Чего не сделаешь ради друзей?

Чес уже почти и не противился молитвам в своей голове, в которых просил, чтобы подозрения насчëт ориентации друга подтвердились. Но в то же время он сам не верил, что у него есть хотя бы один шанс из миллиона, чтобы сейчас услышать заветное "да". Он осмелился поднять глаза на Глэма – хуже уже не будет. Глаза блондина стали ещё больше, а настолько удивлëнного лица музыкант ещё никогда у него не видел. Полторы секунды тот пытался понять, что здесь вообще происходит, а затем его брови свелись к переносице. Недоумевающее выражение сменилось на... Гневное. Чес был как никогда прав, когда думал, что ему не на что надеяться. Вдруг Глэм сказал, нарушив не то давящую, не то гробовую тишину: – Я думал, ты бросил. Шатен впал в ступор. – Что бросил? Руки с кольцом начали медленно опускаться. – Ты сам знаешь что! Наркотики! У Чеса пропал дар речи. Всë, что он сейчас мог делать, это смотреть на друга широко распахнутыми глазами. И как теперь доказать, что он не употреблял? – Так вот где ты был на самом деле! – Продолжал блондин, – ты достал где-то вещества и... обдолбался! Вид чуть ли не матом ругающегося гитариста мог бы рассмешить в какой-нибудь другой ситуации, но сейчас было страшно. Он поднялся, закрыв коробочку и положив обратно в карман, и начал бестолково оправдываться: – Чувак, ты всë не так понял... Друг уходил. – Ничего я не употреблял... Он уходил всë дальше. – Выслушай меня! Тот даже не дëрнулся. – ГЛЭМ, ВЕРНИСЬ! Чес побежал за другом, обогнал его и теперь шëл перед ним задом наперëд. Глэм хоть фактически и смотрел на шатена, но не видел. Он, казалось, не видел ничего, смотрел сквозь всë. Голова была приопущена. Весь его вид показывал холодную ярость. Любой нормальный человек, имеющий хоть каплю инстинкта самосохранения, обходил бы это создание за километр. – Это была шутка... – мямлил Чес. Ноль реакции. – Да я бы никогда... Небо, недавно такое ясное, потихоньку заслоняли огромные чëрные тучи, спрятавшие собой закат. Земля из нежно-розовой перекрасилась в тëмно-серый. Похолодало. – Чувак... За спиной Глэма сверкнула молния, на мгновение ярко очертив его тëмную фигуру. Через секунду прогремел гром. – Дружище... Лорди с Бобом так и остались сидеть в кустах, пытаясь осознать произошедшее. Когда на асфальте появились первые капельки дождя, бывшие друзья зашли в номер. Чес не помнил, как они дошли, но это заняло гораздо меньше времени, чем путь туда, в парк. Правда, дорога обратно оказалась не менее мучительной. Глэм без слов ускорился, направившись в угол за чехлом от своей гитары, затем достал из тумбочки деньги, что остались у него с прошлого гонорара. Когда шатен понял, что тот собирается сделать, он крепко взял его за плечи, заставив посмотреть на себя, но блондин опустил глаза в пол. Он не сопротивлялся. На пол под ним падали чëрные капельки; в груди всë больно сжалось. Вокалист не видел слëз своего друга уже пять лет – с момента его ухода из дома. Если бы Чес только знал, как Глэму хотелось вновь его обнять. Хотелось, чтобы тот его остановил и никогда не отпускал. Хотелось плюнуть на всë, прижать к себе этого... наркомана и не уходить. Но он знал, что это просто замкнутый круг. Что бывших наркоманов не бывает. Что однажды ему придëтся застать его с передозировкой. И он ничего не сможет сделать. Он ничего не сможет сделать... – Глэм, посмотри на меня, – попросил шатен. Слова были пропитаны нежностью. Глэм не послушался. Он так же знал и то, что просто не сможет собрать силы в кулак и уйти отсюда, если один единственный раз взглянëт ему в глаза. И ещё он не хотел, чтобы Чес видел чëрные дорожки, бегущие по его щекам. Так, соберись. Это уже не Чес. Это уже не твой Чес. Не Чеснок, что учил тебя играть на до сих пор обожаемом тобой инструменте. Не твой лучший друг. Не единственный дорогой тебе человек. Это просто грëбаный наркоман. Он сам сделал выбор между тобой и этим. Как же больно... Сейчас Глэм сходит к остальным членам группы – попрощаться – и... И что? И куда он пойдëт? Кто у него остался, кроме Чеса? Кому он ещё нужен?... Да хрен с ним! Что-нибудь придумает! В крайнем случае будет играть на гитаре на какой-нибудь помойке... Помойка... Так, всë! Он вырвался из хватки теперь уже бывшего друга, грубо запихав деньги в карман джинс и быстро зашагав к выходу, наплевав на осанку. Шатен в последний момент встал между ним и дверью. Глэм попытался его оттолкнуть, но его отчаянно схватили за запястья. – ДА Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!!! Этот душераздирающий крик заставил блондина наконец посмотреть в лицо Чесу. Странно, вид у него был вполне нормальный, осознанный... И напуганный. Совсем не было похоже, чтобы он что-то принял: Глэм знает и навсегда запомнит, как тот выглядел в таком состоянии. Но то, что шокировало его больше всего – глаза музыканта. Искренние, нежные, смотрящие на него с настоящей любовью. Неужели он сейчас говорит правду? Тем временем Чес воспользовался замешательством блондина – и утянул его в поцелуй. Не страстный, скорее отчаянный, с привкусом первого и последнего поцелуя одновременно. Трогательный и трогающий. Невероятный. Запомнившийся на всю жизнь. Он не знает, зачем это сделал. Чтобы доказать? Остановить? Неважно. В любом случае, то что он украл у Глэма первый поцелуй, приносило чувство величайшей эйфории. Как не хотелось останавливаться! Ещё бы: едва поцелуй разорвëтся, Глэм точно убежит, перед этим хорошенечко треснув по тëмной макушке, и, чëрт возьми, будет прав... Глэму казалось, что эмоции сейчас вскружат его голову настолько, что он упадëт в обморок. Он понял окончательно: Чес не принимал. Этот поцелуй был такой... нежный, осознанный... Правильный. Не то что год назад, когда он обдолбался своим порошком и полез к нему за ласками. Если бы этот извращенец не отключился, всë зашло бы дальше и закончилось бы плохо... Глэм не рассказывал ему об этом инциденте. Но не суть. Важно то, что сейчас всë было по-другому. И что Чес его не предавал. Глэм бы с радостью обвил его шею руками, с удовольствием ответил бы на этот безумный поцелуй, но он просто впал в ступор. Его будто парализовало и, когда чужие крепкие руки перестали его держать, он осел на пол, не устояв на ватных ногах. Чëрт, да где же контроль над эмоциями?! Он же был натренирован до совершенства! Почему Глэм, такой эмоционально непробиваемый, сейчас ведëт себя как девочка-подросток? Они молча смотрели друг на друга. Эмоции зашкаливали у обоих, но никто не смог выдавить из себя ни слова. Первым опомнился Чес, который, поняв, что сейчас уже точно потеряет лучшего друга, присел перед ним на корточки и достал из кармана кольцо. Он не отдавал отчëт своим действиям. Но блондин всë ещё не мог пошевелиться. Мозг очень туго соображал. Шатен мог видеть лишь бледное – бледнее обычного – лицо с размазанной по щекам тушью, широко распахнутыми глазами и приоткрытым ртом. От частого прерывистого дыхания грудь тяжело вздымалась. Жаль, что он не смог увидеть всю его любовь и нежность к нему. Взаимность. Музыкант вздохнул, положил перед бывшим другом раскрытую коробочку, поднялся и сел на свою кровать. Он поставил локти на колени, положил лицо в ладони и зарылся пальцами в волосы. Костяшки побледнели, что выдавало сильное напряжение. "Какой я идиот..." – Иди, – дрожащим голосом прошептал он. "Зачем?..." "Зачем я это сделал?" Теперь Лорди и Боб точно будут довольны! Он убьëт их, убьëт после ухода Глэма, убьëт и самолично закопает... Почему он изначально не мог послать их куда подальше и спокойно найти новых басиста и барабанщика?! Пусть это заняло бы полгода, больше, но друг остался бы с ним! Или выступать вдвоëм с Глэмом! А теперь тот уйдëт в грозу неизвестно куда, поскользнëтся на дороге и попадëт по машину! А сам Чес уйдëт в запой, вернëтся к наркотикам и сдохнет от передозировки! И всë из-за каких-то двух... Но откуда тогда руки, нежно обнимающие его сейчас за плечи?... Шатен открыл глаза и сквозь мутную пелену рассмотрел на своей груди руку с прозрачной кожей, на длинном безымянном пальце которой красовалось прозрачное кольцо... Как же оно красиво на нëм смотрится...