О грехе гордыни

Азирафаэль расставлял книги на полке в магазине и думал о демоне Кроули. В последнее время он думал о нём непозволительно часто. Честно говоря, у него просто не получалось о нём не думать. Он думал о том, что, когда они в последний раз виделись, волосы у Кроули были почти такой же длины, как несколько тысяч лет назад, во времена потопа. Те времена Азирафаэль очень не любил вспоминать. Может, больше, чем любые другие. За исключением разве что 14-го века. Кстати, тогда волосы у демона тоже были длинные. Образ Кроули, лохматого, в чёрном одеянии бредущего по пустой улице, держа в руках ту уродливую то ли шляпу, то ли маску, до сих пор стоял у него перед глазами. Они тогда встретились случайно, столкнулись буквально нос к носу у дверей дома, где ещё оставался кто-то живой. – Что ты здесь делаешь? – прошипел Азирафаэль, хотя шипеть, вообще-то, положено было Змию. Кроули снял очки и повертел в руке. – А ты как думаешь? – тихо спросил он и посмотрел прямо в глаза ангелу. Азирафаэль никогда прежде не видел у него такого взгляда. Ни во время потопа, ни у Голгофы, ни на руинах сгинувшей на века Помпеи, ни в разгар множества битв, на которых им обоим довелось побывать с начала времен, ни в любом другом эпицентре человеческих страданий и смертей у демона не было такого взгляда. Он не иронизировал, не пытался поддеть ангела или его сторону, не злился... В его глазах были только тоска и боль. И бесконечная усталость. – Я... не знаю, – растерялся Азирафаэль, хотя уже догадывался о правильном ответе (и ошибался, как потом выяснилось). Что-то глупое и привычное вроде обвиняющего «Так ты это устроил?!» после такого взгляда произнести было невозможно, а других, новых слов ангел не находил. – Тогда заходи и сам увидишь. – Демон, посторонившись, пропустил его вперёд. Азирафаэль прошёл в дом и быстро приблизился к кровати в углу. На ней лежал умирающий ребёнок и страшно стонал. Ангел провёл над ним рукой, и мальчик задышал ровнее, но Азирафаэль уже видел – на этот раз чуда не будет. Существовал предел, за которым даже он был не в состоянии починить разрушенную человеческую плоть, его ангельских сил для этого не хватало. И умирающий мальчик уже шагнул за этот предел. Повесив голову, Азирафаэль отступил от кровати. Поймал взгляд демона и скорбно покачал головой. Кроули будто воспринял это как разрешение. Он приблизился, сел на кровать, склонился над ослабевшим ребёнком – и через секунду ангел отчётливо услышал, как хриплое дыхание оборвалось. Он подошёл ближе. Чуда исцеления не произошло. Малыш не уснул. Он был мёртв. – Это всё, на что я гожусь, – бесцветным голосом сказал демон, не поднимая головы. – Я не могу лечить. Я умею, но не могу. Лечебные чудеса отличаются от прочих и легко распознаются. Это всё равно что написать кровью на небосводе: демон спасает людей. Демон позабыл своё предназначение. Демон нарушил правила. Пренебрёг приказами Ада. За это наказывают, ангел. И простым выговором не обходится, уж поверь. Я бы пошёл даже на это... но они могут отозвать меня с Земли. На целую вечность запереть в Аду. Отправить вместо меня кого-то другого. А этого я допустить не могу. – Почему, Кроули не сказал, а ангел не спросил. – Поэтому я делаю то, что могу – отпускаю их... помогаю уйти быстро и без мучений. За это мне тоже могут предъявить, но я уже придумал, что ответить. – И что же? – Азирафаэль не был уверен, что хочет это знать, но вопрос сорвался с губ будто сам собой. – Я скажу, что помешал им страдать и тем самым отнял путёвку в Рай. Ведь я прав, ангел? Чтобы попасть на Небеса, нужно как следует помучиться? – И ещё раскаяться в грехах, – тихо подтвердил Азирафаэль. – Но детей это не касается. Им пока ещё не в чем каяться, и страдать, чтобы попасть в Рай, им не обязательно. – Что ж, моему начальству это знать не нужно. Верно? Им достаточно, что я сею смерть, как мне и положено. – Он встал и надел очки. По его губам скользнула горькая улыбка. – И на случай, если ты хотел спросить, – продолжил он, – я это не устраивал. – Они обвел рукой комнату, в которой, кроме них, остались только мёртвые. – Люди, как обычно, справились сами. Или это были вы? – Он резко подался к Азирафаэлю и тот вздрогнул. – Это вы организовали чуму, чтобы позволить им как следует пос-страдать и укрепить свою праведность? – Как всегда на эмоциях демон начал слегка тянуть шипящие. – Не могло такого быть, а? – Нет, конечно, нет! – в запальчивости почти крикнул Азирафаэль. – Это были не мы. Я думал – вы. Кроули устало помотал головой и показал на дверь: – Вперед, ангел. В этом доме нам уже делать нечего. А там, на улице... разойдёмся в разные стороны... кому-то повезёт встретить тебя, а кому-то – меня. Ты всё равно не в состоянии успеть везде. По-моему, всё честно. – Если хочешь, пойдём вместе, – неожиданно для самого себя предложил Азирафаэль. – Ты можешь лечить под прикрытием моей ауры. – В смысле? – нахмурился демон, настороженно рассматривая Азирафаэля из-под очков. – В смысле, если ты будешь рядом со мной, то под прикрытием моей ауры твои не распознают, что за чудо ты творишь. – Зато распознают, что я шляюсь по чумным домам вместе с ангелом, вот веселуха-то, – оскалился демон. Улыбку эта гримаса не напоминала нисколько и простого смертного могла скорее напугать. Азирафаэль уже давно не боялся Кроули, даже когда тот под влиянием эмоций слегка утрачивал человеческий облик: светил полностью жёлтыми глазищами даже сквозь очки, отращивал когти и демонстрировал клыки. В глубине души ангел считал, что демону надо бы научиться лучше владеть собой, чтоб не начинать трансформироваться в змею каждый раз, когда его что-то пугает, злит или расстраивает. Но своё мнение он тактично держал при себе. Кроули давно был большим мальчиком, прожил на Земле тысячелетия и определённо был в состоянии сам разобраться со своими эмоциями и своими превращениями. А если не разбирался, значит, не хотел, и советов от ангела уж точно не ждал. В том, что он любит клыкастую улыбку Кроули, Азирафаэль не признался бы даже сам себе. Да что уж там – особенно себе. – Вообще-то я надеюсь, – вежливо сказал он, – что моя аура во время исцеления достаточно сильна, чтобы полностью укрыть тебя от Ада. Они даже не узнают, что ты был здесь. Тем более что ты кого-то вылечил. Риск, конечно, остаётся, но... но зато ты мог бы попробовать... другое... Не убивать. – Он помолчал, давая демону время осознать и обдумать его предложение. – Ну что, ты идешь? Кроули помедлил немного, испытующе глядя на Азирафаэля, будто искал в его предложении подвох, а потом коротко кивнул. А ещё, думая о Кроули, Азирафаэль постоянно вспоминал о сосуде в клеточку под названием «термос», который после некоторых манипуляций над ним стал вместилищем как минимум двух галлонов наичистейшей и наисвятейшей воды. Сосуде, который он сам отдал демону в руки, но до сих пор мучительно размышлял, что именно тот подразумевал под «страховкой». Страховкой от чего, точнее, от кого, было более или менее понятно, а вот для кого это была страховка и каким образом она должна была сработать... тут Азирафаэль уже не был так уверен. Начав общаться с демоном чаще, он сделал очевидный вывод: Кроули не похож на человека... существо, склонное к самоубийству. Тогда, в парке, ангел ляпнул это, не подумав. Точнее, в тот момент он сказал именно то, что казалось ему самым логичным. Очевидно, что даже с пятью галлонами Святой Воды под рукой демон не смог бы противостоять силам Ада. Что же ему ещё оставалось, кроме как обратить это оружие против себя, когда... Дальше этого «когда» у ангела продвинуться не получалось, потому что, на самом деле, за этим следовало «когда нас разоблачат». Когда узнают, что мы общаемся. Когда узнают о Соглашении. Азирафаэль попросту не мог допустить в сознание мысль, что демон скорее покончит с собой, полностью сотрёт себя из реальности, чем поставит под удар его, Азирафаэля. Спокойнее было думать, что Кроули, как всегда, драматизирует. Или настолько не желает подвергаться адским наказаниям, которые наверняка за этим последуют, что хочет иметь под рукой средство со всем покончить. Но годы шли, и ангел стал сомневаться. Было совсем не похоже, что Кроули собирается умирать. Разве человек (существо) который вынашивает или допускает мысль о самоубийстве, стал(о) бы беспокоиться о предстоящем Армагеддоне? Разве пытался бы демон его как-то остановить, заключив договор с ангелом? Нет, это всё имело смысл, только если хочешь и дальше болтаться по Земле, наблюдать за чудесными, изобретательными, храбрыми людьми, которые раз за разом меняют мир и умеют радоваться моментам счастья, несмотря на свою смертность, гонять на «Бентли», слушать Queen... Только если хочешь и дальше... на этом мысль Азирафаэля опять обрывалась, потому что додумать её означало приблизиться к обрыву. К пропасти, заглянуть в которую ангел был пока не готов. Засомневался ангел и в том, что Кроули настолько боится разоблачения, что готов скорее самоубиться. Ведь если бы ему грозили настолько ужасные вещи за общение с Небесным Посланником, он бы давно это общение прекратил, ведь правда? Не являлся бы, как ангел, то есть, простите, демон-хранитель под своды церкви в 41-м. Не звал бы поужинать в «Ритц» или прогуляться по парку. Не соглашался бы на посиделки в книжном за вином. Не придумал бы, опять же, эту безумную авантюру с совместным присмотром за Антихристом. Если бы ему грозила НАСТОЯЩАЯ опасность, он бы, конечно, не стал так рисковать. Или что-то придумал бы, чтобы себя обезопасить. Но если до потенциального Армагеддона жалкий бунт со Святой Водой в руках мог закончиться единственным образом и мало чем отличался от самоубийства, то теперь... Теперь Азирафаэль был вынужден признать, что у демона появились варианты. Если привычный мир всё равно будет уничтожен, есть смысл побороться за свою свободу и свою жизнь, чтобы продержаться хотя бы до Конца Света, а если повезет, возможно, выстроить что-то новое на осколках этого мира или где-нибудь в другом уголке Вселенной. С тех пор, как ангел до этого додумался, он перестал видеть в кошмарах демона, который опрокидывает на себя клетчатый термос. Аони посещали его постоянно – при том, что ангелам вообще не положено видеть сны, и тем более кошмары! Спать им тоже, по идее, никакой нужды не было, но Азирафаэль, наслушавшись от Кроули, какая это классная человеческая фишка, иногда пробовал... с печальным результатом. Почему-то ничего хорошего ему никогда не снилось. Только Кроули, с которым что-то случается, потому что он... на этом мысли ангела опять обрывались, и продвинуться дальше в умозаключениях никак не получалось. За себя Азирафаэль не беспокоился. Он ангел, ему положено быть добрым ко всем Её созданиям. Противостоять адским козням и преуменьшать количество зла в мире – это одно. Но никто же всерьёз не ожидал от него, что он поразит демона огненным мечом при первой же личной встрече? Особенно если демон никак не будет ему угрожать? Ангелы так не поступают. Так что для своей конторы он давно подготовил объяснение и твёрдо рассчитывал на то, что оно, как там выражается Кроули? Прокатит. И к тому же, успокаивал он себя, если об их встречах, не дай Богиня, узнают на Небесах, демону в любом случае ничего не грозит. Ведь до Преисподней эта информация не дойдёт, верно? Неудивительно, что, получив очередную сердитую записку от Гавриила с критикой его последних добрых дел, упрёками в растрате чудес на ерунду и требованием лично явиться для отчета, ангел ничего не заподозрил. Даже тот факт, что Кроули куда-то пропал, давно не звонил и не пришёл на регулярную встречу после проверки Антихриста (проверять которого, кстати, была его очередь) не насторожил Азирафаэля. Демон имел привычку исчезать без объяснения причин и вновь появляться, как ни в чем не бывало. Просто в последние годы продолжительность таких исчезновений сильно сократилась. На самом деле, если бы ангел задумался и проанализировал, он понял бы, что с тех пор, как они стали присматривать за Ворлоком, Кроули никогда не пропадал из виду дольше, чем на пару недель. Но это было как раз то направление мыслей, углубиться в которое у Азирафаэля решительно не получалось. Каждый раз он говорил себе, что прямо сейчас у него слишком много дел и он подумает об этом завтра. Может быть. Если здесь вообще есть, о чем подумать. Так или иначе, очередная неявка демона на встречу вызвала у ангела скорее лёгкое раздражение, чем тревогу. А после вызова Наверх раздражение и вовсе уступило место облегчению. Теперь, рассказывая о совершённом за последние недели добре, можно было с чистой совестью описать едва ли не каждый свой день в подробностях, ничего не «подчищая» для отчета. По эскалатору в Небеса ангел поднимался, спокойный и кристально честный в своих поступках и помыслах. Чудесное состояние! Азирафаэль его очень любил. Если честно, он даже скучал по этому состоянию, бесконечно противоположному той сумятице чувств и мыслей, которую порождал у него Кроули – не только постоянным присутствием где-то рядом, но одним своим существованием. И сейчас, по пути на Небеса, ангел с удовольствием в это состояние погрузился.