Операция «Не ссы и признайся»

      — Феликс, ты мне руку раздавишь.       Но пальцы Хёнджина всё равно остались сжатыми в ладони Феликса. Тот вообще трусился, как осиновый лист, но чего бояться, Хёнджин в упор не понимал. Ну залезли они ночью в пустующий дом давно почившей ведьмы, ну что теперь? Обделываться, что ли? Да нет тут никого.       — А я не просил меня сюда тащить, — дрожащим шёпотом отозвался Феликс. — Сейчас бы дома сидел, в приставку играл. Мама пирог испекла… Что это?!       От внезапного вопля Хёнджин и сам едва не подскочил. Луч фонаря выхватывал какую-то мерзкую мёртвую жабу, плавающую в банке кверху пузом.       — Пойдём отсюда, ну пожалуйста, — заныл Феликс, уперевшись лбом ему между лопаток.       К сожалению, этого Хёнджин позволить ему не мог: они всего тут минут пять от силы. Выйдут прямо сейчас — проиграют спор. Точнее, Хёнджин проиграет. Феликса он всё-таки притащил за компанию на правах лучшего друга, ведь в условиях спора не было «идёшь один».       — Потерпи, пожалуйста. Всё осмотрим и уйдём.       Феликс за спиной как-то сдавленно хныкнул. Хёнджин уже представлял, как тот отыграется на одноклассниках, которые, собственно, и затеяли спорить на посещение ведьминого дома. Феликс ссыкливый только касательно подобных мест или хорроров. В остальном же он мог хулиганить только так: огромная надпись «директор козёл», что красовалась вчера на стене школы, была именно его авторства. Об этом знали только Хёнджин и Сынмин. Акт вандализма экстренно закрасили, и теперь все выясняли, кто же такой смелый.       — Тут страшно, — пробормотал Феликс, семеня вслед за Хёнджином и продолжая стискивать его ладонь.       Ну, не люкс, конечно. С этим Хёнджин поспорить не мог. Деревянные половицы скрипели от каждого шага, сквозь плохо заколоченные окна прорывался лунный свет и немного освещал обстановку. Тут стояли скособоченные стеллажи с кучей склянок, трухлявый стол с какими-то чёрными перьями на нём, валялись мелкие черепа животных и пучки трав. Всё затянуло густой паутиной, а в воздухе вилась поднятая пыль, отчего они оба периодически чихали.       Хёнджин подошёл к одному из стеллажей и осветил банки с непонятным содержимым. Где-то плавали дохлые земноводные, а где-то была тёмная и склизкая на вид жижа. На полке он высмотрел какой-то лист бумаги.       — Отпусти-ка руку на минутку, — попросил Хёнджин.       — Ни за что!       — Ладно, тогда просто посвети мне.       Хёнджин передал фонарь Феликсу, и луч света задёргался. У того явно дрожали руки. Стянув бумажку, Хёнджин всмотрелся в каракули.       — Блин, тут не корейский, — разочарованно выдохнул Хёнджин и сунул лист Феликсу: — Посмотри, а.       Феликс осторожно склонился над листом, словно опасаясь, что он сейчас цапнет его за нос.       — Латынь, — прошептал он. — Вслух читать не буду, там какой-то ритуал походу.       — Полезно, что твои родаки врачи, — хмыкнул Хёнджин. — А говорил, латынь не пригодится, и зря тебя с ней гоняли.       Он перевернул бумажку. С оборота на них смотрела козлиная морда, выведенная чем-то красным.       — Положи на место. Положи и не трогай, — взволнованно протараторил Феликс.       — Да всё-всё, не переживай.       Хёнджин сунул лист на полку и потрепал Феликса по волосам.       Внезапно за стеной что-то грохнуло. Хёнджин резко перевёл фонарь в сторону шума, чувствуя, как быстро заколотилось сердце. Взвизгнув, Феликс вжался в его бок, до боли стискивая пальцы.       — Теперь-то мы уйдём? — нервно прошептал он.       Сейчас Хёнджин понимал Феликса в его страхе на сто процентов. Но помимо понимания, его ещё раздирало природное любопытство. Что могло грохнуть в пустом доме?       — Давай посмотрим, — проговорил Хёнджин, глядя на дощатую закрытую дверь.       Феликс гулко сглотнул и прижался ещё ближе, хотя, казалось бы, — больше некуда.       — Хён, я тебя ненавижу.       — Не ври, ты меня любишь, — ободряюще хмыкнул Хёнджин и под тихие проклятия Феликса приобнял его за плечи.       Первый испуг прошёл. Всё так же в обнимку с Феликсом, он шагнул к двери, но около неё руку с чужих подрагивающих плеч пришлось убрать. Взявшись за прохладную ручку, облепленную паутиной, Хёнджин толкнул дверь. Та открылась с оглушительным скрипом. Луч фонаря упал на грязный пол с жухлой листвой, проскользил по разбитому окну, выхватил железную кровать с кучей тряпья. Они вошли в комнату. Спёртый воздух вонял затхлостью и чем-то отвратительно сладким. Хёнджин повёл фонарём к стене, примыкающей к предыдущей комнате. На ней виднелись глубокие борозды, словно от чьих-то когтей.       — Охренеть, — выдохнул он, высвечивая птицу на полу возле стены.       Птица валялась на спине и подёргивала крылом. Видимо, влетела через окно и ударилась об доски.       — Хён, там кто-то лежит, — срывающимся голосом прознёс Феликс.       Происходящее Хёнджину уже начинало не нравиться. На кровати будто и правда кто-то лежал, тряпьё слишком уж походило на фигуру человека. Кто-то из них двоих должен был оставаться смелым, и Феликс сейчас на эту роль точно не подходил. Не хотелось пугать его ещё сильнее, а потому Хёнджин решил показать, что на самом деле на кровати никого нет.       — Я посмотрю, постой здесь.       На мгновение сжав его холодную и немного влажную ладонь, Хёнджин осторожно приблизился к кровати. Он храбрился, хотя самого уже понемногу потряхивало. Но не для того он смотрел так много ужастиков, чтобы зассать в самый ответственный момент. Выдохнув, Хёнджин двумя пальцами подцепил покрывало у изголовья и медленно приподнял его.       — Твою мать!!!       — Хёнджин! — заорал Феликс.       Хёнджин круглым глазами смотрел на человеческий череп. Какого хрена?! Чёрные провалы глазниц, казалось, глядели на него в ответ. Хёнджин резко накинул одеяло обратно, подскочил к Феликсу и, схватив его за руку, потянул из комнаты. Но не успели они сделать и шагу, как раздался грохот. Теперь уже в первом помещении.       — Что за хрень? — затараторил Феликс. — Что за хрень?!       — Не знаю.       Хёнджин прижал его к себе и как можно осторожнее прикрыл дверь. Та снова заскрипела на весь дом. Сглотнув, Хёнджин вместе с Феликсом отступил к стене, вжимаясь в неё спиной. В другой комнате снова зашумело, заколотило по окнам, послышался скрежет и чей-то ледяной голос, бормочущий на непонятном языке.       — Я сдохну, я точно сдохну, — всхлипнул Феликс.       Хёнджин собирался на тот свет вместе с ним. В голове мелькнула дурацкая мысль попрощаться с Феликсом прямо сейчас. Смерть гуляла совсем рядом, за дверью, продолжала бормотать, топать, скрежетать. А ведь им даже восемнадцати нет!       Схватившись за плечи Феликса, Хёнджин развернул его к себе. Лунный свет упал на искажённое в страхе лицо — наверное, он выглядел точно так же.       — Ликси, ты был самым лучшим моим другом.       Не понимая, какого чёрта он вообще творил, Хёнджин на секунду прижался к его губам, а потом крепко обнял, стиснув ткань футболки в кулаках. Феликс судорожно вцепился в него, поверхностно дыша.       — Ты тоже был моим лучшим другом, — прохрипел он, вжавшись лицом в шею.       Дверь резко распахнулась. Хёнджин закричал так громко, что его не смог заглушить даже высокий вопль Феликса.       По дому разнёсся до боли знакомый истерический ржач. На пороге стояли Чанбин и Минхо, согнувшись пополам. Они хохотали, как умалишённые, колотя друг по другу. На Хёнджина накатила волна ярости. Феликс застыл, продолжая держаться за него.       — Да вы совсем конченые! — рявкнул Хёнджин.       Он едва держался, чтобы не сорваться с места и не начать избивать двух придурков, которые опять загнулись в новом приступе смеха.       — Вам крышка, — глухо произнёс Феликс ровным, оттого и не предвещающим ничего хорошего, тоном.       Сцапав его за руку, Хёнджин быстро пошагал в первую комнату. Феликс продолжал сыпать руганью.       — Классно мы вас, а? — донельзя довольно сказал Чанбин.       — Обалденно просто, — закатил глаза Хёнджин, хватая свой рюкзак, оставленный около входной двери. — Скелет где взяли?       — Какой скелет? — Феликс резко повернул к нему голову.       Хёнджин просто отмахнулся, потом расскажет.       — Из кабинета биологии спёрли, — похвастался Минхо. — Банок на полку тоже наставили и списали ритуал из инета. Бумажку-то нашёл?       В раздражении дёрнув верхней губой, Хёнджин коротко кивнул.       — А ещё мы записали вот это, — гордо произнёс Чанбин, потыкал в телефон, и помещение вновь наполнил жуткий могильный голос.       — Я вас точно убью, — тяжело выдохнул Феликс.       — Птицу в окно тоже вы забросили?       С лиц парней пропали дебильные выражения. Они переглянулись и в унисон ответили:       — Нет.       Совпадение, значит. Как же своевременно. Покачав головой, Хёнджин толкнул входную дверь. Феликс вышел вслед за ним вместе с остальными. Ночной летний воздух обдал лёгкой прохладой и приятной, после затхлого помещения, свежестью.       — Покеда, придурки! — махнул рукой Хёнджин и, взяв Феликса за предплечье, пустился подальше отсюда.       — Спокойной ночи! — попрощался Минхо.       Хёнджин обернулся, чтобы показать ему средний палец.       С оконного стекла внутри дома за мгновение исчезла чья-то белёсая ладонь.