Пролог
Ничего бы этого не случилось, если бы архангел Михаил не заглянула в тот день в службу ангельского наблюдения. Рядовым ангелам 38 разряда (а кого ещё посадят целыми днями следить за мониторами?) никто не докладывал, что позволено, а что не позволено делать на Земле Небесному Посланнику. И к тому же, Азирафаэль никогда не был столь знаменитым ангелом, чтобы его знал в лицо каждый сотрудник низшего звена. Не говоря уже о демоне Кроули, с чьей земной оболочкой подавляющее большинство райских обитателей и подавно знакомо не было. Архангел Михаил, однако, относилась к меньшинству. Успехи одного конкретного демона, которому Азирафаэль был вынужден противостоять так усердно, что прискорбно редко находил время появляться на Небесах с отчётами, давно привлекли её внимание, и она снизошла до того, чтобы лично отыскать его по ауре и понаблюдать. Не составив никакого особого впечатления и немедленно устав от шума, вони и обилия людей на улицах Лондона, Михаил немедленно вознеслась обратно и решила не забивать себе голову ерундой, раз уж Азирафаэль пока успешно справляется. Тем сильнее было удивление архангела, когда её взгляд внезапно выхватил на мониторах знакомую тощую фигуру в тёмных очках и с копной рыжих волос, частично собранных в хвост на затылке. Рядом с фигурой шел Азирафаэль собственной персоной, и оба, судя по всему, вели оживлённую беседу. Вокруг было много зелени и виднелся какой-то водоём с птицами, название которых Михаил не помнила. Едва удержавшись от не приличествующего архангелу жеста – протирания глаз – Михаил отодвинула дежурного ангела (его имя она тоже не помнила) и забегала пальцами по виртуальной клавиатуре, задавая параметры поиска по видеобазе. Очень скоро система с противным писком выдала ей ещё несколько кадров. Михаил уставилась на них, прикрыв рот рукой. Её безупречно ангельское лицо исказила гримаса изумления пополам с брезгливостью. Придя в себя, она торопливо скинула кадры на печать, схватила готовые фотографии и быстрым шагом направилась к кабинету Гавриила.Глава 1
На Земле было всего три места, где демон Кроули ощущал себя в безопасности. Его квартира с троном, безликой кухней, на которой никто никогда не готовил даже чая, оранжереей с дрожащими от страха растениями и сейфом за портретом Джоконды, где с недавнего времени хранилась Святая вода в клетчатом термосе. (И Кроули вряд ли смог бы ответить, что кажется ему более драгоценным – содержимое или сам сосуд, трогательно напоминающий о любви Азирафаэля к тартану). Его «Бентли», которую он считал вторым домом и в которой порой проводил больше времени, чем в квартире. Оба этих места были надёжно защищены охранными заклинаниями, и извлечь оттуда демона без его на то желания не смогла бы даже сама Вельзевул. Разумеется, если бы Княгине Ада вздумалось явиться туда лично, наведенные защиты её бы не остановили, для этого демонских сил Кроули, увы, не хватало. Но на расстоянии даже она ничего сделать не могла. Были, правда, большой телевизор в квартире и радио в машине, но использовать их для связи Ад мог только тогда, когда приборы работали, а демон включал их не слишком часто, отговариваясь делами или отсутствием. Третьим местом – и самым надёжным – был книжный магазин Азирафаэля, посольство Рая на Земле, которое ангел надёжно защитил от любого эфирного или оккультного вторжения. Просто на всякий случай, как выразился он сам, деловито сложив вместе пухлые пальцы, когда рассказывал об этом Кроули. И уставился на демона тем самым особым взглядом «Только не смей что-нибудь сказать или даже подумать, что я могу быть нелоялен Небесам». Кроули ничего не говорил и даже честно не думал. Просто наслаждался любой возможностью по-настоящему расслабиться, не ожидая очередной подлянки. Именно за это, помимо прочего, он так любил время от времени случавшиеся в магазине ангела посиделки с вином. И во многом поэтому почти всегда, не колеблясь, принимал приглашение. Ангел, кажется, не догадывался. Или не хотел догадываться, как и о многом другом, что тысячелетиями происходило у него под носом. Кроули не винил его. Посланник Небес был чистым созданием и ему совсем ни к чему было касаться грязи земной, не говоря уже об адской. Кроули и без того чувствовал вину, что приносит её в магазин на своих подошвах. Грязи земной Азирафаэль касаться не чурался. Напротив, не раз запускал в неё руки по локоть, оставаясь при этом всё таким же светлым, принимающим и верящим в добро. За долгие годы демон вдоволь на это насмотрелся. Да что уж врать, иногда он даже позволял себе на секунду представить, что эти доброта и принятие распространяются и на него тоже. Что именно поэтому Азирафаэль так часто зовёт его к себе (в последние десятилетия, с того памятного разговора в машине в Сохо, это случалось едва ли не каждый месяц). И что на самом деле ангел прекрасно осведомлён о той стороне его демонского существования, о которой Кроули предпочитал не распространяться, просто молчит, чтобы ни в коем случае не ранить его гордость. Его гордыню, точнее говоря. Что ж, в таком случае ангел прав, думал Кроули. Гордыня всегда была его любимым грехом. Впрочем, демон всегда знал, что даже случись с ним настоящие неприятности, ему и в голову не пришло бы искать убежища в магазине Азирафаэля. Он просто не мог так подставить своего (нет) ангела. Такой вариант даже не рассматривался, ни при каких обстоятельствах. С настоящими неприятностями придётся разбираться самому, всегда думал демон. И немедленно вспоминал о хранящемся в сейфе клетчатом сосуде. Азирафаэль не хотел давать ему Святую Воду, боясь, что демон может обратить ее на себя самого. И в некотором смысле его опасения были не беспочвенны. Всё же его (нет) ангел был очень умён. Но и очень глуп в одно и тоже время. Чем поразительно напоминал людей, кстати говоря (если бы Кроули чуть чаще занимался саморефлексией, он бы мог с лёгкостью применить эту сентенцию и к себе; но бóльшую часть своего времени Кроули был озабочен тем, как увильнуть от адских обязанностей и уберечь себя от адских наказаний, а ещё мыслями о своём ангеле. Не своём, нет! Но думать иначе об Азирафаэле не получалось). Так или иначе, но ангел был умен, и даже без особых знаний об адской кухне, от которых демон очень старательно его ограждал, он довольно быстро догадался о том, что Кроули понимал с самого начала: на кого бы он не обратил свое оружие возмездия, хоть на адских герцогов, хоть на низших демонов, хоть даже на саму Вельзевул, он в любом случае подписывал себе смертный приговор. Не было и шанса, что такое ему простят. Возможно, было бы и правда чище и честнее в решающий момент опрокинуть клетчатый термос на самого себя – если бы Кроули не желал так страстно утащить с собой в небытие хоть кого-нибудь из любителей вершить адское правосудие и приводить в исполнение адские наказания. Кроули потратил шесть тысяч лет, чтобы и то, и другое касалось его как можно реже. Шесть тысяч лет подлогов, вранья, лицемерия, лести самого низкого пошиба. Шесть тысяч лет отточенного до совершенства искусства пускать пыль в глаза, запутывать следы, не светиться где не надо, не лезть куда не просят, маскировать одни чудеса и выставлять напоказ другие. Он достиг в этом таких высот, что почти не прокалывался после того злополучного случая с лауданумом. За исключением чертовой церкви... можно ли так сказать? Ему, демону, определённо можно. Точнее, не самой церкви, а того, что было после нее. Тогда Азирафаэль спас его. Вытащил у Фурфура чёртову фотографию. Но с тех пор демон в два раза чаще оглядывался через плечо и внутренне готовился к тому, что каждый день, каждый необязательный для него, но такой привычный вдох, каждый прокол и каждая встреча с Азирафаэлем может стать последней. А ангел... Ангел принёс ему тот термос. Неужели наконец о чём-то догадался? Кроули хотелось надеяться, что нет. Что это так, просто совпало. С тех пор, как они начали присматривать за Антихристом, Кроули много размышлял, как носить Святую Воду с собой, но ни единого достаточно безопасного для самого себя способа так и не придумал. Приходилось рассчитывать на свою смекалку, на то, что они с ангелом достаточно осторожны, и на то, что теперь, после доставки Антихриста, он действительно на хорошем счету там, Внизу. Что никто абсолютно точно ничегошеньки не подозревает. Иногда, впрочем, в его дурную рыжую голову закрадывалось сомнение, не придумал ли Ад всю эту затею с передачей ему Антихриста специально для того, чтобы разоблачить их с Азирафаэлем и доказать его, Кроули, многолетнюю нелояльность. Но он успокаивал себя тем, что в Аду просто нет выдающихся умов, способных провернуть такую сложную многоходовку. Не то чтобы там не было желающих поймать «на горячем» лично его, Кроули. О, желающих было полно, он в этом не сомневался. А вот возможностей по-настоящему напакостить, тем более столь хитро, передав ему ответственность надзирать за Антихристом... таких возможностей у его мелких, да и крупных адских недругов явно не было. Такое могли бы провернуть сам Сатана или Вельзевул. Но первый, к счастью, не интересовался столь мелкими сошками, как Кроули, а вторая, похоже, искренне полагала, что роль адского посланника на Земле и есть самое худшее для Эдемского Змия наказание и что Кроули отчаянно старается выслужиться, покинуть Землю и получить как минимум герцогское кресло, которое, разумеется, ему не светило. Какое, должно быть, она получала удовольствие, каждый раз читая его отчёт, кривя губы и снова отправляя его на Землю! Давая понять, что он так ничтожен, что никогда не будет хорош даже для Ада. Что ж, Кроули это устраивало, до какой-то степени развязывало руки и позволяло регулярно брататься с ангелом, для которого – Кроули знал это – он тоже никогда не будет достаточно хорош. Горькую иронию своего положения, между Ангелом и Адом, демон отлично осознавал. Тем больше было поводов наслаждаться каждой секундой относительно вольной жизни на Земле и каждой встречей с Азирафаэлем, особенно в книжном, где Кроули наконец-то позволял себе не бояться.