Белый странник

Птицы в Запретном Лесу пели свои звонкие трели, радуясь новому дню. Солнце бодро поднималось на востоке, заливая покрытые росой деревья золотым светом. Теплый весенний ветер нежно трепал сочную листву, которая никогда не меняла своего цвета. Запретный Лес был домом всех волшебных существ, что жили тут более тысячи лет, скрытые за каменной стеной, воздвигнутой могучими великанами, дабы защитить их мир от коварства и жестокости людей. В минувшую эпоху великой горечи, их волшебный род подвергся гонениям и истреблению. Находясь на грани вымирания, остатки их рода, объединились и дав отпор армии людей, отвоевали свою территорию. И вот уже более тысячи лет, они живут в мире за огромной каменной стеной, которая простирается от границ южного и северного океанов. Этот лес, где царит всегда весна стал домом для множества волшебных существ, коих и не перечислить. И в этом Запретном Лесу было три заветных правила, которые строго настрого запрещалось нарушать. Первое: «не пускать людей и убивать тех, кто осмелился осквернить их лес». Второе: «Не покидать лес и не общаться с людьми». Третье: «Не принимать обличие людей». Эти три правила были высечены на стене, как напоминание каждому жителю леса, чтобы те помнили, что там за стеной нет ничего хорошего. На зеленой лужайке, плотно усеянной одуванчиками выбежала стайка вольпертингеров, которые резво прыгали через высокую траву, помогая себе маленькими крыльями. Вольпентигеры остановились и тяжело дыша, стали осматриваться по сторонам: -Ага, он от нас отстал! –крикнул один из кролей с золотыми рогами и белоснежным мехом. –Братья и сестры, мы победили, ура! -Ура! –крикнули остальные вольпентигеры, радостно прыгая на своих лапках. Не успели кролики насладиться своим торжеством, как над их головами, словно ветер, пронеслось белое существо. Вольпентигеры испуганно прижались к земле, прикрывая свои ушки пушистыми лапами и не сразу набрались смелости, открыть глаза. Таинственное существо, что пролетело над их головами, уже скрылось среди зеленых деревьев, перепрыгивая через высокие кусты. Кролики поднялись в воздух, используя свои крылья и с негодованием кричали этому существу вслед: -Так нечестно, Атуан! -Ты нас чуть до смерти не напугал! –кричал златорогий кролик. –Дурак! Дурак! За деревьями раздался звонкий юношеский голос, который потешался над потерявшими бдительность кроликами: -Ну что ж вы так, не отчаивайтесь! –с издёвкой, сказало существо. –У вас ещё есть шанс догнать меня. До стены ещё милю бежать, ха-ха! Давай, Оромис, не ты ли клялся, что обгонишь меня? -Ах, ты, хвастун! –выпалил златорогий вольпентигер. –Никто не смеет задирать принца вольпентингеров — Оромиса Златорогого! Даже тебе, о, принц единорогов Атуан, я этого не позволю! -Слова, слова, слова, мой друг! –продолжил потешаться единорог, скрываясь где-то в листве. –Без подтверждения делом, они лишь колеблют воздух зря! -Ну, все! –рассвирепел Оромис. Оромис оттолкнулся своими прыткими лапами от земли и взмыв в высь, полетел в сторону своего соперника, который словно ветер, проносился между деревьями, с небывалой грацией, присущей только единорогам. Златорогий кролик, не желая ему уступать, ловко прыгал между деревьями, отскакивая от их стволов, как мячик и стремительно догонял своего оппонента. Впереди виднелась граница их леса, где заканчивались ряды деревьев и простиралась пыльная равнина, с острыми серыми камнями. Единорог грациозно выпрыгнул из зеленой рощи и побежал по равнине, звонко цокая своими копытами, прибавляя скорость. -На прямой, у тебя нет ни единого шанса меня догнать, мой друг! –кричал Атуан, вздымая копытами пыль. -Да, ну тебя! –задыхаясь от усталости и пыли, проревел Оромис. –Устал я! Вольпентингер остановился в двухстах метрах от стены и лег на землю, тяжело дыша. Единорог, вывернув шею, посмотрел на него и гарцующей походкой подошёл к каменной стене. Он коснулся своим тонким витым рогом стены и издал победоносное ржание, которое отдаленно напоминало ржание лошадей, но было более мелодичным. Парой легких прыжков, он поравнялся с кроликом и встав рядом с ним, сказал ему: -Ну, что, признаёшь своё поражение? -Пфф, у тебя просто ноги длиннее моих, вот ты и быстрее меня! –презрительно, ответил принц вольпентингеров. –Вот, будь у меня такие ноги, я бы тебя точно догнал. -Пожалуй, лучше оставайся со своими маленькими пушистыми лапками, -звонко смеясь, ответил Атуан. -Смотрите, смотрите! –раздался человеческий крик, с высокой стены. –Это единорог! -Где?! –восторженно, вторил другой человеческий голос. -Да, вон он, внизу стоит! –кричал третий голос. -Ах, какой он красивый! -говорил женский голос. -Хотела бы я его поймать! -О, вижу его! — выпалил маленький мальчик, смотря вниз. –С ним ещё какой-то милый рогатый зайка! — «Милый зайка»?! –возмутился Оромис, принимая боевую позу. –А ну иди сюда, лысое двуногое создание, я покажу тебе «зайку»! Вольпентингер собрался взмыть в высь, издавая боевой рев, и устроить глазеющим на них людям, хорошую взбучку. Но единорог поймал его зубами за хвост и спешно ретировался в рощу, скрываясь от восхищённых взоров людей. Люди уныло завыли вслед единорогу, что прятался от их взоров в лоне природы. Спрятавшись за деревом, он отпустил Оромиса и тот потирая свой хвост, возмутительно сказал своему другу: -Почему мы бежим, как трусливые мыши?! –ходя из стороны в сторону, сетовал златорогий кроль. –Я бы мог своими зубами впиться им в глотки и порвать их на кусочки! -Своими зубами ты можешь хорошо впиваться только в кочан капусты, -мотая своей белоснежной гривой, ответил Атуан. –Да и не зачем нам их на пустом месте провоцировать, пойдём-ка лучше домой. -Эх, ну ты и добряк! –плевая в сторону стены, сказал Оромис. Атуан посмотрел в сторону стены, где на верхнем ярусе, толпилась кучка людей, в надежде, что волшебные звери снова покажутся им. «Интересно, зачем они приходят сюда?» -подумал про себя единорог, всматриваясь в лица людей, которые казались ему одинаковыми. Атуан качнул своей головой и гордо подняв её, пошёл прочь от этих зевак. Златорогий кроль, подражая своему другу, тоже задрал повыше свой розовый нос и устремился за единорогом. Единорог и вольпентингер медленно пошли в сторону их опушки, где они жили по соседству с зелёными феями, которые вечно мешали им своими песнопениями и танцами. Феи вообще были очень шумные создания! Они могли петь песни днем и ночью, когда им весело и грустно. К счастью для них обоих, феи были очень занятыми и часто улетали в чащу леса, заботясь о состоянии леса и его обитателях. Атуан остановился у оврага и оттолкнувшись от земли, взмыл в воздух, а затем плавно приземлился на землю, словно пушинка. Сорока, что сидела на березовой ветке, увидев единорога, восторженно заклокотала: -Ах, пр-ррр-елестно! Пр-ррр-осто, пр-ррр-елестно! — хлопая крыльями, кричала сорока. –Как ты кр-ррр-асив, Атуан! -Спасибо, госпожа Чира, -почтительно, склонив голову, сказал единорог. –Вы тоже очень милы! Услышав комплимент от единорога, сорока закружилась на своём месте и стала прихорашивать свои перья, светясь от восторга. Атуан, увидев её реакцию на его похвалу, тихонько засмеялся и пошёл своей дорогой. Вольпентингер простоял около минуты, надеясь, что и ему сорока сделает комплимент, но не услышав ничего такого, пошёл за своим другом, бормоча под нос: -Глупая сорока! –сетовал кроль. –Ничего не понимает в истинной красоте! Они вышли на большую зеленую опушку, засеянную луговыми травами, которые источали дивный аромат. Лучи солнца осветили единорога, подчеркивая его ослепительную красоту, от которой даже ворчливый вольпентингер оробел на мгновенье, любуясь его величием. Ветер нежно колыхал переливающуюся, словно жемчуг, гриву единорога, которая была мягче шёлковых нитей, что пряли тутовые шелкопряды. Его серебристые глаза мерцали магическим блеском и осматривали родную опушку, скучающим взглядом. Единорог медленно зашагал в сторону опушки, приподнимая свои тонкие, как у оленя ноги, с гривастыми манжетами, и дойдя до куста диких роз, лег на землю. Его тело чем-то напоминало тело лошади, но было более изящным, в сравнении с ними. Своим хвостом, что был похож на хвост льва, он отгонял назойливых мух, которые ползали по его спине. Из-за пышных бутонов роз вылетела маленькая фея и ухватившись за винтовой жемчужный рог единорога, плавна сползла на его голову, зарываясь в мягкой гриве. -Как я люблю тебя, мой Атуан! –пропела фея. -Спасибо, Витея! –ответил единорог. Орамис запрыгнул на спину единорога, неся в зубках какие-то корешки и стал есть их, громко чавкая. Фея, слушая эти неприятные звуки, громко цыкнула и используя свою магию, порывом воздуха, сбила кроля со спины единорога. Орамис поднявшись, стал громко ругаться, кидая в сторону феи желуди и ветки. -Ты что вторишь, моль! -прицеливаясь в неё желудем, сказал кроль. -Ну, погоди, я тебе устрою щас! -Не попал! –смеясь, сказала Витея, ловко уворачиваясь от летящего желудя. Фея, вспорхнула своими полупрозрачными крыльями и поймав в воздухе желудь, швырнула его обратно в сторону кролика. Желудь попал ему прямо в пасть и застрял там. Вольпентингер стал пытаться выплюнуть его, но не мог, поскольку желудь основательно застрял в его пасти. Орамис стал задыхаться, мотая своей пушистой головой. Фея ужаснулась и стремительно подлетела к нему, теряя в полёте свою шляпку, сделанную из сушёного мухомора. Витея ухватилась за желудь своими маленькими зелёными ручками и стала тянуть его на себя. Через несколько секунд, ей всё же удалось вытащить желудь и она, отлетая в сторону, кубарем покатилась по траве. Кроль принялся рьяно набирать в свои легкие воздух, пытаясь отдышаться. Фея медленно встала и принялась отряхивать своё платье, сшитое из листьев и цветов. Подёргав острыми длинными ушками, она подняла свою шляпку и надела её на голову, поправляя зеленые прядки волос. Единорог положил свою голову на траву и тяжело вздохнул, видя, что его друзья снова валяют дурака. -Атуан, почем ты так грустно вздыхаешь? –спросила Витея, подлетая к нему. -Не знаю, моя милая, -качая головой, ответил единорог. –Наверное, мне скучно! -Скучно? –удивились фея и вольпентингер, пересматриваясь друг с другом. -Да, скучно! –ещё более грустным голосом, ответил Атуан. -Ну тогда пошли и займёмся чем-нибудь! –сказал ему Оромис, желая приободрить своего друга. -И чем же? –смотря на плывущие облака, спросил единорог. -Ну пойдем к озеру, послушаем песни русалок! -Или можно пойти пособирать малину в лесу берсерков! –сказала Витея, загибая маленькие пальчики. –А ещё можно украсть яйцо у дракона и спрятать его в лесу, пусть ходит ищет, хи-хи! Атуан снова тяжело вздохнул и покачал головой: -Это всё я уже делал много раз! Да и наш лес, я знаю от и до, каждую травинку и каждого жителя. Мне хочется чего-то нового и необычного. -Это что, например? –почёсывая за ухом задней ногой, спросил Оромис. -Ах, если бы я и сам знал, что это! –вставая, сказал единорог. -Атуан, ты куда? –обеспокоенно, спросила фея. -Я, пожалуй, пойду пройдусь, -прошептал единорог. –Если можно, оставьте меня одного. -Как скажешь, -ловя блоху, ответил вольпертингер. –Если что, я у себя в норе, обращайся! Орамис замахал своими крыльями и скрылся за деревьями, летя в сторону оврага, где располагались норы его сородичей, соседствуя с ласточками. Фея подлетела к единорогу и прильнула к его морде, нежно обнимая его маленькими ручками: -Атуан, не грусти! –прошептала фея. –Я полечу на брусничную поляну и нарву тебе твоих любимых ягод, хорошо? -Спасибо, Витея, -ответил единорог. Фея улыбнулась ему и послав воздушный поцелуй, порхая, как бабочка полетела на брусничную поляну. Единорог проводил её взглядом и направился в чащу леса, размышляя о причине своей грусти. Он брёл по заросшей мхом земле, а высокий папоротник нежно ласкал его ноги. Атуану в этом году исполняется сто лет, а значит он уже считается взрослым единорогом. Единороги считаются бессмертными животными, которые при удачных обстоятельствах, могу жить до скончания времен. Его отцу, к примеру, королю единорогов — Роамату, было больше двух тысяч лет, и он был одним из древнейших единорогов, что жили в их лесу. Будучи очень любопытным, за свои сто лет, Атуан успел досконально изучить свой лес, и знал о нём абсолютно всё. Он очень любил свой волшебный лес и всех его обитателей, но сейчас, ему было мало своего леса. Сердце единорога изнывало от тоски и желания, встретиться с чем-то новым и доселе неведомым ему, что всколыхнёт его разум. Но, где найти это неведомое, он не знал, и поэтому лишь уныло семенил своими копытами, не смотря по сторонам.