«Сложно быть рядом с русской принцессой
Так много стресса, так много стресса».
Электрофорез — Русская принцесса
«Хочешь, стрельну как хлопушка, только дёрни за край
Привяжи меня за нитки и как в куклу сыграй
Брось бессмысленную жалость, ешь меня не спеша
Всё исчезло, стёрлось, сжалось, когда ты пришла
Колоти сильней ногами в рёбра мне изнутри
Или птичку оригами из меня заверни
Скомкай в маленький комочек, отпусти с высоты
Слиплись дни и смялись ночи, когда пришла ты».
Монеточка — Остановилось
— Из головы не выходят слова Слуги про бунтарский период у детей, — жаловался Тарталья Лео, когда они возвращались в деревню Морепесок каждый со своего задания. — «Представь, что Тевкр одержим идеей выщипать усы нашему Цыплёнка, а Тоня покрасила волосы в сорок два цвета сразу»! — спародировал он голос Слуги. Лелио или просто Лео, как его обычно называли, издал короткий смешок. — Тебе смешно, а я уже который день места себе не нахожу! Вспоминаю, как Тевкр сбежал из дома, чтобы найти меня в Ли Юэ. Вот выкинет твоя Рита что-нибудь такое и посмотрим, как ты запоёшь! — Не выкинет. Рита хорошая девочка. «Даже слишком хорошая», — добавил он про себя. Сначала она спасла от смерти его — подобрала на улице, привела в приют и обработала раны. Он работал под прикрытием, так что она не знала, что он один из первых людей в Снежной. Потом он спас от смерти её, в сотрудничестве с Арлекино прикрыв сеть незаконной торговли детскими органами в Фонтейне. Фонтейн… Внешне красивая и очень развитая страна занимает первое место в Тейвате по преступлениям в отношении детей. Чего стоят хотя бы истории Дома Очага и детства герцога крепости Меропид. Последний не любит распространяться о прошлом, но у фатуи свои источники информации. Сколько детей погибли в битвах, скольких продали в рабство или на органы? «А сколько детей замучено в экспериментах Дотторе? — вопросил внутренний голос. — Спасти только одну разве не лицемерие?» Лео вспомнил притчу про мальчика, спасающего морских звёзд от высыхания на песке, и уверенно ответил: «Всех не спасти, но хотя бы для неё всё изменится». Существуют два Фонтейна: светлый и изысканный мир аристократов противопоставлен тёмным и грубым трущобам. За это лицемерие Лео ненавидит Фонтейн, у них личные счёты. Королевство вод должно быть разрушено. Возможно, он единственный расстроился, что пророчество не сбылось. Отдельная история — это хвалёное фонтейнское правосудие. Урода, который собирался убить Риту и отдать её орган своей умирающей дочери, Оратрис оправдала. Спасибо, что хоть глава приюта получил заслуженное наказание! Конечно, Лео мог наказать виновного и без фонтейнского правосудия, но Рита попросила не убивать его. Рита… В ней он видит не только ребёнка, но о таком тоже не заговоришь вслух. Как говорится, не можешь найти себе жену — вырасти её сам. Учитывая его постоянные разъезды, она скорее растёт сама, как вездесущие мята и цветок-сахарок. Она уже законченная личность. Для своего возраста она очень умна и рассудительна, чем-то похожа на Сару Кру из «Маленькой принцессы», что, впрочем, не отменяет большой доли наивности. Было непросто уговорить её оставить родной приют в Фонтейне и отправиться с едва знакомым мужчиной в другую страну, да ещё такую экстремальную и непредсказуемую, как Снежная. Любой другой ребёнок соблазнился бы дорогими подарками и роскошной жизнью по сравнению с его прежней, но она слишком любила свою семью. Лео пришлось приоткрыть своё прошлое и попросить её стать новой семьёй для него, немного надавить на жалость. Вся его семья — родители и брат — мертвы. Виноват в этом Фонтейн, чего он, впрочем, не стал упоминать, ведь она привязана к своей неидеальной родине. В теории она могла продолжать жить в приюте, а он — оставаться её покровителем на расстоянии, ведь даже сейчас так и получалось, но он не доверял Фонтейну. Там Арлекино с Домом Очага, да ещё и этот урод, который собирался забрать орган Риты. Нет, нет и ещё раз нет. Переезд — единственное решение. В Снежной есть, кому присмотреть за ней — семья Тартальи, мэр Цыплёнок, которому Лео не до конца доверяет, и некоторые свои люди. «— Добро пожаловать! — Лео заводит её в дом и взмахом руки зажигает огонь в камине, радуясь, что не убрал этот скорее декоративный предмет интерьера. Для отопления есть русская печь, а камин так, для красоты. Будет напоминать ей о доме. — А твой дар очень подходит к этому климату, — улыбается Рита, снимая меховой капюшон. Её бледные щёки непривычно раскраснелись. В дороге Лео создавал небольшие язычки пламени прямо в своих ладонях, чтобы её согреть. Она удивлялась и радовалась как ребёнок. — Спасибо, — внезапно произносит она по-русски. Он немного начал её учить языку Снежной. — Не за что. Ты голодна? — Нет, спасибо, — она на секунду задумывается и переходит на родной фонтейнский: — но я бы выпила чего-нибудь горячего. Я помогу приготовить. Она всегда старается чем-то помочь. Привыкла заботится о большой семье. Они идут на кухню и вместе заваривают горячий шоколад из Фонтейна. Лео готовит русский сбитень и учит её пользоваться самоваром. Они наслаждаются горячими напитками в большом кресле у камина. Обычно Лео заваливается на медвежью шкуру перед камином, но девочку из высокоэтикетного общества такое может шокировать. — Теперь ты русская принцесса. — Я и в самом деле так себя чувствую, — смущённо улыбается она. — Твой дом — как терем из ваших сказок. Всю дорогу она читала сказки Снежной, иногда Лео читал ей вслух. — Наш дом, — поправляет он её по-русски и поглаживает по коротким светлым волосам, как у пажа. — Теперь он и твой тоже. — Спасибо. Но… я… одиночество. Мне одиноко здесь. Ты скоро уедешь. — Да, но я буду писать тебе письма, и семья Тартальи живёт совсем рядом. Можешь хоть каждый день их навещать! И твоя семья помнит о тебе. Ты только приехала, а они уже столько писем прислали! — Да, но мне так не хватает младших братьев и сестрёнок. Я не привыкла жить одна. Мне, конечно, грех жаловаться, — он счастлив услышать ещё одну русскую поговорку из её уст, — ведь если бы не ты, меня бы вовсе не было. «В будущем родим младших сами, если ты захочешь, конечно». — Может, ты мог бы взять ещё одного ребёнка? — спрашивает Рита, опустив глаза. — Я буду заботиться о нём, честно! Я умею. — Мы уже говорили об этом, — мягко, но уверенно отвечает он. — Ребёнок — это большая ответственность, а я постоянно на заданиях. Ты сама ещё дитя. Тебе тоже будет непросто. Новая страна, новый язык. Повезло, что одна из сестёр Тартальи почти свободно говорит на фонтейнском, но найти общий язык с другими будет не так легко. — Хорошо. Это удобно, что она со всем соглашается, но Лео хочет воспитать в ней решительность. Позже он вдыхает терпкий запах ладана, которым пропитаны её письма, а окружающие с улыбкой спрашивают про возлюбленную, должно быть, принимая этот запах за духи. Лео загадочно улыбается». Лео и Тарталья распрощались, каждый пошёл в свой дом. Они не были близкими друзьями. Их связывала общая организация, а теперь и семья. Повезло, что Тарталья и его родственники такие сердобольные, сразу окружили заботой бедную сиротку, хотя у самих многодетная семья. После «удочерения» Риты Тарталья стал лучше относится к Лео. «Только попробуй её обидеть!» — строго говорил Тарталья, размахивая кулаком. Ему будто до всех есть дело. Недавно он хвастался, что угрожал самой Арлекино на случай, если она предаст своих детей. Отвага и безрассудство. — Лео! — закричала Рита с порога терема. Она в традиционной русской одежде — рубахе, сарафане, лаптях и венке с лентами. Вот она, истинная красота, а не фонтейнская вычурность! Отросшие волосы заплетены в две короткие косички. Настоящая русская принцесса! Он на бегу подхватил её на руки и закружил. — А голубой тебе к лицу, — сказал он, осторожно поставив её на землю и продолжая подмечать изменения в любимом облике. — Ты так выросла. — А, правда? Спасибо, — она, как и прежде, стесняется комплиментов. — Я приготовитовила твою любимую коврижку. — А я привёз тебе кучу гостинцев. — Я просила только аленький цветочек, — она смущённо опустила светлые ресницы. — Аленький цветочек я тоже привёз, — Лео, подыгрывая ей, достал из-за пазухи зачарованный кровоцвет.***
— Мне нужно кое-что тебе рассказать, — смущённо сказала Рита после обеда. — Я внимательно слушаю. Он не понимал причину её замешательства. В их доме не было строгих правил. — Марго приглашает меня в гости в Фонтейн. — Та самая Марго, из которой тебя чуть не отдали на органы? — он с трудом сохранил спокойствие в голосе. «Однажды при разборе почты Лео наткнулся на изысканный конверт, адресованный Рите, и прочитал имя отправительницы. — Что это? — Если тебе это не нравится, я не буду с ней общаться, — тихо сказала Рита, опустив голову. — А чего хочешь ты? Что ты думаешь по этому поводу? — спросил Лео вопреки желанию запретить. — Я… я хотела бы и дальше переписываться с ней. Она очень хороший человек и жалеет о той ситуации. Она не знала, что её отец пойдёт на такое. — Поступай, как считаешь нужным. Я приму любое твоё решение». — Да, та самая Марго. Она зовёт меня в гости, а я как раз мечтала навестить Фонтейн. — Нет. Я никуда тебя не отпущу. — Но почему? — Потому что я отвечаю за тебя. Я твой отец и забочусь о твоём благополучии, — никогда раньше он не называл себя её отцом из-за сравнительно небольшой разницы в возрасте, максимум старшим братом. — В Фонтейне опасно. Совсем недавно вас можно было растворить в воде, как ведьму из сказки! — Опасности есть везде! Фонтейн — мой дом! Её слова ножом резанули по сердцу. — Твой дом — Снежная! — Нет! — она резко перешла на фонтейнский. — Я знаю, ты ненавидишь Фонтейн! Ты никогда не говорил этого вслух, но я догадалась. Ты просишь меня носить вашу одежду, говорить на вашем языке! И я стараюсь, да, я стараюсь ради тебя! Но я остаюсь фонтенианкой! — Ты русская. — Нет! Ведь ты так не думаешь, правда? Ты просто рассердился из-за Марго? — Ты никуда не поедешь, — повторил он, игнорируя остальные вопросы. — Тогда можно Марго приедет к нам? — примирительно сказала Рита, вновь перейдя на русский. Пытается его задобрить? — Нет. — Но почему? Ты ведь разрешаешь всё остальное! Увидела, что не работает, и вновь заговорила на своём примитивном наречии. Всё с ней понятно. — Потому что это касается твоей безопасности. — Но я больше ничего не прошу. Пожалуйста, позволь мне поехать в Фонтейн! Если ты так беспокоишься, возьми меня с собой на какое-нибудь задание! Или отпусти с Тартальей. А ведь Тарталья предупреждал про бунтарский период. Похоже, у Риты он уже начался. — Я же уже сказал: нет, — твёрдо повторил Лео, начиная терять терпение и чувствуя огненный жар в ладонях. — Если будешь упрямиться, отправлю тебя в монастырскую школу в Монштадте! Будешь там сидеть и молиться Барбосу! Тьфу, ты Барбатосу. У Риты задрожали губы. Она посмотрела на него взглядом, полным печали и непонимания. — Ты просто невыносим! — Это ты просто невыносима! Я был слишком мягок с тобой. Ты наказана! Иди в свою комнату. — Но почему, за что? За то, что хочу увидеть родину? Что не согласна с тобой? Но ты сам учил меня иметь своё мнение! — Я больше не желаю всё это слушать! Марш в свою комнату! — он схватил её за руку и потащил к выходу из трапезной. — Ай, больно, больно! — она внезапно закричала на русском. Надо же, а ещё говорит, будто фонтенианка! — Отпусти! Ты жжёшь меня! Она ударила его по руке, и только тогда Лео разжал пальцы, поняв, что это не просто подростковые капризы. На бледной коже расцвели красные следы. От гнева он потерял контроль над огнём. Он разозлился на себя за то, что причинил ей боль, но вместо извинений выдал: — Да тебя по-хорошему надо розгами отлупить! — Так отлупи! — она резко обернулась к нему. Серые глаза метали молнии. — А что, давай! Ты в своём праве, в своём доме. Ты здесь и Бог, и отец, и судья! А я так, сирота-чужестранка. Я даже сама разденусь! — она скинула сарафан. Впрочем, рубашка была как очень короткое платье. Лео удивлённо моргнул. — Ты ведь не только отлупить меня хочешь! Я всё знаю, господин Леонид Осеев, — он вздрогнул, услышав своё настоящее имя. — Как у вас говорят, «народ зря говорить не будет». Ты с самого начала хотел запереть меня здесь и сделать своей. Свободу у меня ты уже забрал, осталась только честь. Давай, забери и её! А потом и убей. Всё равно ведь Царица отмажет. — Давай я осмотрю твою руку, — тихо попросил он. — Нет! — Иди в свою комнату. Он запер дверь на ключ и осел на пол в коридоре. Дверь содрогнулась от двух ударов изнутри. Ему отдало в спину. Лучше бы она ударила его, чем сказала все эти слова, хотя… разве они несправедливы? Он окончательно запутался в своих воспитательных попытках. Надо поговорить с Тартальей. У него точно больше опыта в общении с детьми. Неудобно, конечно, отвлекать его от общения с семьёй, но ситуация экстренная. Рита пускай посидит взаперти, подумает над своим поведением.***
Оказавшись одна в комнате, она дала волю слезам. Вслед за ударами в дверь в стену полетели его подарки, а их было много — вещи из всех частей Тейвата. Они живут в роскоши, в то время как остальной народ Снежной — в нищете. Вспомнился разговор с Лео: «Как будто в Фонтейне лучше. Такова жизнь. Мне тоже богатство досталось не сразу. Я заработал его упорным трудом. И да, я делюсь с обездоленными, но у нас не принято говорить об этом публично», — он выделил это «у нас», будто намекая «не то, что у вас в Фонтейне». Почти всё в этой комнате принадлежало ему. Свои заработанные деньги у неё тоже были — она выращивала и продавала цветы, особенно ценные холодной зимой, переводила небольшие тексты с фонтейнского. Она хотела что-то делать сама, а он только поощрял её. Он вдохнул в неё решимость и независимость. Он сам сделал её такой и разозлился, когда она посмела сказать правду! Схватив ножницы, она отрезала одну косу. Хотела отрезать и вторую, но передумала. Рита сорвала ставшую ненавистной чужую одежду и надела приютское платье, в котором уехала из Фонтейна. Оно стало ей коротко, даже коленки не прикрывало, и в груди теснило, но оно хотя бы своё. Старая обувь на ноги не налезла, и Рита решила бежать в лаптях. На глаза попалась газета, которую она выписывала из Фонтейна. Тот самый номер, в котором рассказывалось о том, что один из Предвестников Лелио, настоящее имя которого Леонид Осеев, участвовал в подавлении восстания каких-то стрельцов, и была даже его фотография. Забавно, что до этого Рита не знала его настоящего имени. Подумав, она на всякий случай взяла газету с собой. Зря Лео читал ей сказки про русских принцесс. Рита, следуя их примеру, сбежала из терема — связала несколько простыней, спустилась по ним из окна и была такова.