А потом он ее убил

      — Да, детка, ты сдохнешь, но не сейчас, — Марко резко шагнул к Рейчел и успел перехватить нож за острое лезвие, которое тут же порезало его ладонь, ударил ее наотмашь по лицу, что она, вскрикнув, упала.       Он был в бешенстве. Маленькая сучка испортила ему настроение, кровь с порезанной руки капала на белоснежный мраморный пол и начищенные до блеска туфли…       — Сука. Ты испортила мне туфли… — пнул ее ногой в живот, вымещая злость, а она бесшумно хватала ртом воздух, словно рыба, выброшенная на сушу. Жалкая, она лежала, свернувшись калачиком на полу, пока Марко перевязывал руку кухонным полотенцем.       — Иди сюда, маленькая сучка, сейчас сделаем селфи для твоего папаши, — Марко рывком поставил ее на ноги, дернул за волосы и направил на заплаканное лицо камеру смартфона. —Улыбайся. Давай, скажи папочке, как ты его любишь. Ты ведь его любишь, несмотря ни на что, правда ведь? Только он тебя не любит. Ему плевать на тебя, ну, так пусть посмотрит, как ты мучаешься, — ухмыльнулся и слизал кровь с ее разбитой губы.       — Пошел к черту. Я не буду играть в твои игры… — прошептала Рейчел, прикрыв глаза.       — Ты будешь играть в мои игры, сладкая хочешь ты этого или нет.       Марко толкнул ее в середину гостиной, а она, потеряв равновесие, упала на колени, потом прихватил окровавленный нож и, присев перед девушкой, разрезал платье, высвобождая упругую грудь.       — Да ты шикарна, сладкая, — облапал он ее и больно ущипнул за сосок. — Пойдешь со мной в спальню?       Рейчел поморщилась, с вызовом посмотрела ему в глаза и плюнула в лицо.       — Тварь, — выругался Марко, вытер лицо и со всего маху ударил Рейчел по лицу, что та отключилась. — Тварь, — повторил он.       Поднялся, подхватил бездыханное тело на руки, закинул на плечо и унес на второй этаж в спальню, где кинул на широкую кровать и полностью сорвал с нее одежду.       — Эй, просыпайся, крошка.       Крошка просыпаться не хотела, и он снова ударил ее по лицу, что голова безвольно дернулась вправо и густая копна темных волос свесилась с кровати. Девушка не приходила в себя, продолжая портить ему все планы, а трахать бесчувственное тело было не интересно. Марко подхватил её на руки и отнес в ванную, уложил на мраморный пол душевой кабины и на полную мощность включить ледяную воду.       Она очнулась через мгновение и с шумным вдохом распахнула глаза, попробовала сесть, движение отдалось болью в животе, и она оперлась руками об пол. В голове был туман, мокрые волосы прилипли к лицу, тело била холодная дрожь. Наконец Рейчел осознала, что происходит, и подняла несломленный взгляд на Марко.       — Ты жалкий никчёмный ублюдок, — прошептала она, голос дрожал от холода, — низкий, отвратительный и ограниченный. Вымещаешь свои обиды на слабых… трус.       — Обиды? Я не обижен на тебя, крошка, просто тебе подписали смертный приговор, а я всего лишь исполнитель. Если хочешь, твой личный палач, прошу любить и жаловать, — Марко театрально поклонился. — Просто хочу напоследок немного развлечься, не пропадать же такой красоте зря.       Он выключил воду, рассматривая прелести девушки, и понимал, что хочет ее, жестко, грязно и больно, и Рейчел видела его желание по выпирающим брюкам.       — Палач убивает, а ты — животное, хотя это оскорбление для животных. Ты просто жалкое обиженное дерьмо, которое смоют, когда ты перестанешь быть полезным. Никто даже о тебе не вспомнит, никто не пожалеет о твоей смерти. Славный конец для бесславного ублюдка, — сквозь боль растянула она разбитые губы в улыбке, надеясь, что это выведет его окончательно, он сорвётся и убьёт её быстрее, чем хотел бы.       — Высказалась? Твои слова мне словно бальзам на душу, сладкая. Это все правда, только ты кое в чем ошибаешься… И пощады не будет, — склонился он к ней, прошептав последние слова на ухо, а потом за волосы по полу выволок ее из ванной, толкнув на белый мягкий ковер, снял рубашку, обнажив свое идеальное спортивное тело, и принялся расстегивать брюки. — Давай, покажи мне себя, — ногой раздвинул ее ножки, ухмыляясь тому, что его взору открылась нежная розовая полоска кожи.       Рейчел отползла от него, показав средний палец, а он рассмеялся на ее жест.       — Обожаю плохих девочек, — вытянул ремень из брюк. — Будет больно. Я хочу, чтобы ты кричала.       Он бил ее, она кричала, сопротивлялась, пыталась укусить его, но все было тщетно. Он был сильнее ее и с легкостью подавил все ее сопротивления, хотя они ему нравились. Они возбуждали его так же, как и ее кровь, выступившая на белоснежной коже от ремня, а ее крики ласкали его слух.       — Пожалуйста, не надо… — взмолилась она из последних сил, но он не слышал ее.       На глаза опустилась пелена, проснулись древние звериные инстинкты, и его больше уже ничего не сдерживало. Перевернув девушку на живот, он приподнял ее попку и одним движением больно вошел в нее. Она вскрикнула, а он издал протяжный низкий стон наслаждения и, сжимая бедра, стал грубо насаживать ее на свой твердый, набухший от возбуждения член.       — Тебе нравится? Да… Скажи, что тебе нравится, — схватив за волосы, он запрокинул ее голову вверх, и теперь она могла видеть отражение их обоих в большом зеркале на стене. Свое израненное в ссадинах и кровоподтеках тело, измученное лицо, и его, наглое, холеное, звериное…       — Смотри, — взял он ее за мордашку, сжав скулы. — Смотри на себя, маленькая грязная шлюха, запомни себя такой, — показательно облизал ее щеку, продолжая трахать ее попку, растягивая дырочку под свой размер.       В тот момент он и правда был зверем, жестоким, безжалостным, готовым в буквальном смысле порвать свою нежную жертву, ощущая одновременно и свою страсть к ней, и ее боль, которая странным образом передавалась и ему, и где-то на подсознательном уровне он жалел ее до дрожи во всем теле, целовал ее разбитые губы и нежно обнимал, пряча ее от страшного жестокого мира, но не от себя. Власть, вот что он чувствовал. Власть, полное и безграничное обладание ее телом и безнаказанность, его дурманило и отрезвляло одновременно, словно наркотик, которым он упивался в последний раз…       — Скажи, что ты сейчас чувствуешь… Давай, поговори со мной, — тяжело дышал он в ее ухо.       — Пожалуйста, хватит, — всхлипнула она и тут же почувствовала стальные пальцы на своей шее, — я… я хочу умереть. Просто прекрати, я больше не могу.       — Не можешь, что? Чего ты не можешь, шлюшка?       — Не могу это терпеть. Мне больно…       — Больно? Это хорошо… Расскажи мне про свою боль…       — Ты разрываешь меня изнутри…       — Еще… Ну давай же, не стесняйся, расскажи все...       — Твой член, он… слишком большой. Хватит! — отчаянно повысила голос она, как будто он мог её услышать.       Ее хрупкое и нежное тело била крупная дрожь, а он все никак не мог остановиться, жадно исследуя его руками, оставляя синяки на нежной коже, раздвигая ножки, снова и снова входя в нее и заливая ее дырочки горячей соленой спермой. Маленькая сучка больше не сопротивлялась, только тихо поскуливала сквозь приоткрытый ротик.       — Ты прекрасна, ты знаешь это, … — он приподнял ее голову, надавил на скулы пальцами и, открыв ротик, со стоном кончил в него, тут же зажав широкой ладонью. — Давай, глотай, шлюшка — и она проглотила, а он, удовлетворенный и вымотанный, рухнул рядом с ней на испачканный кровью белый ковер.       Мыслей не было, он расслабленно лежал, курил и смотрел в потолок, изредка поднося к губам полупустую бутылку виски.       — Выпьешь? — он протянул бутылку девушке, но она даже не разомкнула губ. — Зря ты это. Тебе бы стало легче, — хмыкнул Марко, сделал еще глоток и, поднявшись с пола, ушел в душ.       Прохладная вода отрезвила его сознание и голову, и он снова вернулся к мыслям об убийстве Рейчел. Убить девчонку было не проблема, но что, если не сделать этого, найти тот таинственный компромат на отца, о котором она говорила. Сучка вряд ли бы стала врать о его существовании, она была напугана… Найти компромат и свергнуть с трона старого короля. Марко давно это хотел сделать, но его отец Антонио Костелло прочно закрепился в криминальном мире и не хотел отдавать свое правление никому, даже ему, законному старшему сыну. Компромат был его единственным шансом забрать власть у отца, а значит, Рейчел должна жить…       Он вышел из душа обернутый полотенцем на бедрах.       — Эй! Тебе здесь не ночлежка. Подъем красавица.       Рейчел лежала на полу, не чувствуя собственного тела, измотанная, обессиленная, сломленная. Больше не пыталась его задеть, обозвать, спровоцировать. Девичья гордость и огонек надежды, что до последнего теплился в ее глазах, погасли, пустым взглядом девушка смотрела в белый потолок, будто молилась, но ее никто не слышал: ни бог, ни дьявол, в спальне был лишь он. Ее мучитель.       — Убей меня, — прошептала она разбитыми губами так тихо, что он едва разобрал слова.       Марко рассмеялся.       — С чего ты взяла, что я с тобой уже закончил? Тебе ведь понравилось? — он подошел к ней, присел и нежно погладил по щеке, провел пальцем по разбитой губе, рука скользнула по шее вниз к груди, по плоскому животику, и ладонь легла между ее ножек. — Ты грязная, не хочешь сходить в ванную?       Его слова стали для неё последней каплей, и она наконец расплакалась. Горько, больно, навзрыд, задыхаясь от собственных рыданий. Хватала ртом воздух, но никак не могла успокоиться, все эмоции, вся боль, презрение и ненависть к нему, жалость к себе, все выходило через слезы, и казалось, им не будет конца…       — Эй, ну ты чего, детка? — удивленно вскинул Марко бровь на ее рыдания. Погладил по спутанным волосам, взял лицо в ладони и слизал соленые слезы со щек. — Идем, тебе нужно умыться.       Он подхватил ее на руки. Девушка не сопротивлялась, только всхлипывала и пыталась успокоиться, от чего рыдания подкатывали с новой силой, а он усадил ее на пол в душевой, включил теплую воду и присел перед ней. Она забилась в противоположный угол, продолжая рыдать, вода смывала с неё кровь, грязь, его сперму…       — Я, конечно, ублюдок, но не я хочу твоей смерти, а твой папаша. Я хочу, чтобы ты это понимала… — разглядывал он ее лицо, но не видел даже намёка на то, что она его понимает. — Давай, мойся, нам еще ехать далеко…       Он поднялся, но выходя из ванны, услышал её слова.       — Просто убей меня, я не хочу никуда ехать, просто убей, я не хочу жить, просто убей… — шептала она, глядя в стену перед собой, будто ее отчаянные мольбы могли что-то изменить.       Он переоделся в черные брюки и рубашку, всунул пистолет за пояс и заглянул в ванную.       — Ну, как у тебя тут дела? Может, помочь? — ухмыльнулся он, разглядывая Рейчел. Но от этого занятия его отвлек звонок отца, и он вышел в спальню.       — Девка у тебя?       — Да.       — Мертва?       — Нет.       — И почему она еще жива?       — Я как раз собираюсь это сделать, не торопи меня. Я пришлю фото, — отвечал он отцу, отключился и выругался. — Давай, крошка, поторопись, у нас совсем нет времени! — он снова заглянул в ванную.       Она уже не плакала и ничего не шептала, только сидела в углу, вода стекала по её израненному телу, и у нее не было сил даже пошевелиться. Но все же ей хватило сил, чтобы мутными глазами взглянуть на Марко.       — Я не могу.       — Вот черт, — недовольно выругался он, выключил воду, стянул полотенце с вешалки и накинул его на тело Рейчел, подхватил на руки, вынес из ванной, усадив на кровать и повернув ее голову на себя. — Ты вообще понимаешь, что твой папаша хочет убить тебя чужими руками. Ты понимаешь это? Ты ни черта не понимаешь, — недовольно буркнул мужчина, покачав головой, и принялся вытирать ее.       Накинул на дрожащие плечи белый гостевой халат, обернув ее в него, словно в кокон, снова подхватил на руки и вынес из квартиры, спустившись на парковку, мысленно порадовавшись тому, что никто из соседей не попался на его пути и не пришлось отвечать на неудобные вопросы о девушке на его руках. Он уложил Рейчел в салон машины на заднее сиденье, сел за руль и поехал прочь из города.       На месте они были через час. Марко остановил машину у парадного входа в свой загородный дом.       — Ну, как ты тут, жива? — открыл дверцу и вытащил Рейчел на свет божий. Тут же подошли трое парней из охраны Марко, с любопытством взглянули на ношу в руках хозяина, поинтересовались, не нужна ли помощь, и разошлись по своим постам, получив отрицательный ответ, а он занес девушку в дом, понялся на второй этаж в свою спальню и аккуратно уложил ее на кровать. — Я вызову доктора, пусть осмотрит тебя.       — Зачем? Чтобы продолжить издеваться? Убей меня, я… — она замолчала, — я тебе заплачу, хочешь? У меня много денег, я все отдам тебе, только… убей быстро. Я больше… больше не хочу…       Он удивленно вскинул бровь.       — Дорогая моя, у меня тоже много денег, есть еще предложения? Может, что-то более ценное. Если нет, то прости, тебе придется побыть моей рабыней, — он шутя улыбнулся, но тут же посерьезнел и, сев на край кровати, посмотрел в голубые затуманенные болью глаза. — Я убью тебя, но ты умрешь только для отца, а потом найдешь мне тот компромат, о котором говорила, и я отпущу тебя. Обещаю.       Она испуганно смотрела на него, старалась сосредоточится на словах, но мозг отказывался работать, все ещё не выйдя из состояния ступора.       — Я… я не знаю, где этот компромат. Я даже не знаю, что там… И мертвой я точно не узнаю… — она замолчала и опустила взгляд, а он внимательно наблюдал за ней.       — А ты подумай. В твоих же интересах вспомнить хоть что-то, потому что убить я тебя могу в любой момент, не забывай об этом, — он поднялся с кровати и как-то ласково, по-отечески улыбнулся. — Ну, а теперь прости, все должно быть правдоподобно, — и Марко в который раз ударил ее по лицу.       Девушка отключилась, а он вынес бездыханное тело из дома, уложил на землю рядом с конюшней за забором, распахнул ее халатик, чтобы были видны раны и ссадины, порезал и без того свою раненную ладонь и измазал кровью лицо Рейчел. Сделал пару фото, отправив тут же своему отцу и отцу Рейчел. После чего взял девушку на руки и занес в дом.       Врач приехал через полчаса и от увиденного, мягко говоря, впал в ступор.       — Это ваша знакомая? — спросил пожилой мужчина у Марко.       — Нет. Я нашел ее возле дороги, на повороте к своему дому. Она уже была в таком состоянии.       — Понятно. Нужно сообщить в полицию, девушку могут искать…       — Конечно. Я уже позаботился об этом, не переживайте, доктор. Осмотрите ее, не хочу, чтобы эта незнакомка умерла в моей постели.       Врач стал осматривать Рейчел, долго возился с ней, что Марко надоело ждать, когда тот закончит, и он вышел из спальни, спустившись в гостиную, плеснул виски в бокал и закурил, неспеша прохаживаясь возле камина.       Доктор появился в гостиной через час, сообщил Марко, что девушка будет жить, дал рекомендации по ее лечению, посоветовав все-таки отвезти ее в больницу для более тщательного обследования, и снова напомнил Марко о полиции.       — Я же сказал, что все в порядке, не волнуйтесь, доктор, — он похлопал мужчину по плечу и улыбнулся, — идемте, я вас провожу.       Он и правда его проводил, но не далеко и совсем не до его машины. Вывел дядю на крыльцо и одним точным ударом под левое ребро отключил его сердце, и старик тяжелым грузом осел в его руках.       — Стив! — позвал он охрану. — Забери его, — передал он мужчину охраннику. — Знаешь, что делать…       — Конечно, мистер Костелло, — кивнул парень и занялся стариком, и через час даже следа пребывания его не осталось в доме Марко. А сам он поднялся в свою спальню, где мирно спала его нежная жертва, скинул пиджак с уставших плеч, устроился в мягком широком кресле и не заметил, как уснул…