MY ACTOR

      Уён был буквально убежден, что, независимо от того, сколько жизней он прожил до этой, в каждой из них он выводил из себя какое-то божество или божественное существо.       Он поднял голову с дивана, посмотрел на гипс на своей ноге, затем застонал про себя и снова откинул голову назад.       Небольшое происшествие, случившееся с Уёном накануне, привело к тому, что он вывихнул лодыжку. Это было не настолько серьезно, чтобы он не мог ходить без костылей, но это означало, что он все равно не сможет работать или вообще что-либо делать в течение следующих двенадцати дней. При любых других обстоятельствах Уён был бы на седьмом небе от счастья, если бы ему дали почти две недели на то, чтобы сидеть дома и абсолютно ничего не делать. Но в этой ситуации его дурацкая лодыжка не давала ему почувствовать даже намека на счастье или благодарность.       Ему повезло, что менеджер Чхве Сана случайно оказался на съемочной площадке в то самое время, когда Уён получил травму, потому что, если бы не он, никто бы не пришел на помощь — все были заняты тем, что смотрели, как Чхве Сан целует другую очень несчастную женщину, конечно. Он сам отвез Уёна в больницу и отвез его обратно домой. Поскольку мистер Ким в первую очередь позаботился о Уёне, он, вероятно, тоже не смог забрать Чхве Сана и отвезти его домой.       Зачем он вообще это сделал? О чем он думал, спотыкаясь о собственные ноги, как ребенок? Он никогда не был неуклюжим, так что же на него нашло? В данный момент Уён буквально рвал на себе волосы от накопившегося за последние несколько дней огромного разочарования. Ни один день не проходил спокойно, и ему быстро надоело пытаться приспособиться. Разве все не могло просто вернуться на круги своя? Он тосковал по своей прежней мирской, простой жизни больше, чем когда-либо.       И, что хуже всего, что бы он сделал, если бы Чхве Сан увидел его? Что бы подумал Сан, увидев, как он споткнулся, потому что увидел, как он целуется с кем-то другим? Уён приложил руку к груди, испытывая облегчение от того, что ситуация не сложилась таким образом. Потому что, если бы это было так, Уён определенно заперся бы в своей квартире и никогда не выходил.       Ёсан появился из кухни с миской супа из морских ушек в руке и поставил ее на стол перед диваном. — Выпей, тебе станет лучше, — сказал он, прежде чем сесть рядом с Уёном, держа на коленях коробку с жареной курицей. Уён поднял глаза на Ёсана и впился в него взглядом. — Что? Ёсан взвизгнул, защищаясь, и отправил в рот куриную ножку. — Как, черт возьми, еда сможет вылечить мою лодыжку? Ты, тупица?! — Воскликнул Уён, беря себе кусочек курицы. — Ты находишь любой предлог, чтобы потратить все мои деньги прямо сейчас.       Ёсан цокнул, но не стал оправдываться, потому что, в конце концов, Уён, конечно же, сказал правду. — Но, в любом случае, над какой работой ты работаешь вне студии? Я тоже спрашивал об этом Минги, но он, похоже, мало что знал. Что это за работа, на которой ты получаешь такую травму? — Расслабься, я не работаю на НИС или что-то в этом роде. Я сам получил травму. Это не опасная работа. — Успокоил его Уён, не сумев придумать лучшей лжи о том, какую работу он выполнял. — Да, да, как скажешь, — пробормотал Ёсан, не отрывая взгляда от экрана телевизора, на котором шла какая-то случайная драма, снова оставляя Уёна наедине со множеством мыслей в его голове.       Он был так рад, что никто, кроме мистера Кима, его не заметил, потому что это было бы очень неловко. А если серьезно, то в каком боевике нужен поцелуй?! У них уже есть лучший актерский состав, чтобы привлечь всеобщее внимание, нужно ли было добавлять романтическую сюжетную линию? Уён потер лицо руками, недовольный тем, как много он позволил себе в последнее время. Может быть, он смог бы навестить своих родителей, чтобы отдохнуть от того бардака, в который превратилась его жизнь в настоящее время. С другой стороны, он не мог даже сходить в туалет, не потеряв волю к жизни из-за своей новой травмы. Как бы он пережил путешествие на такое расстояние?       Больше всего на свете он не любил болеть или получать травмы, особенно когда это было похоже на заложенность носа или что-то в этом роде. Боже, Уён ненавидел это! Вот почему он всегда старался питаться правильно и соблюдать меры предосторожности на свежем воздухе. Обычная простуда была его врагом номер один.       Он склонил голову набок, лицом к подголовнику. — Я собираюсь немного отдохнуть, — сказал он Ёсану, который был слишком поглощен своей драмой, чтобы обращать на это внимание. — Не буди меня перед уходом. — Ммм. Никогда не просыпайся. — ответил Ёсан, по-прежнему не обращая на Уёна ни малейшего внимания. В отместку Уён изо всех сил ударил его кулаком в живот, чем заслужил громкое «Ай» от Ёсана. — За что это было?! — взвизгнул он, наконец, уставившись на Уёна.       И вот, с довольной улыбкой на лице, Уён подложил руку под голову, медленно погружаясь в глубокий сон.       Когда Уён проснулся, было уже половина одиннадцатого, то есть он проспал четыре часа. Для того, кто раньше почти каждый день с трудом мог заснуть, возможность вздремнуть вечером была чем-то большим.       Это было единственное изменение в его повседневной жизни, за которое он был в какой-то степени благодарен.       Уён потянулся и широко зевнул, вздрогнув, потому что Ёсан, несмотря на то, что ушел домой, оставил телевизор включенным. Уён цокнул. Он даже оставил на столе недоеденную упаковку жареного цыпленка и две пустые банки из-под пива. Уён сделал фейспалм. Так это была идея Ёсана отомстить? Отличная идея, учитывая, что он воспользовался опрятностью Уёна. Теперь было совершенно правильно, что в следующий раз, когда Ёсан появится здесь, Уён будет нести полную ответственность за то, чтобы он никогда больше не увидел дневного света.       И какая наглость с его стороны вести себя подобным образом, когда Уён был не в лучшей форме. Неужели он не мог дать бедняге поблажку? Уён слегка усмехнулся про себя при этой мысли. Ему действительно было приятно воспользоваться своим положением, свалив вину на всех, включая самого себя.       Он вздохнул, поднялся и убрал беспорядок, который устроил Ёсан. Он оставил почти пустую коробку из-под курицы на столе, чтобы съесть ее, когда закончит. Он направился на кухню, чтобы выбросить пустые банки из-под пива в мусорное ведро, но его отвлек стук в окно.       Уён подошел к окну и отодвинул занавеску, выглядывая наружу. Шел проливной дождь. Капли воды постоянно ударялись о стекло, стекая одна за другой. Это напомнило ему о днях его юности, когда он наблюдал за каплями воды на стекле машины, когда шел дождь, представляя, что капли соревнуются наперегонки. Уён усмехнулся про себя. По крайней мере, одна из его молитв была услышана: погода начала меняться. Проливной дождь сопровождался раскатами грома и вспышками молний, которые на мгновение осветили ночное небо и даже в темноте обозначили слабые очертания облаков.       Видя, что погода стоит прекрасная, а он и так проспал так долго, что, вероятно, в ближайшее время спать не будет, Уён решил начать новую серию. Может быть, травма была не так уж и плоха, в конце концов?       Широко распахнув шторы, он побежал в гостиную, включил последнюю драму и потянулся за коробкой с жареным цыпленком, предвкушая, как проведет остаток сегодняшнего и завтрашнего дня за просмотром сериала. Его жизнь была настолько насыщенной, что прошло довольно много времени с тех пор, как он в последний раз смотрел сериалы.       Однако, как будто ему было предначертано судьбой, что он никогда не сможет в полной мере насладиться комфортом, в дверь позвонили раз, другой, третий, один за другим, несколько раз подряд. Уён вздрогнул, у него даже не было возможности присесть. Неужели сейчас самое подходящее время? И кто так сильно хотел его увидеть, что не мог совладать с собой и звонил в дверь столько раз?       Уён застонал про себя, бросил пульт обратно на диван и, прихрамывая, направился к двери. — Иду, я иду! — Крикнул он тому, кто был по ту сторону. Кто бы это ни был, он явно был расстроен, поскольку начал практически колотить в дверь. Раскаты грома снаружи были достаточно громкими, чтобы заглушить шум внутри. Он мог только надеяться, что не причинил неудобств никому из других жильцов.       Уён пошел немного быстрее, отпер дверь и распахнул ее настежь так быстро, как только мог, не желая больше выносить этот шум. — Что… — Начал он говорить, но так и остался стоять с открытым ртом на полуслове.       Потому что там, перед ним, стоял Чхве Сан, тяжело дыша, словно пробежал марафон, мокрый с головы до ног.

***

      Все, что мог сделать Уён, это уставиться на Сана, который стоял там. С его темных волос стекали капли дождя, а мокрая черная рубашка прилипла к телу. Его глаза были прищурены, но Уён изо всех сил пытался расшифровать новое выражение на лице Сана, которого он никогда раньше не видел. — Неужели я должен узнать от своего менеджера, что ты пострадал? — Наконец, монотонно заговорил Сан после минутного тягостного молчания. Уён уставился на него с любопытством. Что случилось с этим парнем? — Что ты имеешь в виду? — Уён фыркнул, скрестив руки на груди. — Только не говори мне, что ты хотел услышать это от меня? Зачем мне это делать? — Продолжил он. Серьезно, зачем ему это? Не то чтобы он был в долгу перед Саном, или был очень близок с ним, или что-то в этом роде.       Несмотря на то, что выражение его лица было невозмутимым, Уён почувствовал, что Сан был чем-то раздражен или обеспокоен. Сан потер глаза, теперь уже явно недовольный. — Ты заботился обо мне, когда я в последний раз заболел. И, к тому же, мы сейчас, черт возьми, работаем вместе. Разве это не разумно, что бы ты дал мне знать? — Объяснил Сан, его голос становился громче, но все равно не мог сравниться с раскатами грома снаружи. — И как я должен был это сделать?! — воскликнул Уён в свою защиту. Черт возьми, он даже не знал этого человека настолько, чтобы поддерживать с ним связь через соц.сети или иметь его контакты, не говоря уже о том, что Чхве Сан был знаменитостью, в конце концов! Зачем парню с его статусом быть в курсе того, что происходит с таким простолюдином, как Уён? — Разве твой менеджер не сказал тебе утром? Это он отвез меня в больницу. — Сонхва заехал за мной сегодня, поэтому я не смог увидеть мистера Кима утром, — сказал он, откидывая назад мокрые волосы. Его брови были нахмурены, а на лице читалось беспомощное раздражение. После этого он ничего не сказал, и Уен вздохнул, отступая в сторону. А что еще ему оставалось делать? Сан выглядел явно расстроенным, и казалось, что Уён как-то связан с этим. Бог знает как. — Забудь об этом, просто заходи, — пробормотал он себе под нос, и Сан без малейших колебаний шагнул внутрь. Уён вздрогнул, когда Сан прошел мимо него, только тогда осознав, что он буквально промок насквозь и, вероятно, собирается разнести его квартиру. Он закрыл за собой дверь, и Сан поставил пластиковый пакет, на столик у дивана, который Уён даже не заметил у него в руке, потому что был слишком занят своим изумлением. Уён вопросительно уставился на него. — А, это набор женьшеневых напитков. Я знаю, что это старомодно, но это полезно для здоровья, — сообщил Сан, потирая шею одной рукой, а другую держа в кармане. Казалось, он немного успокоился.       Уён медленно кивнул в ответ. — Я принесу тебе полотенце, — поспешно сказал он, прежде чем убежать в свою комнату, его мизофобия уже началась, когда он увидел на полу дорожку из капель воды, ведущую к тому месту, где стоял Сан.       Черт возьми, было так поздно, неужели Сану обязательно было устраивать сцену именно сейчас? Он мог бы просто прийти к нему на следующее утро, если бы был так настойчив. Уён в отчаянии прислонился головой к полкам. Какое неудобство. Он схватил с вешалки первое попавшееся полотенце и бросился в гостиную, надеясь только на то, что Сан не устроил еще больший беспорядок. Забавно, что даже в такой ситуации он все еще находил время быть аккуратным.       Он бросил полотенце в Сана, который все еще стоял на том же месте, к большому удовольствию Уёна. Сан пробормотал короткое «спасибо», прежде чем начал вытирать волосы полотенцем, а Уён уставился на него, скрестив руки на груди. — Эй, чувак, почему ты вообще здесь? Тебе не обязательно заботиться обо мне в ответ, потому что я и сам могу это сделать. Уже поздно, тебе пора возвращаться, — сказал он. Как Сан вообще мог рассчитывать на то, что он позаботится о нем, несмотря на легкое растяжение лодыжки? Он все еще мог ходить без костылей и вести свой обычный образ жизни. — Тогда что мне оставалось делать, чувак, спокойно спать в своей квартире после того, как я услышал, что ты поранился на съемочной площадке? Я тот, кто даже попросил тебя поработать там. В этом некого винить, кроме меня, так что это и моя ответственность тоже, — возразил Сан, и Уён понял, что он снова начал действовать ему на нервы. Обычно он бы с удовольствием так и поступил, но в данном случае Сан казался почти искренне недовольным, и Уён беспокоился, что если он сделает еще хуже, то парень буквально забьет его до смерти в приступе ярости.       Уён выдохнул, его терпение на исходе. — В чем твоя вина? Я не поранился, когда тренировал парней, это было после того, как я собрался уходить, так что винить нужно не тебя. Это была моя вина. Теперь, когда с этим покончено, ты уйдешь? М? Пожалуйста?       Сан приподнял брови, выглядя почти оскорбленным. — Ты так сильно хочешь, чтобы я ушел, да? Даже когда я бежал всю дорогу сюда под дождем? — Если ты так ставишь вопрос… — протянул Уён и опустил взгляд на свои ноги, чувствуя себя немного пристыженным за то, что вел себя как неблагодарный. — Ну, уже почти 11! — Воскликнул он, быстро вставая на свою защиту. — Знаешь, я собирался спать, пока ты не решился вломиться ко мне.       Сан снова посмотрел на экран телевизора, который был включен, прежде чем снова посмотреть на Уёна со скептическим выражением на лице. — Фоновый шум. Мне это нужно, чтобы уснуть. — Оправдывался Уён, кивая головой, как истинный лжец, каким он и был. — Мммм. — Сан кивнул, явно не веря ни единому слову, слетевшему с губ Уёна. — В любом случае, ты оставил ребят без тренера сегодня и завтра в том числе, — заметил он, подходя на несколько шагов ближе к Уёну. — Как ты собираешься это исправить?       Уён уставился на парня, не веря своим ушам. — Эй, я буквально ранен, и это все, о чем ты беспокоишься?! Что ты имеешь в виду, как я могу это исправить? Не то чтобы я хотел, чтобы мне причинили боль! — Ну, ты же сказал, что это твоя вина, — констатировал Сан как само собой разумеющееся, и Уён прищурился, глядя на него. Этот парень был настоящим профессионалом, когда дело доходило до того, чтобы извратить чужие слова в свою пользу. — Ты проделал весь этот путь, чтобы позлить меня, не так ли? — Уён усмехнулся. — Что ж, ты победил. Теперь ты уйдешь? — Но я не хочу, — Сан небрежно пожал плечами и скрестил руки на груди.       Уён закатил глаза. — Как хочешь, — фыркнул он, сдаваясь. — Я иду спать. Оставайся здесь на всю ночь, если хочешь. — Заявил Уён и протиснулся мимо ничего не выражающего Сана, только для того, чтобы в итоге споткнуться об ножку кофейного столика и чуть не упасть лицом вниз — если бы Сан не подхватил его, конечно.       Рефлекторно, со скоростью света, рука Сана крепко обхватила запястья Уёна и притянул его к себе. Теперь их тела были практически прижаты друг к другу, руки Уёна сомкнулись на груди Сана. Он чувствовал влагу от рубашки сана на своей коже, его грудь вздымалась и опускалась с каждым его вздохом, и все, что мог делать Уён, это проклинать себя. Он проклинал себя и свои ноги за то, что они причиняли ему неудобства при каждом удобном случае. Он с тревогой сглотнул слюну, когда в нем вспыхнуло знакомое жгучее чувство, которое, казалось, он испытывал только тогда, когда Сан был рядом; казалось, чем ближе он подходил, тем сильнее оно становилось. когда Уён собрался с духом, чтобы встретиться взглядом с Саном, вместо того чтобы пялиться на его рубашку, как придурок, Сан уже смотрел на него в ответ.       В глазах Сана было что-то непонятное, лихорадочное, когда он пристально смотрел в глаза Уёну, отчего ему казалось, что он видит его насквозь. По какой-то причине он чувствовал себя таким беззащитным под его пристальным взглядом. Как Сан мог быть таким стойким и непоколебимым, когда Уён чувствовал себя таким оцепеневшим и беззащитным, что, вероятно, упал бы на колени, если бы Сан отпустил его прямо сейчас?       Сан не ослабил хватки. — Я думал, ты сказал, что можешь сам о себе позаботиться, — он говорил тихо, но из-за такой близости его голос был единственным, что мог слышать Уён. — Ты пытаешься растянуть и вторую лодыжку тоже?       Хорошо, что он был таким уравновешенным и держался, но Уён не мог не проронить ни слова. Он знал, что если откроет рот, то начнет заикаться. Он мог только надеяться, что Сан не ждет ответа, потому что все, на что был способен Уён, — это пялиться на него как идиот.       Он чувствовал, как бьется сердце Сана в его руках, судя по тому, как сильно они были прижаты к его груди. Казалось, что оно бьется в нормальном темпе, но собственное сердце Уёна, вероятно, могло взорваться. Это отдавалось в его ребрах, как пульсирующая головная боль, как будто вот-вот разорвет его грудную клетку и выпрыгнет из нее. Уён чувствовал себя маленьким и раздраженным. Почему у него всегда были неприятности из-за Чхве Сана?       Яркий свет от экрана телевизора слабо освещал черты Сана в затемненной комнате. Уён уставился на его слегка приоткрытые губы, четко очерченные скулы и узкие карие глаза, которые все еще смотрели на Уёна сверху вниз. Его грудь начала гореть, как тысяча солнц, когда большой палец Сана начал скользить вниз по его запястью.       На него как будто обрушилась вся реальность, как тонна кирпичей, Уён, наконец, пришел в себя и освободился от хватки Сана, отводя взгляд. — Я могу сам о себе позаботиться, — поспешно сказал он, подталкивая Сана к двери. — Так что впредь не утруждай себя подобными вещами.       И с этими словами он вытолкал потерявшего дар речи Сана из квартиры и захлопнул дверь у него перед носом. Уён глубоко вздохнул, прислонился спиной к двери и прижал руку к груди.       Каким бы ни было это чувство, он никогда не хотел испытать его снова.