Серый инспектор. Крайсы и шесты.

Во всём этом просто нет никакой логики! Шима.

Архив Неба бросал тень на залитую светом улицу. Это здание, возведённое одновременно со всем городом, никогда не перестраивалось. Его архитектура отличалась массивностью и простотой. Шиме нравилось ходить в архив, копаться в старых документах, просто размышлять в пыльной тишине безлюдных залов. Сюда редко приходили, если что-то требовалось, просто присылали курьера с запиской. Шима поднялся по ступеням и вошёл в огромный, прохладный холл. Женщина за стойкой подняла голову от книги. Её звали Джаэль, родового имени Крайс не знал. Джаэль улыбнулась Шиме и махнула рукой, подзывая. – Какими судьбами? – Джаэль достала из-под стойки пару чашек, повернулась, зажгла газовую горелку под чайником. – Расследование или отдых? – Расследование. Мне нужны материалы по проекту реконструкции парка на станции «Лилейная» на Земле, – Шима сложил руки на стойку. Джаэль покачала головой и поставила рядом вазочку с печеньем – самым простым и несладким, чтобы не забивать вкус чая. – Небу бы тоже не помешала пара парков. Но они все на Земле, – Джаэль вздохнула и разлила по кружкам чай. Заваривать и разбираться в сортах её научил бывший начальник, шена Грейтарис. Она до сих пор вспоминала его и считала, что с ним архив потерял очень многое. Да и весь город – тоже. – Говоришь, ещё один реставрируют? По планам вроде бы не должны, разве что частная инициатива. А значит, это не третий стеллаж, а пятый, должно быть на нижней полке. – Стеллаж в большом зале? – Шима взял чашку и сделал первый глоток. Он не понимал всех этих игр с сортами, ему они казались слишком слабыми. Видимо, привыкший к фелне, он не мог уже нормально пить обычный чай. Фелну Шима почти не пил, но хорошо помнил вкус – слишком сильный и пряный, навязчивый и чуть сладковатый. – Да, большой зал, третий или четвёртый ряд у левой стены. Посмотришь по названиям, там по областям Земли разложено, – Джаэль с видимым наслаждением пила свой чай. Большую часть коллекции шены Грейтарис она смогла переслать на Дно ещё в первые годы после Разделения, но пока разбирала, решила и себе собрать самые понравившиеся сорта. Это заняло годы, некоторые попадались в продаже очень редко. – Если перестройка не плановая, то должен быть пятый стеллаж от входа. – Благодарю, – Шима прижал руку к груди, поклонился зардевшейся Джаэль и пошёл в большой зал архива. Тот был огромным и под потолок заставленным стеллажами и шкафами с документами. Шиму всегда поражало, как много всего здесь хранилось. Большая часть этой информации никем и никогда не будет востребована. Чтобы всё прочитать и осмыслить, не хватит и нескольких человеческих жизней. История города в мельчайших подробностях пылилась на полках, никому не нужная. Шима прошёл вдоль рядов, ища нужный. Пятый от входа стеллаж, нижняя полка. Пришлось сесть на корточки, чтобы что-то найти. Больная нога согнулась с трудом. Крайс перебирал папки в поисках нужной. Та нашлась в самом углу под пухлой серой папкой, явно взятой с другой полки. Шима поднялся на ноги, опираясь на стеллаж. Колено отозвалось тупой болью, по спине прошёл неприятный холодок. Связки болели из-за неудобной позы. Шима коротко выдохнул и похромал к ближайшему столу для работы. Лишнюю папку он отложил в сторону, чтобы потом отдать Джаэль. На первом листе значилось несколько возможных названий парка – все скучные и банальные. Шима перелистнул дальше. Проектная смета, поданное в Совет прошение, вернее, его копия, примерный план, копии договоров поставок, накладных, договоров со строительной бригадой. Фенна Хорим Галас – такое имя значилось в графе бригадира группы. Он был выходцем из Среднего города, но часто работал на Земле. Шима вытащил из папки копию характеристики фенны Галас. Безупречный послужной список, большой опыт и ощущение того, что в документе чего-то не хватает. Шима внимательно изучил проектный план. Парк должен был занять большую территорию, чем изначально, за счёт небольшой лужайки и пары неиспользуемых складских территорий. По схеме всё было начерчено достаточно красиво, сложное переплетение дорожек и живых оград выглядело настоящим лабиринтом, обилие беседок и мостиков над ручьями и прудами давало возможность для отдыха, мраморных скамеек тоже хватало. Шиме показалось, что их даже слишком много. Он проверил имя дизайнера, указанное под проектом. Шена Леан Финарис, наследник рода Финарис, владеющий собственным Механизмом. Шима откинулся на спинку неудобного стула. Несколько минут он сидел неподвижно и ни о чём не думал. Потом начал рассуждать, пытаясь понять, что во всём этом его смущает. Безупречный бригадир, опытный – как раз то, что нужно для сложного и многоступенчатого проекта с террасами, лабиринтами и множеством беседок. Молодой и амбициозный небородный, который по своей инициативе украшает город. Ничего странного, ничего подозрительного. Шима перелистал документы о прошлом состоянии парка. Общие заметки о причинах перестройки – там числилась частная инициатива – прошлом плане и последней дате перестройки. Парк на станции «Лилейная» перестраивали совсем недавно, он считался достаточно новым. Конечно, Благороднорождённому с Механизмом не откажут, если ему в голову взбредёт какая-нибудь блажь, но шена Финарис мог выбрать любой другой объект, нуждающийся в реставрации. Однако он взял в работу один из самых больших парков города, да ещё и расширил его. Кроме того, в плане не было привычных для Земли открытых площадок для отдыха и пикников. Раньше половину всей площади занимали лужайки. Конечно, всё это могло быть просто блажью небородного, никак не связанной ни с каким преступлением. Кроме того, Совет план одобрил, значит, не увидел в нём ничего странного. – Ты просто ищешь подвох, – выдохнул Шима, ни к кому не обращаясь. Ему всё больше начало казаться, что он лезет, куда не следует. Он собрал все лишние папки, вернул их на место, оставив только две – ту, которую нашёл на ошибочном стеллаже, и основную по парку, документы оттуда он хотел скопировать. Шима подошёл к стойке, напротив Джаэль стоял незнакомый мужчина, слишком высокий и крупный для жителя Неба, но в его ушах болтались статусные серьги и достаточно массивные. – Шена Ирсан, уверена, что смогу найти для вас каталоги, но это потребует некоторого времени. Можете подождать на том диване, – Джаль вздохнула и повернулась в Шиме. – Всё нашли, инспектор? – Эту папку положили не туда, – Шима положил на стойку заблудившуюся папку. – Это мне нужно скопировать. И где мне найти план предыдущего парка на станции «Лилейная»? Ещё, есть какая-нибудь доступная информация про шену Леана Финарис? – Сейчас посмотрю, устаревшие проекты парков лежат в большом архивном зале, ряд десятый, стеллажи с пятого по пятнадцатый. Тебе нужен, думаю, пятнадцатый, парк же только начали переделывать? Значит, его папка среди новых, – Джаэль задумчиво уставилась в потолок. – Посмотри ближе к верхним полкам. Насчёт шены Финарис я посмотрю. Официальный запрос сделать? – Не стоит, спасибо. Только то, что можно достать, – Шима не был уверен, что это правильное направление для расследования, и не хотел беспокоить Благороднорождённых без нужды и санкции шены Рандэлл. – Не думал, что кого-то, кроме меня, интересуют старые проекты и чертежи, – шена Ирсан с ленивым любопытством посмотрел на Шиму. – Особенно парков. Их переделывают полностью, искать что-то там бесполезно после конца реставрации. – Реставрация ещё не закончена, – Шима вежливо поклонился Благороднорождённому. Тому явно было скучно ждать, и он решил развлечь себя беседой. – Мне хотелось бы знать, почему она была начата. Предыдущий вариант парка простоял совсем недолго. Возможно, причины были в его неудачной конфигурации или чём-то подобном. – Где парк находится? – шена Фамир Ирсан задумчиво посмотрел на собеседника. Он не слышал ни о каких реконструкциях в последнее время. А он старался следить за ними, ведь к нему часто обращались за помощью или советом. – Земля, возле станции «Лилейная». Парк большой, его перепроектируют с расширением, – Шима так и не смог вспомнить родовое имя Ирсан, хотя оно казалось ему знакомым. Возможно, по спискам членов Совета. – Не слышал, чтобы этот парк реконструировали, – Фамир нахмурился. Парк он знал, десять лет назад помогал обновлять в нём статуи. Территория и тогда была большой, но пустой, слишком много лужаек на его вкус. Тогда Совет решил немного разнообразить ландшафт и добавить скульптурных групп. – Кто значится скульптором по парковым скульптурам? – Одну секунду, – Шима взял в руки папку, которую Джаэль ещё не успела унести, чтобы скопировать. – Здесь не указан скульптор, только проектный дизайнер всего парка, он же спонсор перестройки – шена Леан Финарис. Все документы заверены в Совете. Разрешение получено официально. – Значит, то заседание я пропустил, – пожал плечами Фамир. Судя по всему, он пропускал большую часть заседаний. – Шена Финарис ещё совсем молод. Его Механизм поставляет в основном мрамор и известняк, которые используются на стройках, но я никогда не замечал за ним тягу к созданию из них чего-то стоящего. Если он решил, что в парке можно обойтись одной зеленью, то я удивлён, как такой проект могли одобрить. – Вовсе нет. В парке планируется установить множество беседок и статуй, я сам видел груды камня на стройке, – Шима начал догадываться, где и от кого слышал имя Ирсан. О нём ему рассказывал шена Аштарет. – Но ко мне Финарис не обратился, – Фамир нахмурился. – Странно. Обычно у меня спрашивают хотя бы совета. С моим опытом. На Небе я считаюсь лучшим резчиком по камню. Хотелось бы мне узнать, что Леан затеял. – Ваши каталоги, шена Ирсан, – Джаэль положила перед Благороднорождённым толстые каталоги, переплетённые грубой ниткой. Листы в них были плотными, Шима раньше таких не видел. – Я поищу ещё, так что можете зайти завтра. – Хорошо, – Фамир отрешённо глянул на Шиму, только сейчас обратив внимание на его серьги-гвоздики. Если его и удивило то, что дарованный Благородный интересуется парками, то он никак этого не показал. – Благодарю за беседу. Шима снова поклонился, слова шены Ирсан лишь укрепили его во мнении, что с парком на «Лилейной» станции что-то неладно. Шена Финарис не обратился к признанному специалисту по резьбе по камню, не спросил у него совета, но при этом не имеет собственного опыта и планирует буквально забить огромную территорию скульптурами и беседками. Откуда он будет брать резчиков? Со Дна? Шима невесело усмехнулся собственной мысли. На Дне было не до искусства. Всё, что мог предложить Хорим Галас, для Земли было бы слишком примитивным. В Среднем городе ценили функциональность. И всё-таки шена Финарис решил обойтись своими силами. И у этого должны были быть причины. Либо он – юное дарование, которое жаждет проявить себя. Шима зашёл в небольшое кафе рядом с пропускным пунктом на Небо. Он с завтрака ничего не ел, а время уже близилось к вечеру. Шима мог и по несколько дней обходиться без нормальной еды, но старался этого не делать, напоминая себе, что обязан нормально питаться. Этого хотел его брат. Именно поэтому Шима остался на Небе, а не вернулся с Рюни в Гильдию, когда того изгнали. Чтобы нормально питаться. Шима выбрал самое сытное блюдо из тех, что были в меню, и большую порцию чая. Потом сел за дальний столик в углу и погрузился в невесёлые мысли. Ему всё это не нравилось. Шима привык доверять своей интуиции, но она работала не так хорошо, как у брата, а фактов для качественного анализа не хватало. Худенькая светловолосая девушка принесла заказ, чуть дольше положенного задержала взгляд на необычном посетителе. Её Шима раньше здесь не видел, хотя бывал в этом кафе часто. Впрочем, его такие долгие взгляды уже почти не задевали. Всё-таки внешность выходца со Дна плохо сочеталась с серьгами-гвоздиками. Шима пододвинул большую кружку с чаем и принюхался. Ему не нравился чай Верхнего города, он казался безвкусным и пресным. Но фелну достать было трудно, а в Среднем городе заваривали травяные чаи, слишком крепкие и неизменно горчащие. Шима без спешки обедал, стараясь не думать о расследовании. Слишком сильно концентрироваться на чём-то не следовало – так его учил шена Рандэлл. Из-за этого можно упустить важные детали. И Шима старался отстраниться, нагрузил мозг закупками продуктов на неделю и последней прочитанной книгой. Доктор Моррес обещал провести его на лекцию по анатомии как вольного слушателя, если удастся договориться – то и на все прочие тоже. Закончив с едой, Шима выпил чай, расплатился и вышел из кафе. Уже начинали зажигаться первые фонари, хотя до ночи было ещё далеко. У него оставалось несколько часов на работу. Шима вернулся в управление и сел за написание отчёта. Закончив, взял стопку листов и начал записывать в виде схем и списков всё, что узнал за день, потом – свои мысли и предположения. Так можно было всё это структурировать и потом легче получалось анализировать. Шима разложил на столе папки с проектами парка на «Лилейной» за последние десять лет. Первым делом он изучил ту, в которой содержались материалы шены Финарис, потом попробовал сравнить с работами других дизайнеров. Всё необходимое Шима скопировал в архиве и теперь мог спокойно подчёркивать нужные ему места и складывать чертежи, как вздумается. Проект шены Финарис был нетипичным, он отличался и по размерам, и по структуре от всего, что изучал Шима. Большая часть проектов парка создавалась по одним и тем же канонам, проверенным схемам, имела баланс лужаек, скверов, деревьев и дорожек. Всё это проверялось и совершенствовалось многими поколениями ландшафтных дизайнеров с Земли и Неба. То, что планировал построить шена Финарис, было другим. Не было выверенного баланса, не соблюдались пропорции – слишком много деревьев и живой изгороди, множество мощёных дорожек и беседок, фонтанов и каменных арок. И почти никаких лужаек, мало прудов. Чувствовалось, что шена Финарис ни с кем не консультировался и делал всё так, как хотел сам, не обращая внимания на традиции. Совет это допустил или же просто не стал вникать в подробности, решив, что, раз шена Финарис финансирует перестройку и полностью берёт на себя все работы, то им незачем ему запрещать. Пусть дитя потешит своё самолюбие, тем более, на нём лежит ответственность за Механизм, ему и так непросто приходится. Шима переложил все папки со старыми проектами парка на угол стола и снова взял в руки схему творения шены Финарис. Парк был необычным, хотя ему он нравился. В нём было много укромных мест и мало открытого пространства, продуманные маршруты для прогулок и уединённые места для мыслей, созерцания и приватных бесед. Много камня, но и зелени достаточно. Однако для жителей Земли это место будет выглядеть слишком мрачным и угрюмым. Шима даже пожалел, что парк, скорее всего, скоро опять перестроят. Крайс работал до позднего вечера, не обращая внимания на то, как пустело помещение, когда коллеги уходили домой. Чем больше он сравнивал проект шены Финарис с аналогичными, тем больше различий видел. Но, сколько Шима ни пытался, он никак не мог понять причин упрямства Благороднорождённого. Тот не желал следовать проверенным схемам, отказывался от консультаций опытных специалистов, полагался только на прораба из Среднего города. Все рабочие были выходцами со Дна или из Среднего города, причём последние – фермеры, умеющие работать с растениями, или резчики по камню с фабрик. Шена Финарис определённо не хотел иметь никаких дел с Верхним городом. – Лен Крайс, записка! – Милай Фанет положила на стол перед Шимой сложенный вчетверо листок бумаги. – Только что принёс какой-то мальчик. – Благодарю, – Шима развернул листок бумаги. Милай Фанет задержалась на минуту у его стола на случай, если что-то потребуется, потом отошла. Она уже собиралась уходить домой. Шима засунул записку в карман и встал. Пару минут он не шевелился, обдумывая прочитанное, потом стащил в вешалки свой серый плащ и направился к выходу. В записке говорилось, что он должен срочно прибыть в парк на станции «Лилейная», потому что удалось найти Ланна. Шима не стал забивать себе голову вопросом о том, как его так быстро нашли. Сейчас его больше волновало, почему Ланн вернулся, зная, что его ищут по обвинению в убийстве. Ответ в голову приходил только один – из-за брата. Поезд неторопливо катился по вечернему городу, фонари окрашивали тротуары в тёплый жёлтый цвет. На улицах ещё хватало людей, кто-то спешил домой, кто-то неторопливо прогуливался, наслаждаясь прохладой и пряным ароматом ночных цветов. Шима вышел на станции «Лилейная» и направился в сторону парка. Стройка была ярко освещена прожекторами. Работа здесь шла в любое время, даже когда все остальные горожане спали. Шима добавил этот странный факт в копилку наблюдений. Шена Финарис куда-то спешил, иначе нельзя было объяснить ночных смен. Но этот проект был личной инициативой, а Совет никогда не торопил с творческими проектами, особенно, профинансированными автором. На Земле хватало парков, люди не страдали от того, что им негде было проводить досуг. Шиму встретили у входа, выходец со Дна средних лет молча кивнул ему и повёл вглубь территории. Идя за ним, Крайс внимательно смотрел по сторонам, пытаясь понять, что в этом парке было особенного, кроме планировки. Что именно могло бы показаться странным. Почти вся территория будущего парка была перекопана, кое-где уже начали высаживать деревья и газон, но по большей части работы ещё были далеки от завершения. Причём шли они сразу на всей территории. Кое-где Шима заметил беседки, стоявшие поверх разметок на всё ещё неблагоустроенной территории. Вдоль разметки дорожек красовались готовые скамейки, радом с клумбами лежали подготовленные каменные блоки для мощения. Шима мог списать такую вопиющую непоследовательность на неопытность шимы Финарис, но бригадир Галас участвовал в работе над многими парками и знал, как эффективно организовать работу. Шима чувствовал настороженные взгляды, проходя мимо рабочих. Те останавливались и смотрели ему в спину, некоторые тихо переговаривались. Вероятно, бригадир рассказал им что-то, но вряд ли это было правдой. Шима понадеялся, что его не попытаются пришибить лопатой и закопать здесь же, под розовым кустом на обратном пути. У бытовок его уже ждал бригадир Хорим Галас, рядом с ним мялся мрачный и напряжённый Ронн. Казалось, он не понимал, что здесь делает, и очень хотел уйти. Ронн выглядел растерянным и виноватым. Заметив Шиму, бригадир поспешил подойти к нему и жестом отпустил провожатого. Ронн так и остался стоять у бытовки. – Вы быстро добрались, – Хорим усмехнулся. Он выглядел уверенным в себе, хотя сейчас речь шла о наказании его подчинённого за убийство – одного из самых серьёзных преступлений в городе. По крайней мере, на верхних двух уровнях. Меру вины на Дне определяла Гильдия, которая и сама не чуждалась убийств. – Как вы узнали, в какое управление посылать записку? – Шима решил разобраться с мелочами сразу, заодно сбив Хорима с мысли. – Это управление самое близкое к озеру, в котором нашли ту небородную. Я у Ланна выяснил, где оно находится. Велел мальчишке отдать записку выходцу со Дна, инспектору полиции, – Хорим пожал плечами. Всё это казалось ему совершенно не важным. – Где Ланн? Мне нужно поговорить с ним, – Шиме не нравилась самоуверенность бригадира. Тот вёл себя почти вызывающе в ситуации, когда должен был чувствовать хотя бы каплю вины или неловкости. – Кстати, как вам удалось его поймать? – Там, в бытовке, – Хорим небрежно махнул рукой себе за спину. Ронн от этого жеста дёрнулся, точно бригадир его ударил. – Его не ловили, сам пришёл. Может быть, просто совесть заела. Может, понял, что всё равно поймают, а так хоть какое-то смягчение. Да и идти ему некуда. Винара его больше не примет, выходцу со Дна самому не выжить даже в Среднем городе – больно внешность приметная. Без работы долго не протянешь. – Понятно. Я забираю его на допрос, – холодно ответил Шима. Ему всё меньше нравился Хорим Галас. Его высокомерие стало слишком заметным. Тем непонятнее становилось его поведение при их первой встрече. Тогда бригадир относился к нему с пренебрежением, считая его Одарённым. Хотя теперь Шима начал в этом сомневаться. Хорим вполне был способен узнать в нём выходца со Дна с первого взгляда. Тогда к чему было всё это представление? – Забирайте! – Хорим пожал плечами, развернулся и скрылся в бытовке. Через пару минут он вышел с Ланном. Тот шёл, понуро опустив голову. Ланн не был связан, но не предпринимал ни единой попытки сбежать или сопротивляться. Выглядел он, как сломленный и смирившийся человек. Шима невольно удивился такой разительной перемене. При их первой встрече Ланн хитрил, переключал внимание, старался убедить его в своей невиновности. Шима сильно сомневался, что виной всему взыгравшая совесть. – Хотя по мне, так тут не о чем говорить. Можете сразу арестовать. Только без шума, если только возможно. Всё произошло не здесь, с его местом работы никак не связано. Никто из моих подчинённых ничего не знал. Так зачем упоминать лишний раз, где он работал? Мой наниматель небородный, такие неприятности ему не нужны. За парней я сам ему ручался, да вот не доглядел. Хотя работник Ланн был хороший, так что тут я был прав. – Посмотрим, – Шима положил ладонь на локоть Ланна. Тот стоял смирно и мелко дрожал. Понимал, что, скорее всего, брата больше не увидит. За убийство Благороднорождённой его казнят без суда. – Если этого потребует следственный процесс, придётся упомянуть. Выводы делать пока рано. Шима увёл Ланна, тот и не думал сопротивляться, только успел бросить последний, безнадёжный взгляд на брата. Ронн головы так и не поднял. Всю дорогу до управления полиции Ланн молчал. Шима не пытался с ним разговаривать, только наблюдал. Когда они добрались, свернул вправо от главного входа в неприметный переулок. Вход в комнаты для допроса и временного содержания располагались в дальней части здания, и попасть туда можно было через боковую дверь. Чтобы не нервировать горожан, пришедших к полицейским со своими проблемами. И чтобы не раздражать шену Рандэлл, который терпеть не мог все эти допросы и аресты. Хорошо хоть здесь – на Земле у самого подъёмника на Небо – такое случалось редко. Шима провёл Ланна через неприметную дверь по длинному узкому коридору в небольшую комнатку, в которой были только стол и два стула. Ни окон, ни других входов в неё не было. – Садитесь и расскажите мне о Далин Занил. Как выследили, почему убили, – Шима сел на стул и кивнул Ланну на второй. Тот покорно сел и положил руки на стол. Выглядел он всё так же подавленно. Несколько минут Ланн молчал, потом начала говорить – сначала медленно и неуверенно, потом всё быстрее. – Далин Занил была глупой девчонкой, самоуверенной и наглой. Ума не приложу, что в ней нашёл брат. Он тихий, спокойный парень. А она… что хотела, то и творила, – Ланн вздохнул. Ему было трудно говорить, хотелось забыть всё, как страшный сон. Вот только проснуться никак не получалось. – Я получил записку за брата, прочитал. Они постоянно обменивались записками. Мне это надоело, меня это злило. Я решил поговорить с ней, сказать, чтобы отстала уже от Ронна. Ничем хорошим бы это не кончилось. – Оно и не кончилось, – подсказал Шима. – Верно. Когда она увидела меня, сильно разозлилась, начала кричать, чтобы я убирался, что моя ревность просто смешна, чтобы я больше не лез. Я не ревновал! Хотя кого я обманываю? Мы с братом всегда были вместе, а потом появилась она и всё разрушила. – Ланн замолчал, уставился на свои руки. Он невзлюбил Далин Занил именно за это – за то, что она встала между ним и братом. И только потом, когда узнал получше, за наглость и пустоту. Она просто играла, как в куклы. – Я хотел поговорить. Просто поговорить. Но она заявила, что я не имею права лезть. Я пытался объяснить, что это плохо кончится, что ей-то ничего не сделают, а у Ронна будут проблемы. Ей что? Она неборождённая, наиграется и бросит, когда надоест. Как игрушку, когда та растреплется. А Ронн – не игрушка! – Вы даже не предполагали, что у них могут быть серьёзные чувства? – Шима с интересом посмотрел на Ланна. – У неё – нет. Она была слишком лёгкой, наивной и молодой, – Ланн горько усмехнулся. Она была похожа на хорошую, добрую сказку, в которую им, как выходцам со Дна, верить не полагалось. Но сейчас, когда границы стёрлись, так хотелось. Казалось, у Крайса и Кою получилось. Но всё это было иллюзией. – Она сказала, что ждёт ребёнка, что отец Ронн. Я испугался. Если интрижку ещё могли простить, то такое – нет. Я стал умолять её никому не говорить и оставить брата. Говорил, что и ребёнка, и Ронна убьют. Она не стала слушать. Говорила, что расскажет своей семьи, Винаре. Что признается, всех оповестит. Я сначала просил одуматься – ради Ронна – потом начал кричать. – Шенай Занил упрямая девушка, это я уже понял. Могу сказать, что ваши опасения были не беспочвенны, – Шима вздохнул. Это было большой проблемой – молодые люди с разных уровней стали общаться слишком открыто. Старшему поколению это не нравилось. Совет бесконечно обсуждал запреты на смешанные браки, объясняя это сохранением силы Дара. Инциденты случались, и заканчивались они плохо – всегда. Мало было тех, кто додумывался действовать тихо, как Жиайя. Сестра родила троих детей своему мужу и до сих пор жила спокойно и безмятежно, скрывая от всего города своё происхождение. – Я пытался ей это объяснить. Честно, пытался, – Ланн всё больше распалялся, уже почти кричал. Он боялся за брата, ревновал и был растерян одновременно. – Я разозлился. Хватал её за руки, она отбивалась. Потом приметила свой Дар, пыталась меня остановить, но не из страха, только чтобы досадить ещё больше. Вы же знаете, применить Дар против человека, против того, у кого его нет… это неправильно! Шима знал. Переворот Кою он знал по рассказам, но расспрашивал тогда много. Те жители Дна, кто вынужден был остаться в Среднем городе, очень болезненно относились к применению против них Дара, даже, в целом, безопасного. Потому что они помнили, как этими Дарами убивали. Даже, вроде бы, не боевыми. За пятнадцать лет конфликтов из-за этого вспыхивало множество. Совету было безразлично, никто не собирался защищать жителей Дна. Хотя шена Аштарет и пытался продвинуть проект об ужесточении запрета на применение Даров против людей – любых людей. Этот проект отвергали уже десяток раз точно. Шена Аштарет его дорабатывал, искал дополнительные аргументы и выдвигал вновь. Шиме уже начало казаться, что Совет скоро согласится, только бы от него отстали. – Я толкнул её, несильно, только чтобы успокоить. Я разозлился. Она не желала понимать, что творит. Кричала, плакала, но больше кричала, – Ланн говорил тише, уже не так возбуждённо, скорее устало. – Я её толкнул. Несильно, она просто споткнулась, упала. И замолчала. Я ждал, когда она начнёт кричать, был готов к чему угодно, только не к тому, что она будет молчать. А она молчала. Я замер, не мог пошевелиться, но это был не её Дар. У неё не хватило бы сил. Потом я окликнул Далин, потом начал искать. Я искал её, она же просто упала, но на земле её не было. Если бы поднялась, я бы услышал. Вы же знаете, какой у нас острый слух, вы же сами родились на Дне! Что там темнота? Но там было очень темно. И на земле, там, где она упала, её не было. Я испугался и убежал! Не знал, что делать. А потом вы пришли за Ронном. – И вы снова сбежали, – закончил Шима. Дело казалось простым на первый взгляд. Ссора, неудачное падение – кто от такого застрахован? Но исчезновение тела, которое потом нашли в пруду – это настораживало. Берег там не был крутым и наклонным. Это же был пруд в городском парке, ни один проектировщик в здравом уме не стал бы создавать опасный наклон. – Что я мог? Ведь Ронн тоже виноват, что вообще связался с этой девушкой, – Ланн опустил голову на руки. Его голос звучал глухо. – Кого я обманываю? Опять. Опять я прикрываюсь братом! Я испугался, потому что вы сказали об убийстве. Я знал, что не убивал, не желал ей смерти. Но кто бы мне поверил? Мне было стыдно перед братом. Он меня не простит. – Почему вы вернулись? Вы же понимали, что это кончится арестом? – Шима решил выяснить последний момент. – Из-за Ронна. Не мог допустить, чтобы его обвинили. Чтобы он ещё больше пострадал из-за меня, – Ланн замотал головой. Он никак не мог понять, как всё так плохо обернулось. – От этой девицы одни проблемы, я говорил ему. Но я же его брат, я не мог допустить, чтобы он пострадал. – Ваши слова следует проверить, хотя мне всё это кажется вполне убедительным. Вы пока останетесь в управлении, отдохнёте, приведёте мысли в порядок. Может быть, ещё что-то вспомните, – Шима поднялся из-за стола, упёрся в него руками. Ему требовалось время, чтобы всё это обдумать. Он легко мог представить сцену на берегу пруда, столь живо описанную Ланном. Мог понять его и её мотивы – Шима долго жил среди небородных, но родился и провёл детство на Дне. Однако исчезновение упавшей девушки – это было либо наглой ложью, либо загадкой. Судя по словам Виаты, девушка погибла от удара по голове. Даже если предположить, что смерть наступила не сразу, упасть и бесшумно отползти Далин никак не могла. Шима вышел из допросной, поймал проходившего мимо секретаря и попросил отвести Ланна в одну из комнат временного содержания. Охрану ставить смысла не было, Ланн фактически сдался сам. И он не попытается сбежать, зная, что это навредит Ронну. Его слова о брате почему-то тоже тревожили Шиму. Серый инспектор прошёл по узкой улочке, свернул налево, потом ещё раз на следующем повороте. Он редко пользовался прямыми путями и широкими улицами. Даже в те часы, когда на них было мало людей, ему всё равно было спокойнее в узких переулках и проходах, которыми ходили только уборщики. Остановился Шима у дверей небольшого кофе, облюбованного работавшими неподалёку клерками-учётчиками и девушками из ателье через дорогу. Впрочем, сейчас никого из них не было. Одним из главных достоинств этого кафе было то, что работало оно даже в тёмное время суток. По ночам сюда заглядывали уборщики, озеленители и работники ближайшей типографии. Иногда – скучающая молодёжь, только открывшая для себя покой и красоту ночного города. Шима заказал себе большую кружку какао и две несладких булочки. Ему было просто необходимо подумать, разложить по полочкам в голове то, что рассказал ему Ланн. В первую очередь, стоило разобраться в том, кто был виновен в смерти девушки. С одной стороны, непосредственный виновник – Ланн. Он приревновал её, решил поговорить в обход брата, а потом разругался с ней. С другой стороны, Ронн тоже нёс свою часть вины – он понимал, что Далин – особа не его уровня. Понимал, что за этот роман наказание ждёт обоих, задеть может и Ланна. И, конечно же, не мог не знать, что свидания с девушкой могут привести к её беременности. Далин Занил же была наивна и юна, но даже так она обязана была отдавать себе отчёт в том, что делает. Её поведение с Ланном было откровенно провокационным. Шима даже решил, что она хотела получить повод навсегда разделить Ланна и Ронна. Добиться того, чтобы её возлюбленный перестал общаться с братом. Ведь тогда она могла бы владеть Ронном безраздельно. Что это было – ревность или холодный расчёт? Сейчас это уже не имело значения. Ещё одним вопросом, который не давал покоя Шиме, была причина, почему Ланн не попытался сбежать. Почему вернулся добровольно, во всём сознался. Алиби Ронна проверить было не так трудно, как и доказать возможную причастность Ланна. Впрочем, второе как раз, было сложнее. Он мог бы попытаться выкрутиться, своим побегом Ланн признался. Но даже в этом случае, вариантов хватало. Но Ланн не стал ничего выдумывать и сам всё рассказал. Если бы дело было только в Ронне, в его прощении и свободе, можно было бы найти другой выход, выждать. Шима разломал на части булочку и начал закидывать куски в рот, почти не жуя. Винара могла бы помочь, укрыть, договориться. Могла бы попытаться решить дело сама, без привлечения полиции. Шима бы помог ей, он знал это. И она знала. Однако у Ланна была причина – и весьма веская – сдаться самому. То, что он не рассказал. То, о чём умолчал. Именно это было самым важным. Шима доел булочку и с сомнением посмотрел на вторую. Есть не то, чтобы хотелось, да и дома его ждал холодный ужин, но он уже столько лет пытался отучиться от старых привычек. Шима вздохнул и положил булочку в карман плаща. Ещё одним вопросом, на который необходимо найти ответ, были обстоятельства смерти Далин Занил. Если принять за правду то, что рассказал Ланн, то оставалось непонятным, почему он не смог её найти, если она просто упала. Если девушка погибла от удара головой о камень, Ланн должен был сразу же наткнуться на тело. Но он её не нашёл. Либо искал не в том месте, что странно – как всякий человек, рождённый и проведший детство на Дне, он должен был уметь ориентироваться в полной темноте. А в Верхнем городе полной темноты не бывает. Ланн не мог спутать направление. Был вариант, который Шиме не нравился и казался сомнительным. За Ланном следили, а когда он ударил Далин Занил, оттащили её в сторону. Потом, когда он уже ушёл, притопили в пруду. Так, чтобы тело быстро нашли. Мог ли Ланн не услышать звуки волочения? Если дул ветер и шевелил растения на берегу – возможно. Или, если тот, кто оттащил тело, хорошо разбирался в физике и акустике. Но кому могла помешать шенай Занил? Кому потребовалось убивать её? Слишком сложная версия, но другой у Шимы пока не было. Если, конечно, принимать слова Ланна за правду. Пока у Шимы складывалось ощущение, что тот не врал. Недоговаривал – да, и много. Но не врал. Визит к Винаре Шима решил отложить до утра. Приходить к ней посреди ночи было как минимум не вежливо, а для инспектора полиции – ещё и сомнительно с точки зрения морали. Самому Шиме на такие вещи было плевать, но мешать Винаре он не хотел, Ланн до утра никуда не денется. Домой Шима вернулся не в самом хорошем расположении духа, проглотил оставленный Ливайной ужин и отправился спать. Встал он рано, слишком рано для приличного визита. Шима некоторое время бродил по дому, потом сделал себе чай, добавив в него изрядную часть фелны, и заперся в библиотеке. За пятнадцать лет его трудами она сильно расширилась, по большей части Шима собирал медицинские атласы и справочники, исследования и мемуары врачей. В этом ему помогал доктор Моррес. Но и про основную работу Шима не забывал, так что на полках стояли труды по психологии и криминалистке. Последних было на удивление мало, большая часть издана за свой счёт небольшим тиражом. Какое-то время Шима даже предлагал шене Рандэлл написать руководство по анализу, но тот идеей не загорелся. Шена Клайдерн – тоже, сославшись на высокую занятость. А вот шена Торхейс выдал пару томов мемуаров, один из которых тут же изъяли и засекретили. Однако у Шимы экземпляр сохранился. Самый толковый справочник по криминалистике и дознанию принадлежал перу Карлы Воленшан, которая так и осталась помощницей шены Торхейс, хотя ей несколько раз предлагали самостоятельную карьеру. Теперь даже ей – дарованной Благородной во втором поколении – можно было добиться многого. Но Карла отказалась. Как она однажды сказала Шиме – без неё Нуари не справится со своим вздорным характером. Посвятив пару часов книгам, Крайс вышел из дома и направился к пропускному пункту. Винара уже, скорее всего, знала об аресте Ланна и должна была найти Ронна, чтобы выяснить у него подробности дела. Это облегчало работу Шиме. Он неплохо ладил с Винарой, но всё ещё немного её побаивался. Ему всегда было проще находить общий язык с Айшей и другими девочками Мадам. Шима спустился на Землю, зашёл в кофейню за пирожными и сел на поезд. Когда он постучал в дверь Винары, ему открыла служанка из жителей Дна, ей он отдал пирожные и вошёл внутрь. Его уже ждали. Хозяйка дома велела проводить его в одну из небольших гостиных, как только он придёт. Сама она тем временем занималась делами своей небольшой общины. – Доброе утро, Винара, – Шима дождался кивка хозяйки и сел напротив неё. – Я думала, ты придёшь раньше, – холодно улыбнулась Винара, откладывая бумаги на столик рядом с собой. – Сообщишь мне об аресте. – Не хотел беспокоить тебя слишком поздно. Первым делом я провёл допрос, Ланн пока в управлении полиции. Там он в безопасности, – Шима сцепил пальцы в замок и положил их на колено. Некоторое время Винара молчала, обдумывая его слова. – Думаешь, его подставили? – она уловила суть недосказанности и странности произнесённой Шимой фразы. – Он встречался с жертвой, поссорился с ней и толкнул. По его словам, больше он ничего не делал. Когда она затихла после падения, искал, но не смог найти в темноте, после чего просто сбежал. – Шима снова замолчал, позволяя собеседнице самой сделать выводы. – Она могла упасть неудачно, тогда это непредумышленное убийство, – задумчиво сказала Винара. – Это убийство по неосторожности, почти несчастный случай, – подсказал Шима. – Верно. Но почему он не нашёл её? Впрочем, доказательств всё равно нет. Его словам никто не поверит, кроме тебя, – недовольно закончила Винара. – Меня смущает ещё и то, что он пришёл с повинной сам. Ланн сбежал, после того, как не нашёл тело упавшей девушки. Ланн сбежал, когда понял, что я знаю о его проступке, – Шима вопросительно посмотрел на Винару, та медленно кивнула, давая понять, что знает, что он скажет дальше. – Но потом сам явился, чтобы сдаться полиции. Ланн сказал, что не хотел проблем для Ронна, но против него не было улик, зато вполне могло быть доказуемое алиби. – Я бы сделала всё, чтобы защитить Ронна. Он потерял возлюбленную и брата – всё, что осталось от его семьи. Ты должен понимать, как ему сейчас тяжело, – Винара вздохнула. Ронн взял день отдыха, как ни странно, Хорим Галас дал ему этот день, чтобы прийти в себя. – Винара помолчала, обдумывая вопросы Шимы и думая о своём. – Тебе сказали, что шенай Занил была беременна от Ронна? – Шима сцепил пальцы на колене и немного наклонился вперёд. – Нет, это многое меняет, – Винара поправила шаль на груди и откинулась на спинку кресла. Она боялась, что этим может кончиться, даже давала Ронну советы, как этого избежать. Он не мог не понимать, как важно было быть осторожным. – Ты уверен, что отец Ронн? – Шенай Занил была в этом уверена. Она собиралась рассказать не только Ронну, но и тебе, и своей семье, – Шима выдохнул. Даже представить страшно, как ругалась бы Винара. Она была дружна с Кларисс Федарис, знала, что бывает при подобных мезальянсах. Кою был уверен, что за Кларисс следили, забеременеть ей просто не позволили. – Едва ли не всему городу. Именно это разозлило Ланна. Он пытался объяснить ей, насколько это опасно. – Благороднорождённая никогда не избавится от ребёнка. Его слова уже были бесполезны, думать надо было раньше, – выдохнула Винара. В Верхнем городе жизнь ценилась больше хотя бы потому, что расстаться с ней было сложнее. Жители Неба и Земли и жили намного дольше жителей других уровней. Почему бы им не жить долго в идеальных условиях? Ни болезней, ни голода, отличная медицина, никаких неблагоприятных условий. Мягкий свет, тепло, чистые воздух и вода. На Дне к смерти относились иначе, но и за жизнь умели бороться яростней. – Но не могу не признать, Ланн был прав. Это стало бы проблемой не только для него и Ронна, но и для меня, для всей общины. – Возможно, особенно, если бы ребёнок родился с Даром, – вздохнул Шима. Скорее всего, так и было бы. Дно губило Дары, подавляло их. И фелна тоже. Но они уже пятнадцать лет жили на Земле, их тела перестраивались. Через два-три поколения, возможно, среди потомков людей со Дна начнут появляться Одарённые. И возможность смешения крови играла в этом немалую роль. – Мы этого не узнаем, – Винара медленно выдохнула и подняла глаза на Шиму. – Ты веришь словам Ланна? Что он искал девушку и не нашёл? Что не убивал? – Он ревновал брата к ней и хотел его защитить. Ронн и Ланн всегда были очень близки, – Шима смотрел на сцепленные пальцы, но чувствовал на себе взгляд Винары. – Но мне кажется, он не лжёт. Недоговаривает о многом – это верно. Но не лжёт. – Мне всё это не нравится, Шима. Это убийство бросает тень на всю общину. Если кто-то решится это использовать, нас могут выдворить в Средний город. Там тоже можно жить, но с работой будет хуже, – Винара покачала головой. – Был ли целью Ронн? Или Ланн? Или мы все? Хотела бы я это знать. – Возможно, никто из вас не был целью, только средством, – Шима выпрямился и посмотрел на Винару. Ему до сих пор было немного неловко так прямо смотреть на одну из самых красивых женщин Дна. – Возможно, кто-то просто воспользовался случаем или убрал помеху. – Но кто был помехой? Кто-то из мальчиков или эта глупая девчонка, которая заигралась в равенство? – Винара грустно улыбнулась. – Нас опять пытаются использовать, только в этот раз придётся разбираться самим. Никто за нас этого не сделает. Шима коротко выдохнул. Ему не хватало брата. А Винаре – он знал – не хватало подруг, Мадам и Кою. Глава Гильдии не мог не вызывать восхищения, кроме того, он всегда покровительствовал заведению Мадам. Многие её девочки тайно по нему вздыхали. Об этой страшной тайне Шима узнал, когда жил некоторое время у Мадам. – Расспроси Ронна, может, он что-то расскажет про брата, Хорима Галас, всю эту стройку или про шенай Занил, – Шима поднялся. Ему не хотелось уходить вот так, оставляя после себя только проблемы и вопросы. Но сейчас он не мог дать больше. – Любая деталь может оказаться полезной. – Я понимаю. Ты подозреваешь большее, чем просто убийство по неосторожности, – Винара тоже поднялась, чтобы проводить гостя. – Я пока неуверен, – Шима пожал плечами. Он не исключал, что ищет странности и нестыковки там, где есть всего лишь блажь и амбиции одного молодого Благороднорождённого. Он покинул дом Винары и направился в управление полиции. Шима не получал разрешения на самостоятельное расследование, ему необходимо было обо всём докладывать шене Рандэлл, а он и так уже затянул, не явившись вечером после допроса в кабинет начальника. На улице было уже совсем светло, из открытых настежь дверей кофеен и булочных доносились упоительные ароматы. Шима подумал, что даже не позавтракал, проведя всё раннее утро в библиотеке, ограничившись только чаем. Он часто пропускал обычные приёмы пищи. До сих пор никак не мог приучить себя питаться минимум три раза в день, ел, когда хотел и когда вспоминал. Шима настолько привык к чувству голода в детстве, что не обращал на него внимания. Проходя мимо магазинов, он думал, не взять ли чего-нибудь перекусить, но потом ограничился съеденной на ходу булочкой, сохранившейся в кармане с прошлого вечера. Уже рядом с управлением Шима зашёл в кондитерскую за пирожными для начальника. В управлении было тихо и спокойно. Секретари делились новостями, оккупировав самый большой чайный столик в углу. Его так и называли – секретарский, за способность притягивать к себе определённую часть сотрудников. Инспектора разбирали бумаги или писали доклады, многих ещё не было. Шима ответил всем, кто с ним поздоровался. Он никогда не здоровался первым, с самого первого дня в управлении только отвечал. В конце концов, Шима был выходцем со Дна, не всем могло быть приятно, что он к ним обращается. Шена Рандэлл уже был на своём рабочем месте. Шима вообще не помнил случая, когда начальник опаздывал. Или, вернее, когда вообще приходил и уходил. Кто-то был уверен, что Энде Рандэлл живёт прямо здесь, в управлении, в одной из комнат на втором этаже, к которой ведёт потайная лестница из его кабинета. Другие уверяли, что из этого же самого кабинета есть прямой выход на улицу, поэтому никто не видел, как шена Рандэлл приходит и уходит. Шима постучался, выждал пару минут и зашёл. Начальник не всегда отвечал на стук, иногда ему было просто лень реагировать. Если он не хотел никого видеть, то просто запирался или запрещал входить. Но такое случалось очень редко. Лен Шеппен рассказывал, что после Разрезания шена Рандэлл три дня никого не принимал и питался только запасами печенья. Шена Рандэлл спал, положив голову на скрещённые на столе руки. Когда Шима зашёл, он проснулся, выпрямился и посмотрел на него слегка расфокусированным взглядом. Потом кивнул, показывая, что готов слушать. – Я могу зайти позже, – тихо сказал Шима, ставя на стол коробку с пирожными. – Ночью пришла информация от шенай Эстемай, – вместо ответа сказал Энде. Он открыл коробочку и благосклонно кивнул. Шима редко приносил что-то новое и интересное, но хорошо запомнил то, что нравилось начальнику. – Виата провела дополнительное вскрытие и исследование. Взяла анализ крови и досконально его изучила. – Откуда такой интерес? – Шима сел напротив шены Рандэлл и положил руки на стол. – Я попросил найти что-нибудь необычное. И выяснить точные обстоятельства смерти вплоть до эмоционального состояния жертвы, – Энде покачал головой, встал из-за стола и, позёвывая, вышел из кабинета, вернулся он уже с большим пузатым чайником и парой чашек. – Девушка была беременна от мужчины со Дна, это удалось установить точно. Шенай Занил не солгала. Она применяла Дар незадолго до смерти и была крайне возбуждена, – Энде поставил поднос на стол и разлил чай. Некоторое время он молча смотрел, как поднимается пар. – Разгневана, но не испугана. – А что касается удара по голове? – Шима напряжённо стиснул руки на коленях. Ему и самому стоило бы ещё раз зайти к шенай Эстемай. – Если бы ей быстро оказали помощь, она могла бы выжить. Девушка не умерла сразу, но и в сознание уже не пришла, – выдохнул Энде. Ему всё это дело казалось странным, не столько запутанным, сколько нелогичным. – Но кому она могла мешать? Дело не могло быть в ребёнке, о нём никто не знал, – Шима задумался, было ли известно о положении девушки семейному доктору, если он у них, конечно, был. И додумалась ли девушка рассказать хоть кому-то до того, как решила порадовать Ронна. – Выходит, мешала сама её связь с Ронном. И то, что она могла бывать на стройке. – Шенай Занил Благороднорождённая, – кивнул Энде, доставая из коробки пирожное. – Она прекрасно знает, по каким правилам возводят парки. Она же сама участвовала в тайных встречах в одном из них. – И могла заметить, что с этим парком что-то не то, даже с кем-то поделиться, – закончил Шима. – Вполне возможно, за ней следили именно потому, что боялись – она может рассказать Ронну о своих наблюдениях или начать задавать вопросы. Скорее всего, её не собирались убивать, просто воспользовались возможностью. – Или же решили, что она погибла, и попытались выдать этот факт за самоубийство, – Энде пожал плечами, отламывая вилкой кусочек пирожного. – Для того чтобы обезопасить стройку от ненужного внимания. Кто, кроме тебя, решил бы обследовать тело, найденное при подобных обстоятельствах? Кто ещё потащил бы его к шенай Эстемай? – А потом я пришёл, чтобы задавать вопросы, – выдохнул Шима. – И почти сразу Ланн признал свою вину, даже не пытаясь отпираться. – Или ему просто стало совестно, – Энде пожал плечами, потому хитро посмотрел на Шиму. – Отправляйся к шенай Аштарет. Расспроси её о шене Леане Финарис. Если кто и может знать о каких-то тайнах и странностях, то точно она. Шима кивнул, начальник был прав. Шенай Фария Аштарет знала всё и обо всех благодаря модному дому ленны Шедив, с которой поддерживала тесные связи. И благодаря собственному умению выведывать информацию под видом ни к чему не обязывающей болтовни. За последние годы шенай Аштарет отточила свои навыки. Шима был уверен, что тут не последнюю роль сыграл её тайный роман с шеной Клайдерн. По крайней мере, после Разрезания они стали много общаться, и это уже не было просто дружбой. Шима поблагодарил шену Рандэлл за совет и вышел из кабинета. Ему предстояло подняться на Небо с неофициальным визитом. Шиме всё больше казалось, что он лезет туда, куда лезть совершенно не следует. Шанс, что шенай Занил выжила бы, практически отсутствовал. Другими словами, это был несчастный случай. Дело можно закрывать. Да, девушку оттащили к воде, но это нельзя назвать убийством в полной мере. Поднимаясь наверх, Шима чувствовал, как у него начинает болеть голова. Он не спал нормально с самого начала расследования. Деталей с каждым разговором становилось всё больше, но он вяз в них, словно в строительном растворе. Во всём происходящем не было никакой логики, ни единой причины поступать так, а не иначе. Ни у кого из действующих лиц.