Ты перед ним — что стебель гибкий, Он пред тобой — что лютый зверь. Не соблазняй его улыбкой, Молчи, когда стучится в дверь.
Александр Александрович Блок
***
#1 — Мерзавец Рабастан по праву мог считаться «золотым мальчиком» всего Соединенного Королевства Британии. Он блистал как в учебе, так и в спорте, не знал отбоя от пищавших при одном его появлении девушек и жил ожившей мечтой. У него были несметные богатства его семьи, разросшиеся связи старшего брата, недавно перенявшего пост собственного отца, и удачное совпадение ген в виде его прекрасной внешности. Быть не знавшем сочувствия мерзавцем было уготовано ему судьбой. #2 — Помои По всем законам жанра он даже имени ее запоминать не должен был. Эстер Уильямс была олицетворением слова «серая мышка» — мышиные, вечно заплетенные в две косички волосы и поцарапанные велосипедные очки делали ее и без того маленькую фигуру еще непримечательнее и… призрачнее. Рабастан должен был окликать ее по имени лишь для того, чтобы приказать убраться с пути или сделать за него курсовую работу. Никак не ждать с нетерпением каждую их чертову встречу лишь для того, чтобы облить ее помоями. Причем как в прямом, так и в переносном смысле. #3 — Издевательство Издевательство — это то, к чему Эстер привыкла легко. Испорченные страницы учебников, поджидающие ее в туалете завистливые девушки и дьявольски прекрасная, злая усмешка на губах Рабастана — самое малое, что ей приходилось переживать за всю свою нелегкую жизнь. Именно поэтому она беспрекословно терпит все, что с ней делают. Чего она терпеть не может, так это его ползучие прикосновения, которые с каждым прожитым днем становятся все смелее и смелее. #4 — Орудие убийства В клубном помещении вип-ложи темно, что хоть глаз выколи. Эстер сглатывает, когда видит, как Рабастан снимает с себя темную футболку и опускает руку под ее юбку. Слышно лишь его жаркое, спертое дыхание. Ее мутит из-за ощущения обманчиво мягкого поцелуя на шее, которое сменяет болезненный укус. — Если бы не заставил меня прийти сюда, этого бы не было, — глухо шепчет она, когда обнаженная головка его члена дотрагивается до ее бедра. «Эстер Уильмс» — это прикрытие, которое стереотипная полиция Лондона не осмелится заподозрить в череде жестоких «наемных» убийств. В мире мафии она известна, как жестокий киллер по прозвищу «Призрак», чья настоящая личность покрыта мраком. В ее руках любой предмет становится идеальным оружием. И стеклянная бутылка рома только доказывает очевидное, когда ее осколки безжалостно вгрызаются в череп подавившегося криком парня. #5 — Погоня Эстер не привыкать убивать людей. Проблема в том, что она впервые убивала младшего брата самого влиятельного человека не только в стране, но и, считай, во всем мире. Несмотря на то, с какой кропотливостью она уничтожила всевозможного вида улики и инсценировала смерть якобы «накачавшегося» Рабастана, что в пьяном запале убил свою однокурсницу, за ней все равно устремляется погоня. #6 — Пташка — Ты перешла дорогу не тому человеку, — бархатный, низкий голос Родольфуса льется в через потрескавшийся динамик телефона словно сладкий мед. — Ты убила моего брата, девочка. И заплатишь за это. Эстер не спала три ночи подряд, в украденном ей телефоне заканчивается зарядка, но куда больше ее волнует, как этот монстр установил с ней связь. — Ты не первый, кто желает мне смерти, — усмехается она, устало приваливаясь головой к стене заброшенного здания. — Но я желаю тебе не просто смерти, — улыбается Лестрейндж. — О нет-нет, этого слишком мало, чтобы утолить мою печаль и гнев. За свой проступок ты заплатишь куда более страшную цену. Жди и… бойся, пташка. #7 — Брат Родольфус Лестрейндж — самая влиятельная фигура на шахматной доске, которую она осмелилась недооценить. Эстер не удосужилась учесть все переменные при спонтанном убийстве Рабастана и пожинала плоды собственноручно сделанных ошибок. Ее побег был не интересным, ведь его люди всегда находили ее. Но они все равно говорили по телефону чуть ли не каждую ночь. — Ты ведь знаешь, что он хотел изнасиловать меня? — однажды спросила она его. — Пытаешься надавить на жалость? — равнодушно спросил он в ответ, изрекая циничный смешок. — Зря. Твоя вшивая дырка не стоит ничего по сравнению с драгоценной жизнью моего брата. #8 — Прости — Прости, Эстер, — печально улыбается Люпин, до сего момента бывшим ее доверенным лицом и ценным информатором. — Они бы убили не только меня, но и мою семью… Я бы не пережил этого. Эстер не прощает. Она вообще не обижается. Потому что понимает, что все это тщательно поставленный им спектакль. Родольфус специально завел ее в тупик, заставив обратиться к последнему связующему звену. Он знал, к кому она обратится, и хотел подставить. Заставить страдать. Жаль, что когда его люди скручивают ей руки и насильно отводят в машину, ей катастрофически все равно. #9 — Проиграла — Ты ведь могла бы просто дать ему трахнуть тебя, — мрачно усмехается Лестрейндж, обводя ленивый узор кончиками собственных пальцев по ее обнаженному, впалому животу. — Один раз, может два и он бы оставил тебя в блаженном покое, ну или сделал подобно мне своей прелестной любовницей. Эстер не двигается. Она с трудом охватывает посиневшими от холода губами воздух и пытается дышать. — Но я далеко не так человечен, поэтому для меня ты будешь милой, но грустной куколкой, хорошо? — он закуривает сигарету и выдыхая дым в ее сжавшееся влагалище, выпрямляется, возясь с ширинкой собственных брюк. — Что такого в том, чтобы трахать живой труп? — с трудом выдавливает она из себя, перебарывая действие паралитического наркотика. — Божественное ощущение… А-ах… триумфа, — разводя ее ноги, заставляет издать болезненное мычанием одним глубоким толчком. — И осознание того, что ты, моя девочка, проиграла.