Лебединый Дозор

“Картина маслом, — раздраженно думает Антон, пока его дыхание восстанавливается, — знаменитое Репинское “Приплыли”. Он лежит на столе, хотя все бы подумали, что просто сидит, но Хозяйка успела связать ему лапы ленточкой, и теперь они беспомощно сложены под хвостом. Крылья от адреналинового выброса не укладываются нормально и торчат на спине “домиком”, и это наверняка сейчас выглядит воинственно и красиво, вон, даже Фотографиня делает пару кадров взъерошенного лебедя и напряженного Мужика напротив. Антон использует заминку, чтобы перевести дух. Его раскрыли, но ситуацию еще можно спасти. В конце концов, только он из всех присутствующих понял, что перед ним Иной, а этот самый Иной мог вообще ничего не понять — вдруг проклятье делает ауру нечитаемой? За все время в этом теле никто Антона не палил, так что и сам он палиться тоже не будет. Годами неиспользуемые протоколы поведения всплывают в голове так ясно, как будто бы он вышел из класса психологической подготовки буквально вчера. “Не сопротивляться.” “Узнать, что именно он знает обо мне”. Никакой паники. Этот Мужик — просто внимательный Иной, на всякий случай просканировавший птицу, которая пыталась его лечить в то время, как он пытался лечить ее. Если люди-неиные могут отдавать свою энергию от большой любви, то почему не могут животные? Мужик выглядит довольно прилично, аккуратно даже. Похож на законопослушного гражданина, который педантично и скромно пользуется Силой, исключительно по праздникам и под одеялом, ничего страшного из себя не представляя. Очевидно, что он не слабый маг, судя по изящной работе через Сумрак, но и не элита. Перворанговый или Высший Иной наверняка пробили бы Антона куда раньше. К тому же, будь это кто-то из элиты, Антон бы наверняка его знал — обычно Высшие не меняют внешность с течением времени, а уж такую внешность он бы точно запомнил. Скорее всего, этот Мужик — обычная “четверка”, как называли в Дозоре Иных средних рангов. Живет себе свою нормальную долгую жизнь, кадрит девчонок, по фотосессиям разъезжает. Носит на себе приличную маскировку, подвешенную на какой-нибудь амулет, да хоть вот на эту цепочку на шее. Вряд ли такому человеку придет в голову подозревать в Антоне спецагента на задании. Он просто зря задергался, привык уже видеть опасность в каждом первом встречном. Даже если этот Мужик распознал в нем Иного, повода для паники действительно нет. “Мало ли, может, я маг-перевёртыш? — выдумывает на ходу легенду Антон, — Или у меня просто фетиш такой — превращаться в птицу и фоткаться.” — Я думаю, нам действительно нужен перерыв, — говорит тем временем Мужик. — Да, что-то она взбесилась, — беспокоится Хозяйка, — это странно. Антон невозмутимо ведет шеей, реагируя на движение, как поступила бы нормальная птица. Просто обычная птица. — С ней все в порядке, — вкрадчиво говорит Мужик, — просто оставьте нас ненадолго, пожалуйста. Думаю, нам нужно найти общий язык. “Ишь, какой деловой, — ехидничает Антон, — так они и побежали прочь, ага, конечно”. Но Хозяйка согласно кивает, переглядываясь с Фотографиней. — Мы тогда сходим вниз и купим что-нибудь перекусить. Вот ведь, даже без магического воздействия на Мужика ведутся девчонки. И слушаются даже, за просто так. “Силён!” — цокает Антон. Девушки действительно уходят, выключают даже лампу, бьющую в глаза. Успокоившиеся уже крылья складываются на спине, и Антон расслабляет шею, рассеянно глядя по сторонам. Нужно просто наблюдать, просто быть обычной птицей. Он — самка лебедя-шипуна с подрезанными крыльями, дрессированная и умная, да, но все-таки птица. Ну или не птица, но тоже ничего особенного. Максимум — маг-перевёртыш со странным хобби, обычный слабенький Иной. “Главное не реагировать на речь, — напоминает себе Антон, — птицы на речь не реагируют”. Мужик смотрит на него слишком внимательно. — Я знаю, что вы Иной, — тихо говорит он, присаживаясь напротив на развернутый вперед спинкой стул, — точнее, Иная, простите. Так ведь? Антон не удостаивает его ответом. Ладно, ладно, все понятно, Мужик распознал в нем Иного, ничего страшного. И пусть считает, что он — женщина, бесплатная часть легенды, тоже лишним не будет. — И простите, что полез к вам через Сумрак, — вежливо продолжает Мужик, — просто испугался, почувствовав Силу. Не смог просто сразу прочитать ауру, у вас очень хорошая маскировка. “Это не маскировка, а проклятье, дурачок”, — бормочет Антон. Ну точно, Мужик этот — “четверка”, не догнал. Хоть бы Темным не оказался, и на том спасибо. — Мы с вами одного цвета, — будто услышав его мысли, продолжает Мужик, — но все равно по правилам мы должны представиться. “Фух, Светлый”. Антон все еще смотрит на него, никак на слова не реагируя. Свой — это хорошо, но что это еще за правила? В его время одноцветники при встрече просто шли своей дорогой и все. К тому же, Мужик смотрел на него через Сумрак, все видел. Что еще ему нужно знать? Антон давно скитается в этом теле, но не могло же все настолько сильно поменяться в мире, пока он был в бегах? — Светлый Иной, маг второго ранга, Арсений Сергеевич Попов, — тихо говорит Мужик и выпрямляется, показываясь целиком. Антон прищуривает глаз, но и без того прекрасно видит его ауру. "Значит, я был прав, — машинально подмечает Антон, — если мне что-то показывают нарочно, я это видеть могу. Интересно". Аура плотная, хорошая, как у здоровых и ЗОЖно живущих Иных, светится ровно и мягко, на груди проступают печати, сине-золотые, зеленые, их много и они наслаиваются одна на другую, но основные Антон успевает прочесть. И мысленно присвистывает. “Ладно, Мужик, ты — не “четверка”. Второй ранг, надо же. Путешественник, судя по печатям, и член Гильдии Артистов. Больше не разглядеть, но отметки Дозора нет, так что, похоже, этот Арсений — просто гражданское лицо. Вольная птица. “В отличие от меня, ха-ха”. Метку Дозора очень легко спрятать, как и любую печать, кстати говоря, так что Антону сейчас показали только то, что хотели показать. Но на сотрудника этот Арсений ни капельки не похож, и на агента разведки тоже, так что, может, и правда просто мужик. Но все равно это плохо. Даже будь Арсений обычным Иным, он запросто может его сдать, если состоит в дружбе с конторой. “Двоечек", то есть, второранговых магов Дозоры всегда любили использовать для операций как дополнительную силу, и те обычно охотно шли на контакт. Вообще Арсений мог его как сдать, так и прикрыть, на самом деле, только рисковать все равно не хотелось. Хрен пойми кто сейчас глава Питерского Дозора и как он себя поведет, когда осознает, под каким именно проклятьем Антон тусуется в белых перьях — совершенно непредсказуемо. А если кто-нибудь догадается связать этот факт с кражей шести редких артефактов из Инквизиторского Архива, то Антона ждет какой-нибудь нелепый самосуд и неадекватное наказание. “Нет уж, такого нам не надо”. Нам надо проплыть между Дозорами, как между Сциллой и Харибдой, чтобы отправить весточку своему старому боссу, Координатору. Если такая возможность все еще вообще существует. Просто осторожно добраться до того дома на севере Ладоги, его последней точки из длинного списка союзников. Если там нет связного, то дальше уже — хоть трава не расти. А сейчас лучше не попадаться. — Теперь я вас просканирую, с вашего позволения, — вежливо продолжает Арсений. “Да что тебе надо еще, — бурчит Антон, — все же видел”. Эх, если бы ему была доступна магия, он бы сейчас нарисовал поверх своей ауры маску “мелочи”, простого Иного неопределенного ранга, где-то с седьмого по четвертый, слабенького и совсем не опытного. Такой красивый прием! Но хрена с два, еще секунда, и его первый ранг будет виден в ауре лучше, чем клюв на его собственной голове. — Я снова ничего не вижу, — хмурится Арсений, — только ваш цвет. Пожалуйста, не закрывайтесь. Антон хмурится. Как это не видит? Не может быть, чтобы проклятье блокировало все, кроме того, что он — Светлый Иной. “Нихрена себе запечатало”, — озадачено бормочет он. Может, поэтому Арсению пришлось лезть через Сумрак, чтобы понять хоть что-нибудь? Тот пробует еще раз, и Антон даже чувствует, как по нему проходятся цепким и настойчивым вниманием. Хоть и “двоечка”, а сил у него полно. — Мы должны друг другу представиться, снимите блокировку, — с нажимом повторяет Арсений. “Да если бы я мог!” — бессмысленно отвечает Антон. Все это совсем нехорошо. Непонятно, что за новые правила, но очевидно, что если он не покажет ауру, Арсению точно придется об этом кому-нибудь сообщить. — Послушайте… мисс Элеонора, — тот пододвигается немного ближе и внимательно смотрит прямо в глаза, — если вы сотрудник при исполнении или по другим причинам не хотите раскрывать свою личность, кивните, пожалуйста. Он смотрит, не мигая, и Антон вдруг замечает эти невероятные глаза. Арсений так близко, что острый взгляд птицы различает все переливы необычной радужки. Цвет такой синий-синий, как небо над океаном в Индонезии. В самые тяжелые дни после провала операции только небо и океан помогали ему не сойти с ума. Этот холодный синий, льдистый голубой, переливы черного на краешке зрачка. Как красиво! И смотрит этот Арсений с такой теплотой, и такой будто бы надеждой, взгляд его глубокий и многослойный, как если бы он говорил глазами что-то очень важное… Залипнув, Антон впервые в жизни пропускает важный вопрос. — Вы понимаете по-русски? — спрашивает Арсений. — Инглиш, дойч, франсэ? Антон так привык не реагировать на человеческую речь, чтобы не выдавать в себе подозрительно умную птицу, что не успевает кивнуть и в этот раз. Арсений, быстро разблокировав телефон, уже кому-то звонит. — Серег, будь другом, пробей для меня кое-что… Вот оно, связи, ну конечно. Значит, с Дозорами Арсений на короткой ноге. Звонить побежал сразу. “Стопэ!” Антон с силой подается вперед, насколько позволяют связанные лапы, и, распахнув крылья для равновесия, силится добраться клювом до Арсения, но тот ловко уворачивается и отпрыгивает на полшага назад, выставив перед собой стул. Реакция неплохая, надо признать. — Воу! — он удивлен, но не испуган. Антон шипит, пригнув голову вниз, чтобы показать свое негодование. “Ты все испортишь, глупая “двойка”, — мысленно кричит он, хотя знает, что Арсений его не услышит, — трубку положь!” — Сереж, отбой. Сорян, потом объясню, — коротко говорит тот и сбрасывает вызов. “Ладно, ты “двойка” — но не глупая”, — нехотя реанимирует его в своих глазах Антон. Арсений садится обратно на стул, наблюдая, как он складывает снова взбаламученные крылья. От резкого движения бантик на ленточке, связывающей лапы, растянулся, и теперь он в состоянии нормально встать и сесть. Арсений никак не препятствует его возне, и тот спокойно разминает затекшие конечности, устраиваясь удобнее. Мысли бегают по маленькой птичьей голове, но ни одной полезной так и не придумывается. Что делать теперь? Доверять этому человеку нет никаких причин, кроме интуитивного желания, но слушать сердце никогда не было хорошей идеей. Будь Арсений сто раз красив, он потенциально опасен. С другой стороны, шансов избежать раскрытия у Антона почти нет. — Все-таки русский вы понимаете, да? Кивните, Бога ради, а то я будто со стеной разговариваю. Антон коротко кивает под выдох облегчения. — Вы помешали мне позвонить, — спокойно продолжает Арсений, — не хотите, чтобы вас нашли? Антон мотает головой и сам тоже успокаивается, усаживаясь, наконец, нормально на лапы. И правда, надо поговорить. Может быть, все еще прокатит легенда с перевёртышем-фетишистом. — Я уважаю выбор других людей и не стану сообщать про вас, — доверительно говорит Арсений. “Вот и умничка”. Хотя на его месте он бы еще как сообщил про подозрительного Иного, скрывающего даже свой уровень. В такое время живем, мало ли. Тот двигается со стулом ближе, так, что его лицо оказывается прямо напротив Антоновой головы. На расстоянии одного броска. Опрометчиво! Он рассматривает смешной нос-кнопку, но кусать Арсения совсем не хочется. Слишком красивый. Эти навязчивые мысли скоро будут Антона всерьез беспокоить. — Это не мое дело, — прокашливается тот, — но я все-таки должен спросить. Вам нужна помощь? Антон мотает головой из стороны в сторону, нарочито медленно, чтобы было не похоже, что он просто отряхивается. — Вы уверены? Минус общения с гражданскими — они все время во всем сомневаются. Если бы лебеди умели закатывать глаза, Антон бы так и сделал. Но он просто коротко кивает. — Я знаю, что существуют маги-перевёртыши, — медленно тянет он, внимательно глядя Антону в глаза. Низкий голос обволакивает и гипнотизирует. Природа дала лебедю отличный слух, и Арсений даже не в курсе, сколько обертонов его сладкого баритона он сейчас воспринимает. Настоящая музыка. “Приятно, черт подери”. Это тебе не Хозяйкино визгливое сопрано. — Еще бывает, что сильные маги развлекаются переброской в тела животных, — продолжает Арсений, и Антон еще раз важно кивает, разворачивая голову вбок, чтобы одним глазом видеть его получше. “Давай, реши, что я загадочный маг с причудами, да”, — мысленно гипнотизирует он Арсения в ответ. — А еще я знаю про синдром запертого человека, — вдруг серьезно говорит он, — и про сложные чары, которые невозможно самостоятельно снять. Антон замирает. Эта “двоечка” слишком умна, и правда какой-нибудь начитавшийся умных книжек артист из этой своей Гильдии. Ему бы, кстати, пошел театр, с такой-то внешностью. Ну ничего, это же просто домыслы. — Dum spiro, spero, — тихо говорит Арсений, — даю слово оказывать содействие, если цель наша едина, брат. У Антона дыбом встают на затылке перья. Он вскакивает на лапы и вовремя тормозит крылья, чтобы не заехать Арсению по носу при раскрытии. Получается странная куропатка вместо гордого лебедя, но это не важно. “Хрена с два ты артист!” — ошеломленно констатирует он у себя в голове. Древний девиз Ночного Дозора знают все, но в этой форме помнят только очень старые Иные и, разумеется, члены самого Дозора, действующие или в отставке. Будь ты оперативник или просто архивный червь, попади ты в любую страну — Дозорное братство поможет тебе. Всегда. Эту клятву все Дозорные дают перед высшим свидетелем — самим Светом. Вот это сюрприз! Арсений — сотрудник Дозора, обещающий ему защиту, если Антон не совершал преступлений против сил Света. Причем достаточно старый сотрудник, чтобы помнить девиз целиком. И почему они не виделись раньше? Это кардинально меняет дело! Под клятвой помощи ближнему Арсений не сможет причинить ему вреда и, скорее всего, не будет сдавать начальству, если убедить его в том, что у Антона важная миссия. Может быть, и добраться до Ладоги поможет. И чего он сразу не сказал? Еще одни тупейшие новые правила небось. “Dum spero, servio”, — машинально проговаривает Антон вторую часть фразы. И, глядя во внимательные глаза, описывает головой большой круг по часовой стрелке — отзыв на пароль, если не можешь ответить словами. Арсений улыбается. — Спасибо за доверие, Дозорная. Вы можете снова стать человеком? Антон отрицательно качает головой. — А хотите? Антон, помедлив, кивает. Если для Арсения служба — не пустой звук, и обещание братства он сможет сдержать, то добраться до явочного дома с его помощью и правда выглядит, как нормальный план. Это против правил, но Антон впервые почему-то готов рискнуть. С выразительным сипением он кивает в сторону окна, выходящего на улицу. — Вы хотите сбежать, — догадывается Арсений, — с этим я справлюсь. Что еще мне нужно знать? Антон жестикулирует всем, чем может, пытаясь точнее передать смысл, попутно думая, что лебедь, играющий в “крокодила” — это, конечно, мем. Хотя Арсений очень быстро улавливает суть, даже удивительно. — Понял вас, мисс, — уверяет он, — я не всесилен, но постараюсь вам помочь. Подумаю, как все устроить. Договорились? Антон снова кивает и неуклюже тянет к нему лапу. Тот, снова тепло улыбнувшись, легонько сжимает пальцами перепонки. Пальцы теплые и очень нежные, и Антону сразу же хочется, чтобы он подержал их подольше. — Давайте, наверное… — начинает Арсений, но договорить не успевает, потому что со стороны двери слышится высокий голос. Чертово писклявое сопрано. — А-хре-неть!!! — восклицает Хозяйка, застывшая у входа с телефоном в руках. Антон даже не услышал, как она успела войти. — Вы научили ее давать лапу?! Какой будет рилс! Она копается в телефоне — отправляет свое дебильное видео, которое, получается, успела снять. Сейчас они умеют это делать слишком быстро. Сердце ухает в пятки. Антон подрывается, дергает нервно крыльями, пытается взлететь прямо со стола, но остриженные перья не поднимают его в воздух. “Глупая девчонка!” — кричит он. Хочется стянуть телефон и растоптать его, выкинуть в окно. И ее тоже — прямо за ним! И пофиг, что второй этаж! Заточение в теле, плохо приспособленном к здоровым проявлениям агрессии, тяжело на нем сказывается. Сдержать порывы гнева иногда просто невозможно — природа берет свое. Вся ярость вспыхивает за секунду по любому поводу, сворачивается неадекватным комом и плохо контролируется. Очень плохо. “Сука!” — шипит он и щелкает клювом, громко, резко, чтобы хоть как-то выпустить яростный заряд. А после болтает головой, стукаясь легонько о поверхность стола — чисто чтобы остыть и отогнать подальше ненужные мысли о кровавой расправе. В клюве у лебедей нет зубов, и максимум, что мог бы Антон в реальности — оставить Хозяйке пару синяков на ногах, но делать он ничего не будет. Во-первых, насилие — это плохо, а во-вторых, такая выходка автоматически подтвердит его разумность. А он все еще тупая белая птица. Кря. “Она нас раскроет!” — просто говорит он Арсению, который уже, поспешно поднявшись с места, своей плавной походкой артиста приближается к девушке. — Я бы не хотел, чтобы мое лицо светилось где-то помимо этой фотосессии, — вкрадчиво просит он. Хозяйка чуть не подпрыгивает на месте, осознав, насколько близко он к ней подошел. — Но это же охренеть! Она вам кивала! Как вы это сделали!? — голос дрожит, Хозяйка аж задыхается от восторга. — Вы шарите? Научите меня? — Научу, если удалите видео. Прошу вас, — нажимает Арсений и коротко касается ладонью ее руки. “Да по лбу ей дай!” — снова бесится Антон, одергивая себя в очередной раз от попытки спрыгнуть со стола и понестись в атаку. Все равно бы это не помогло — даже если бы вместо щипаний Антон сам попросил ее человеческим голосом. Хозяйка любит эти дурацкие тиктоки, хрена с два она что-либо удалит. Надежда только на то, что у законопослушного Арсения есть в запасе право на магическое воздействие, достаточное для стирания памяти. Иначе им эту проблему не решить. — Ладно, я удалю, — Хозяйка взволнованно дергается от касания, но соглашается и послушно тыкает что-то на экране, — но только ради вас, Арсений. Щеки ее горят. Антон, нервно вышагивающий по столу, даже останавливается, так и задерживая одну лапу на весу. “Серьезно? У тебя ТАКОЕ обаяние?” — Вот спасибо, — обворожительно улыбается Арсений. Антон мысленно цокает. Маг, которому не нужна магия, чтобы решать дела, вы только на него посмотрите. Да и Хозяйка неожиданно оказалась настолько ведомой, а у себя на ферме такая командирша, надо же. Хотя чья бы корова мычала — Антон и сам не лучше. Поплыл, доверился, открылся, еще и заключил соглашение с первым, получается, встречным-поперечным Иным. Макарчик бы умер со смеху. — Тогда зову фотографа? Перерыв окончен? — Хозяйка рассеянно бросает взгляд на часы. — Знаете, давайте на сегодня совсем закончим, — оглядывается на Антона Арсений и чуть подмигивает, одним краешком глаза, — кажется, наша лебёдушка устала, да и я, если честно, тоже. ***