О грехе гордыни

В то утро Кроули, не ожидая никакого подвоха, спустился на лифте в вестибюль, вышел из здания и направился к «Бентли», вертя на пальце ключи и задумчиво размышляя, какую пакость учинить на этот раз ни в чем не повинным лондонцам. В данный момент он прикидывал, что будет забавнее – сделать так, чтобы на всех светофорах в городе одновременно загорелся зелёный свет или все-таки красный. Первое, несомненно, причинит куда больше разрушений и хаоса, зато второе позволит ему вволю повеселиться над смятением умов законопослушных граждан. Да и разрушений будет намного меньше. Он почти дошёл до «Бентли» (и почти решил остановить выбор на красном), как перед ним вылезли из асфальта две фигуры. Неразлучная парочка, Хастур и Лигур. Никогда прежде они не являлись Кроули вот так, средь бела дня, без предварительной договорённости – за исключением тех самых случаев, которые Кроули так стремился свести к минимуму и одна мысль о которых заставляла его сжимать кулаки и стискивать зубы. Но показывать им эту реакцию он, конечно, не собирался. – Эй, вы что, совсем сдурели? – он затормозил на безопасном расстоянии и смерил демонов презрительным взглядом. – Вылезать вот так посреди улицы! Вы себя-то хоть видели? – Ты сам говорил, что на здешних улицах ещё не такое встречается, – прохрипел Хастур. – И что здешние жители на всë плевать хотели, даже внимания не обратят, – поддержал его Лигур. Крыть было нечем. С максимально независимым видом Кроули засунул пальцы в карманы брюк и качнулся с пятки на носок. – Так чего припёрлись? Что вам надо? – спросил он, мысленно прикидывая, успеет ли вернуться в вестибюль и подняться в квартиру, или всё же стоит, если запахнет жареным, как-то обдурить этих идиотов и запрыгнуть в «Бентли». – Да есть одно дельце, – Хастур засунул в рот сигарету и прикурил от пальца, как делал всегда. Выглядело это максимально отвратительно. Лигур просто жадно пялился на Кроули как кот, которому подали блюдо со сметаной, и этот взгляд Кроули дико нервировал. – Птичка нашептала, – Хастур затянулся и сплюнул, – что ты слишком часто крутишься вокруг Небесного Посланника. – Кручусь? – Кроули будто бы случайно чуть сильнее качнулся на пятках и отступил на шаг назад. – Видишься с ним. Встречаешься. Ты что, соблазнить его решил? Усилием воли Кроули подавил желание отступить еще на шаг и незаметно оглядеться. Продолжая покачиваться с пятки на носок, он, напротив, вызывающе сверлил взглядом адских герцогов. «Отличное объяснение, ребята. Я бы и сам не придумал лучше». – А если и так? – бросил он. – Просто представьте, какой там, Наверху, вышел бы скандальчик. – А разве тебя не предупреждали, – Хастур сделал шаг вперёд и демонстративно выпустил дым почти в лицо Кроули, – держаться от него подальше? – Что-то припоминаю, – Кроули со всей возможной небрежностью пожал плечами. Он дико жалел, что не послушал свою интуицию и не начал-таки таскать с собой клетчатый термос, пусть и с риском развоплотиться по какой-то глупой случайности. Он всё время держал в голове, что в Аду вот-вот прознают про его «влияние» на маленького Антихриста, на которое, естественно, ему никаких санкций не давали. Но всё обернулось гораздо хуже. Что бы ему сейчас не готовили, это касалось Азирафаэля. Если Ад прознает про «ангельское влияние»… Или, что хуже, про их Соглашение... Чтобы это предотвратить, Кроули был готов на всë. Буквально на что угодно. Хотя предпочёл бы, конечно, чтобы до «чего угодно» дело не дошло. – Но это когда было. Я думал, это уже неактуально. Он действительно смутно помнил, что, когда его отправляли на Землю насаждать хаос, строить козни и соблазнять смертных на грехи, Вельзевул что-то говорила насчёт ангела, от которого надо держаться подальше, не попадаться ему на глаза, не вступать в открытое противостояние и тем более не уничтожать. Кроули тогда пропустил это мимо ушей, потому что уже познакомился с Азирафаэлем в Эдеме и угрожать ему и тем более уничтожать его точно не собирался, а со временем он и вовсе позабыл это «указание». – На дворе двадцать первый век, ребята, – добавил он, разводя руками, – и у нас Конец Света на носу. Кому теперь есть дело до одного конкретного ангела? Наоборот, чем старательнее я буду его отвлекать, тем позже он заметит Антихриста у себя под носом. Или вы думаете, он не способен увидеть его ауру, если что-то заподозрит? Хастур опустил руку с сигаретой и задумчиво уставился на Кроули. Лигур с равнодушным видом маячил за его плечом. В глазах Хастура промелькнуло сомнение, и в душе у Кроули (которой у него вроде как и не было) всколыхнулась надежда, что и в этот раз как-то пронесет. – Хм... Когда ты так говоришь, у меня под черепушкой болеть начинает, – хрипло проворчал Хастур. – Вроде всё так, но я тебе не верю, тварь ползучая, у тебя всегда что-то на уме, а что – никак не соображу. – Демон осклабился и отвесил шутовской поклон. – Но мне и не надо. Ответишь перед Княгиней, она решает, что тебе можно, а что нельзя. Но что-то мне подсказывает, красавчик, – Хастур наклонился вперёд и Кроули брезгливо сморщил нос, – что на этот раз ты так просто не отделаешься! «Если я к ней явлюсь», – успел подумать Кроули, и тут земля разверзлась у него под ногами. Вельзевул не собиралась давать ему свободу воли в данном вопросе. Зачем тогда подослала этих двоих? Хотела послушать, что он скажет? Опускаясь на колени перед троном Княгини, Кроули всё никак не мог угомонить мятущиеся мысли. Разум отчаянно искал выход из положения, но липкий страх и мерзкий привкус унижения во рту размышлениям не способствовали. Вокруг трона Вельзевул на пару десятков метров распространялась «безъядерная зона», как прозвал её Кроули. Жаль, что шутку некому было оценить. Все оккультные создания теряли в этой зоне свою силу и склонялись перед Владыкой, поскольку другого выхода, собственно говоря, не оставалось. Так Вельзевул оберегала себя от бунтов и покушений, неизбежных для Ада, под завязку набитого предателями, жертвами собственных амбиций и отбитыми беспредельщиками, ради возвышения способными на любую пакость, и заодно любовалась ужасом своих абсолютно беспомощных подчинённых. – Моё почтение, Княгиня, – пробормотал он, и Вельзевул тут же сунула ему под нос кончик своего кожаного ботинка. Кроули осторожно взялся за каблук и приложился к ботинку губами. Ножка нетерпеливо отдернулась, каблук нервно цокнул по каменному полу. – Вы хотели меня видеть? – Не сказ-зала бы, – поджав губы, она разглядывала его сверху вниз. – Обычно с твоим наказ-занием вполне справляются мои подчиненные. Но это дело вполне достойно моего личного участия. Она сказала это так, что Кроули пробрала крупная дрожь, и, скорее всего, от острого внимательного взгляда Вельзевул это не укрылось. – Но я ни в чем не виноват, – пробормотал он, не поднимая глаз. Так лучше удавалось скрыть страх и изобразить покорность. В чем бы его ни обвиняли в Аду, правило номер один гласило: «Не сознавайся». – Не виноват, говоришь, – хмыкнула Вельзевул. – А это что такое? И щелчком пальцев рассыпала перед ним веер фотографий, сделанных «ангельской службой наблюдения». Откуда фото, Кроули понял сразу: по особому сиянию, исходящему от изображений, и невиданной для людей чёткости. Вот они с Азирафаэлем выходят из автобуса. Какой черт его дёрнул тогда подать ангелу руку и какой черт сподвиг того эту руку принять? Вот они сидят на скамейке в парке, рука демона небрежно лежит на спинке в опасной близости от шеи Небесного Посланника. Вот они идут по улице, демон, как всегда, чуть впереди, руки в карманы, ангел поспевает следом, по привычке на каждом слове воздевая руки. Кроули вряд ли припомнил бы тот конкретный разговор, даже если бы от него потребовали, слишком частыми стали такие прогулки и беседы. Кроули смотрел на фотографии и думал, что они непростительно расслабились, если не сказать, что вообще позабыли об осторожности, и что всё это – его вина. Ему это нравилось. Ему это было нужно. Необходимо, как воздух... нет, гораздо больше воздуха, если учесть, что воздух ему вообще не требуется. Ангел бы прекрасно обошёлся и без него, и без этого Соглашения. Так что это даже справедливо, что расхлебывать последствия ему тоже придётся одному, самостоятельно. Хорошо, по крайней мере, что их ни разу не сняли вместе поблизости от Антихриста. Хотя бы тут они были достаточно осторожны. А может, ангельское наблюдение возле Ворлока давало сбой... Хотя нет, они всё же были осторожны. Давненько не появлялись возле мальчика вдвоём, лишь по очереди аккуратно следили, как он растёт. Так что есть хороший шанс, что об этой стороне их отношений с Азирафаэлем никто по-прежнему не подозревает. Что до остального, что ему сейчас было предъявлено... Как там сказал герцог Хастур? «Ты что, соблазнить его решил?» Да, именно так. Даже врать не придётся, ну, почти. Кроули вздохнул и поднял глаза на Вельзевул, тщательно отмеряя дозу светящейся в них дерзости. Ее-то очками было не обмануть. – А что не так, Владыка? С каких пор совращение божьих слуг в наших рядах считается грехом? Вельзевул, кажется, пошла красными пятнами, хотя, скорее всего, это плясали на её лице отблески адского пламени от окружавших её тронное место факелов. Мухи над ее головой закружились раза в два быстрее и громче. – С-зз тех с-ззамых пор, – наклонившись к нему, прожужжала она, – как мы з-з-заключили с-з-зделку с проклятыми белокрылыми в начале времен. Мы не трогаем его, они – тебя, а вы не лез-з-зете друг к другу. Нейрализ-з-зовывать его ангельское влияние – пож-ж-жалуйста, с-з-зоблаз-з-знять с-з-змертных – с-з-зколько угодно, но напрямую в конфронтацию не вступать. – Не вижу на этих фото никакой конфронтации, – невинно заметил Кроули и тут же за это поплатился. Изящная ножка в кожаном ботинке с размаху прилетела ему прямо в нос. Лишённый силы в «безъядерной зоне», он ничем не мог помочь себе и даже банально увернуться не успел. Тёмные очки спикировали на пол. – За что?! – крикнул он, хватаясь за нос. Кровь протекла между пальцами и закапала на пол. До чего же эти человеческие тела уязвимые. И больно... как же, блин, больно. Даже от такой ерунды. За последние сто с лишним лет Кроули почти забыл, что такое настоящая боль. Люди его всерьёз поранить не могли, а адских наказаний получалось избегать. – А з-за то! – Вельзевул размахнулась и ударила его ещё раз, но на этот раз он прикрылся рукой, и серьёзного вреда удалось избежать. – Ты всерьез-з-з думал, что нацелишься на ангела и этого никто не з-з-заметит?! «До сих пор не замечали», чуть не сказал Кроули и прикусил язык. Впрочем, вопросы Вельзевул задавала риторические и в ответах не нуждалась. – Или ты думаешь, что если бы ты его и правда соблаз-з-знил, там, Наверху, оставили бы это без-з внимания? Это при условии, что этот белокрылый не Пал бы и не оказ-з-зался у нас! Или ты этого как раз и добивался?! Смотри на меня! – рявкнула она. Кроули медленно отпустил пострадавший нос и поднял глаза на Княгиню, теперь, без очков, особенно внимательно следя за их выражением. Что ангел Падет из-за дружбы с ним и мелких демонских проделок в рамках Соглашения, он давно уже не боялся. Если бы хоть что-то на это намекало, признаки появились бы давно. Но Азирафаэль оставался ангелом до мозга костей, если можно так сказать. Ни пятнышка не появилось ни на его ауре, ни на крыльях (Кроули периодически придумывал поводы, по которым ему непременно надо на них взглянуть, и ангел кокетливо соглашался; своими белыми крыльями он очень гордился). Насчёт внутренней Сути демон не был так уверен, посмотреть в неё ангел не позволял. Но, насколько он мог судить по всем прочим признакам, всё и тут было в порядке. Да и поведение Азирафаэля говорило о том же. Он бы ни за что не стал общаться с демоном, если бы заметил хоть намёк на такой исход. Ведь не стал бы, правда? Кроули в этом абсолютно не сомневался. Ну ладно, может быть, сомневался самую чуточку, но эти мысли он старательно от себя гнал. Что же касается соблазнения ангела, если представить, что до этого дело бы дошло, тут демон был вовсе не так уверен. Но ведь он на самом деле никогда и не собирался всерьёз соблазнять Азирафаэля, верно? Это была просто игра. Просто флирт – ещё одно до крайности забавное изобретение человечества. Они бы никогда не зашли дальше, ведь так? Но сейчас для Вельзевул требовалось как можно убедительнее изобразить возмущение, что его блестящий «план» не оценили. – Ну конечно, я этого добивался! – ответил он самым скандальным тоном из всех возможных. Ему бы позавидовала сама Воплощённая Добродетель. – Думал, вы меня за это похвалите! Одно дело прямое противостояние или палки в колёса, а другое дело – если бы он САМ оступился. Не устоял. Я бы тогда был ни при чем! И определённо заработал бы похвалу и повышение! Тем более сейчас, когда на носу Армагеддон! Одним бойцом меньше у них, одним больше у нас. А он, между прочим, Страж Восточных Врат. Ему даже огненный меч полагается! Вы что, забыли? Княгиня Ада пристально смотрела на него, поджав губы, вокруг ее головы раздраженно вился рой мух – видимо, отражал настроение повелительницы. Кроули опять был прав, как ни крути. Ему даже нельзя было поставить в вину прямое препятствование деятельности ангела. Соблазнение? Подумать только. Гениально. И как он до этого додумался? Впрочем, это, к сожалению, ничего не меняло. Отдавая ей фотографии, Гавриил ясно сказал: мы этого так не оставим. Демон должен понести наказание, ангелу нужно преподать урок, чтобы в будущем не забывал о своем долге и держался от адского представителя подальше. Но теперь перед ней возникла дилемма. Не могла же она наказать Кроули за хорошую работу? За прекрасную идею, как ослабить Рай, даже если его попытка потерпела неудачу? Сделай она так – и об этом обязательно прознают. Тот же Кроули всем и разболтает. Убить его? А кто будет заниматься приближающимся Концом Света и надзирать за сыном Сатаны? Ни одному герцогу она эта работу доверить не могла. Да и вообще никому, честно говоря. За последние столетия демоны окончательно и безнадёжно отстали от прогресса. Этот мерзавец всё же умудрился стать незаменимым. Вельзевул покусала губу и сделала повелительный жест рукой. Из другого конца залы к ней тут же подступил Лигур. – Я долж-ж-жна подумать, – сказала она. «И кое с кем посоветоваться». Произносить последнее вслух было не обязательно. – Отправьте его в камеру на ниж-жнем уровне, выставьте охрану. Лигур подхватил Кроули под локоть и дёрнул, заставляя встать с колен. Тот нашарил перед собой упавшие очки, водрузил их на нос и поднялся, стараясь принять максимально независимый вид. – И, Лигур, – Княгиня со значением посмотрела на него. – Я сказ-з-зала «подумать». Это не оз-з-значает «пока я, думаю, можете с ним покураж-ж-житься». Пальцем не трогать, просто охранять. Уз-з-знаю, что пос-з-змели ослушаться – убью, не посмотрю на ваши с Хас-з-зтуром з-заслуги. – Слушаюсь, Владыка, – Лигур склонил голову, исподтишка бросил на Кроули полный ненависти взгляд и дёрнул его за локоть из обессиливающего круга, едва не вырвав руку. – Потиш-ш-ше, – прошипел Кроули (сказывался стресс). Гадкую усмешку, обнажающую клыки, он успешно подавил, чтоб не злить Лигура ещё больше. Что ж, Вельзевул доказала, что действительно ценит его как сотрудника. Сомнительная честь, но в данном случае спасительная. Шансы выкрутиться из затруднительного положения значительно возросли, но пока он ещё в Аду, лишний раз лучше не выпендриваться.