Серый инспектор. Крайсы и шесты.

Мне всё больше кажется, Что я лезу не в своё дело. И почему все от меня что-то скрывают? Шима.

Фонари только начали гаснуть, воздух был ещё прозрачным и чистым, ночные цветы уже закрылись, оставив после себя лишь тень своего аромата. Лёгкий ветерок шевелил листья на ползучих растениях, оплётших стены. Шима поднял ворот плаща и зашагал быстрее. Он не любил ветер, хотя на Небе его считали благим знаком. Неборождённые с улыбкой подставляли лица, почувствовав свежее дуновение. Шима горбился и смотрел по сторонам – не мелькнёт ли где крайса. Избавиться от этой привычки он так и не смог, тело реагировало само. Шима быстрым шагом поднялся по ступеням архива, кивнул Джаэль и прошёл в секцию городской архитектуры. В прошлый раз он взял только то, что касалось одного единственного парка, хотя и в разные временные промежутки, сейчас хотел понять общее устройство парков, найти то, что отличается. Шима положил на столик несколько папок и сел, положив на них руки. Сейчас у него в работе было две версии, два основных направления расследования. Первое – почему убили и спрятали шенай Занил. С одной стороны, её смерть была случайностью, несчастным случаем. Если бы никто не вмешался, если бы Ланн сразу нашёл тело – а оно лежало рядом – всё сложилось бы иначе. С другой – тот, кто наблюдал за Ланном, а за ним точно кто-то наблюдал, не мог знать, в каком она состоянии. Фактически, её добили. Вечером лен Шеппен прислал результаты осмотра места преступления. Стажёры нашли и место падения шенай Занил, и камень, о который она ударилась, даже следы волочения по влажной почве. Кроме той размокшей, визиток так и не обнаружили, их либо забрали, либо выкинули в воду. Жетонов на месте тоже не было, они могли соскользнуть в воду. Или их тоже забрали. – Зачем? – Шима произнёс это одними губами, не желая нарушать тишину архива. Но слова повисли в воздухе, переплетаясь в ответ. Чтобы скрыть личность женщины. Чтобы не сразу нашли, кто это. Шиме повезло, что он был знаком с шенай Эстемай, а та в свою очередь водила тесное знакомство с шеной Хэллиан. Итак, либо Ланн лгал и сам оттащил тело в воду, спрятав основные улики. Либо кто-то за ним проследил и сделал это за него. Кто тогда был целью, кто должен был пострадать? Ронн, Ланн, сама шенай Занил или вся община выходцев со Дна на Земле? Ведь если дело получит огласку, последствия будут катастрофическими. Или же тот, кто оттащил шенай Занил к воде, вообще не думал так глобально? Его целью было… что? Избавиться от девушки, которая отвлекала двух работников? Их можно было просто заменить или припугнуть. Избавиться от девушки, которая часто приходила к одному из рабочих или могла расспрашивать его о будущем парке, потому что сама любила парки и могла подыскивать новое место для «Сада»? Или просто избавиться от тела, чтобы не было огласки, чтобы полиция не стала искать Ланна, не пришла в парк? Ведь шенай Занил приняли бы за самоубийцу, если бы просто нашли в озере без явных и очевидных следов насильственной смерти. Рану на голове могли и не заметить или решить, что девушка ударилась уже в воде. Да и кто бы стал искать эти следы? Кроме дотошного полицейского, родившегося на Дне. Именно дотошность, желание выслужиться и принести значимое дело своему начальнику могло привести к тому, что выходец со Дна стал бы копать глубже, чем следовало. Именно поэтому бригадир стал вести себя вежливо и сразу же подкинул подозреваемого. Скормил, чтобы дело можно было быстро закрыть. Всё это было только домыслами, не подкреплёнными ничем. Демьен не нашёл следов того, кто оттащил тело к воде – почва там была влажной, трава росла быстро, да и на месте, где нашли тело, успели изрядно натоптать. Доказательств, что это был не Ланн, не было, как и подтверждения, что это был он. Если суд состоится в ближайшее время, его признают виновным в умышленном убийстве. Шима понимал, что доводить до этого нельзя. Слишком многое могло всплыть в процессе. Какое кому дело будет до парка, когда разразится скандал из-за связи Благороднорождённой и выходца со Дна? Шима коротко выдохнул и открыл первую папку. Ещё по первому исследованию он понял, что причин для перестройки парка не было, скорее, наоборот. Старый парк на «Лилейной» мог проработать ещё долго, клумбы там регулярно обновлялись, деревья даже не успели вырасти до конца. Но шене Финарис нужен был именно парк, причём достаточно большой. Самый большой, с учётом того, что он его ещё и расширил. Что можно сделать в парке такого, что нельзя сделать больше нигде? – Спрятать труп? – Шима задумчиво провёл рукой по схеме парка на станции «Лазурная». В таком случае пришлось бы прятать просто горы трупов, да кто так вообще делает? Какой Благороднорождённый будет избавляться от тела? Только не так, чтобы его не нашли. Здесь каждый мертвец должен был быть отправлен в рециклер, чтобы вернуть ресурсы городу. Детям вбивают это в голову с раннего детства, небородные даже помыслить не могут, что можно поступить иначе. Дефицита строительных материалов тоже не было, списывать их использование на перестройку парка не было необходимости. Механизмы работали исправно и без перегрузок уже лет семь точно. Кроме того, Шима сам видел недостроенный парк, мрамора и бетона там явно хватало, даже больше, чем требовалось. Более того, беседки и дорожки начали делать раньше всего остального, что противоречило канонам постройки. Шима пролистал несколько папок, сравнивая отчёты, доклады, схемы и этапы перестройки разных парков в разное время. Везде всё было похожим – примерный список материалов, последовательность действий, сдача каждого этапа. Отличался только новый парк на «Лилейной». Дизайнер и спонсор этого проекта – шена Леан Финарис – полностью изменил внешний вид парка и порядок работ, принятый в городе. Он управлял Механизмом, поставлявшим в основном мрамор и известняк, именно этого на стройке был переизбыток. Но зачем ему нужно было перенапрягать Механизм ради парка на Земле? Он так тренировался управлять им? Или просто любил мрамор? Амбиции? Особое чувство вкуса, позволившее ему работать именно с этим Механизмом? Тогда почему он не занялся резьбой по камню, как шена Ирсан? Шима вздохнул и начал собирать папки. Он понимал, что до конца разобраться ему просто не дадут. Шена Финарис был неприкосновенен, даже если он спрятал пару трупов под каменным полом центральной беседки, ему за это ничего не будет. Если он по какой-то причине велел убить шенай Занил, его не тронут. Она была из мелкого вассального рода, даже не наследница, да ещё и вела себя вызывающе. За такое Первородного не накажут. Шима вышел из архива и направился в управление полиции. Все мысли и странности нужно было зафиксировать и отдать начальнику. После этого шена Рандэлл, возможно, велит ему прекратить расследование. Шима понимал, что так будет правильно, но не мог отделаться от мысли, что тогда ему будет очень сложно выполнить обещание, данное Винаре, и защитить её подопечных. Если дело станет резонансным, пострадавших будет много. Управление полиции, в котором работал Шима, стояло на верхней улице Земли недалеко от пропускного пункта. Утро в нём начиналось неспешно – с чая, сладостей и разговоров. Редко кто приходил со своими проблемами к самому открытию. В начале рабочего дня можно было разобраться с документами или просто неторопливо настроиться, обменяться новостями и сплетнями. Шиме нравилось утро в управлении. Запах чая и шоколада, неспешные разговоры фоном и спокойная работа. Если выдастся возможность, можно даже почитать книгу, припрятанную в ящике стола. Но в это утро Шиме не суждено было насладиться чашкой чая и покоем. Едва он вошёл в двери, к нему поспешила Милай Фанет, секретарь управления. Шима давно уже заметил негласное правило, существовавшее, по крайней мере, здесь. За каждым инспектором был закреплён секретарь, иногда несколько инспекторов на одного. И чай, и новости, и приказы Шиме всегда приносила Милай, хотя официально их даже не знакомили, как-то сами представились после третьей кружки чая. Так сложилось с самого первого дня работы миры Фанет. До неё был Крис Шелдау, но он проработал недолго. – Лен Крайс, вас к себе вызывает шена Рандэлл. Сказал, передать, как только придёте на работу, – Милай немного смутилась. В первые недели она вообще боялась заговорить с ним, хотя имя и назвала, когда он представился. Видимо, боялась выходца со Дна. Да и теперь не знала, как себя с ним вести. – Благодарю, мира Фанет, – Шима постарался улыбнуться как можно дружелюбней. – Вы всё ещё расследуете то дело с парком? – Милай наклонила голову к плечу, будто раздумывая о чём-то. – Да, есть какие-то идеи? – Шима с интересом посмотрел на девушку. – Я просто подумала, красиво там, наверное, будет. И спокойно, – Милай улыбнулась. – Буду ждать, когда парк отстроят. Шима кивнул, с сожалением посмотрел на ровные стопки бумаги – он так и не успел записать свои выводы и мысли – после чего отправился к шене Рандэлл. Начальник редко вызывал без нужды, обычно, если требовалось сходить за пирожными. Но на Шиму в этом вопросе он полагался редко. Тот при выборе использовал в основном логику и анализ, игнорируя вдохновение. Так всегда говорил Энде. Однако в этот раз Шиму вызвали явно не для того, чтобы послать за пирожными. Дверь в кабинет шены Рандэлл едва слышно скрипнула. Энде сидел за столом и выкладывал из крошечных безе сложную геометрическую картину. Шима тихо закрыл дверь и подошёл к столу, он не хотел отрывать начальника от раздумий. Закончив элемент, Энде выпрямился и посмотрел на Шиму долгим взглядом, точно впервые видел его. – Шена Клайдерн кое-чем со мной поделился по поводу твоего расследования, – Энде закинул в рот пару безе. Он не торопился, наблюдая за подчинённым. Тот стоял неподвижно, ожидая того, что ему скажут. Послушный. Тихий. Трудолюбивый. Он был совершенно не похож на своего брата ни внешностью, ни характером, но у них было много общего в другом. Например, упрямство и нежелание сдаваться. – Шенай Аштарет смогла выяснить кое-что через старшую сестру шены Финарис. – Кажется, это расследование заинтересовало слишком многих, – Шима почувствовал неловкость. Он сам попросил шенай Аштарет о помощи, но надеялся, что она просто передаст записку или сообщит через Киму. Втягивать шену Клайдерн совсем не входило в планы Шимы. – Кажется, нам немного скучно, ты не находишь? – Энде вздохнул, добавив к своему творению ещё пару безе. – Впрочем, это только пока. – Что вы имеете в виду? – Шима подобрался, чувствуя, как внутри всё сжимается. – Сестра шены Финарис заметила, что её брат в последнее время слишком часто ходит настраивать и проверять свой Механизм, – Энде сделал вид, что не заметил нетерпения и напряжённости Шимы. Свою мысль он тоже развивать не стал. Скоро всё должно было разрешиться само. – Обычно в этом нет необходимости. Всё-таки то, что даёт городу его Механизм, не требуется постоянно и в больших объёмах. – Мрамор и другие строительные материалы ему нужны для парка, – автоматически ответил Шима, всё ещё думая над странной фразой шены Рандэлл. – И больше, чем обычно. Территорию он расширил, дорожек, беседок и статуй там планируется больше, чем в любом другом парке. Я только никак не могу понять, зачем это ему. Показать, как хорошо он управляется со своим Механизмом? – Верный вопрос. Вот только часто ходить к Механизму он начал за полгода до того, как представил Совету проект парка, – Энде кивнул и улыбнулся, передвинул несколько безе, меняя рисунок. – Даже если он замыслил парк уже тогда, зачем было так спешить? – Другими словами, шена Финарис настроил Механизм на перепроизводство мрамора, извёстки и бетона, а потом сам же придумал, куда деть излишки, – Шима выдохнул и на миг прикрыл глаза. В голове мелькнула и тут же пропала безумная идея, он даже не стал пытаться её удержать. – Верно, подумай над этим, – Энде кивнул и потянулся к чашке чая. – С парком не всё ладно. Я не могу пока объяснить, – Шима замялся. У него не было фактов, хоть каких-то улик, только ощущение, но его одного явно было не достаточно. – В его перестройке не было необходимости, в его расширении – тоже. – А документы? – Энде знал ответ, просто напоминал Шиме. Всё это обсуждалось и проговаривалось. – Всё в порядке, все разрешения есть, но я уверен, в них даже не вчитывались, – Шима вздохнул. Зачем членам Совета углубляться в документацию, если просьба исходит от Первородного с Механизмом. Он не был уверен, что бумаги вообще читали. – Его не тронут. Что бы он ни сделал, его не тронут, – почти с сочувствием произнёс Энде. Его это уже не раздражало, просто ещё одна деталь, которую стоит помнить. Город изменился, но таких, как шена Финарис, это не касалось. – Дело Ленна нужно закрыть. – Это был несчастный случай. Непредумышленное убийство по неосторожности. Даже оставление в беде не припишешь, – покачал головой Шима. Родители девушки на такое не согласятся, да и замять будет сложнее, если пойдут споры. Но осуждать без явной вины было неправильно. – Ещё одна вещь для обдумывания, – Энде поставил на стол опустевшую чашку. – Много времени дать я не могу. Дело пора закрывать. Ко мне приходили родители погибшей и они хотят результатов. – Сделаю всё, что смогу, – Шима сжал кулаки, понимая, что времени почти не осталось. Доказать, что Ланн виновен лишь в неосторожности, было практически невозможно. Шанс был только в том случае, если удастся найти того, кто оттащил тело в сторону. Шима вышел из кабинета начальника, понимая, что ему чай выпить не получится. Покачав головой на вопросительный взгляд Милай, он вышел из участка. Снова пришлось подниматься наверх, тащиться через половину Неба. Сначала он решил заглянуть к шенай Эстемай, в надежде застать там шену Хэллиан. Идти в его участок не хотелось совершенно, кроме того, просьба была личной. В этот раз Шиме повезло, секретарь за стойкой в приёмной госпиталя сказала, что шенай Эстемай не принимает, у неё гость. Гостем почти всегда оказывался шена Хэллиан, так что Шима направился прямо в кабинет хирурга, проигнорировав оклики секретаря. Вежливо постучавшись, он вошёл. Вирдан и Виата вполне чинно пили чай. Оба повернулись, чтобы узнать, кто решился так бесцеремонно нарушить их уединение. – Лен Крайс, – холодно поприветствовал его Хэллиан. Оба брата вечно лезли, куда не следует, и доставляли проблем окружающим. И ему – особенно. – Чему обязаны? – Я искал именно вас, шена Хэллиан. Решил сначала проверить здесь, – Шима постарался сохранить серьёзное и невозмутимое выражение лица. Он знал, что чувство собственного достоинства не позволит шене Хэллиан как-то навредить лишённому Дара. А ещё – чувство вины за то, что именно он тогда возглавил войска Одарённых. – Не хотелось, чтобы в вашем управлении знали. – Сейчас утро, Вирдан вполне мог быть на работе, – вздохнула Виата, она и так еле уговорила его зайти. Вирдан был трудоголиком, а ей хотелось видеть его чаще. У самой Виаты до обеда не было никакой работы, а потом – плановые осмотры. Ничего, стоящего внимания. Впрочем, Вирдан туманно намекал, что скоро многое может измениться. Намекать он никогда не умел, получалось совершенно непонятно и невразумительно. – Мне повезло, – Шима заставил себя не улыбаться. Ему действительно повезло, что шена Хэллиан решил немного отдохнуть. – Так что нужно? – ворчливо осведомился Вирдан. Он хотел как можно скорее закончить неприятный разговор. – Имя девушки известно, что ещё? – Даже подозреваемый арестован и допрошен, – кивнул Шима. Видан вздохнул, старший Крайс тоже не мог остановиться, когда следовало. Вот и младшему стоило удовольствоваться тем, что он смог найти. – Мне нужно знать, не отсылал ли шена Леан Финарис в последнее время грузов на Дно. Вероятно, в обход общего потока или по личным каналам. Любого груза. – Почему не обратились в доки? – Вирдан знал ответ, и он ему заранее не нравился, как и всё, во что пытался его втянуть младший Крайс. – Там может быть не вся информация, кроме того, у меня нет полномочий действовать на Небе. А ваш участок расположен как раз рядом с доками, – Шима постарался изобразить самое невинное выражение лица, которое только смог. – Вам не откажут в информации. – Шена Финарис – Первородный, член Совета Чистых, владелец важного и сложного Механизма. Если я начну интересоваться его личными делами, у меня будут проблемы, – холодно произнёс Вирдан. Едва став инспектором полиции пять лет назад, Шима Крайс сразу же начал доставлять проблемы. Сложно сосчитать, сколько раз шенам Клайдерн и Рандэлл приходилось за него заступаться. Мальчишка совершенно не чувствовал тонкие внутренние правила и запреты, существовавшие на Небе и Земле. И, точно так же, как и его брат, считал себя вправе вытаскивать наружу неприятную правду. – Кроме того, Совет закроет глаза на стороннюю торговлю с Дном, если это не вредит экономике. – Сейчас закроет, – вздохнул Шима. Совет давно смирился с тем, что с Дном приходилось считаться, что Гильдия стала полноправным участником торговых отношений. И что частные лица вполне могли заключать с ней сделки. Попытка полного контроля над товарным потоком со стороны Совета провалилась ещё в самом начале. Через торговцев Гильдия заключала выгодные для всех участников контракты и не отчитывалась о них ни перед кем. – Я не собираюсь выискивать противозаконные сделки или в чём-то обвинять шену Финарис. Не в тайной торговле с Дном – точно. Того, что даёт его Механизм, городу хватает с избытком. Мне просто нужно знать, куда уходят эти избытки. – Что вы хотите этим сказать? – Хэллиан нахмурился и несколько растерянно посмотрел на Виату. Та пожала плечами, её интересовал внутренний мир людей, а не его внешние проявления. Свою работу в этом расследовании она уже сделала, выяснила, всё, что могла, и трижды перепроверила. С остальным пусть разбирается Вирдан, если пожелает. Виата с улыбкой подумала, что братья Крайс всегда умели втянуть в свои дела самых разных людей. – Всего лишь то, что Механизм шены Финарис выдаёт больше строительных материалов, чем требуется. Если шена Финарис продаёт их на Дно, я могу спокойно отказаться от разработки этой линии расследования. Если выясню, что все материалы уходят на обустройство нового парка потому, что ему хочется показать, на что способен его Механизм – тем лучше для меня. – Шима вздохнул, он больше всех хотел, чтобы дело закончилось легко и просто, виновные были наказаны, шенай Занил отправилась бы в рециклер, а он – за пирожным для начальника. Но почему-то просто получалось очень редко. – Я всего лишь хочу отсечь маловероятные варианты и был бы весьма признателен за помощь. – Что ж, с такой формулировкой я ещё могу попытаться кое-что разузнать, – Вирдан покачал головой. Мальчишка пользовался остатками чувства вины и желанием поскорее от него избавиться. Любому другому Хэллиан бы отказал. Любой другой просто не пришёл бы с подобной просьбой. Шима Крайс был порой даже более дотошным, чем его брат, всегда проверял все варианты и зацепки. – Благодарю и не смею больше вам мешать, – Шима кивнул и вышел из кабинета шенай Эстемай. Вирдан проводил его тяжёлым взглядом, понимая, что опять позволил втянуть себя в неприятности и не достаточно сильно сопротивлялся. Однако поток мрачных мыслей был остановлен лёгким прикосновением. Виата сжала его руку и потянула к себе. – Он тебе нравится? – только с ним Виата говорила так – мягко, нежно, тепло. Обычно холодная и невозмутимая, деловая и строгая, лишь с ним шенай Эстемай становилась совсем другой. – Оба брата. Такие упорные, упрямые, отчаянные. Они заставляют нас всех чувствовать, что мы делаем слишком мало, – Вирдан повернулся к Виате и сжал её ладони в своих. Только с ней он мог быть не строгим и дотошным старшим инспектором полиции, а просто человеком. – Заставляют стараться так, как мы никогда не старались. – И это хорошо, – прошептала Виата, поднимаясь со стула, обходя стол и наклоняясь над Вирадном. – Стагнация убивает, без стимулов сердце не будет биться. Вирдан не стал дослушивать медицинские аналогии, поднялся, прижал к себе Виату и поцеловал. Ему хотелось, чтобы время остановилось для них, чтобы ни ему, ни ей больше не пришлось становиться жёсткими и холодными. Появившееся на поле боя отчаянное желание жить в такие моменты становилось особенно сильным. И Вирдан жил, забыв обо всём. Шима поднялся по ступеням и постучал в дверь. Он надеялся, что Винара дома и захочет его видеть. Служанка открыла неохотно, с подозрением посмотрела на гостя, но впустила, сказав, что хозяйка в зелёной гостиной. Это было место для деловых переговоров, не для спокойных бесед с другом. Шима дорогу знал, иногда они с Винарой расходились во мнениях, и она принимала его в зелёной гостиной. Это было знаком того, что она рассержена на него. В этой комнате всё было обставлено так, чтобы жители Верхнего города чувствовали себя комфортно. Винара сидела на молочно-зелёном диванчике, Шиму она поприветствовала холодным взглядом. – Сначала выслушай меня, – вместо приветствия сказал Шима, усаживаясь напротив Винары. Та кивнула, показывая, что он может говорить. Шима только вздохнул, иногда с ней было сложно. Винара и в былые времена была на особом счету у Мадам, да и Гильдия использовала её как шпиона и агента. Теперь же Винара сама правила своей маленькой Гильдией. Шима невольно подумал, как на такое отреагировал бы Кою. – Я понимаю, что арест Ланна тебе не понравился. Но на него указывали все улики, я попросил бригадира Хорима Галас о содействии, и почти сразу он нашёл и отдал мне Ланна. Я допросил его, сейчас Ланн находится в изоляторе. – Ты ему веришь? – Винара смотрела всё ещё холодно, но уже не так отстранённо. – Ланну? – Да, верю. Я позже проверил его рассказ, нашёл место его встречи с шенай Занил, место её падения. По словам Ланна, он только её оттолкнул, она оступилась и упала. Я нашёл камень, о который она ударилась головой. По словам шенай Эстемай, её даже можно было спасти, если бы девушку не трогали и сразу вызвали медиков. – Шима замолчал, выдохнул, выждал, пока его слова усвоятся. Винара сидела молча, не задавая вопросов. – Ланн сказал, что искал, но не нашёл девушку. Он стоял у яркого фонаря, она выпала из круга света, там действительно ничего не разглядишь. И потом её оттащили в сторону и к воде. Это был не Ланн. Доказательств нет, только косвенные улики, его словам никто не поверит. – Ланна обвинят в убийстве на почве ревности, это если повезёт. Если нет – заявят, что он убил её потому, что она была небородной, – холодно сказала Винара. Шима и сам всё это понимал. Так всегда и бывало. Сначала обвиняли во всём выходца с нижних уровней, не разобравшись, а потом заявляли, что ниже Земли живут одни преступники. Совершенно вывернутая логика, но она отображала страх, родившийся пятнадцать лет назад перед самым Разделением. – Если совсем не повезёт, его отдадут Дознавателям, и он расскажет даже больше, чем знает. – Не отдадут, они работают только с небородными, – Шима вздохнул. – Я придержу Ланна, постараюсь затянуть следствие, но с меня уже требуют. – Не удивлена. Дело раскрыто, преступник найден, – горько улыбнулась Винара. За годы она устала бороться за своих подопечных, устала быть лидером, который несёт на плечах груз десятков жизней. Только теперь Винара начала понимать, как тяжело приходилось Кою, ведь на нём было всё Дно. – После ареста я успел найти достаточно много важных улик, их следует изучить, – невинно пожал плечами Шима. Иногда ему приходилось изображать медленного и тупого выходца со Дна, чтобы выиграть время. Начальник всё видел, но никогда не противился этому представлению. – Лен Шеппен и его подопечные очень помогли мне, исследовав место преступления. Теперь рассказ Ланна звучит более убедительно. Всё нужно перепроверить как можно более тщательно. – Зачем ты только взялся за это дело? – Винара вздохнула. Шима не мог отказаться, сославшись на то, что не хочет арестовывать кого-то из своих знакомых. Младший Крайс всегда брал такие дела, надеясь выиграть, оправдать или смягчить обвинение. Получалось не всегда, но многие его ненавидели, не понимая, почему он так поступает. – Хотел как лучше, – привычно развёл руками Шима. Так он отвечал всегда. – Но это не всё. У тебя ещё есть идеи, я права? Что ещё ты хочешь мне рассказать, – Винара откинулась на спинку диванчика. Она за годы хорошо выучила весь спектр эмоций на лице своего ручного инспектора полиции, как его иногда называли. Шиме не терпелось что-то сказать, о чём-то попросить. – Есть кое-что. Последнее время я только и делаю, что изучаю схемы парков и правовые документы на их перестройку, – Шима коротко выдохнул, точно собирался прыгнуть в пруд с ледяной водой или как тогда – вниз со шлакового отвала вслед за другими мальчишками. – С парком, где работал Ланн, что-то не так. Его начали перестраивать слишком рано, проект отличается от стандартного обилием камня вместо зелени. Территорию ещё и расширили за счёт неиспользуемых складов. Небородный, который всё это затеял, сам составил проект и сам его финансирует. Он никогда не интересовался парками, зато имеет Механизм, поставляющий мрамор, щебень и прочий камень. – Разве это преступно? – Винара мягко улыбнулась. Она поняла, к чему клонит Шима. – Это подозрительно. Кроме того, я так и не смог понять, зачем кому-то потребовалось следить за Ланном, подслушивать разговор и с таким риском добивать девушку. – Шима замолчал, глядя на свои лежащие на коленях руки. – Кто был целью? Или же кто-то хотел защитить стройку от излишнего внимания? Бригадир обрадовался, узнав, что я со Дна, и сразу же выдал преступника. – Иначе ты стал бы искать, расспрашивать рабочих, постоянно приходить на стройку, – закончила Винара. Она знала, насколько дотошен был Шима, он просто не умел отступать и останавливаться. Порой это приводило к тому, что он находил то, что не относилось к расследованию и что точно находить не следовало. Как сейчас, например. – Точно так же, как это делала шенай Занил. Она обычно присылала записки, но ведь приходила и сама, могла болтать с другими рабочими, – Шима понял, что ему не хватает информации, что он всё больше увязает в домыслах. – У тебя есть кто-нибудь, работающий в том же парке и готовый откровенно поговорить со мной? – Думаю, смогу найти такого. Да, точно, Нари подойдёт. Он сегодня не на работе, повредил руку. Думаю, он ответит на все твои вопросы, – Винара кивнула своим мыслям и поднялась на ноги. – Если я его как следует попрошу. Когда она вышла, Шима откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Наконец-то он получит ответы хотя бы на часть своих вопросов. Наконец-то дело сдвинется. Даже отрицательный результат может многое дать. Шима вздохнул, ему нужно было как-то доказать, что Ланн просто ошибся, что он не желал смерти шенай Занил, что произошедшее – всего лишь случайность. Но их ссора не была случайностью, как и её беременность. Если об этом станет известно, замять дело так просто не получится. И тогда пострадают все. – Крайса дэлн , – выругался Шима, открывая глаза. Ему не хотелось нести на плечах ответственность за всё поселение, не хотелось решать, жить Ланну или умереть. Его вина была не столь велика, но предрассудки за пятнадцать лет не исчезли, только видоизменились. – Полностью с тобой согласна, – раздался за спиной насмешливый голос Винары. Она бесшумно вошла в комнату, ведя за собой долговязого юношу с перебинтованной рукой. Судя по возрасту, на момент Разделения он был совсем маленьким. Скорее всего, его мать осталась в Среднем городе, чтобы не возвращаться с ребёнком на Дно. Возможно, в Среднем городе остался её муж, или она обслуживала оставшихся членов Гильдии. Так или иначе, этот парень вряд ли помнил свой родной уровень. – Это Нари, он расскажет тебе всё, что ты пожелаешь узнать. Последнюю фразу Винара произнесла с нажимом, давая юноше понять, что лгать и утаивать он ничего не может. Тот робко кивнул и подошёл к Шиме. О сером инспекторе он слышал много и разного. Кто-то говорил, что тот всегда заступался за выходцев со Дна, кто-то – что он всегда доводил расследование до самого сурового наказания и не щадил своих. Кто-то его ненавидел, кто-то был благодарен, кто-то сравнивал с братом, причём – в обе стороны. Сам Нари был уверен, что его это не касается. Он не собирался нарушать закон, значит, и с серым инспектором его пути не должны были пересечься. – Садись, поговорим, – Шима кивнул парню. Конечно, наглостью было распоряжаться в доме Винары, но говорить, когда твой собеседник стоит, было ужасно неудобно. Когда Нари сел, Шима продолжил: – Что ты думаешь о парке, который создаёшь. В общем. Ты работал раньше в парках? – Да, приходилось несколько лет назад. Я был на подхвате, со старшими, – кивнул Нари с явным облегчением. Он думал, что его будут расспрашивать о куда более серьёзных вещах. Шима решил не торопиться. – А этот парк… Ну, да, он немного странный. Отличается. Но я не знаю, какой правильный и как надо. Только делаем мы всё как-то странно. Сначала дорожки, потом дёрн, потом бордюры, да ещё такие широкие! Вот почему не дёрн, потом всё остальное? Ну, неудобно же! Или сначала беседку, потом траву возле неё, а потом отделку уже. Траву пересеивать пришлось! И никаких лужаек больших. Необычно это. Верхние же любят на лужайках валяться. Но бригадир чётко говорит, что и когда делать, сам следит за расходом материалов. Дорожки вообще в два слоя кладём! Где видано-то? Это ж парковые, они ж скоро всё равно меняться будут. А тут в два слоя, ещё и полировка такая. Вообще плиты, потом крошки много ещё. А кто пилит, не знаю, этого не видел. Нам готовое привозят. Статуи тоже готовые. Их тьма просто! – Хорошо, пока достаточно, – улыбнулся Шима. С этим уже можно было работать, найти нестыковки, попытаться понять. Явный перерасход материалов – это не попытка показать силу своего Механизма, тут явно было что-то другое. – А теперь расскажи мне о ночи, когда убили шенай Занил. Ночь перед тем днём, когда я первый раз пришёл на стройку. Помнишь тот день? – Ну, помню. День как день. Работали, обедали, опять работали. Кормят на стройке нас хорошо, мы оттуда вообще не вылезаем, даже спим там. Я вот только руку повредил, а так бы… – Нари махнул здоровой рукой. Шима понял, что тот пытается увести разговор в другую сторону. Ему явно не хотелось говорить об убийстве и кого-то обвинять. Но одну деталь Шима всё-таки заметил. Бригадир делал всё, чтобы рабочие покидали территорию будущего парка только в самых редких случаях. – Ты видел в тот день Ронна и Ланна? – Шима перешёл к тому, что его действительно волновало. Нари обещал Винаре рассказывать всё честно, да и навредить он больше никому не мог. Ланн под арестом, никому пока не ясно, чем это для него кончится, но надежд мало. Нари не мог этого не понимать. – Особенно вечером? – Видел, конечно, работаем вместе, часто пересекаемся. Ронн и Ланн – ребята опытные, им вещи посложнее доверяют. Там разметку, фигурную высадку, установку статуй. Они и уходили часто, – Нари пожал плечами. Он обычно перебивался случайными заработками, набирался опыта. Винара всегда давала своим подопечным работу по силам. Нари нахмурился, вспоминая, что необычного было в тот день. – Кажется, видел ещё одного мальчонку, который Ронна искал. Вроде с Земли, но толком не разглядел, не до того было. Любопытный такой. Но они часто бегали. К Ронну. Почти все из наших знали, что у него девушка есть. Это он перед Хоримом мог притворяться, что кашель замучил или ещё какая крайса хара приключилась. А мы все знали – к девчонке бегает. Добегался. – Говоришь, братья часто уходили со стройки, – подтолкнул в нужном направлении Шима. Для себя он зафиксировал, что все рабочие знали о романе Ронна, но прикрывали его. И что шенай Занил постоянно гоняла мальчишек с записками. Тем было любопытно посмотреть на стройку, вот они и соглашались. Может, она давала им деньги или сладости за услугу. Как результат – множество внимательных глаз и болтливых ртов, которые невозможно контролировать или отследить. Если бригадиру было, что скрывать, шенай Занил была для него сущей занозой. Сделать с девушкой он ничего не мог, сам Хорим Галас был всего лишь Видящим, а она – Благороднорождённой. Уволить опытных рабочих он тоже не мог, видимо, работали они быстро и качественно, даже придраться не к чему. – Да, часто. Ронн на встречи, понятное дело. Ланн просто любил гулять в одиночестве. Иногда по паркам, там, где местные не ходят. – Нари запнулся и смущённо опустил глаза. Для жителя Дна тяга к размышлениям и уединения не была чем-то необычным, тем более, Ланн переживал тяжёлый период. Его брат, с которым они вместе выживали столько лет, его единственная семья, увлёкся опасной девицей, предупреждений не слушал. Было о чём подумать. Ланну нужно было решить, отпустить ли брата, рискнуть, или попытаться отговорить. Шима мог только догадываться, какие мысли кипели в голове Ланна. Но тут значимым было ещё и то, что Ланн гулял по паркам, спроектированным по всем правилам, и не мог не заметить разницу – он был достаточно опытен и наблюдателен. – Иногда просто так. Ну и получали они нормально, а на Земле можно у торговцев полезными вещами разжиться или даже вкусных булок купить. Иногда возвращались в поселение. Ронн-то и правда кашляет всё время. Ему только тут и у торговцев фелну достать можно. – Хорошо. Вечером кто-то из братьев уходил со стройки? – Шима знал ответ. Ланн покинул парк и пошёл навстречу с шенай Занил. Мог ли Ронн последовать за ним? Шима не хотел признавать, что тот мог попытаться защитить брата, выдав смерть своей возлюбленной за суицид. Ронн казался поражённым предательством брата. Кроме того, он был бесхитростным человеком и вряд ли стал бы подслушивать, выжидая удачного момента. Ронн бы точно вмешался в спор, но нужно было убедиться. – Я видел, как Ланн ушёл вечером, без понятия, предупредил ли он Хорима. Бригадир разрешает уходить, но требует всегда сообщать об этом, – пожал плечами Нари. – Ронн был сам не свой, всё время ходил к воротам. Лар говорил, что он ушёл, но уже совсем ночью. Не знаю, что ему там понадобилось. Ночью здесь светло, но всё закрыто. – А Хорима ты в тот день видел? Особенно вечером? – Шима постарался задать этот вопрос так, чтобы Нари ничего не заподозрил. – Хочу знать, мог ли Ланн у него отпроситься. – Днём видел, как и все. А вот вечером… – Нари задумался, пытаясь припомнить, когда он видел бригадира в последний раз тем вечером. Хорима трудно было не заметить, да и рабочие старались следить за тем, где тот появлялся. При бригадире лучше было не отвлекаться от работы и старательно следить за каждым своим действием. Хорим Галас был справедлив к своим подчинённым, но и очень требователен. – После того, как ушёл Ланн, я его точно не видел, даже на вечерний обход не явился, хотя обычно обходит стройку, смотрит, чтобы все инструменты были убраны, нигде ничего не валялось, ну и в целом, чтобы всё было хорошо. А тут нет. Раньше такое тоже бывало, но редко. И обычно, когда его заказчик к себе вызывал. Вот странно. Казалось бы, небородный, а с Видящим только так общается и приходит на стройку часто. Вроде неплохой. – Говоришь, Галас и Финарис хорошо ладили и много общались? – подтолкнул Шима. Обычно в таких случаях заказчики отдают проект, выделают средства и забывают о нём до того момента, когда уже появятся первые результаты. Шена Финарис, конечно, был молод и это был его первый проект, он мог волноваться, стараться всё контролировать, но тогда бы он всех замучил придирками. – Да, шена часто заглядывает, – Нари улыбнулся и закивал. Сначала его это даже испугало, от внимания Благороднорождённых добра лучше было не ждать. Но шена Финарис рабочих не трогал, всё время проводил с бригадиром. Прогуливался с ним по будущему парку там, где сейчас не велись работы, или обсуждал изменения в бытовке фенны Галас. – Они много разговаривают, иногда после этого что-то меняют в чертежах. – Например? – Шима старался казаться дружелюбным и не давить на Нари. Тот говорил охотно, ему явно льстило, что его работой кто-то интересуется. Или просто хотелось поболтать, а на стройке его не воспринимали всерьёз как слишком юного. – Новые дорожки, пару статуй добавили, в одном месте заложили новую беседку. Ну и по мелочи, вроде более плотных живых изгородей, – Нари пожал плечами. Ему не были интересны причины изменений. Беседок и дорожек и без того хватало, но если шена хочет, зачем ему задавать вопросы? Да и кто бы стал? – Благодарю, твои ответы были полезны, – Шима встал и подошёл к Винаре, весь разговор простоявшей у двери. Она напряжённо вслушивалась, иногда хмурилась и качала головой. Вместе с Шимой она вышла в коридор. – Ты что-то узнал? – Винара скрестила руки на груди в защитном жесте. Её не отпускало смутное ощущение тревоги, только она никак не могла понять, что было причиной. – Да, кое-что. Спасибо за помощь. Этот парк странный, но я всё больше склоняюсь к мысли, что мне удастся несколько облегчить жизнь Ланна, – Шима выдохнул. Если только он сумеет сбалансировать по тонкой грани и уговорить нужных людей не предавать дело огласке. – Главное, придержи Ронна. Пусть отдохнёт немного и не думает о брате плохо. Если всё было так, как говорил мне Ланн, то его вина лишь в заботе и осторожности. Связь с небородной могла плохо кончиться для Ронна, мы оба это понимаем. – Понимаем. Я поговорю с ним, – выдохнул Винара. С одной стороны ей нравилось то, что происходило в городе. Их признали, с ними начали считаться, разделение по уровням стало не таким жёстким. С другой – это породило множество проблем и могло породить ещё больше. Отношения между молодыми людьми с разным статусом были лишь одной из этих сложностей. Шима попрощался с Винарой. Ему нужно было вернуться в управление и поговорить с начальником. Общая картина медленно выстраивалась перед ним, подобно тому, как из мешанины щебня, бетона и грязи получается прекрасный парк. Энде уже минут десять неподвижно смотрел на банку из-под печенья на верхней полке шкафа. Только он знал, что в ней находится. Только он мог оценить значимость этой банки для истории города. Милен Клайдерн все пятнадцать лет не прекращал попытки узнать, что же происходит на Дне. Энде узнавал по косвенным признакам и намёкам, бесконечно анализируя письма, запросы, изменения в торговле и самом городе. Пятнадцать лет – большой срок. Просто огромный для жителя Дна, для которого это – полжизни, если повезёт. Немного меньший – для того, кто родился на Верхнем уровне. Всё-таки те, кто обладал Даром, жили намного дольше. Не из-за Дара, из-за условий. И именно по этой причине жители Нижнего уровня умели ценить время. Для них пятнадцать лет – это очень много. За это время они могли сделать почти всё. Особенно, с помощью Рокана Грейтарис. Энде вздохнул, он скучал по другу, по чаю и бесконечным беседам обо всём на свете. По совместному анализу сложных процессов и размышлениям без какой-либо цели. Рокан был важной частью того немного, чем Рандэлл действительно дорожил. Энде на миг задумался, что для него было важнее – благо города или возможность выпить чай и побеседовать со старым другом. Ответ получился слишком эгоистичным для старшего инспектора полиции Земли. В дверь постучали – настойчиво, но осторожно, с перерывами. Словно посетитель не был уверен, что имеет право беспокоить шену Рандэлл, а потом вспоминал, что имеет. Так стучал только Шима Крайс. За пятнадцать лет из тощего, озлобленного мальчишки он превратился в молодого мужчину с образованием и навыками, которым можно было позавидовать. Но чувство неуместности так никуда и не делось. Оно было совсем иным, чем у его брата, впрочем, отношение к жителям Дна, застрявшим наверху, за последние годы тоже сильно изменилось. – Шена Рандэлл, – Шима зашёл и плотно закрыл за собой дверь. Значит, разговор предстоял серьёзный. Секретари любили пить чай под дверью кабинета начальника, особенно, если она была приоткрыта. – Заходи, садись, – Энде кивнул на стул для посетителей. Шима выглядел взволнованным и решительным одновременно. Когда только он пришёл работать в полицию, младший Крайс часто нервничал и не знал, с чего начать разговор. Энде привычно помогал ему. Сейчас Шима стал увереннее, но порой волновался всё так же. – Подозреваемый в убийстве? – Верно. Я почти уверен, что бригадир рабочих фенна Хорим Галас следил за Ланном. Возможно, видел, как тот получил записку. Именно он оттащил тело девушки в сторону, чтобы защитить репутацию шены Финарис и всю стройку от ненужного внимания. – Шима замолчал, глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. – Стройка нетипична, проект всё время меняется. Я узнал, что фенна Галас и шена Финарис тесно общаются. В этом случае, я думаю, фенна Галас вполне способен рискнуть, чтобы защитить то, что для него ценно. И даже пожертвовать одним работником для спасения остальных и всего парка. – Но… – подсказал Энде. Мысли Шимы полностью совпали с его собственными, но младший Крайс умудрился собрать весьма ценную информацию, добыть которую мог только тот, кому доверяют выходцы со Дна. – Мне нужно разрешение на арест и допрос фенны Галас, – голос Шимы стал тише, он опустил голову. Арестовывать уважаемого человека только на основании предположений никто ему не позволит. Тем более, тот находился под покровительством Первородного. – Неофициальное разрешение есть на обстоятельную беседу. Если потребуется, в управлении полиции. Разрешение на словах, – кивнул Энде. Больше он сделать не мог. Если шена Финарис придёт с претензиями, Энде подтвердит, что разрешил, но выдать официальную бумагу он просто не мог. – Пока не появятся доказательства. Шима кивнул, вставая. Это было большее, на что он мог рассчитывать. Дальнейшее зависело от него и его умения докапываться до истины. Если все его догадки были верны, ему будет, за что зацепиться. В будущем парке на «Лилейной» кипела работа. Разгружали и растаскивали по нужным точкам партию статуй – достаточно однотипных, но выполненных вполне неплохо. Рабочим приходилось осторожничать, чтобы не повредить недавно законченные дорожки. Шима старался не попадаться под ноги и вовремя уходил в сторону, когда мимо проносили очередную девушку с кувшином или юношу с цветком. Из-за того, что, наконец, начались работы по высаживанию газона, ходить можно было только по дорожкам, так что пройти напрямую не было никакой возможности. Путь до бытовки занял больше времени, чем Шима рассчитывал, но он и не спешил. Ему нужно было привести мысли в порядок и подумать, как строить разговор. В итоге он так ничего и не придумал, в конце концов, Шима всё равно не мог предсказать реакцию фенны Галас. Да и явных доказательств у него не было. В бытовке бригадира не оказалось, Шиму направили в дальнюю часть парка, служившую временным складом материалов и статуй, привезённых в прошлые разы. Пройти нужно было через уже почти законченный участок. Чем дальше серый инспектор шёл, тем больше ему попадалось беседок, тем запутаннее становился лабиринт дорожек и живых изгородей. Вокруг царила почти полная тишина, материалы и планировка были выбраны так, что любые звуки глушились, создавая эффект полного уединения. И только собственные шаги – неровные из-за хромоты – заполняли звуком пространство. Мрамор был везде: все дорожки были выложены мраморными плитами, ими же были облицованы беседки, из мрамора были сделаны статуи, урны и даже боковые части скамеек. Шима остановился и провёл ладонью по шершавой поверхности колонны одной из беседок, примыкавших к дорожке, по которой он шёл. Его не отпускало странное беспокойство, нарастающая тревога, для которой не было ни единой причины. И всё же, если бы кто-то собрался напасть на него, Шима не услышал бы шагов. Пальцы скользнули по незаметной трещинке, вившейся спиралью по колонне. Шима провёл рукой ещё раз – мрамор был чуть шершавым и немного тёплым, хотя обычно он бывает гладким и прохладным. Шима привык к обилию этого камня в стенах Архива, только там он смотрелся уместно. Отбросив лишние мысли, серый инспектор продолжил свой путь в глубины странного парка. Где точно искать фену Галас, он не знал, ему указали только примерное направление. Немного проплутав, Шима вышел к довольно прямой дорожке, которая вела к большой, вычурно отделанной беседке. Именно там он и увидел фенну Галас, только тот был не один. Рядом с ним стоял невысокий, худой юноша в изысканной одежде белого и бледно-фиолетового цветов. В ушах у незнакомца висели массивные, отделанные драгоценными камнями серьги, длинные волосы были завязаны шёлковой лентой. Юноша – Шима был почти уверен, что это шена Финарис – стоял перед Хоримом, обхватив себя руками за плечи, и смотрел снизу вверх на массивного бригадира. Они разговаривали, но Шима никак не мог разобрать слов. Его они тоже пока не видели и не слышали, слишком поглощённые беседой. Шима свернул на узкую дорожку, отходившую от основной. Она шла параллельно, так что он вскоре добрался до нужного места. Теперь оставалось тихо и аккуратно убрать часть веток живой изгороди, благо она ещё не успела разрастись и превратиться в колючий непроходимый барьер. Несколько минут спустя Шима смог расслышать голоса по ту сторону кустарника. Видящий и Благороднорождённый явно спорили, едва не кричали друг на друга. Шима нахмурился. Он мог бы понять, если бы заказчик кричал на нанятого работника, но эти двое говорили как равные, как друзья, а не как небородный и выходец из Среднего города. Ещё одна странность. Чистый и высокий голос шены Финарис казался не только раздражённым, но и испуганным. Шима осторожно выломал ещё несколько веточек и развёл пальцами листья, чтобы лучше слышать. Всё-таки в голосе Благороднорождённого звучал неподдельный страх. И он решился показать его перед подчинённым, перед Видящим. Шима замер, стараясь не шуметь. Нога начала предательски ныть. Показывать слабость можно только перед теми, кому доверяешь полностью. Он никак не мог понять, что за отношения связывают этих двоих. Не мог же Первородный и владелец Механизма настолько забыться и утратить самообладание перед кем-то столь низкого происхождения? – Ты мог бы ускорить работу, Хорим, если нужно, нанять ещё рабочих! – шена Финарис явно говорил это не в первый раз. – Нам не нужны лишние люди, мы успеем в срок. К тому же, ты всё время меняешь проект. Тут как не спеши, быстрее не выйдет, – фенна Галас старался говорить тихо, его низкий голос путался в ветвях живой изгороди. – Чего ты так дёргаешься, Леан? Всё идёт хорошо. – Не хорошо! Что ты натворил? Если об этом узнают?! Хорим, ну зачем! – шена Финарис едва не плакал, в его голосе звучала уже откровенная паника. Шима выдохнул, зажав себе рот рукой. Благороднорождённый знал и промолчал, что делало его соучастником. Хотя одно то, что бригадир называл его по имени, без обращения, было не просто странно – это выходило за все мыслимые рамки приличия. – Можно было как-то обойтись. Ты же говорил, что она не шевелилась. – Можно было, но это привлекло бы внимание к парку и к тебе! – Хорим Галас медленно и с нажимом, точно втолковывал что-то непонятливому ребёнку. – Оно и привлекло! – шена Финарис не обвинял, просто паниковал. – Нужно быстрее закончить парк. – Угомонись, Леан. Закончим, когда закончим, – строго осадил его Хорим. – Не трогай меня! – шена Фидарис не возмущался, это прозвучало как обида, а не желание поставить на место зарвавшегося наглеца. Шима прикрыл глаза, пытаясь выстроить в голове модель отношений этих двоих. Получалось плохо и странно, слишком многое не складывалось. – Леан, послушай. Ты же знаешь, мне тоже не нужно лишнее внимание. Я сделаю всё, чтобы отвадить этого обнаглевшего инспектора, – фенна Галас успокаивал, его доверительный тон плохо сочетался с низким и сильным голосом. Шима даже представлять не хотел, что происходило сейчас в беседке. – Только не наделай глупостей. Одно дело, глупая девица из слабого вассального рода, до которого нет дела даже их покровителям, а совсем другое – инспектор полиции, – шена Финарис успокоился и теперь говорил обиженно и отстранённо. – Ты хоть знаешь, кто он такой? Кто за ним стоит? – Расскажешь? – это слово прозвучало раскатисто, нагло. – Он – дарованный Благородный, его куратор на Небе – Энде Рандэлл из Первородного дома. Да, сам шена Рандэлл слывёт эксцентричным и ни во что не ставит традиции и Небо в целом, – шена Финарис говорил быстро и отрывисто, он явно хотел донести до своего собеседника всю важность своих слов. – Ему покровительствует сам шена Клайдерн, а это уже серьёзно. Навредить ему нельзя, если что-то случится, здесь всё перекопают, обыщут каждую травинку. Тогда нам конец. И если этот инспектор узнает больше, чем нужно, нам с тобой не дадут даже объясниться. – Я понимал, Леан, понимаю всё. Тебя максимум изгонят, сможешь и дальше заниматься парками. Механизм отнять они тоже не смогут, сам же знаешь, – фенна Галас говорил мягко, отрывисто. – А меня точно казнят. Мне есть, что терять, так что обещаю, что сделаю всё, что только возможно. Я смогу защитить нас. – Мне тоже есть, что терять, Хорим, и я не хочу, чтобы тебя казнили, – тихо, едва слышно произнёс шена Финарис. – Это ведь я тебя втянул во всё. Шима выпрямился и медленно сдвинул обратно ветви, маскирую свою диверсию. Он услышал более чем достаточно. Сейчас у него было два пути: выйти и потребовать объяснений прямо сейчас или уйти, собрать больше информации и тогда уже решать, что делать с этими двумя. Шима вздохнул, прикрыл глаза, обдумывая оба варианта. Разрешение – пусть и устное – на допрос фенны Галас у него было. Но забирать его в управление сейчас было неразумно. Кто знает, как поведёт себя шена Финарис в такой ситуации? А с ним Шима ничего поделать не мог. Серый инспектор развернулся и направился обратно к выходу из недостроенного парка. Шена Рандэлл не уточнял, на какой срок дал разрешение, значит, с задержанием можно было повременить. Шима отстранённо думал, что во время этого расследования слишком часто ходит в Архив. В этот раз его не интересовали парки, он сразу прошёл в отдел, посвящённый семьям Благороднорождённых. В секторе Механизмов хранились не только примерные описания их функций, но и имена всех последних владельцев. Промучившись около получаса, Шима смог найти тот Механизм, которым сейчас управлял шена Финарис. Папка была достаточно толстой, список владельцев – на удивление длинным. То ли менялись часто, то ли записей сохранилось больше, чем для других. Самым необычным было то, что в случае этого Механизма право управления несколько раз передавалось ещё при жизни предыдущего владельца, причём добровольно. Именно так его получил и шена Леан Финарис от своего дяди. Шима открыл описание Механизма. После большого вступления о значимости Механизмов для всего города и особом статусе тех, кто может ими управлять, шли некоторые характеристики данного конкретного Механизма. Конечно, далеко не все, только самые базовые. Этот Механизм считался средним по размеру, взаимодействующим с внешней средой и поставляющим ресурсы. Все Механизмы такого типа были невероятно ценны для города, замкнутого в себе и ограниченного Внешним морем. Впрочем, без этого конкретного некоторое время можно было бы обойтись. Механизм шены Финарис производил мрамор, гравий, песчаник и гипс. При необходимости от него можно было добиться и ещё некоторых материалов, которые требовались лишь изредка. Механизм требовал частой перенастройки исходя из потребности в строительных материалах. Всё это Шима знал и раньше, хотя и без подробностей. Шена Финарис изрядно напрягал свой Механизм ради амбициозного проекта. Шима невольно задумался, не путает ли он причину и следствие. Закончив с изучением материалов по Механизму, серый инспектор сделал копии тех страниц, которые разрешено было копировать и выносить из Архива, и отправился обратно на Землю. У него были предположения о том, что пытается сделать шена Финарис, но предъявить ему обвинения всё равно было нельзя. Шима спустился на нижний подуровень Верхнего города и пошёл к ближайшей станции поезда. Винара точно не будет рада его видеть, но без её помощи он утыкался в тупик. Конечно, можно было поднять записи, выяснить, где и на кого раньше работал фенна Галас, поговорить с ними. Однако это заняло бы слишком много времени, а его не было. Результат требовали как можно быстрее, прятать Ланна слишком долго не получится. Если родителям шенай Занил удастся привлечь к делу своих покровителей, затягивать расследование дальше уже не выйдет. Шена Рандэлл не сможет прикрывать его вечно. Молоденькая служанка посмотрела на Шиму с подозрением, но в дом впустила. Винара дала ей чёткие указания всегда пропускать к ней серого инспектора, в любое время. Просто в гости без договорённости он не приходил. Винара приняла его в одной из гостиных своего большого дома. Небольших уютных комнаток для гостей на первом этаже хватало. Они были нужны и для работы, и для деловых разговоров, и для личных встреч. Отдыхала она на втором этаже. – Ты зачастил, – Винара наклонила голову на бок, позволив длинным, блестящим волосам соскользнуть с обнажённого, едва прикрытого шалью плеча. – Что на этот раз? – Мне нужно хоть что-то на фенну Галас, бригадира Ланна и Ронна. Я знаю, что за ним тянется какое-то прегрешение, но не знаю, какое именно, – Шима сцепил пальцы в замок на колене. Он простил у Винары немало, но и сам собирался сделать всё, что будет в его силах. – Насколько серьёзное? – Винара с любопытством посмотрела на собеседника. – Настолько, что он не хотел привлекать внимание к себе и парку. Любой ценой, – Шима покачал головой. – Собираешься шантажировать? – усмехнулась Винара. – Собираюсь заключить сделку. Если только это будет возможно, – пожал плечами Шима. Был бы он Одарённым, такое даже не пришло бы ему в голову. Не родись он на Дне, давно бы уже закрыл дело. Или сунулся бы с обвинениями к фенне Галас. Мадам часто говорила, что для человека допустимо всё, что ведёт к взаимной выгоде, что никогда не следует спешить, когда речь идёт о человеческих судьбах. Кою был для Шимы примером того, что нет ничего невозможного, что докричаться можно до самого Неба, если забраться повыше. И серый инспектор не спешил, думая, как можно решить дело для взаимной выгоды. – И что ты потребуешь для себя? – Винара откинулась на спинку кресла, закинула ногу на ногу. Ей нравилось иногда дразнить Шиму. Она помнила его ещё подростком – нескладным, болезненным, хромым, но упрямым. Последнее у него с братом было общим. Впрочем, их мать, Элиш, тоже была упрямой, не сдавалась даже тогда, когда проиграла. Ни в любви, ни в болезни. – Признание смерти шенай Занил несчастным случаем, – пожал плечами Шима. Для себя ему было ничего не нужно ни от фенны Галас, ни от шены Финарис. – Я хочу честно закончить расследование. – Похвально. Глупо, но вполне в твоём духе, – усмехнулась Винара. – А на небородного у тебя что-нибудь уже есть? – Есть идея, нужны доказательства, – Шима мягко улыбнулся. Это было и невероятно сложно, и, в то же время, просто. – Или признание. – Я выясню, в чём повинен бригадир Галас. Можешь не сомневаться, – Винара кивнула, давая понять, что разговор окончен. Большего ни один из них другому сказать не мог. Шима покинул дом Винары и поспешил обратно в полицейское управление. Ему нужно было отчитаться о проделанной работе и поговорить с шеной Рандэлл о том, что фиксировать на бумаге не стоило. Едва он вошёл в управление, к нему подошла Милай Фанет. Девушка выглядела немного растерянной. – Лен Крайс, – Милай не сомневалась, что дело было именно в расследовании, которое вёл Шима. А ещё – что он сразу направится к начальнику. – У шены Рандэлл сейчас шена Клайдерн. И ещё, он сказал, чтобы вы сразу зашли, как вернётесь. – Благодарю, – кивнул Шима. Это могло как усложнить дело, так и ускорить его. Скорее всего, начальник отчитывался перед шеной Клайдерн. Всё-таки запутанные убийства на Земле были редкостью. А в этом случае расследование коснулось ещё и Первородного. Шима стянул плащ, кинул его на спинку стула и направился к двери шены Рандэлл. Она была заперта, значит, начальник не хотел, чтобы его разговор подслушали. Шима запоздало подумал, что ему стоило бы купить по дороге пирожных. Он иногда забывал, если слишком увлекался работой. Шена Рандэлл никогда его за это не отчитывал, но всегда замечал. Шена Клайдерн сидел напротив шены Рандэлл с чашкой чая в руке. Вошедшему Шиме он кивнул, благо они были давно знакомы. Хоть Милен и передал покровительство над семьёй Крайс Энде, он всё равно следил за успехами своего протеже. Шима был уверен, что делал это шена Клайдерн не столько из благих побуждений, сколько из практических соображений. Дно могло прервать пятнадцатилетнее молчание, и Шима был одним из тех, с кем Гильдия могла попытаться наладить связь. Серый инспектор Крайс и сам на это надеялся, но пока безнадёжно. – Мы как раз обсуждали ваше текущее расследование, лен Крайс, – Милен улыбнулся, давая понять, что пока не торопит и не сердится. – Родители погибшей девушки взволнованы и хотели бы забрать тело для временного погребения. На этом же настаивает и род Валайя, их покровители. Подозреваемый у нас есть. Так что же мне им ответить? – Ланн – всего лишь инструмент. Да, он повёл себя слишком эмоционально, но он лишь желал защитить брата, – Шима сцепил руки за спиной. Говорить официально с шеной Клайдерн было нелегко. – Согласитесь, поведение шенай Занил было крайне безответственным и могло привести к серьёзным проблемам. Думаю, её семья и даже покровители вполне способны умерить свои требования, если они не желают огласки того, что у шенай Занил был весьма продуктивный роман с рабочим со Дна. – Шантаж? Занятно, – Милен покачал головой и сделал точно выверенный глоток чая. Каждое его движение было идеальным и чётким. Он был живым воплощением изящества и этикета. Именно поэтому Шиме было так непросто с ним говорить как с начальником своего начальника. При личном общении Милен Клайдерн позволял себе чуть больше вольности. – И оправдано. – Кроме того, у Ланна не было намерения причинить непоправимый вред шенай Занил. Произошедшее было случайностью. Лен Шеппен и приданные ему стажёры обследовали место ссоры, которое мне удалось обнаружить. Слова Ланна о том, что там произошло, подтверждаются материальными уликами в виде повреждений почвы, отпечатков тела и ботинок, следов крови, – Шима был уверен, что Демьен давно сдал свой отчёт. – Из этого могу предположить, что Ланн не солгал и об остальном. Кроме того, он явно был взволнован, испуган и расстроен, но не было похоже, что он пытался врать или оправдывать себя. – Допустим, что это действительно так, – улыбка Милена стала чуть снисходительной. В искренность людей он давно уже не верил, но допускал, что многие из них слишком просты и неискусны, чтобы убедительно врать. – Тогда Ланн искал девушку, чтобы оказать помощь, но, не найдя, испугался и сбежал. Это можно расценить как трусость и слабость, но не желание причинить вред. Кроме того, если девушка смогла бесшумно отползти в сторону, то с ней, очевидно, всё было в порядке, – Шима не пытался оправдать Ланна, тот поступил не лучшим образом, но преступником он тоже не был. – Не говоря уже о том, что брести в полной темноте по топкому и скользкому берегу пруда было небезопасно уже для самого Ланна. О том, что за ними наблюдали, он знать не мог. Я обнаружил следы волочения тела в сторону того места, где её нашли. Отпечатки ботинок в том месте были другими и шли они от пруда, а не от того места, где стоял Ланн. – И кем мог быть тот неведомый убийца? – Милен мягко подталкивал, подсказывал инспектору, о чём говорить дальше. Шима нервничал, впрочем, как и всегда на таких докладах – когда за дело брался сам шена Клайдерн. Одно дело встречи на нейтральной территории, беседы в гостиной шенай Аштарет. Совсем другое – официальный доклад. – У меня есть подозрения касательно бригадира фенны Галас. В тот вечер его не видели, хотя он строго следит за тем, чтобы рабочие без его ведома из парка не отлучались даже ночью, – Шима нервно выдохнул. Дальше шли только предположения, опровергнуть которые можно было легко. – Доказательств против него у меня нет, только оброненная им в личном разговоре с шеной Финарис фраза о том, что ему самому крайне не выгоден лишний интерес к стройке. – Этот разговор был приватным, я полагаю, – Милен с интересом посмотрел на своего протеже. Мальчик учился хитрить. – Более чем приватным. Я бы даже сказал, шена Финарис и фенна Галас говорили как равные, – Шима тяжело сглотнул. Это уже было близко к оскорблению. Ему не следовало лезть в дела Первородного. То, с кем и как тот общается, никак не должно было касаться обычного полицейского. – И о чём же ещё они говорили? – Милен и сам прекрасно понимал, что с шеной Финарис они сделать ничего не смогут, но хотел знать. В конце концов, Дознаватели имели право допрашивать кого угодно. – О тайнах, о страхах, о ненужном внимании к парку, – Шима пожал плечами. Без каких-либо зацепок подробности не имели смысла. Подслушанный разговор использовать для обвинения не получится. – Вы просили старшего инспектора Хэллиан выяснить, не продаёт ли шена Финарис строительные материалы на Дно в обход договоров, – Милен отставил чашку с остатками чая и сплёл пальцы в замок. – Могу вам ответить за него, что нет, подобных поставок не было. Но к чему был этот вопрос? – Механизм шены Финарис производит строительный материал, в основном, мрамор. Сейчас в городе нет крупных строек, не проводится крупномасштабного ремонта. И, тем не менее, Механизм в последнее время работает в усиленном режиме. Шена Финарис наведывается туда чаще обычного, – Шима собирал слухи, сведения и косвенные улики, и теперь мог с уверенностью сказать, что шена Финарис с какой-то целью перенапрягает свой Механизм. Собрать общую информацию по запросам и потребностям города было тоже непросто, Джаэль с ног сбилась, просматривая протоколы последних заседаний Совета. – Куда же уходит лишний строительный материал? – Милен ответ уже знал, догадаться было нетрудно. Энде в разговоре участия не принимал, наблюдая и оценивая и Милена, и Шиму. Его забавляло то, как они оба вели свою игру. – Единственное место, требующее большого количества мрамора – новый парк, затеянный шеной Финарис. Я был там: дорожек, беседок, статуй и скамеек там больше, чем требуется. План парка с самого начала показался мне странным, но шена Финарис ещё и постоянно меняет его, – Шима говорил быстро, точно пытаясь убедить шену Клайдерн, что всё это – не его фантазии. Про странность парка он уже говорил и не один раз. Вот только объяснений раньше не было. – Статуи делает неизвестный резчик, шена Финарис не обращался ни к кому из известных на Небе или Земле мастеров. Рискну предположить, что мастера ему нашёл фенна Галас. – Знаю, о чём ты думаешь, – Энде широко и озорно улыбнулся. Милен бросил на него короткий предостерегающий взгляд, но возражать не стал. Энде выдержал многозначительную паузу. – Ты ведь уже что-то заметил. – Да, кое-что, – Шима не стал отрицать очевидного. Именно это он и имел в виду. Вот только что делать с этой правдой, он не мог даже предположить. Шима невольно сжал руку в кулак, вспомнив ощущение от прикосновения к мраморной статуе в парке. – Возьми образец камня и отнеси шене Элиасу Аштарет. У него развитый Дар Собирания, – кивнул Энде. Как он и предполагал, Шима уже всё понял. Преступление фенны Галас, каким бы оно ни было, представляло собой неважную мелочь. – Если тебе что-то интересно о самом шене Финарис, думаю, шенай Фария Аштарет уже собрала некоторые дополнительные сведения. Милен недовольно поморщился, но больше никак не выказал то, что ему не нравилось, когда шенай Аштарет втягивали в расследования. На всё остальное он холодно кивнул, давая своё негласное разрешение. Шима вышел из кабинета, немного смущённо улыбнулся ждавшей его под дверью Милай Фанет. Рассказать ей он ничего не мог, но она явно беспокоилась, что он получил выговор. К Милай подошла Превенс Шеппен и что-то тихо сказала на ухо, от чего девушка покраснела и отвернулась. Шима решал не лезть в дела женщин и поспешил к выходу. Ему предстояло подняться на Небо, но до этого нужно было заглянуть в парк под благовидным предлогом и незаметно утащить оттуда хотя бы небольшой обломок мрамора. Шима мог только надеяться, что ему это удастся. Камня на стройке лежало много, но обычно за ним следили. Пройти на территорию Шиме удалось относительно легко. В этот раз его встретил сам фенна Галас, он долго расспрашивал, что ещё нужно дотошному полицейскому. Пришлось соврать, что следствие требует опроса рабочих, общавшихся с Ланном для составления общего представления о подозреваемом. Что-то не сошлось при допросе, вот и возникла необходимость. Шима вспоминал всё, что вычитал из руководства, написанного ленной Воленшан. Он старался говорить убедительно, но при этом делать вид, что ему это всё тоже не нравится, но начальство требует. Новые правила. Прогрессивные методы. Скука и рутина. Бригадир проводил его к отдыхавшим рабочим, сам устроился неподалёку. Шиме пришлось расспрашивать о Ланне, о его отношениях с братом, о шенай Занил. Как оказалось, знали о ней многие, но большинство думало, что это всего лишь блажь небородной, и она скоро наиграется. Оказалось, не блажь. Фенна Галас не оставлял Шиму одного ни на минуту, ходил за ним следом и внимательно наблюдал, с кем и о чём тот разговаривает. Это не могло не раздражать, но серый инспектор делал вид, что его это нисколько не заботит. Он выяснил, что Ронн и Ланн всегда были дружны, шенай Занил стала причиной первой серьёзной ссоры между братьями. И что не один Ланн пытался убедить Ронна оставить её. С ним разговаривали и бригадир, и другие рабочие. Они переживали за товарища, понимая, что небородная его до добра не доведёт. Да ещё и эти визиты в «Сад» – о них тоже знали, кое-кто там даже бывал. Большинство рабочих – тех, кто постарше – не доверяли жителям Верхнего города. В этом Шима даже их поддерживал, хотя про беременность шенай Занил говорить не стал. Рабочие лишь убедились бы в своей правоте – Ронн заигрался и мог навлечь проблемы на всё поселение – а слухи могли просочиться. Отделаться от сопровождения до самого выхода с территории так и не получилось. Шима вышел за ворота, попрощался с фенной Галас и направился обратно, но только до первого поворота. Там он остановился, выждал пару секунд и осторожно выглянул. Бригадир всё ещё стоял на месте и смотрел в сторону, куда ушёл Шима. На лице его не было и следа вежливой улыбки, только холодное, жёсткое выражение. Наконец, нервно мотнув головой, Хорим вернулся на стройку. Шима подождал ещё пару минут и бесшумно скользнул обратно к ограде. Опрос рабочих дал весьма любопытные результаты, но он не был его целью. Шима устал, нога разнылась и отказывалась нормально сгибаться, он уже почти час бродил вокруг стройки, но не мог найти ни одной лазейки. На ограде висели таблички, на которых было написано, что будущий парк ограждён ради безопасности горожан. Шима только усмехнулся такой неприкрытой иронии. Отдохнув немного, он продолжил поиски. Его труды увенчались успехом лишь ещё через четверть часа. Узкая щель нашлась на стыке двух секций ограды, как раз там, где территория старого парка соединялась с бывшим пустырём. Пролезть туда Шима никак не мог, но как раз рядом с щелью были разбросаны осколки мрамора и прочий строительный мусор. В основных частях парка было чисто, Хорим Галас следил, чтобы рабочие убирали за собой. Но здесь пока работы почти не велись, кто-то, видимо, решил, что мусор можно пока сложить там, где никто не увидит, а убрать потом. Шима разглядел обломки плиток для дорожки, несколько отпиленных углов – всё то, что остаётся от подгонки одинаковых плиток под реальные условия. Рядом инспектор Крайс разглядел сломавшуюся ножку парковой скамейки. Шима расстегнул пуговицы на манжете рубашки, стянул плащ и закатал рукав почти до локтя. Бледная кожа с синими венами – гораздо бледнее, чем у жителей двух верхних уровней – выделялась даже на фоне мрамора. Шима вздохнул, ребёнком он надеялся, что со временем отличия если и не исчезнут, то станут не такими явными. Но он всё ещё был слишком бледным, его глаза всё ещё были слишком чувствительными к свету, зато желудок мог переварить практически всё, что угодно и долго обходиться без пищи вообще. Шима засунул руку в щель, мысленно порадовавшись тому, что даже приличное и регулярное питание на Небе никак не сказалось на его тощем теле. Внутри всё инстинктивно сжалось, по позвоночнику прошла дрожь. Шима подсознательно ждал, что в его руку вцепятся острые когти и клыки, а сзади раздастся победный писк крайсей стаи. Иногда они так охотились – оставляли украденный хлеб, а то и тушку своего сородича в таком месте, в которое попасть было нельзя, только просунуть руку. И когда глупый ребёнок тянулся за едой, одна крайса хватала его за запястье, чтобы обездвижить, остальные кидались из засады. Рассказов было много, Шима и сам один раз видел, что осталось от жертвы такой ловушки. Ребята постарше говорили, что крайсы не убивают застрявшего ребёнка, а сразу начинают жрать. Сейчас Шима чувствовал себя как раз таким глупым и голодным ребёнком, наивно верящим, что ему удастся ухватить добычу и сбежать. Пальцы подрагивали, шаря по сухой земле в поисках хотя бы самого мелкого обломка. Наконец, Шиме удалось ухватить довольно крупный кусок, но он его сразу же отбросил – с таким рука обратно не пролезет. Ещё через пару минут усилий ему всё-таки удалось подцепить подходящий обломок. Шима вытащил руку, сдирая кожу с предплечья. Обломок он сразу засунул в карман лежащего на земле плаща, потом посмотрел на свою ладонь. Пальцы заметно дрожали, он стесал их о землю и крупные куски камня. Рука от запястья до сгиба локтя была в синяках и царапинах. Шима вздохнул, опустил рукав рубашки и застегнул манжет, зашипел от короткой боли – задел довольно крупный участок содранной до крови кожи. Уже надевая плащ, серый инспектор осознал, что его всего трясёт. Пережитый страх никак не соответствовал ситуации, кровь стучала в висках, перед глазами плыло. Давно уже Шима так остро не чувствовал Дно, всё ещё живущее в его крови. Его собственное родовое имя показалось ему жестокой насмешкой. Шима всегда знал, что ему далеко до брата, что их постоянно сравнивают. Он никогда не был Крайсой, а вот Рюни был. А крайсы очень живучие. Шима сглотнул, резко выдохнул и медленно вдохнул, пытаясь успокоиться. В груди болело, колени подгибались, но он заставил себя сделать шаг, потом ещё один. Через десяток шагов его начало отпускать. В кармане плаща о бедро бился осколок мрамора, который должен был дать ответ на самый важный вопрос. Именно этот осколок мог многое изменить не только в расследовании, но и во всём городе.