Летние ОтМетки 2024

— Знаете, — щебетала фея, зависнув в воздухе и болтая изящной ножкой, — мне ужасно нравится ваш цикл романов о прекрасной Беаглае! Особенно третья книга, где она выходит замуж за принца, а потом разводится! Автор цикла романов, молодая и перспективная гномиха, гордо кивнула, улыбаясь в пышную блондинистую бороду. Она и не ожидала, что кто-то будет её хвалить! — Только знаете, — продолжала фея уже приглушённым голосом, — я юрист… Гномиха нахмурилась. Она была простым кузнецом и опасалась всех существ, профессии которых не были связаны с физическим трудом. — Так вот, у них с принцем же не было детей, — довольно смущённо сказала фея, — а замок у принца был и до брака… так что как же Беаглая получила замок? Гномиха упёрла руки в бока и гневно посмотрела на фею, которая совсем смутилась. — Знаете, — ледяным тоном проговорила автор цикла романов о прекрасной Беаглае, — мне кажется, мне лучше знать, что получила моя героиня и на каком основании она это получила! Фея поникла. В очередной раз автор на ежегодном фестивале книг отвергал её критику по юридическим вопросам. Впрочем, рядом происходило нечто интересное. Забыв о гномихе, всё ещё сверлившей её гневным взглядом, фея подлетела к группе существ разных рас. Здесь были и люди, и эльфы, и гномы, было даже несколько орков, а за всеми маячил совсем юный горный тролль, явно стесняющийся своего роста и размера. Все существа возмущённо гудели и держали в руках плакаты. Фея пригляделась. На плакатах были нарисованы… снова существа всех рас. Они потрясали кулаками. Около них располагались «комиксовые» облачка с надписями: «Доколе!», «Графика — тоже искусство!», «Вы сначала сами нарисуйте, а потом мазнёй обзывайте!», «Долой монополию текста!» и прочими похожими. Это были комиксисты. Отношение к ним на фестивале было странное. С одной стороны, это всё же фестиваль книг, так что странно было бы показывать тут комиксы, с другой — почему нет? Исторически сложилось так, что последняя точка зрения была весьма непопулярна. Комиксисты протестовали. Фея проглотила мысли о несанкционированном митинге, понимая, что её познания никому не будут интересны, вздохнула и полетела дальше — она ещё не указала на невозможность существования представленного завещания в одной эпопее.

***

Фестиваль проводился на огромной поляне каждый год уже много лет подряд. На его время (а длился он неделю) на этой поляне воцарялся абсолютный мир между всеми и каждым. Авторы представляли свои книги, читатели бродили от одного к другому, выбирая, что им нравится. В этот день солнце было закрыто облаками, но свет проходил сквозь них, лишь слегка приглушаясь и становясь мягким. Повсюду стояли яркие и не очень палатки, стеллажи, просто лежали кучи разных вещей. Уже были протоптаны дорожки к самым популярным авторам, но некоторые просто сидели, уже отчаявшись получить хоть каких-то читателей. Между палатками, стеллажами и прочим сновали продавцы с подносами, заполненными товарами, и карманники, которых время от времени бежали ловить всем миром. Большинство авторов, правда, не слишком беспокоились — книги воров не интересовали, а денег у писателей почти не было. В воздухе разносился разноголосый гомон — то кому-то не нравилась цена, то разгорался спор о персонажах, то отчаявшийся писатель пытался вызвать к себе интерес. Пахло скошенной травой и совсем немного — бумагой и свежей типографской краской. Кто-то играл на губной гармошке.

***

Эльфийка — высокая, с длинными светлыми волосами, с огромными зелёными глазами и бледной кожей — вгрызлась в принесённый из дома кусок мяса. «Как повезло, что перерыв всё же выдался», — подумала она. В последний час у неё просто не было отбоя от орков, требовавших объяснить, по какому такому праву «какая-то эльфийская баба» пишет о них. Впрочем, после того, как один из них узнал в ней своего боевого товарища Герга, с которым они вместе ходили против соседнего племени и который потом пропал неизвестно куда, вопросы отпали. С этим же орком эльфийка договорилась потом встретиться в соседнем кабаке — после окончания фестиваля, естественно. — Извините, — послышался робкий юношеский голос из-за спины эльфийки. — Да? — недружелюбно обернулась она, всё ещё держа в руках недообглоданную кость. Её крайне раздражало, что какие-то юнцы отрывают её от обеда. — Я… я просто хотел сказать, — пролепетал молодой человек в толстых очках, — ч-что я восхищаюсь вашей смелостью и очень п-прошу принять меня в о… оруженосцы. Эльфийка презрительно оглядела его. — С чего вы решили, что я беру оруженосцев? — всё так же недружелюбно спросила она. — Но… вы пишете как настоящий рыцарь! — пылко воскликнул юноша. Кажется, он готовился упасть на колени. «Этого ещё не хватало», — подумала «настоящий рыцарь». — Так меня ещё никогда не оскорбляли, — фыркнула эльфийка, покосивший на соседа — рыцаря, пытавшегося прорекламировать свои дамские романы. Эльфийка знала, что у него не получится: книга с названием «Властолюбивая кровь наследника» едва ли способна была кого-то привлечь. — А знаешь, парень, — протянул сосед, приглядывавшийся к нему с начала разговора, — иди ко мне! — О нет! Только к моей леди — юноша действительно упал на колени, предварительно подстелив под них какую-то ветошь. Эльфийка ухмыльнулась. — Хорошо, — кивнула она, — а теперь я повелеваю тебе идти в оруженосцы к этому рыцарю. Юноша захлопал глазами и замотал головой. Похоже, даже для него это было слишком. — Нет, я правда повелеваю, — настойчиво сказала эльфийка.

***

Впоследствии тот рыцарь прославился как автор приключенческих романов. Писал он с соавтором, но всем было очевидно, что соавтор — прыщавый мальчишка, паразитирующий на литературном гении мастера.

***

— Ой, а что это у вас? — осторожно спросила орчиха у тролля, сидевшего поодаль и совсем, кажется, приунывшего. Тот встрепенулся и с надеждой посмотрел на неё. — Стихи, — робко проговорил он. — Собственного сочинения. На самом деле тролли были довольно стеснительными и скромными существами, особенно в юности. Этот, как заметила орчиха, даже умел краснеть. — А не почитаете ли? — со всей возможной доброжелательностью улыбнулась она, зная, впрочем, что всё равно выглядит пугающе оскаленной. — Конечно! — спохватился тролль. Он стал лихорадочно листать книгу, пытаясь, кажется, найти самое лучшее стихотворение. — Вот! Оно, знаете, ну… о том, как здорово после долгой дороги возвращаться домой и… эм… ну, вы услышите. Орчиха уселась рядом с ним на траву и подпёрла голову руками.

***

День клонился к вечеру. Разговоры становились тише, только самые ярые спорщики продолжали словно соревноваться, кто кого перекричит. Только мелодия гармошки не смолкала. Солнце красиво подсвечивало поляну, и, если смотреть с соседнего холма, покрытого лесом, она выглядела словно диорама со множеством фигурок. По плоской зелёной поверхности были раскиданы яркие разноцветные сооружения, выглядевшие как фантики от конфет. Между ними сновали совсем маленькие фигурки. Это было очень красиво, даже если быть не частью действа, а только зрителем.