Часть 3: Яд
— Я хочу сегодня побывать у Драко дома, — заявил Гарри за завтраком, откусывая кусочек тоста. У Джеймса нервно дёрнулся глаз при упоминании имени сына Люциуса Малфоя. Вчера вечером, возвращаясь домой, Гарри не умолкал о мелком Малфое, описывая его как неординарного и загадочного, хотя и сдержанно красивого. «Драко умный и не скучный», — сказал он, хотя знал его всего лишь полчаса. К концу этого монолога, который Джеймс слушал с нарастающим утомлением, он рухнул на кровать, едва успев снять ботинки. — Ты уверен, Гарри? — Лили подняла бровь, наливая отцу семейства чай. — Уверен, мам. Он даже открыл для меня камин, — ответил Гарри, качая ногами под столом и отодвигая тарелку с яичницей и овощами. Затем он сделал большой глоток свежевыжатого сока. Джеймс закатил глаза и тихо фыркнул. Малфои, открывающие свои двери, не боясь за алмазные полы, — сказка. Перед глазами возник образ молодого Люциуса с его высокомерным взглядом, которым он одаривал Лили. В тот вечер Джеймс не выдержал и хорошенько вмазал, выплеснув на него всё накопившееся раздражение. — Хорошо, Гарри, но будь осторожен. И не задерживайся — возвращайся домой не позже четырёх часов, — строго предупредил Джеймс. — Да, папа. Вы сегодня не будете дома? — Гарри погрустел, уже зная ответ. — Прости, малыш, — Лили от боли скривила брови. — Никак не можем. У меня срочная смена, надо приглядеть за ещё одним больным, ему требуется постоянный уход. У твоего отца сегодня повышение, он и Сириус не могут это пропустить. — Понятно. Дядя Ремуса сегодня нет, а крёстный в школе, — ответил сам себе Гарри, ковыряя еду вилкой, глубоко выдохнув.***
— Вау! Неужели это твой дом? — с потрясением в голосе произнес Гарри. Его глаза округлились от удивления, когда он оглядел огромный зал. Перед ним простирался тёмный интерьер: длинный чёрный диван, украшенный изысканными золотыми узорами, стоял на сверкающем мраморном полу, отражающем свет, льющийся из панорамных окон. Гарри осторожно ступал по толстому ковру, плотному и шелковистому на ощупь, намного превосходящему старый ковёр в доме Сириуса и даже тот, что был у него дома. Колонны, покрытые золотыми орнаментами, тянулись к потолку, формируя сложные и замысловатые узоры, подобные древним фрескам. Расстояние от пола до потолка было настолько большим, что Гарри почувствовал себя крошечным, как муравей. — Конечно, это один из наших лучших домов. У нас есть ещё один во Франции, — с гордостью и надменностью произнёс Драко, опираясь рукой на бок. — Пойдём, я покажу тебе всё. Гарри и представить не мог, что дома могут быть настолько огромными. Он сбился со счёта после четырнадцатой спальни, а их было ещё много. Комната Драко была столь просторной, что могла бы вместить две его собственных. Колонны с золотыми узорами, окна от пола до потолка, роскошная мебель — всё это напоминало дворцовый интерьер. Один только обеденный стол был настолько длинным, что Гарри, сидя на одном конце, вряд ли смог бы разглядеть, кто сидит на другом. Всё было изысканно, и Гарри почувствовал себя как в самом престижном музее мира. Наконец, выйдя в сад и оглядев всё поместье целиком, Гарри был поражён. В сравнении с этим дворцом его двухэтажный дом казался игрушечным. — Во что мы можем поиграть? — спросил Гарри, пытаясь переварить все впечатления. — Отца сейчас нет, так что можем осмотреть мои метлы и покататься, — глаза Драко засияли от энтузиазма. Гарри хихикнул и кивнул. Они взлетели на метлах, и Драко учил его, как правильно держаться. Полёт был захватывающим, и Гарри чувствовал себя свободной птицей. Позже они отправились посмотреть на конюшню, где десятки лошадей позволяли мальчикам кормить их яблоками. Павлины, ходившие по территории, своим криком немного портили общее впечатление, но это была лишь незначительная деталь. «Только природа знает, что значит быть идеальной», — так говорила ему мама. — Драко, кто это? Гарри напрягся, почувствовав холодный взгляд незнакомца, чьи глаза напоминали ему проницательные глаза Северуса, когда тот был чем-то рассержен, что случалось редко, но метко. — Это мой друг Гарри! — начал Драко, но незнакомец его перебил: — Поттер, — произнёс Люциус Малфой, приближаясь. Он протянул руку к Гарри, и тот, испуганный, сделал шаг назад, но Люциус всего лишь поправил съехавшиеся очки. Гарри с интересом и облегчением посмотрел на лорда Малфоя. — Вы уже обедали, мальчики? — мягко спросил Люциус. Его голос был спокоен, но в нём слышалось что-то, что напоминало голос его сына. — Ещё нет, — ответил Драко, покачав головой. — Тогда пойдёмте. Нарцисса задержится, — с едва заметным взмахом мантии, напоминающим крутой разворот Северуса, но с неоспоримым превосходством в качестве ткани, лорд Малфой повёл их к кухне. За обеденным столом Драко сел справа от отца, а Гарри устроился рядом с ним. Домашние эльфы принесли множество изысканных блюд, на которые Гарри смотрел с лёгким удивлением — еды было так много, что он растерялся. Воспитание и манеры, а также голос матери всплыли в памяти: локти на стол не класть, спину держать прямо. Он отрезал кусочек мяса и принялся тщательно его жевать. — Твои родители дома, Гарри? — раздался вопрос Люциуса. Гарри вздрогнул, услышав своё имя, которое из уст лорда Малфоя звучало так, словно было названием дорогого бренда. — Нет, они не смогли найти время для меня, — пробормотал Гарри, чувствуя на себе пристальный взгляд Люциуса. — Не смогли найти время? — переспросил Люциус, изогнув бровь. Тон был одновременно любопытным и слегка пренебрежительным. — Что ты имеешь в виду, мальчик? — Сегодня мой день рождения, — неуверенно ответил Гарри. Он смутился, осознав, что его слова могли звучать как жалоба. Ему было обидно. Родители охотно посетили день рождения Невилла, но на его собственный день у них не нашлось времени. Конечно, они прислали подарки: книгу о фантастических тварях и сборник сказок 'Полынная улица 13'. Северус прислал по камину набор изящных флаконов для зелий. Сириус подарил ему кожаную куртку, миниатюрную копию своей собственной, а Ремус — первый том 'Защиты от Тёмных Искусств'. Но всё это не заменяло самого главного — их присутствия. Все они были заняты именно в его день рождения, и Гарри чувствовал пустоту. — День рождения?! — Драко с силой хлопнул ладонями по столу и вскочил. — Почему ты мне не сказал? Отец, нам нужно срочно подарить ему что-нибудь! Это ведь такой позор! Люциус усмехнулся, холодные глаза на мгновение смягчились. Он кивнул, прежде чем Гарри успел возразить. — Что бы ты хотел на день рождения? — с волнением спросил младший Малфой, серые глаза сияли от нетерпения. — Я... ну, всегда хотел собаку, но родители не разрешают, — признался Гарри, смущённо опустив голову. — Я поговорю с ними, — деловито ответил лорд Малфой. Вскоре они оказались у собачьего приюта. Владелец приюта, высокий мужчина с седыми волосами, сам вызвался показать свои владения. Он с энтузиазмом демонстрировал самых разнообразных собак: от маленьких и игривых до внушительных и экзотических пород, привезённых из дальних стран. Гарри старался избегать взгляда на тех, что казались ему слишком пугающими. Одна из них, слишком изящная и холёная, вызвала усмешку — она могла бы стать достойным конкурентом для Драко. — Это Гарм, шведская порода, — с гордостью объявил хозяин, указывая на огромного пса, высотой до колен Люциуса. Гарри невольно вздрогнул. У пса было четыре глаза: два на обычных местах и ещё два чуть выше. Он смотрел на него пристальным взглядом, от которого по спине пробежал холодок. Гарри покачал головой, показывая, что этот вариант ему не подходит. Владелец приюта недовольно поджал губы, но повёл их дальше. — Чёрный Шаг, — сказал он, указывая на другого пса. Этот пёс был особенно странным. Хотя его шерсть была чёрной как ночь, глаза светились бледно-серым светом, и он звенел острыми когтями. Уши пса были длинные и заострённые, что придавало ему мрачный и грозный вид. Гарри снова почувствовал беспокойство и начал озираться в поисках менее пугающего спутника. Вдруг он заметил пару сияющих глаз за решёткой одной из клеток. Он быстро приблизился и осторожно присел на колени рядом с псом. Животное, казалось, было так же заинтересовано в нём, как и он в нём. У пса была чёрная как уголь шерсть, напоминавшая Гарри его собственные волосы. Эта ассоциация лишь подогрела интерес. — Привет, пойдёшь со мной? — Гарри слегка наклонил голову к плечу, и пёс, к его удивлению, повторил это движение, вызвав у Гарри смех и привлекая внимание остальных. — Ах, этот, — с улыбкой сказал продавец. — Это Кухулин, помесь с Кернунносом. Прекрасный пёс, совсем недавно родился. Как и многие магические собаки, он обладает магической способностью, но предпочитает свободу. Мне приходится выгуливать его три раза в день, иначе он становится слишком энергичным, — хозяин заливисто засмеялся. — Сколько он стоит? — спокойно спросил Люциус. — Он результат скрещивания двух превосходных пород. Я не продам его дешевле чем за двести галлеонов, — ответил хозяин, не теряя твёрдости. — Мы берём его. — Но, лорд Малфой… — начал Гарри, чувствуя неловкость. — Тихо, Потти, — прервал его Драко. — У тебя сегодня день рождения, цена не имеет значения, — он ухмыльнулся, видя, как Гарри смотрит на выбранного пса. — Хотя я не понимаю, почему твоему придирчивому вкусу не подошёл Гарм. — Он страшный, как ты.***
Джеймс и Лили не были особенно рады появлению шерстяному в их доме, но, пожав плечами, сказали, что Гарри будет заботиться и выгуливать его. Сириус, напротив, был в восторге; он часто превращался в свою анимагическую форму перед животным, и у умного пса глаза буквально вылезали из орбит от удивления. Ремус оставался нейтрален, лишь ласково погладил мохнатого. Гарри назвал его Фенриром в честь волка из сказки 'Гибель Сущего'.***
На следующий день все собрались отпраздновать назначение Джеймса Поттера на должность главы Аврората. Гарри, не успев даже высказать своё мнение, был буквально вытолкнут в каминную сеть своей матерью. Одной рукой она держала его за руку, а другой — большой пакет с контейнерами мяса для шашлыка. Перемещение через сеть всегда оставляло Гарри в смятении. Он чувствовал себя ужасно, корчась и медленно шагая, пытаясь справиться с головокружением. Когда перед ним возник дом Уизли, Гарри испытал ещё большее недоумение. Дом казался слишком длинным, неустойчивым и хрупким, как будто мог рухнуть от малейшего прикосновения. — Нам обязательно праздновать здесь? Почему мы не можем устроить вечеринку у нас дома? Я не хочу заходить в такую... дряхлую постройку. Он выглядит так, будто рухнет, если я просто наступлю на порог, — раздражённо спросил Гарри. — Не будь таким грубым, Гарри, — упрекнула его Лили, нахмурившись. Её явное недовольство заставило Гарри ещё больше поникнуть. — Уизли — тоже часть нашей семьи. Братья Молли были нашими верными товарищами. И дом, поверь, скоро ты полюбишь его, — мать попыталась приободрить широкой улыбкой, но Гарри ответил лишь коротким кивком. Лили дважды нажала на дверной звонок, и через несколько секунд дверь со скрипом открыла миссис Уизли. — Лили! — воскликнула она, увидев мать Гарри, и крепко обняла её. Затем, заметив Гарри, она опустилась на колени, чтобы оказаться на одном уровне. — Гарри, привет, мой мальчик, — приветливо произнесла она. Гарри почувствовал от неё приятный запах корицы. — Заходите, заходите. Гарри всегда поражался тому, как много магии присутствовало в этом доме. Это было единственным плюсом. Он мог чувствовать магию повсюду: заклинания, моющие посуду, вязание свитера, которое происходило само по себе, протирание пыли — все эти мелочи выполнялись магией. — Я принесла немного мяса, — сказала Лили, протягивая пакет миссис Уизли. — Ох, дорогая, не стоило, — быстро ответила Молли, принимая пакет и с грохотом ставя его на стол. — Какая тяжесть! Не носи такое, спину надо беречь! Ты ведь такая молодая и красивая, — вздохнула она, покачав головой. Лили рассмеялась и приобняла Молли за плечо. — А где все? — спросила Лили, оглядываясь. — Артур на совещании, скоро придёт. Перси и Чарли в своей комнате, Рон, Джинни и Невилл в гостиной, Фред и Джордж пошли за дровами в лес. А где именинники? — Молли начала чистить картошку, ловко орудуя ножом. — Джеймс и Сириус должны скоро прийти, они сначала отпразднуют на работе, а потом присоединятся к нам, — ответила Лили, закатывая рукава до локтей. — Гарри, милый, поиграй с остальными в гостиной. Гарри кивнул и, сосредоточившись, позвал свою книгу из открытой сумки. Когда она прилетела к нему, он поймал её на лету и побежал наверх, недовольно вздыхая. Он хотел провести этот день с Драко, который обещал показать ему семейную библиотеку Малфоев. — Привет, Гарри! — Невилл помахал ему рукой, а Рон кивнул, явно просто из вежливости. Джинни не обратила на него внимания, бросив лишь мимолётный взгляд. — Привет, — коротко ответил Гарри, садясь на один из мягких диванов и открывая первую страницу. — Может, поиграем? Ты свои книги и потом почитаешь, — предложил Рон, его светлые глаза блестели от озорства. — Нет, — резко отрезал Гарри, явно обидев мальчика. Слегка надув щёки и закатив глаза, Рон и Невилл начали играть в шахматы. Невилл постоянно проигрывал, а Рон громко праздновал свои победы, что только усиливало раздражение Гарри. Через двадцать минут он решил выйти на улицу. Гарри вышел во двор, искал убежище от шума и суеты в доме. Солнце было скрыто массивными тёмными тучами. — Снова дождь, — тихо пробормотал он, усаживаясь на массивный корень старого дерева. Широкие листья кроны надёжно защищали книгу от возможных капель. На улице уже собрались Невилл, Рон, Джинни и Чарли, которые заинтересованно изучали что-то в большом террариуме. Гарри лишь мельком заметил их и сразу же переключился на свою книгу. Он переворачивал страницы одну за другой, наслаждаясь ощущением бумажной текстуры под пальцами и насыщенным запахом печатного издания. Гарри из-за своего возраста не мог полностью понять все сложные термины и концепции, изложенные в книге, но его очаровывал даже мутный смысл, который он мог уловить. К тому же, шум дождя, начинавшего медленно барабанить по листьям дерева, добавлял чтению спокойствие. — Эй, Гарри! — крикнул Рон, приближаясь к нему. Гарри тяжело вздохнул. — Поиграй со мной в шахматы. Ты же читаешь книжки, значит, должен быть умным. А то постоянно выигрывать скучно, — добавил он с усмешкой, закидывая руки за голову. Гарри не удостоил его даже взглядом, не отрываясь от текста. — Ну давай, сыграй со мной, — жалобно протянул Рон. — Всего один раз! — Отвали. — Не будь таким грубым, Гарри, — вмешался Невилл, стоящий поблизости. Гарри ответил ему раздражённым взглядом, пробегая глазами по шраму на лбу. Сделав глубокий вдох, Гарри с шумом захлопнул книгу и посмотрел прямо в сверкающие глаза Рона. — Ладно, — согласился он, хотя его голос был натянутым. — Но только один раз, и потом ты оставишь меня в покое. — Отлично! — воскликнул Рон, его улыбка стала шире. Он быстро опустился на колени и разложил шахматную доску на земле, доставая из сумки два пакетика с фигурами. Гарри достались чёрные. Игра началась. Гарри, пытаясь вспомнить все правила и уловки, которые он знал, с каждой минутой всё больше погружался в борьбу. Однако, несмотря на его усилия, Рон быстро захватывал одну за другой его фигуры. — Шах и мат, — наконец объявил Рон, триумфально глядя на Гарри. Его победа была очевидна, и доска подтверждала это. Гарри, подавленный и раздосадованный, уставился на доску. Ему казалось, что он делал всё правильно, но результат был совершенно другим. — Ты жульничал, — внезапно выпалил он, глядя на Рона с подозрением. — Что? — Рон замер, его лицо выражало искреннее удивление. — Я не жульничал, Гарри. Это была честная игра. — Нет, ты точно что-то сделал, — настаивал Гарри, чувствуя, как растёт его раздражение. — Ты не мог выиграть так быстро! — Гарри, — мягко вмешался Невилл. — Рон действительно хорошо играет в шахматы. Ты просто немного отвлёкся. Гарри молчал, сжав губы и мрачно глядя на доску. — Ты сделал два хода, я это видел! — вскочил Гарри, сверля Рона взглядом, полным обвинительной ярости. — Не выдумывай! Я этого не делал! — Рон тоже поднялся, раздражённо толкнув его в плечо. — Ты это сделал! — возразил Гарри, голоса становились всё громче и резче. Они стояли лицом к лицу, крича друг на друга и толкаясь. Их руки яростно сжимали чужие футболки, готовые вот-вот разорваться. Невилл метался между ними, пытаясь утихомирить разгорячённых друзей. Его попытки были тщетны — в пылу ссоры ни Гарри, ни Рон не замечали его отчаянных криков. — Я бы это не говорил, если бы ты играл честно! — Гарри, прекрати! Стой! — взмолился Невилл. Но когда мальчик толкнул его, он сильно упал на землю. Внезапно Гарри почувствовал резкую, жгучую боль на руке. Он замер, ошеломлённый, не сразу понимая, что произошло. Боль была настолько острой, что перехватило дыхание. Из руки сочилась кровь. Металлический запах быстро наполнил воздух, и сердце ходуном. Перед глазами всё начало размываться, и Гарри увидел только ярко бирюзовый цвет.***
— Яд голубой куфии сам по себе не смертелен, если только его носителем не является магическая особь. Однако в случае вашего сына ослабленное здоровье усугубило ситуацию. Укус змеи пришёлся на внутреннюю сторону локтя, повредив кровеносные сосуды: плечевую артерию и кубитальную вену. Вы проявили чудеса самообладания, миссис Поттер, сумев временно остановить кровотечение. Тем не менее, это с одной стороны помогло распространение яда. К моменту, когда мы попытались ввести противоядие, было уже слишком поздно. — Значит, мой Гарри... — Лили застыла от ужаса. — Не спешите делать столь трагичные выводы, — успокоил её целитель Сметвик. — Мы заметили нечто необычное. Обычно, через час после укуса мы уже должны были готовиться к похоронам, но взгляните на это, — он указал на ангиографию, развёрнутую перед ними. Поттеры приблизились. Чётко были видны тёмные линии, напоминающие спутанные нити или щупальца медуз. На колдографии было видно, как эти тени окутывают нечто круглое в ловушку. — Видите эти тёмные структуры? Это яд, а вокруг него — кровь вашего сына. Наблюдаемое явление крайне необычно: кровь Гарри вступила с ядом в симбиоз. ДНК мальчика сильнее, благодаря древним предкам. Обычно магия отторгает яды и стремится их нейтрализовать, но здесь мы видим совершенно иной процесс: магическая сила вашего сына, вместо того чтобы уничтожить яд, взаимодействует с ним в положительной манере, это означает, в яде была магия. Подобное явление, насколько нам известно, зафиксировано лишь несколько раз, и то только в Штатах. Результаты тех случаев до сих пор неизвестны публике. Если ваш сын, даст Мерлин, поправится, это может стать важным открытием для медицины магического мира. — Если кровь вашего сына вступает в комменсализм с ядом, это может свидетельствовать о наличии врождённого магического барьера. Возможно, у мальчика есть природная предрасположенность к окклюменции. Подобные случаи редки, но не уникальны. В Японии, например, каждый пятый ребёнок уже в возрасте пяти лет демонстрирует способности к окклюменции, что, возможно, связано с их культурным акцентом на самоанализ и стремление к внутреннему равновесию. Семья Гольдштейн обладает врождёнными способностями к легилименции. Существует даже предположение, что Тот-Кого-Нельзя-Называть овладел легилименцией в школьном возрасте. Северус слушал с напряжённым вниманием, его длинные пальцы едва заметно дрожали. В глазах отражались тревога и сосредоточенность. — Я понимаю. — Но он ещё совсем ребёнок... — Возраст не всегда является определяющим фактором, особенно когда речь идёт о жизни и смерти. Не стоит драматизировать значимость события. Хотя явление действительно редкое, это не означает, что его нужно изолировать. Излишнее давление может вызвать стресс, что лишь усугубит ситуацию. И тем не менее, важно помнить: если магический барьер в крови ослабнет, не обещаю что ваш сын доживёт до пятидесяти, мало даже для магглов. Главная цель — обеспечить защиту мозга.***
— Нет! Я не пойду туда! — крикнул Гарри, размахивая рукой. Джеймс хмуро наблюдал за своим разъярённым сыном. Он вздохнул, разрываясь между желанием успокоить Гарри и необходимостью насильно обеспечить его безопасность. — Почему? — Они мне не нравятся! Я уже говорил! — от избытка эмоций магический выброс перевернул стол. — Чем тебе не угодила семья Молли? — спросил Джеймс, не понимая, почему сыну не по душе эта яркая и уютная семья. — Рон, кажется, моего возраста, но тупее трёхлетнего ребёнка. Там шумно и тесно. — Тогда мы можем забронировать отель, — предложила Лили. — Они всё равно приедут, — Гарри закатил глаза и фыркнул. Джеймс подозревал, от кого он перенял этот жест. — Выбор невелик, Гарри. Либо с нами, либо к сестре Лили. — Джеймс! — Лили ахнула, широко раскрыв глаза, глядя на мужа. Гарри упрямо смотрел в карие глаза отца, сжав зубы и сверля его яростным взглядом. — Хорошо, — резко ответил Гарри, хмыкнув. — Всё лучше, чем с ними. Джеймс нахмурился ещё больше, не ожидая такого поворота. Он был уверен, что Гарри испугается и, в конце концов, согласится. Но Гарри, как всегда, разрушил его планы. Это было раздражающе. Особенно в последнее время. Скоро они уже стояли на пороге того же серого дома. Эта улица никогда не нравилась Джеймсу. Петуния встретила их недовольным взглядом. Минуту они стояли в молчаливом противостоянии. Джеймс первым нарушил тишину, протянув ей руку: — Ты должна пообещать, что не причинишь вреда Гарри и будешь за ним приглядывать. — А если я этого не сделаю? — с вызовом спросила миссис Дурсль. — У меня есть доказательства, которые могут привести к серьёзным последствиям для тебя и твоего мужа, — Джеймс блефовал. Обманывать магглов, не разбирающихся в магии, было как два пальца об асфальт. Лицо Петунии потемнело, как грозовые тучи. Она так крепко пожала руку Джеймса, что ему стоило усилий не зашипеть от боли. — Береги себя, — сказал он, погладив Гарри по голове, и вышел, не оглядываясь назад. Гарри провожал взглядом спину отца, гладя мягкий и пушистый мех Фенрира. Он снова оказался в чужой и холодной, но тем не менее чистой гостиной. — И когда твой папаша собирается забрать тебя? — Петуния посмотрела на него холодно, положив руку на бок. — До тех пор, пока дом не будет полностью построен. Это может занять две недели. Петуния прищурилась и пробормотала что-то вроде «странный мир», сняла фартук и направилась на кухню. — А где твой дядя Ремус и два других? — Я не знаю, почему мне нельзя было оставаться с дядей Ремусом. Сириус получил серьезную травму на работе и сейчас в больнице. Северус в конференции. Время, проведенное с Дурслями, не казалось Гарри таким тяжелым, как в прошлый раз. Он продолжал помогать в саду, готовить завтраки, помогал на обед и ужин, а вскоре на обязанности добавилась стирка. Гарри спал в чулане, порции еды не были такими крошечными, и не называли «уродом» или «мерзким мальчишкой», как раньше делал дядя Вернон. Тетя Петуния буквально выплевывала его имя. За два года Дадли прибавил в весе, но не в уме, точно так же, как и дядя Вернон. Всё стало более терпимым. Петуния ругала мужа, когда тот заходил слишком далеко с словесным буллингом. Иногда она давала ему книги, хотя Гарри не очень понимал маггловскую медицину. Дядя Вернон даже разрешил ему посетить маггловскую школу на короткое время по просьбе Гарри. Дети не дружили с ним из-за слухов, которые распространял Дадли. Гарри не очень об этом беспокоился. Иногда ему не хватало Драко, маленького, избалованного, белобрысого аристократа. Прошёл месяц, а потом неделя, потом ещё одна. Гарри ждал, ждал прихода родителей и казалось, что его бросили. Он отмахивался от глупых мыслей и ждал. Единственный друг, который составлял ему компанию, был Фенрир, который отпугивал банду кузена. Книги, которые он принёс с собой, уже успел прочесть. Их не было так много. Благо, спасала школьная библиотека, но книги не были магическими. Гарри тренировался с палкой, практиковал движения заклинаний. Иногда его учила Лили, а иногда дядя Ремус. Два месяца. Гарри был один. Его день рождения прошел как обычный день. Гарри сидел, прислонившись к корню дерева, скрываясь от осеннего солнца, и смотрел на траву, погружённый в состояние, которое он недавно узнал из книги — 'бокетто'. Фенрир дремал у него на коленях. В последнее время у Фенрира был стресс из-за отсутствия магии в маггловском мире, и он не отходил от Гарри, потому что хозяин был единственным, кто излучал магию. Он ощутил сильную вибрацию под землёй но не придал этому значение, наверняка машина соседей. Вдруг Гарри услышал звук мотора. Он вздрогнул и поднял глаза. Этот звук он бы узнал из тысячи. — Сириус! — Сохатик! — Сириус улыбался от уха до уха, махая рукой и снимая шлем, положив его на сиденье мопеда. Волнистые волосы были растрёпаны, и выглядел он так, словно только что сбежал из больницы. Гарри вскочил, глаза наполнились слезами радости, а сердце заколотилось в груди. Он побежал на дорогу и крепко обнял крестного за бедро, уткнувшись лицом в джинсы. Сириус, смеясь искренним, звонким смехом, подхватил Гарри на руки и крепко прижал к себе. — Сохатик, да ты вырос! — Сириус гладил Гарри по голове, покачивая его из стороны в сторону. Гарри глубоко вдохнул запах кожаной куртки и природный терпкий аромат своего крестного. — Я так скучал, — прошептал Гарри, вытирая слезы. — Я тоже скучал, Сохатик. Примчал к тебе прямо из больницы, — улыбка Сириуса была тёплой и искренней, не похожей на сухие усмешки дяди Вернона или тети Петунии. — Собирай вещи, мы идём домой. — Да! Гарри впервые попрощался с Дурслями.***
Его новый дом был сделан из красного кирпича. Фасад украшали декоративные элементы в виде белой деревянной обшивки вокруг окон и входной двери. Крыша была двускатной, с небольшим фронтоном над центральной частью дома. Большие окна с белыми рамами: на первом этаже — широкие, на втором — более узкие. Верхние окна дополняли маленькие белые декоративные ставни. Гарри подошёл к центральному входу под небольшим крыльцом с крышей на колоннах и открыл тёмно-зелёную дверь с латунной дверной ручкой. — Смелее, Сохатик, — подбодрил Сириус, слегка подтолкнув в маленькую спину. Гарри глубоко вдохнул и шагнул через порог, ступая на деревянный пол коридора. Из-за одной из дверей доносились голоса — Поттеры явно спорили. Дрожащий от волнения, Гарри медленно открыл эту дверь. — Гарри не любит морепродукты, Джеймс! — Нужно просто правильно их приготовить! — Джеймс уворачивался от Лили, держа рыбу высоко над головой. — Потом тебе самому и придётся это есть, глупец! — Лили ударила мужа по плечу и резко развернулась. — Папа, мама, — прошептал Гарри, и голос его дрогнул. — Сынок! — воскликнули они в унисон, и прежде чем Гарри успел выдохнуть, его обняли с обеих сторон. Лили осыпала поцелуями в макушку и лоб, а Джеймс крепко держал в своих тёплых и безопасных объятиях. Гарри, как котёнок, тёрся о них, всхлипывая от счастья. Их тепло, слова и само их присутствие были настоящим бальзамом для души. Он дома.***
Комната Гарри располагалась на втором этаже, и ему доставляло особое удовольствие наполнять её новыми вещами, книгами и мелочами, аккуратно расставляя на шкафах и полках. Дом был достаточно просторным для всей семьи, и Гарри был счастлив узнать, что Ремус тоже будет жить с ними. В начале школьных каникул к ним присоединился Северус, и они снова начали занятия по зельям, в которых Гарри уже достиг значительных успехов. Сириус, как обычно, избегал быть добровольцем для экспериментов, так что Лили, из жалости к сыну, часто сама бралась за эту роль. Ремус наблюдал за их играми со стороны, ожидая вечера, когда они будут соревноваться в скорости чтения или разгадывать кроссворды из газеты. Джеймс, занявший одну из ведущих должностей в Министерстве, часто бывал на работе. Однако Гарри чувствовал, что между ним и отцом возникла некая стена. С Лили всё было проще — они по-прежнему оставались близкими, но с Джеймсом... Гарри замечал, что отец стал избегать его, часто уходя в дела, когда Гарри просил что-то объяснить или рассказать. Между ними появилась тонкая, но ощутимая преграда. Гарри сосредоточенно наблюдал за отцом, который помогал Лили на кухне. За последние два-три года Северус обучил его навыкам, позволяющим проникать в мысли и воспоминания других людей. Эти уроки были изнурительными, и после них у Гарри часто болела голова. Сейчас это было необходимо. Сосредоточившись с прищуренными глазами, Гарри попытался проникнуть в сознание отца. Он чувствовал, как тянулись щупальца и касались чужого сознания. Перед глазами начали мелькать обрывки воспоминаний. Нора — дом семьи Уизли. Миссис Молли, ходящая по кухне и смеющаяся звонким смехом. Джеймс, играющий с Невиллом и Роном, носившими их на плечах. Лили, смеющаяся вместе с матерью семейства рыжих. Затем появились образы их нового дома, где та же семья была у них в гостях, вместе с Невиллом и его бабушкой. Гарри схватился за голову, которая начала пульсировать от боли. Он дернул себя за волосы, стараясь переключить внимание на другую боль. Он смотрел в пустоту, тяжело дыша, чувствуя как стучат зубы. Дом начал вибрировать от стихийного выброса магии, и Лили с Джеймсом бросились к сыну. — Не трогай меня! — закричал Гарри, оттолкнув руку Джеймса и выбежав из кухни на крыльцо. Гарри замедлил шаги по лесу и уселся на землю, поглаживая Фенрира. Пёс грустно лаял и скулил, лижа хозяину щеки и тряся мехом, согревая Гарри своей магией. Гарри обнял его, закрыв глаза. Внезапно он почувствовал вибрацию под землёй, очень знакомую. — Ты знал? — шепнул Гарри, когда Северус подошёл. Крестный застыл, его лицо как всегда было непроницаемым, твердым и холодным как лёд. — Да, — просто ответил он, сев рядом. — Это было глупо. Но они любят тебя. Гарри удивлённо поднял глаза на Северуса, взгляд его тёмных глаз казался как два черных туннеля, прячущих тепло. — Правда? — Нет, — Северус закатил глаза, и Гарри рассмеялся. Вскоре Гарри подошёл к Джеймсу, присел рядом с ним на колени и обнял большое тело. Отец нежно погладил по голове своей большой и тёплой рукой, поцеловал в макушку и лоб, приказав сыну спать и обещая сам отнести его в комнату. Прямо как в детстве, что вызвало улыбку у Гарри. Всё было хорошо.