Винета будет сиять!

Закончив с ящиками, я остановился, чтобы перекурить, вся эта ситуация с трупом конкретно застряла в моей голове и лёгкое дрожание ещё оставалось в руках. Достал одну из тех сигарет, что получил в подарок, но тут опомнился, что зажигалки нет. Может, попробовать попросить у скворцов? Рядом с санитарным блиндажом как раз стояли четыре Штар, которые очень выделялись своим ростом среди гештальтов. Не успел я подойти, как одна из них заговорила: — Чего тебе, солдат? – реплика не удосужилась даже повернуться. — Не сильно прилично, общаться с боевым товарищем спиной.. Какой же я идиот. Боевой товарищ? Да я таким как они, только мясным щитом сгожусь, такой бред сейчас сказал. Мои догадки подтвердил смех, причём смеялись все четверо, привлекая к себе внимание других солдат. Я в себе такой стыд переживал, который последний раз мне только в школе приходилось испытать, ну болван. — Ладно, "боевой товарищ", я думала, что мой день не может быть хорошим, но ты сделал его таким, – протектор повернулась ко мне и я увидел перед собой офицерскую реплику. На лбу под чёлкой красовался ремонтный патч, а броня была полна вмятин, где-то даже с застрявшими пулями. Высокая фигура склонилась ко мне, сократив расстояние так, что между её лицом и моим было всего ничего, какие-то странные у них моменты бывают. — Я "Тридцатая", но для тебя пока что Штар V1330. Чего хотел? — Йенс Раух, 6-я Винетанская. Я огня искал, прикурить. — И ты сразу решил обратиться к нам? Смело, но глупо. Тебе повезло, что смог меня рассмешить, иначе бы все твои попытки окончились билетом в далёкое и грубое путешествие, не иначе, – Тридцатая достала из подсумка зажигалку, а я поднёс сигарету. На пару секунд нас осветило искрами и огнем зажигалки, затем осталась лишь яркая красная точка от моей сигареты. После папиросы этот табак ощущался как никогда прекрасно. — У тебя есть вкус в сигаретах, – Штар закурила со мной, а за ней повторили другие реплики, запуская цепочку заженных сигарет. — Мне их подарил очень хороший гештальт, нужно будет по возможности его поблагодарить.. Я вновь окинул взглядом отряд скворцов. Честно говоря, не мог перестать восхищаться, как они способны держать свою голову холодной и рассудительной в таких условиях. Для меня прошел первый бой, а я уже себя наизнанку вывернул, но это лишь дело привычки. Они подкладывали друг друга, смеялись и не сильно заостряли свое внимание на боевых ранах. Взяли патч или спрей, подлатали себя и дальше живут жизнь. Но эти реплики и были сделаны для боёв, это их стихия. Сумерки сменились ночью, а с ней опустился туман, плотный и непроглядный. Удивительно, но от бушевавшей пару часов назад битвы ни осталось следов. Враг напоминал о себе лишь иногда, стреляя в нашу сторону, однако теперь уже наугад, ибо белая пелена мешала обзору. Странная тактика, тратить патроны впустую в обмен на мизерные шансы убийства. Мы сидели с Паулем и разговаривали на темы, что касались нашей жизни до войны. Я ему рассказал всё как было, как я работал на оружейном предприятии и как за месяц до ухода меня лишили места работы, как на Халкете с каждым днём закрывались предприятия. А ведь за службу предлагали крупные суммы рацион-марок, как только окажусь дома и получу их, смогу обеспечить семью всеми благами. Раскрыл Веберу все подробности, как самому близкому человеку в этих траншеях, но что меня заинтересовало, так это то, как сам Пауль пытался уходить от ответов, выдавая лишь то самое "Ну я родился здесь, чувствую долг перед родными землями". — Нет, подожди, это я понял. Одного я не пойму, ты же только родился здесь, даже не жил. — Ну-у, да. От этого что-то меняется? — Просто будто.. одного этого фактора не хватает для такой мотивации. – я "прожигал" взглядом своего напарника, от чего тот даже перестал смотреть на меня. Наши разговоры прервались яркой вспышкой красного света за спиной. — Я расскажу тебе, как мы разберемся с имперцами. – Пауль положил руку мне на плечо, соскакивая с табуретки и осматривая фронтовую линию. Над нашими головами висел сигнальный огонь, что своим светом пробивал белое полотно тумана, но судя по следу, он прилетел со стороны врага. Они вызывают огонь артиллерии, сами будучи в непосредственной близости? Нет, тут дело в чём-то другом. Долго ждать не пришлось, земля начала гудеть, а лужи в траншеях пошли волнами – что-то приближается. Среди наших солдат поднялась тревога и окопы, что пустовали минуту назад, вновь набились гештальтами и репликами, что были готовы к бою. Снимая свой автомат с плеча, вновь принимаю своё место рядом с мешками песка, дрожи в руках не чувствовалось, я уже был готов к тому, что может случиться. — Если они снова попробуют закидать нас трупами, то у их командования довольно пустая голова. – выдал Пауль, заряжая боеприпасы в магазин от "Драхе". — Они знатно сократили число боеспособных солдат, может быть надеятся на ещё один успех? – я взялся за автомат покрепче, пока кончики моих пальцев не побелели. Дрожание земли становилось всё сильнее, а значит, что враг всё ближе. В тумане показались силуэты, но это были не люди, это была техника, крупная техника. — Ложись, танки! – вырвалось из самого горла офицера. Я услышал свист снаряда и громкий взрыв позади, что поднял столп грязи. За снарядом шли пулемётные очереди, рвущие завесу тумана и громко стрекочущие в наших ушах. За ремень моего жилета схватилась чья-то рука, в моменте я уже лежал на спине, второй бой подряд, но в этот раз мне никто не угрожал лезвием ножа. Надо мной показалось лицо Пауля. — По тебе танк работает, а ты мечтать решил? – тот пытался докричаться до меня, пока над нами пролетали трассеры от пуль. И правда, я чуть не остался без головы, ведь следующец секундой на месте, где я стоял, начали разрываться и щёлкать пули. Второй раз мою тушу спасает судьба, надо бы перестать испытывать её, возможно, это было последним подарком для моей жизни. — Спасибо тебе большое. – я взялся за руку Вебера и поднялся на ноги. — Спасибо в карман не положить, с тебя одна из твоих элитных сигарет. — Откуда ты?.. — Не так важно, я все о тебе знаю. – Пауль ухмыльнулся, подав мне мой "Драхе". Большинство гештальтов заменили реплики, у которых были бронебойные ружья, так как следов пехоты не наблюдалось, только лишь железные монстры на гусеницах, что продавливали грунт Винеты, приближаясь к нашей траншее. Я увидел строй Штар, что стоял на огневом рубеже, организованная линия держала винтовки наготове, пока к ним не подошла офицерская реплика. Этот патч на лбу я помню, это же "Тридцатая"! Она встала рядом со своими боевыми подчинёнными, снимая "BW-5" с плеча. — Оружие на изготовку! – громко и чётко крикнула главная, после чего весь строй направил ружья в сторону одного из танков, они не боялись ничего, летящие рядом пули и разрывающиеся фугасы ничуть не пугали Штар, а их ружья в руках даже не дрогнули. — Готово! — С предохранителя оружие снять! — К выстрелу готовы, офицер! — Огонь! Раздался мощный выстрел, который заставил меня слегка оглохнуть. Подобные залпы повторились по всей линии окопа. Одна из скворцов смотрела в бинокль, пытаясь понять, насколько удачным было попадание. Раздаётся взрыв, а за ним последовал "салют", исходящий от танка. — Подтверждаю попадание, цель уничтожена. — Следующая цель! Пока Штар занимались танками, мы отстреливали пехоту, что появилась после первых танков. Гильзы сыпались без остановки, а магазины сменяли друг друга в этой адской мясорубке. Однако всему есть мера, в том числе и патронам в моих магазинах. Их не осталось. — Мне нужно прикрытие, я пустой! – наклоняюсь к ящику и достаю оттуда столько коробок, сколько помещается в руки. Должно хватить на пару магазинов. Пока Пауль закрывает своим огнём и мою позицию, время есть, нужно делать все быстро, однако спешка чаще всего приводит к неудаче, тут ситуация похожая. От своей неуклюжести, я рассыпал одну из коробок с патронами. — У меня боезапас тоже не бесконечный, ты скоро? – крикнул Пауль, прикрываясь одной рукой от летящей в траншею земли. — Скоро я, подожди. – решил оставить ту коробку в покое, потом разберемся и с ней. Как можно быстрее забиваю в магазин патроны, от чего пальцы начинают краснеть и немного болеть, края у держателей были не самые гладкие. — Благодарю, выручил меня. – я занял свою позицию, но только высунув голову, слышу, как рядом со мной рикошетят пули. Эти танки так и появлялись из тумана, сколько их ещё? Вместе с нами залпы отстреливали Штар, пытаясь облегчить нашу работу тем, что избавлялись от вражеской бронетехники, но патронов на ружья мало, очень мало. Поэтому мощные звуки залпов начали потихоньку затихать, в то время как автоматные щелчки продолжали наполнять поле звуком. Сейчас поле боя напоминало действительно пугающее зрелище. Большинство воды в воронках окрашивались в багровый цвет крови, имперские солдаты лежали кучками друг на друге, а живые прятались за этими импровизированными укрытиями. Над землёй поднимались большие столпы дыма, железные монстры обгорали, стягивая с себя краску. Из только что подбитых танков, которые не подорвались на собственном боекомплекте, выбегал экипаж, стараясь сразу искать укрытие, но таких обстреливали со всех направлений, превращая живого гештальта в дырявое нечто. Некоторому экипажу везло куда меньше, я видел один из них. Танк не взорвался, но горел так ярко, подобно звезда, из него вылезли имперские танкисты, что падали на землю и катались по ней, пока их кожа и одежда обгорала, превращая тела в чёрные угли. Всем гештальтам свойственно бояться, несмотря на то, по какую сторону баррикад они находятся. Пару имперцев пытались сдаться, вставали и шли к нам с поднятыми руками, но их тут же лишали жизни. Я понимаю действия наших солдат, но глубоко в душе мне было тяжело смотреть, как безоружный боец получает пулей промеж глаз, падая замертво. Я продолжал стрелять, уже не думая ни о чем, мои пальцы жали на курок, а руки держали оружие по направлению врага, лишая тех право на жизнь. Для скольких семей я стану палачом, разрушая будущее солдат? Это не имеет значения, ведь они делают с нами тоже самое прямо сейчас. Нас было около двух сотен, сколько из них потеряло здесь своё право на жизнь? Угрозы Нации получают по заслугам, с такими выводами я меняю магазин и убиваю очередного солдата. Этот тоже пытался сдаться, наивный идиот, стоило посмотреть на тех, кто уже пытался. Может быть, сохранил бы себе жизнь. Они отступают? Да, так и есть, танки сдают назад, продолжая вести огонь, а вся пехота бежит обратно в сторону тумана. Казалось бы, можно передохнуть, но тут я замечаю, как все наши лезут из окопов. Контратака? Но наша задача состояла в обороне. Какой смысл штурма без подкреплений? За меня все было решено. Сзади нас стояли Штар, ожидающие, пока мы пойдем вперёд. Повесив на плечо "Драхе", я хвастаюсь за брустверы и перебираюсь на поле, начиная бежать к ближайшему укрытию, пока в мою сторону стреляет танк. Ноги несли меня из последних сил, пока под сапогами хлюпала грязь и вода. Прикрыв лицо руками, я падаю в ближайшую воронку, перекатываясь кубарем. Тут уже находилось несколько наших во главе с офицером, в лицо я их не сильно знал. Тот поднял глаза в небо, прислушиваясь к металлическому рёву бронетехники и яркому треску пулемёта, после чего обратил свой взгляд на нас. — Давайте, бойцы, мы смогли отбросить имперскую нечисть в бегство. Покажем им, на что способен дух Нации. – под крик офицера подстроились другие, образуя боевой клич, я и сам не заметил, как кричал, не жалея собственного горла. С нами подключилось ещё пара похожих групп и мы все бежали вперёд, держа оружие в руках и стреляя во всех попавшихся имперцев на пути. Пару минут бега, наша группа остановилась у одинокой кирпичной стены, что когда-то была целым зданием. Рядом было слышно лязгание гусениц. Между нами и танком была лишь маленькая стенка, а сама махина заняла оборонительную позицию, потому что движение закончилось, а пулемёт снова запел свою смертельную песню. Раздались крики боли, мы увидели пару солдат, что попали под огонь и лежали на земле. К нам присоединились ещё бойцы, где я увидел знакомое лицо. — Судьба держит товарищей поблизости, я посмотрю. – Вебер прижался к стене, хлопнув меня по плечу. — У нас есть граната, если сможем обойти стену и зайти в тыл, то есть шанс закинуть им подарочек. — Давай её сюда. — Ого, я не ожидал твоего волонтёрского нрава. Ладно, тогда давай сюда "Драхе", он тебе сейчас помешает. – Пауль дал мне свой "Протектор", пока на нас смотрели другие солдаты. — У вас безумные идеи. – отозвался офицер. — А есть какая-то иная? Если мы отгоняем врага, нужно лишить его главного аргумента. Я здесь не вижу реплик с ружьями, они где-то с другой стороны. — Ладно, герой, Революционерка решит твою судьбу, беги. Я схватил пистолет и гранату, после чего подошёл к краю стены и выглянул наружу. Пехоты не было видно, а значит, что танк остался без защиты. Странный ход, но нам он играл на руку. Я подрываюсь с места и бегу так, как никогда в своей жизни не бегал. Бок начинает покалывать, да и слабоватая физическая подготовка даёт о себе знать, бегать с бронежилетом это сильно, хоть и куда легче, когда нет автомата на плече. Закинув одну ногу на гусеницу танка, начинаю подпрыгивать, ловить момент, когда смогу забраться весь. Пару прыжков и вот я уже стою на моторном отсеке танка. Ноги мои содрогаются и я понимаю, что танк уходит назад, нужно действовать быстро. Заползаю на башню, взяв в одну руку пистолет, а в другую гранату и начинаю стучать по люку. В ответ тишина. Лишь бы они не знали, что пехота их покинула. К моему счастью люк открывается и на меня смотрит удивлённое имперское лицо. *БАХ! БАХ!* Тело падает куда-то в салон танка, а внутри начинаются крики, которые меня не сильно интересуют. Быстро кладу пистолет и выдёргиваю чеку, кидая подарок вовнутрь, захлопнув за собой люк. Под крики экипажа, я скатываюсь по башне вниз, приземлившись лицом в грязь и закрывая свой затылок руками. Раздаётся взрыв, после чего крики внутри стихают, а танк продолжает ехать назад. Поднимая лицо, замечаю, как из-за стены выглядывают мои товарищи, секундой позже они уже выходят из укрытия понимая, что танк уже без экипажа. — Я цел, все нормально, кха-кха.. – опираясь руками, поднимаюсь на колени, а затем на ноги, выплюнув изо рта грязь. Явно не ожидал такого путешествия за свою службу. Я уж думал, что так и просижу в окопе, охраняя пару ящиков с патронами. Тело всё ломит и гудит, но я понимаю, что жив, я благодарен Великой Революционерке за то, что она помогает мне. Танк остановился и у него открылся люк мехвода, откуда вылезает солдат, весь в крови и порванной форме. Он протягивает руки вверх, точнее руку, вторую ему оторвало, но он ещё в сознании и смог выбраться из танка. — С....сдаю..сдаюсь! Не стре... Не стреляйте! – солдат еле говорил, придерживая кровоточащий остаток руки. Когда он полностью вылез из танка и попытался сесть на край корпуса, то свалился на землю, рыдая. Мы окружили его нашей группой, думая, что делать с таким калекой. Пауль подтолкнул тело ногой, чтобы перевернуть на спину. Всё лицо в глубоких, кровоточащих ранах, форма на нем болталась, представляя собой рваные тряпки, а главное, отсутствие руки. Он уже не был жильцом, если не прибегнуть к помощи санитара, но мы даже не знали, где тот находится. При этом никто не решался и окончить его мучения. —Не... Не надо.. я сдаюсь.. – имперец продолжал через слёзы говорить с нами, при этом попутно взвывая от боли. — Я не могу смотреть на него, он мучается же.. – сквозь зубы прохрипел один из солдат. — Надо кому-то сделать дело. – я пытался не брать инициативу в свои руки. Брошенная мною граната итак превратила остаток его экипажа в фарш. Офицер вышел вперёд, снимая с кобуры "Айнхорн". Танкист начал кричать, попятившись назад, но упёрся в гусеницу собственного танка. — Не усложняй мне работу, парень. – мужчина схватил мехвода за воротник, поставив к его лбу дуло. Мы все отвернулись, не желая смотреть на то, как голова бойца превратится в кашу. На протяжении всего этого времени было слышно лишь громкие крики и рыдание, казалось, будто этот момент тянется вечность. *БАМ!* После того, как эхо от выстрела разлетелось вокруг, наступила тишина. Офицер стоял над имперцем, что уже не шевелился. Больше он не будет рыдать, теперь он в лучшем мире. Не знаю, что на меня нашло, но я первый подошёл к телу, расстёгивая его форму. — Ты чего делаешь? – офицер схватил меня за плечо. — Мародёрством решил заняться, боец? — Нет, нужно относиться даже к врагу с честью. – я сорвал с его шеи жетон и просунув руку под броню, положил его себе в нагрудный карман. — Решил имперца хоронить, ты только другим вышестоящим не показывайся с этим, тебя быстро к стене поставят. – офицер сел на обломки у стены, доставая сигареты. — Йенс, ты серьезно? Он дело говорит. – Пауль подошёл сзади, протягивая мне мой "Драхе". — Что же теперь, он не человек? Я сделаю это самостоятельно, когда будет возможность. – раскрыв нагрудный карман танкиста, достаю оттуда несколько бумаг и фото. Всё было в ещё свежей крови, от чего большинство текста поплыло. Взяв свой автомат и повесив на плечо, я начал рассматривать бумаги. Это были письма для его семьи. Парень оказался с Китежа, писал родным, что скоро вернётся домой. На фото же стояла красивая девушка в белоснежной блузке и хлопковой юбке. Внутри меня всё сжалось, пока я перебирал письма, какое же противное чувство. Ни его родные, ни его девушка не дождутся бойца, его тело теперь здесь навсегда, поглощено Винетой, как плата за эту войну. Все письма и фото я тоже оставил у себя, это всё уйдёт вместе с жетоном под землю. А пока что я присоединился к своим, что устроили перекур. Присев на обломки рядом с Паулем, я протянул руку в другой карман и достал пачку папирос, откуда торчала единственная сигарета. Беру её и отдаю своему товарищу. Он был явно удивлен, ведь сказал тогда всё в шутку, но всё же через время помялся и взял её. Сам в зубах держу уже мятую папиросу, которая в мгновение зажигается от зажигалки Вебера. Продвигаться дальше не было смысла, там открытое пространство, которое для Империи как на ладони, да и никаких команд не было. Офицер держал при себе рацию, которая пока что дарила нам лишь белый шум. Больше всего меня удивило именно то, как быстро у нашего врага сломалась мораль. Они превосходят нас в количестве, но решили отдать позиции. Похоже, не только мы устали от этой войны. Не знаю, что должно произойти, чтобы эта бойня окончилась, но пока что мы делаем то, что должны. Защищаем эту землю от врага. — Откуда вы будете, парни? – офицер посмотрел на нас, стряхивая с сигареты пепел. — 6-я Винетанская. — О как, ну и закинуло вас, мы с четвёртой. — Дерьмо, а где наши тогда? — Вы с ними обязательно встретитесь. Я хотел ещё узнать, как тебя зовут? – мужчина показал пальцем на меня. — Йенс Раух.. — Йенс значит.. Ты смелый боец, вот что я тебе скажу. За то, что произошло с этим танком, тебе должны награду дать. — Я как-то не сильно занимаюсь коллекционированием побрякушек. – на мой ответ офицер лишь рассмеялся, потушив сигарету об стенку позади нас. — Даже если так, я передам твоему лейтенанту, что ты тут наделал, он сам уже будет решать. Не каждому дано даже выйти с этих мест живым, а ты выйдешь, ещё и с медалью. Если так подумать, он прав, не каждый уедет отсюда на своих двоих, только в гробу. Но нужна ли мне эта медаль, будет только лишним напоминанием об этой войне. Белый шум рации прервался, на той стороне я услышал голос, это была Штар. — На связи Штар V1155, наши войска сильно раздробились по линии фронта, приказано отозваться всем подразделениям, что имеют доступ к связи. Офицер схватился за рацию, бросив потушенную сигарету на землю. — V1155, это "Фиар", с нами пара бойцов из "Зекса". – мужчина подозвал своего бойца с картой. Назвав координаты, мы получили на той стороне оживленные переговоры. — Срочно покиньте квадрат! Туда направляются войска противника, разведка доложила, что у них имеются остатки бронетехники. Мы будем вас ждать в указанном нами квадрате, через пару часов должны появиться подкрепления. – Штар оставила нас с белым шумом, пока солдаты собирались выдвигаться. Только мы двинулись с места, как позади нас послышался выстрел танка, дерьмо,опоздали. Имперские войска теперь знают о нашем присутствии. Снаряд разорвался в сотне метров от нас, поднимая в воздух столп земли. Очередная физическая пробежка казалась уже невыносимой, но когда стоит вопрос твоей жизни, тут уже своё дело играет адреналин. Сквозь боль, ноги несли меня вперёд, пока позади отдавался звук очереди из пулемёта. Всей толпой прыгнули за стенку, пытаясь отдышаться и держа оружие в руках. — Пауль, у тебя ещё гранаты нигде не найдётся? — Остальные потратили по пути к вам, так что пусто. Танк приближался всё ближе, он без пехоты, но какое этому дело, если средства противодействия нет. Мы хотели уже дать бегу, но спереди послышался ещё лязг гусениц. Их двое?! Просто замечательно, теперь мы в тисках этих бронированных чудищ. Лежали все молча, чуть ли не дыша. Оставалось надеяться на то, что второй танк тоже без пехоты, иначе этот ров станет нашей могилой. Вдали послышался гудящий звук с неба. Среди облаков мы увидели яркую линию трассеров, где-то послышалось тысяча разрывающихся снарядов, что для нас предстали подобно грому. Тут из рации офицера послышался сигнал. — Всем пехотным подразделениям, говорит LSTR V103 "Вайпер", штурмовой глайдер "Нордстар" готов оказать поддержку с воздуха. – голос из рации был спокойный и размеренный. — Подкрепления начинают прибывать, какое счастье.. – ответил кто-то на стороне. Я услышал хриплый голос, который узнаю из тысячи, это лейтенант Мюллер. Наш офицер начинает выходить на связь, пока рёв брони становится совсем близко. — Это "Фиар", прошу "Вайпер" связать меня с гештальт-пилотом. — Хорошо, перевожу вас на линию с вторым пилотом. – связь прерывается на пару секунд, после чего мы слышим шорохи. — Хей, земля! Вы там сдаваться решили? Не стоит, помощь уже прибыла! – из динамика послышался оптимистичный женский голос. — Офицер Янь, соблюдайте субординацию. — Вайпер, дай хоть немного принести оптимизма в эту ситуацию, – пилот тяжко выдохнула. — Офицер Леона Янь готова получить указания. Около минуты у них с офицером происходил разговор, пока остальные прижались к грязи, ожидая чуда. Танки ненадолго остановились, но одному из них подать рукой до нашего рва, нужно не заявлять о себе. — Поняла вас, "Фиар", мне нужно будет взять траекторию на ваш квадрат, ожидайте поддержки в течение пяти минут. Пять минут?! Если имперцы двинутся сейчас, то считай всё, танки они могут и уничтожить, но спасать тут будет некого. Нужно отдаляться от бронетехники, если не хотим попасть под горячую руку авиации. Пока мы собирали своими животами грязь, до меня дошёл вопрос. — Погодите, а почему Империя не использовала авиацию? Нас тут можно было бы в кашу перемолоть. — Вам не говорили? – отозвался солдат позади меня. — Нет, вообще ничего. — Позади наших траншей находится тыловая база, за ней, на мели, стоит орбитальная артиллерийская батарея, подобно той, как её там.. "Винета-12" — Ого-го.. – я действительно не знал, что мы охраняем что-то бо́льшое, чем тыл. Возможно, я мог опять замечаться, пока Мюллер нам проводил брифинг. Чувствую себя ещё больше идиотом. — Её за короткие сроки можно перевести в режим ПВО, поэтому Империя боится лишний раз рисковать своими штурмовиками. Всё встало на свои места, мотивация имперцев теперь мне более, чем ясна. Раз они штурмуют берега с такой силой. Хотят освободить свою авиацию от угрозы ПВО. Прошло около трёх минут, мы смогли проползти в ближайший ров, который находился чуть поотдаль от танков. Благо на нашей стороне была ночь и её тьма, что скрыла наше передвижение. Вдали уже слышались звуки нашего ангела хранителя, глайдер приближался к квадрату. Группа затихла, ожидая начала представления, которое воздух устроит. Ночное небо сначала осветили четыре ракеты, что попали в танки, оповестив своё попадание громкими взрывами. За ракетами последовали очереди из курсового вооружения, трассеры летели со скоростью звука, снаряды разрывались на земле, сопровождая своё попадание криками вражеских солдат. Над нашими головами пролетел штурмовик, оглушая своим рёвом двигателей. — Фиксируем попадание, цель уничтожена, включая пехоту. Второй танк тоже не подаёт признаков жизни. – послышалось из динамика рации. — Спасибо вам большое, облегчили жизнь. "Фиар" и "Зекс" двигаемся к квадрату эвакуации. — Спасибо в карман не положите, офицер. – на той стороне послышался смех Янь. — Уходим на дозаправку на ближайший авианосец. Расчётное время - полчаса, конец связи. – отрапортовала Эльстер, после чего на рации снова был белый шум. Полчаса? Подкрепления уже очень близко, слава Революционерке, мы спасены. Осталось только вернуться к остальным. Казалось бы, сейчас уже ничего не помешает нашим планам. Враг отступил, союзники уже рядом, мы справились, но тут противный звук скрежета нарушил спокойствие. Один из танков показал свой силуэт среди языков пламени. Но было же подтверждение, что они не жильцы? Времени мало, нужно бежать, все мои товарищи уже давно на ногах. Вскакиваю из ямы и пытаюсь бежать, но нога подворачивается и я падаю лицом в грязь, пока мимо меня пролетел снаряд, что ударился об стену. Послышался треск и звук падения кирпичей. Не успел я перевернуться на спину, как обнаружил, что на меня падает стена. В момент я прикрываюсь руками но этого не хватает, резкая боль в голове и я понимаю, что теряю сознание, всё тело ужасно болит. Очень хотелось бы поспать, похоже, сейчас настало то самое время отдохнуть, в глазах темнеет, дышать тяжело, последнее, что я увидел, был большой кусок стены, что придавил мою грудь, а за ним один из кирпичей, что летел мне в лицо.

***

Яркое солнце своими бликами прыгало по моему лицу, я чувствую, как на щеках становится тепло, потом на глазах. Яркий свет заставляет меня пробудиться. Открывая глаза, я вижу лишь размытые фигуры, но никакой стрельбы и криков. Всё закончилось? Пытаюсь подняться и делаю это с лёгкостью, боли в теле не ощущается, но как долго я был в отключке, куда делась стенка, что придавила меня тогда. Зрение возвращалось постепенно и все размытые фигуры приобретали форму. Стоп, я не на Винете, точнее, не на нашем острове.. но при этом эти пейзажи мне знакомы. Пока было время, осмотрел себя, та же форма, те же пятна крови и грязь, однако сам я.. да, это тот островок, где мы сошли ещё гражданскими, как он называется-то.. точно! Брусилов, именно так звался этот остров. Где-то тут, за холмом неподалёку должен быть космопорт, а ещё ближе - двухэтажное здание. Его я и увидел первым, стоило мне взобраться на песчаный холм. Здание стояло одиноко, посреди чёрной земли и воронок от снарядов. Говорили, что это был театр, построенный ещё во времена Империи. Стены были покрашены в белый цвет, подобно снегу Ротфронта, за краской же скрывались серые оттенки камня, из которого строили театр. Большинство белоснежного покрытия было испорчено следами от пуль и снарядов. Удивительно, как это здание пережило нахлынувшую волну войны и разрушений, продолжая стоять в одиночестве. Главный вход был украшен крупными колоннами, на которых сейчас висели флаги Нации и небрежно были наклеены плакаты. Я начинаю вспоминать, в этом театре находился пункт призыва добровольцев. Поднимаясь по достаточно большой лестнице, я замечаю, что перед большими дверями стоял столик, за которым сидела Ойле. На столике лежала куча бумаг, а сама реплика заполняла какой-то документ. Я подошёл поближе, чтобы посмотреть, чем занимается сова, но та заприметила тень, что закрывала её документы и подняла голову, осматривая меня с ног до головы. — Могу я узнать ваше имя? – удивлённо спросила Ойле, убрав чернильную ручку в сторону. — Йенс.. Йенс Раух. — Раух, значит, да-а-а? – протянула реплика, попутно перебирая стопку папок. Пока она занималась поисками, я ещё раз осмотрелся вокруг. Мне все ещё не давал покоя вопрос, как я тут оказался, почему вокруг никого нет? — Извините, вас не в списках. — Как нет? – я округлил свои глаза. — Ну, я два раза прошлась по всем документам, вашего имени нет, извините.. — Так я уже солдат, вот же. – двумя пальцами я стучу по своему бронежилету. — Вы должно быть не совсем поняли меня, Йенс. – Ойле встала из-за стола, взяв в руки заполненную анкету и положив её на остальные сверху. Как только она села, перед ней, будто из воздуха, материализовалась новая анкета. — А? Так стоп, мы не на Брусилове? — Вы видите его таким? Возможно это место стало тем, что изменило вашу жизнь на "до" и "после". Но нет, для каждого человека здесь всё выглядит по своему. За мощными входными дверями театра послышался голос, что звал моё имя. Кто это может быть, я даже не могу знать, но тело само тянется вперёд? — Извините, мне нужно идти. – я обхожу столик и начинаю сокращать расстояние с дверью. — Куда вы собираетесь? Я же сказала, что вас нет в списках, вам нельзя туда! – Ойле взяла меня за рукав гимнастёрки, пытаясь тянуть на себя, но моё желание и любопытство было сильнее. Чем ближе я подходил к двери, тем громче я слышал зов. — Нет! Остановитесь, пока ещё не поздно! – реплика пыталась до меня достучаться, но ее голос становился для меня всё тише. Я берусь рукой за обшарпанную ручку и распахиваю дверь. За дверью ждала заснеженная улица, меня обдало холодным ветром, от которого я с непривычки дрогнул. Оборачиваюсь, чтобы посмотреть назад, но увидел лишь тьму. Видимо, раз я решился открыть дверь, пути назад нет. Сделав шаг, слышу под сапогами хруст снега. Родной дом, Халкет. Оказался я прямо поблизости своего дома, нужно посмотреть, что там происходит, навестить семью. Шаг за шагом, я приближаюсь к дому, по которому уже успел соскучиться. В отличии от Брусилова, здесь были гештальты, но все они предстали серыми фигурами, которые бесцельно бродили по улицам и двору. Вот я уже захожу в дом и начинаю подниматься по лестнице, стряхивая с каски снег. Стоило мне подняться на свой этаж, как в мои глаза бросилась открытая дверь квартиры, моей квартиры. Изнутри было слышно рыдание. Я ускорил шаг, забегая в прихожую, чтобы понять, что звуки прекратились. Хочу захлопнуть за собой дверь, но руки прекращают слушаться, заместо них у меня будто висели две нитки. Прохожу вглубь квартиры, заглядываю на кухню, свет горит, никого нет. Хочу позвать жену или сына, но рот будто зашит нитками, я не могу открыть рот. "РАУХ!" Откуда послышался голос? Похоже, что гостиная. Быстрым шагом захожу в неё и то, что предстаёт перед моими глазами, очень сильно меня выбивает из колеи. Множество серых фигур сидят на диване, за столом еда, а у окна стоит моя жена с черным платком на голове. Рядом стоит сын, который держит свечку, а на окне.. мой алтарь? Хочу подойти ближе, чтобы рассмотреть получше, но с каждым шагом, фотография начинала портиться, покрываться чёрными пятнами. Из остатков я рассмотрел зелёные глаза и усы, это моё фото! Но я здесь, я не мёртв, стою позади вас. Или всё же это действительно предсмертный бред? Всё такое реальное, я не могу понять, где я сейчас нахожусь. Хочу крикнуть, чтобы на меня обратили внимание, губы не размыкаются, пытаюсь подойти ближе, но будто застрял в патоке, двигаться всё тяжелее, руки не поднимаются. Я падаю на колени, наблюдая, как к моему алтарю ставят свечи, как проводят МОИ похороны. Тело начинает болеть, чувствую, как мои конечности онемели. "ОЧНИСЬ, ЙЕНС!" Теперь звук донёсся сзади, со спины. Оборачивая голову, я вижу дверь, которой тут не должно быть. Та распахивается и две руки, появившиеся из кромешной тьмы, хватают меня за за плечи, оттягивая назад. В глазах начинает темнеть и ко мне приходит осознание, что конец уже близок, нужно лишь принять его. К сожалению, я не увижу сияние Винеты и стану для неё очередным телом, что поглотит земля.