Сделка

***

Стоя у двери, Люцифер боролся с желанием вырвать ее. Нужно было сохранять спокойствие, иначе юная Чарли узнает, что что-то не так. Сделав глубокий вдох, король медленно открыл дверь. Грешники редко доставляли проблем, однако всегда находились те (обычно среди только что заключивших сделки), кого захватывал азарт, и они начинали бунт. Смешно. Кто-то посмел подумать, что что-то может сказать королю. Спускаясь по лестнице, специально медленно и громко, Люцифер думал, какое наказание они заслуживают. Крики, обычно заполняющие лестничную клетку, с каждым шагом становились все тише и неувереннее, как будто их обладатели раздумывали, а нужен ли им вообще конфликт.. И вот, он стоит перед входом в темницу. Его от лестничной клетки ограждала еще одна железная дверь, в этот раз больше и массивнее. Люцифер резко распахнул ее. Грешники затихли, но было уже поздно. Король сильно разозлился. Лицо ангела растянулось до чудовищных пропорций, а улыбка превратилась в нечто искаженное и обнажила ряды длинных зубов, острых как бритвы. В темных глазах мерцало нечто, что хранилось в самых бездонных уголках ада, и дрожь пробежала по позвоночнику каждого грешника, словно предвестие неминуемой погибели. Кожа Люцифера покрылась трещинами и из них текла черная смола, испускающая отвратительный запах гнили. Огромные белоснежные крылья били исполинскими ударами, создавая вихри пепла и мрака. Из длинных пальцев, пораженных проклятием, вырастали острые когти, готовые разорвать все на своем пути. -Что тут происходит? - сказал Люцифер. Его голос был громким и пронзительным, словно стон умирающего. Вместе с ним заговорили грешники, что были здесь давно, создавая тем самым эффект многоголосости. Их души очень долго принадлежали королю ада. Их тела слились в единую мрачную тень, обреченную на вечное мучение и страдание. Их сущность была утрачена в мраке ада. Эти грешники казались живыми трупами, их глаза, впалые и безжизненные, излучали ужас и отчаяние. Серые белки их глаз отражали холодную бесконечность ада. Их лица и тела, обезображенные и изможденные, были словно обречены на медленное разложение, и сквозь худые черты просматривались кости и сухожилия. И вот сейчас, на их шеях, кистях и лодыжках появились цепицепи, до боли сжимаюшие конечности. -Вы думаете, что имеете право отвлекать меня?? Люцифер словно облако смерти навис над головами грешников, тесня их до ужаса. Перья первой пары крыльев скрывали верхнюю часть лица ужасного существа, оставляя на виду лишь искаженный рот. Средние крылья, распушились и заострились до такой степени, что казалось, будто только прикосновение к ним может принести смерть. Нижние крылья, словно темные тени, закрывали ноги, смотрящиеся как чудовищные козлиные копыта. -Ничтожества. Голос Люцифера, как тысячи литров воды, давил на головы грешников. Каждое слово было свирепо, напористо, зловеще. Безжалостная сила его звучания заставляла задрожать от страха, пронзая до самых глубин души мраком и отчаянием. -Вы, блять, хоть представляете, с кем имеете дело? Души, до этого стоявшие в молчаливом испуге, внезапно закричали. Звуки боли и ужаса наполнили пространство, создавая атмосферу адской пытки и страдания. Они хватались за головы так, будто те сейчас разорвутся. Глаза выражали панику и бессилие перед неизбежным наказанием. Напряжение в телах грешников было настолько ощутимо, что можно было почувствовать, как их сердца бешено колотилось, выдавая состояние души, погруженной в бездонный абсолютный ужас. Некоторые царапали свои лица, шеи, плечи, руки, в попытках заглушить боль. -Ничего не значащее дерьмо. Головы грешников, опьяненных страхом, начали лопаться. Голосов стало меньше, но их крики становились все более пронзительными. В этой бесконечной тьме души, лишенные физических оболочек, продолжали ощущать всю боль; вечная пытка продолжалась. Смерть стала невозможной, каким бы смертельным (в человеческом понимании) ни было их состояние, потому что эти души были обречены на вечные страдания, заключенные в темнице собственных грехов. Из темного пола начали подниматься белоснежные змеи, сверкающие красными глазами, готовые исполнить волю своего хозяина. -Я научу вас дисциплине. Грешники, задыхаясь от яда, который испускали рептилии, мучились в агонии. Их тела были покрыты кровоточащими язвами, которые медленно, но неотвратимо распространялись по замученной коже, обсыпая их тела мучительными страданиями. От ядовитого токсина, проникшего в их организм, исходило невыносимое жгучее пламя, лица грешников искажались от ужаса и страдания. Взгляды этих несчастных были наполнены ужасом и отчаянием, их тела сотрясались под неистовыми приступами боли, их голоса издавали звуки безумия и отчаяния, наполняя окружающее пространство невыносимой мукою. Воздух наполнился зловещими волнами страха, создавая атмосферу истинного кошмара, из которого не было спасения. Лежа на полу, грешники судорожно дергались, борясь с болезненными приступами, в то время как пена, смешанная с кровью, вытекала из их ртов, глаз, носов и ушей, создавая ужасное зрелище. Из простых криков стали слышны мольбы о помощи. Сначала единицы, потом десятки взбунтовавшихся грешников молили ангела о пощаде, клялись, что больше не будут, просили уменьшить наказание. Они уверяли, что запомнили урок. Король был непоколебим. Немного успокоившись и перейдя в свою основную форму, Люцифер смотрел на мучения душ. Одна из них подползла очень близко. Грешник, покрытый шипящими ранами, со слезами на глазах умолял о снисхождении. Греховные деяния оставили на его теле глубокие следы, и его умоляющий взгляд показывал надежду на милость. Из полураздробленного черепа выглядывали остатки мозговой ткани, покрытой кровянистой жидкостью. Губы были разорваны, и изо рта торчала часть языка, пересекаемого разрушенными зубами. Обугленные останки волос приклеились к грубой и истерзанной коже головы. На шее виднелись глубокие следы удушения, оставившие кровавые шрамы на обожженной коже. Кости, проглядывающие через местами разъеденную кислотой кожу, обуглились ещё сильнее ядом, выпускаемым змеями. Самаэль стоял неподвижно; все это не вызывало у него никаких эмоций, кроме раздражения и отвращения. Устав терпеть причитания несчастного, Люцифер резко ударил того тростью по лицу. В следующую секунду раздался тяжёлый хруст и обломок нижней челюсти, оторванный от своего хозяина, отлетел на несколько метров, оставляя за собой жуткую кровавую струю, и звонко ударился о ближайшую стену. В воздухе повисла напряженная тишина. Спустя мгновение грешник истошно заорал от новой волны боли. Как хорошо, что темница имеет звукоизоляцию. Через несколько минут, когда крики душ утихли (из-за того, что у большей части просто разъело голосовые связки), Люцифер отозвал змей и молча ушел. Поднимаясь по лестнице, он внезапно услышал новый звук, не похожий на крики грешников. Дверь в темницу также была закрыта, хотя Люцифер точно помнил, что не трогал ее. Кровь застыла в жилах. О нет, нет, нет.. Всхлипы, которые зацепили его слух, доносились из-за колонны, стоявшей неподалёку. Бледнее обычного, ангел заглянул туда. Там стояла маленькая Чарли. Единственный луч света в его мире.