***
849 год. Весна. - Петра! - раскатисто зазвучал отчаянный крик Леви в пустом коридоре. Снова. Ни среди солдат гарнизона, разбиравших снаряжение, ни среди раненых в госпитале. Лишь пустая лошадь, хлопающая глазами в поисках свежей травы. Пустая кухня. Пустые холлы. Он с грохотом распахнул дверь ее спальни и с облегчением, граничащим со злостью, выдохнул. Петра сидела на кровати, не реагируя ни на что вокруг, заматывая бинтами кровоточащую руку, и все так же смотрела перед собой пустыми, почти безжизненными глазами. - Капитан... - еле слышно пробормотала она, не поднимая взгляд. - Какого черта, Ралл?! Что за самодеятельность?! Девушка подняла полный слез и боли взгляд и сердце мужчины сжалось. - За что мы сражаемся, капитан? - бесцветным тихим голосом спросила его она. - За что наши солдаты отдают свои сердца? Леви опешил и медленно, словно подкрадываясь к дикому зверю, направился к ней, присаживаясь на стул у кровати. - Петра, я... - Моя соседка. - всхлипнула девушка, кивая на соседнюю кровать. - Марта... Я... не успела... и титан ничего от нее не оставил. Мы не сможем передать ее семье даже фрагмента ее тела, все, что у них останется - сухой отчёт о ее гибели... Почему, капитан, почему все так?! - Потому что это наш долг. - сказал он, взяв ее за руку. - Не надо, я вся в грязи... - вяло воспротивилась Петра, вновь опуская глаза. - Наш долг - остановить этот ад. Уничтожить титанов, чтобы жертва наших товарищей была не напрасна. Если мы сможем победить титанов, значит они отдали свои жизни не зря. - Я давно перестала бояться смерти... - с горечью прошептала она, положив голову ему на плечо. - Но я боюсь, что после моей... Не останется ничего, что хоть кто-то смог бы помнить... - Я буду тебя помнить. - сказал в ответ Леви, обнимая ладонями лицо девушки. Он утопал в ее чайных глазах. Снова. Утопал в их чистом сиянии, в этом едва заметном восхищении, в этой доброте, что они излучали сквозь пелену слез. Пусть ему не придется выполнять это обещание. - Капитан Леви... - выдохнула ему в губы Петра. Мужчина накрыл ее губы своими, будто ее слова были для него спусковым крючком. Будто этот поцелуй скрепил его клятву. Будто это все, что он только мог сделать.***
- Вольно, солдат. - усмехнулся Леви, заметив, как она напряглась, когда он подошёл к ней со спины. Петра поспешно закрыла руками тетрадь, в которой увлеченно писала в свете костра. Ночь - все, что они могли себе позволить, не опасаясь быть замеченными. Девушка посмотрела на звёздное небо, простирающееся сквозь стены старого замка разведкорпуса, а затем вновь повернулась к нему, смущённо улыбаясь, словно он застал ее за чем-то непристойным. - Эрен сегодня вас здорово напугал. - присел рядом с ней Леви. - Мы... Решили вопрос... - ответила Петра, потирая след от укуса на руке. Заметив этот жест, челюсти капитана сжались от недовольства. - К чему это? - Эрену и так слишком тяжело. - вздохнула она. - Так ещё и мы наставили на него клинки. - Он знал, на что идёт. Это было лишним. - Я так не думаю. - с вызовом сказала ему девушка. - Если мы продолжим так с ним обращаться, разве он станет нам доверять? - Вы сами то ему доверяете? - Да. - без колебаний ответила Петра. - Ты ведь ему доверяешь, а если так... - У тебя есть своя голова на плечах. Девушка опустила голову, закусывая губу. - Сомневаешься в том, что я могу принимать правильные решения? - Любое твое решение правильное. - вздохнул Леви. - Это я не всегда готов с ними согласиться... Она чувствовала, как ее щеки запылали от слов капитана и подняла глаза, столкнувшись с ним лицом к лицу. - Думаю, - продолжил он. - Ты - единственный человек, чьи решения я бы хотел контролировать. - Ты мне... Не доверяешь? - Доверяю. - Тогда... Не желая продолжать разговор, Леви притянул Петру к себе, закрывая ее рот поцелуем. Он доверял ей абсолютно и безоговорочно, однако одна мысль о том, какие последствия могут иметь ее решения, сводила с ума. Он не мог рассказать ей об истинной цели 57 миссии, не мог даже просить о том, чтобы отказаться от участия в ней. И какой черт его только дёрнул взять Петру в свой отряд. Он всё ещё боялся, что ему придется однажды не застать ее сидящей у костра во внутреннем дворике. Или на кухне, в общей комнате после отбоя. Боялся больше не увидеть ее, сонную, в своей постели. Боялся, что каждый взгляд, каждый поцелуй и прикосновение могут оказаться последними. И он не сможет никак на это повлиять. Никто не сможет.