***
Ночь, проведенная с Анной, была как всегда шикарна. Ее хоть и не молодое, но подтянутое и энергичное тело давало Марко то, что он хотел. Так было всегда, с первого секса, который произошел несколько лет назад в доме его отца. Это было неожиданно, но так возбуждающе притягательно, что Марко даже не пытался разорвать эту связь в дальнейшем. Некое чувство извращения подогревало его страсть к этой уже немолодой женщине, власть и обладание ее телом, но главным катализатором его возбуждения была мысль о мести. Ему нравилось смотреть в ее лицо глазами сына, который трахает свою мать, жестко, без розовых соплей, свиданий в кафе, нелепых объяснений в любви и, главное, без обязательств. Они оба знали, что вместе не будут никогда, и каждый по-своему наслаждался безудержными моментами страсти. Они уснули в одной постели, но утром Марко проснулся один. Анна уже ушла, наверное, ночью, когда он крепко спал. Он улыбнулся, подумав, как она оправдывается перед мужем, отчетливо представил эту сцену, ее наглый и уверенный взгляд, с которым она врала ему, и его жесткую ладонь, ударившую ее по лицу… Неожиданный звонок прервал его мысли, и Марко потянулся к мобильному. Звонил отец. — Что-то ты сегодня поздно. Понимаю, возраст и… — Хватит паясничать! — рявкнул отец в трубку. — Рейчел не у тебя? Какого черта, Марко?! Хочешь, чтобы я отстранил тебя от дел?! Ты не можешь выполнить элементарную задачу, соберись! — он выдохнул. Было слышно, как он прикуривает сигару. — Планы изменились, нужно убрать эту сучку Крэй. Сделай это, и я прощу тебя, сын мой, а с твоим братом я поговорю позже… Он отключился. Марко недовольно кинул трубку на постель и выругался. — Да пошел ты. Засунь свое прощение знаешь куда… Он ушел в душ, постояв под прохладными струями воды и приведя мысли в порядок, через полчаса появился в кухне с полотенцем, повязанным вокруг загорелых бедер. Сам сварил себе кофе, подумав, что нужно все-таки обзавестись постоянной прислугой, а не приходящей дневной горничной. Пробежал глазами по новостям в интернете, выпил кофе, прикурил сигарету, с наслаждением сделав затяжку, и набрал номер охраны. — Скажи мне что-нибудь хорошее, Стив. Например, что нашел девчонку из багажника… — но порадовать его парень ничем не мог, говорил, что девчонка бесследно исчезла. — Люди не исчезают, Стив, по взмаху волшебной палочки. Должен остаться след, найди мне ее… — Он отложил телефон на барную стойку и повторил: — Люди не исчезают бесследно… Куда же ты делась, Софи? Он вспомнил их последнюю встречу, тот вечер. Она действительно пришла к нему, растерянная и, как показалось Марко, грустная. Говорила, что им нужно расстаться, но он видел в ее глазах безмерную тоску, словно она была не уверена в своем выборе, словно что-то мучало ее. Он положил ей ладони на хрупкие плечи, а она оттолкнула его, вдруг стала кричать, чтобы он оставил ее в покое, что все, что между ними было, было ошибкой и ничего не значит и никогда не значило. В порыве злости он ударил ее по лицу, она упала, он схватил ее за руку, но девчонка выкрутилась, лягнула его ногой и выбежала из дома. С тех пор он ее больше не видел, ни на следующий день, ни через неделю… Странно, что о ее пропаже никто не сообщил в полицию и никто не искал ее кроме их самих, братьев Костелло…***
Никколо выругался, а Рейчел сглотнула ком, подступивший к горлу, чувствуя, как земля уходит из-под ног и надвигается что-то чертовски страшное. Смерть. И хорошо, если быстрая. — Решили прогуляться? Правильно, погода хорошая, грех дома сидеть. Рейчел услышала его голос еще до того, как успела увидеть холеное, наглое лицо. С наглой ухмылкой он подмигивал ей, снимая солнечные очки, а она… Она отступила, спряталась за спиной Никколо, будто за скалой, за которой ее не могли увидеть, услышать, почувствовать, забрать. Замерла, пытаясь и правда стать невидимой, но ей казалось, что ее выдавало все: учащенное дыхание, сердце, бешено колотившееся в груди, и тысячи мыслей, что с ней могли сделать, будто она кричала их вслух. Запретила себе думать об этом и сглотнула, взглянула на Никко, который выглядел как-то слишком спокойно и даже усмехнулся. — А ты чего здесь забыл? Хочешь для симметрии вторую подбитую бровь? Или как преданный пёс примчался по приказу отца? Расслабься, скаут, я сам все сделаю. Марко рассмеялся. — В любом случае, какова бы ни была причина моего появления здесь, девчонку ты должен отдать мне, к тому же, я не верю тебе, братец, кишка тонка ее грохнуть. — Зато тебе не привыкать, — хмыкнул Никко, — я не отдам тебе девчонку, я ведь сказал тебе вчера. Выход все ещё там, — указал он в сторону выхода. — Да-да, конечно, я помню, — улыбнулся в ответ Марко, шагнул к парочке и как-то странно посмотрел уже на Рейчел, а она расстроилась так, будто и правда могла как-то делаться невидимой для зверя, созданного для охоты. Странные ассоциации, но она кожей чувствовала опасность, исходящую от него. Впрочем, почему странные, он и правда здесь на охоте. На нее. — Может, вы просто оба закроете глаза, а я быстро исчезну? Моим убийством вы ничего не добьётесь и не докажите… — Сладкая, а не заткнуться ли тебе на минуточку, пока взрослые дяди решают важные вопросы, — ласково обратился он и снова сделал шаг к ней, а она от него, полностью спрятавшись за спину Никко, будто он мог защитить её от целого мира. Но здравый смысл подсказывал, что он её даже не знал и его странный порыв помочь ей мог разбиться о противостояние с братом, а его брат… от него точно не стоило ждать пощады. — Закончил свое представление? — поинтересовался Никко у брата, — а теперь убирайся. Один, как и пришёл. — Не западло так из-за бабы напрягаться? Идти против старшего брата?.. Она тебе кто? Даже не очередная шлюха, так, пыль под ногами, сегодня есть, а завтра ты о ней и не вспомнишь. Зачем накалять обстановку, Никко, ты же знаешь, что я без нее не уйду, — Марко смотрел ему прямо в глаза и точно не собирался отступать. — Отойдешь сам, или тебя подвинуть? Никко рассмеялся, опустил взгляд, покачав головой, а потом снова взглянул на Марко, ему в глаза. — Дело не в бабе, а в тебе, старший брат, так что её я тебе не отдам из принципа. Хочешь забрать, подвинь меня, потому что просто так я тебе больше ничего не отдам. — Правда? Значит, Софи ты мне все-таки отдал? — Марко рассмеялся, а потом неожиданно замахнулся на брата. Рейчел вскрикнула, когда они снова сцепились в схватке, но в этот раз не было бассейна, чтобы остудить их пыл. Снова появилась кровь, но никто не собирался их разнимать, охранники стояли в стороне и разве что не делали ставки на бой. Она бы и сама хотела поставить на Никко все, но… — Иди ко мне, моя сладкая. От очередного сильного удара Никколо пошатнулся, и Марко тут же воспользовался этим, шагнув к Рейчел. Он схватил ее за рукав и притянул к себе, и она почувствовала его крепкую хватку и холодную сталь пистолета под подбородком. — Дернешься, вышибу мозги, — улыбнулся он ей и посмотрел на Никко. — Я могу убить ее прямо здесь, но не думаю, что тебе понравится вычищать бассейн после… Пропусти нас. Нет-нет-нет, так не должно было быть. Она не могла так глупо умереть в двадцать пять лет. Это ведь все происходит не с ней, она сейчас проснется и… Проснуться никак не получалось, а пистолет все еще упирался в ее подбородок. — Как благородно, братец, — ухмыльнулся Никколо и вытер кровь с разбитой губы. — Я бы тебе поклонился, но прости, брат, руки заняты. — Ещё одна загубленная душа… Не стесняйся, убей её здесь, давай, мать твою. Ты же привык портить все, к чему прикасаешься. — Не убивай меня. Пожалуйста… — пискнула Рейчел, но не была даже удостоена ответа, только еще сильнее сжата в стальной хватке, что стало трудно дышать. Она замолчала и зажмурила глаза, понимая, что это конец и весь запал Никко на этом закончился. Бесславный дерьмовый конец в самом начале жизни. Было страшно и безысходно. Наверное, было бы лучше, чтобы он просто убил её здесь и не мучил надеждами… надеждами на что, дура? Что перед этим не сильно над ней поиздевается? Хотелось реветь, но она лишь впилась острыми ногтями в ладошки, чтобы физической болью заглушить свои мысли. — Да брось драматизировать, ты же такой же, как и я, ты — Костелло, у нас в генах заложено быть ублюдками, и не спорь со мной, ты знаешь, что я прав. А убивать я ее здесь не стану, не хочу травить и без того твою отравленную душу, но я пришлю тебе видео, тебе понравится, — улыбнулся он. — Скажи парням, чтобы пропустили нас, или тебе их тоже не жалко? Никколо молчал, и его молчание могло воскресить ее надежду, словно феникса из пепла. — Убирайся. Но спи с открытыми глазами и молись, чтобы никто и ничто не стало тебе дорого. Потому что когда я узнаю, что ты полюбил в этой жизни хоть кого-то… — Никко улыбнулся и отступил в сторону, пропуская брата. — Не правда, я люблю Шейлу, правда она уже старая, так что можешь ее спокойно пристрелить, от этой отцовской псины уже мало толку, — перебил его Марко, рассмеялся, но потом посерьезнел. — Не угрожай мне, брат. Просто не нужно этого делать. — Это не угроза, брат, это предупреждение. — Правда? — он многозначительно посмотрел на брата. — Кстати, увидишь блондинку из моего багажника, позвони… — Обязательно. На этом их разговор закончился, а для Рейчел это был конец в принципе. Окончательный и бесповоротный. Марко больно взял ее под локоть и потащил к машине, а она едва перебирала ватными ногами и не знала, от чего ей было больнее: предательства отца или пальцев на ее руке. А может, он ее не предавал? Просто… — Садись давай, сейчас прокатимся, куколка, — он открыл ей переднюю пассажирскую дверь, подтолкнул в салон, в котором она устроилась, мысленно поблагодарив, что оказалась не в багажнике, захлопнул за ней дверцу, сел за руль, завел машину и, посигналив брату, тронулся с места, а она в окно наблюдала, как скрывается из вида огромный белый особняк, словно и вовсе его там никогда не было. — Зачем ты это делаешь? Тебе не обязательно меня убивать, этим не решишь проблем… Отпусти меня, я исчезну и никогда не появлюсь в штатах, а ты скажешь, что убил меня… — Ты не поверишь, но я тоже об этом думал. Отпустить тебя, — улыбнулся Марко, глянув на Рейчел, будто давая ей призрачную надежду — Но понимаешь, где-то в душе, где-то совсем глубоко в своей черной душе я этого и правда хочу, но я не могу отпустить тебя, правда могу продлить твое существование на пару часов, хотя нет, думаю, на пару-тройку… — он похотливо ухмыльнулся, рука легла на ножку девушки, и он сжал ее коленку. — Не бойся, я хорошо трахаюсь. Ей стало ещё страшнее. Неизбежная смерть казалась теперь не такой ужасной, она облизала пересохшие от страха губы и отдернула ногу, скинув руку Марко. — Не прикасайся ко мне, — постаралась она подальше вжаться в угол. Её посетила безумная идея, она покосилась на дверцу, но этот ублюдок её заблокировал. В тот момент выпасть на всей скорости из машины казалось ей более привлекательным, чем остаться с ним наедине… прикусила губу и продолжила судорожно соображать, что ей делать. И тот её осенило, она покосилась на Марко и неуверенно разлепила губы, — тебе от моего отца нужен тот компромат, да? Он вскинул бровь и как бы удивленно взглянул на Рейчел, а потом рассмеялся. — Ты серьезно? Думаешь выторговать свою жизнь за компромат, о котором ничего не знаешь? — он свернул налево и снова глянул на Рейчел. — Девочка, которая не живет с отцом. Сколько, лет пять? Не помню, когда твоя мать умерла… Что ты вообще знаешь о наших делах с твоим отцом? Ничего, поэтому даже не пытайся мне запудрить мозг. Год. Хотела ответить она. Её мать умерла год назад, разбив Рейчел на куски, но промолчала. Он был прав, она ничего не знала о делах отца, случайно услышала его разговор в один из вечеров, что была у него, и лишь примерно могла представлять, где этот компромат был, и совсем не представляла, о чем он был. — Я не пудрю тебе мозг, я… — На твоем месте я бы попытался сделать это другим, более реальным путем, чем вот это вот все… — он снова положил руку ей на колено и больно сжал его, многозначительно посмотрев в глаза. — Но я знаю, ты будешь плохой девочкой… — Как будто если я буду хорошей девочкой, ты меня не тронешь и отпустишь, — она зачем-то снова попробовала отцепить его когтистую лапу, но бесполезно, — мне больно. Куда ты меня везешь? Он ухмыльнулся на все ее попытки скинуть его руку и все-таки убрал ее. — Мы едем ко мне домой, — он свернул с дороги и въехал на парковку, заглушил мотор и повернулся к Рейчел, разглядывая ее прелести. — Ты права, я не отпущу тебя. Но не будем тянуть время. Каждое его слово её совершенно не радовало, его липкий похотливый взгляд вызывал у неё отвращение, она попробовала поправить вырез летнего платья, но было бесполезно. — Ты будешь гореть в самом жарком углу ада. — Я даже не сомневаюсь в этом, моя сладкая. Встретимся в аду, — подмигнул он, вышел из машины и галантно открыл ей дверь, протянув руку. — Идем, моя сладкая, у нас впереди так много всего интересного… Из машины она, помедлив, вышла, правда без его руки, и тут же оглянулась. Может, если закричать погромче, кто-то услышит… Но подземная парковка была пуста, и лишь голос Марко эхом отдавался от каменных стен. Бежать? Чёртовы каблуки, она далеко не убежит… — Что ты там пытаешься разглядеть? — усмехнулся Марко, взял Рейчел под локоть и повел ее к лифту, который как будто ждал их и открыл перед ними двери. — Портал в ад, чтобы отправить тебя туда без промедления, — натянула Рейчел улыбку, насколько позволяло её нервозное состояние, — пусти меня, — дернулась она, и у нее даже получилось освободить руку, но лишь для того, чтобы в следующее мгновение он толкнул её в лифт, и она чуть не упала, уперевшись рукой в стену. Полоснула его взглядом и встретилась с его похотливым. Он был как настоящее животное, ничего человеческого, и Рейчел вздохнула, коря себя за беспомощность, за ту лёгкость, с которой она сдалась. Шла за ним, как овца на заклание. Надо было драться, сопротивляться, выгрызать свою жизнь, но она будто впала в ступор, отказываясь до конца верить в происходящее. Ведь она Рейчел Крэй, с ней никогда не происходило ничего плохого. И сейчас все закончится, это просто затянувшийся сон, правда? Её обязательно кто-то вытащит из этого кошмара… Захлопнувшаяся дверь и звук закрываемого замка разбили её иллюзии вдребезги. Она осталась в квартире наедине с жестоким безжалостным зверем… Вскрикнула, когда он ударил её по лицу и она упала на пол, схватившись за щеку и прикрыв глаза, на которые выступили слезы. Так не должно быть, не должно… Щека горела огнём, и Рейчел зажмурилась. — Выпьешь со мной?! — крикнул он ей из гостиной. Нельзя плакать, нельзя показывать слабость. Даже в таком дерьме. Нельзя, просто нельзя. Открыла глаза и исподлобья посмотрела вглубь квартиры на животное, которое распивало виски с горла. Это только начало, он ее не отпустит, сделает что ему захочется, а потом убьёт… разве что… решение пришло Рейчел мгновенно, она даже удивилась, как легко это было. Надо было только найти чем… Она сняла туфли, аккуратно поставив их рядом, а потом, помедлив, поднялась, не спуская взгляда со зверя. Щека все ещё горела, но она уже не чувствовала этой боли, движимая лишь своей идеей. Босыми ногами прошла в гостиную, оглядываясь. — Хочешь меня напоить? Я не против… — Напоить, накормить и спать уложить, — усмехнулся Марко. — Последнее мне особенно нравится. Квартира была большая, она не видела дверь в ванну, но кажется, та арка справа вела на кухню. Она прикинула расстояние. Должна была успеть. Со всех ног рванула на кухню и, обогнув кухонный остров, который отделял её от Марко, схватила нож. — Я не дам тебе сделать со мной твои грязные вещи, — выставила она перед собой нож, будто он мог её спасти, — и если мне суждено умереть… Зверь смотрел на нее каким-то странным взглядом, оказавшись в кухне так же быстро, как и она. Смотрел и наступал на ее, и ей показалось, что даже стол не сможет стать для него преградой на пути к ней. — Ты же понимаешь, что самоубийство — это грех, ты прямиком попадешь в ад и не встретишься со своей любимой мамочкой, разве только она не в аду. Но я уверен, что она была святой, — он приближался к ней, а она никак не могла решиться на последний шаг. — Ты делаешь себе только хуже, и если ты думаешь, что я остановлюсь, то ты глубоко заблуждаешься, моя сладкая. Отдай нож дяде, не хочу, чтобы ты сдохла раньше времени. Ну, давай же, не глупи… — он протянул к ней руку, а она посмотрела на него, ища надежду, но не находила. В его пустых бездушных глазах не было ничего хорошего, ничего святого. Рейчел сделала шаг назад, продолжая мёртвой хваткой сжимать рукоятку ножа, лезвие которого было направлено в живот. В голове был туман, в ушах шумело, она слышала, как кровь толчками сердца расходится по организму. — Вот именно, ты не остановишься, а я все равно сдохну, — она зажмурила глаза и направила в себя нож, чувствуя, как холодное лезвие вот-вот коснется ее кожи…