На грани

Минхо немного мнётся у двери, затем осторожно стучит — ответа не следует. Он вздыхает, открывает дверь и заходит в тёмную комнату без спроса. Его не звали, ему не рады, но он всё равно пришёл. Если в их паре кому-то и придётся засунуть свою гордость куда подальше и пойти на уступки, то, видимо, это будет Минхо. Хёнджин демонстративно игнорирует его уже целую неделю, и Минхо даже знает, в чём причина. Это чувство собственничества Хёнджина, которое стало просто неконтролируемым, как только произошла их первая сцепка. Минхо подходит к постели — Хёнджин лежит на боку, закутавшись с головой в огромное одеяло. Запах стоит просто удушающий — Минхо невольно на инстинктах подаётся вперёд, чтобы почувствовать его лучше, чтобы полностью в нём утонуть. Терпкий и обволакивающий, как эксклюзивный и запредельно дорогой парфюм. Но этот аромат невозможно повторить. Минхо собирался сдерживаться, но сейчас, оказавшись лицом к лицу со своей самой большой слабостью, он просто поддаётся инстинктивному порыву. Забирается на кровать, и прижимается к спине Хёнджина — их тела разделяет мягкое одеяло, но даже так знакомый и родной аромат совершенно туманит рассудок. Хёнджин вздрагивает, ощущая чужую близость. Минхо понимает: сейчас Хёнджин остро чувствует его запах, поэтому точно знает, что это Минхо. И вздрагивает он не от неожиданности, а от слишком острых ощущений. — Хёнджинни, если хочешь — я уйду, — мягко произносит Минхо. Тот дёргается, шелестит одеялом и негромко стонет. Минхо разворачивает его сам, нависает сверху. Хёнджину явно очень плохо: на лбу испарина, лицо раскраснелось, губы искусаны в кровь. — Какой день? — строго спрашивает Минхо. — Второй, — цедит сквозь зубы Хёнджин, отворачиваясь. Минхо с силой стаскивает с него одеяло и всё понимает без лишних слов. Он забирается сверху, Хёнджин вскрикивает, шипит почти что жалобно, всё ещё стараясь на него не смотреть. Минхо прихватывает его подбородок и поворачивает лицом к себе. — Просто скажи это, скажи, что мы расстались и ты не хочешь меня больше видеть, — требует Минхо. Внутри всё замирает в ожидании ответа — есть ли хоть малейший шанс, что Хёнджин его бросит после всего, что между ними было? После всех ночей проведенных вместе, течек и гонов, разделенных на двоих страданий и нереального секса, когда они во всех смыслах становились одним целым. Но даже предназначение в этом мире ничего не значит, люди в два счета стирают друг друга из своих жизней. Хёнджин смотрит в ответ совершенно отчаянно, но молчит. — Тогда что, больше меня не хочешь? — Минхо провоцирует Хёнджина, но ему нужна определенность. Эти загоны, ревность и вынос мозга по поводу и без ему осточертели. Хёнджин рычит, сбрасывает Минхо с себя, опрокидывает на постель и оказывается сверху, прижимая всем своим телом. Он чертовски сильный, особенно, когда у него начинается гон. — Ненавижу… — Шипит Хёнджин, уткнувшись в его шею и с шумом вдыхая запах Минхо. Он весь дрожит и трясётся в горячке, его каменный стояк упирается в бедро. — Ненавижу, когда ты касаешься других, флиртуешь, улыбаешься, когда они трогают тебя в ответ. Это невыносимо. Все твои слова о том, что я твой, а ты мой в эти моменты теряют смысл… Если ты мой, то должен принадлежать мне, только я могу касаться и трахать своего омегу. Минхо невольно улыбается, проводит пальцами по длинным мягким волосам Хёнджина. — Это же просто работа, игра, за которую нам платят… — успокаивающе шепчет Минхо. — И трахаешь меня только ты, на большее меня не хватит после бессонных ночей. Остальные и так уже запуганы твоими дикими взглядами… Хёнджин рычит и кусает его в плечо через одежду, но всё равно ощутимо. Его протяжное «хё-ё-ён» звучит умоляющие и означает, что он сдаётся. — Ты мне не доверяешь? — серьёзно спрашивает Минхо, подставляя шею для коротких быстрых поцелуев. — Я не знаю, это сложно, ты никогда не говоришь о своих чувствах… К тому же ты слишком красивый, все тебя хотят, и это бесит! — Ты и правда глупый, самый глупый альфа, которого я знаю, — смеётся Минхо. — Но почему-то я тебя люблю. Хёнджин в ответ целует — глубоко, жадно вылизывая рот, трётся о его бедро своим членом. Минхо стонет в поцелуй, поддаётся бёдрами вперёд, помогая Хёнджину. Он сам весь горит и течёт от этой близости и сумасшедших запахов. Всей этой возни становится слишком мало. Хёнджин не выдерживает первым, рычит и переворачивает Минхо на живот, сдёргивает спортивки, обнажая задницу. Минхо стонет, когда его твердый член проезжается между ягодиц, задевая истекающий смазкой вход. — Блядь, хён, блядь… — бессвязно шепчет Хёнджин, толкаясь в расселину пару раз и кончает, пачкая его ягодицы спермой. Он тут же наваливается сверху, обмякает, накрывая Минхо собой полностью. — Потерпи минутку, — шепчет он на ухо Минхо. — И я хорошенько тебя оттрахаю, как тебе нравится.