***
Полы пиджака развеваются кверху, пока Авантюрин спешно спускается по лестнице вниз, стуча носками туфель. В жизни никогда не было недостатка риска, но жажда азартна, и периодически мелькать в казино стало привычкой. Нет ничего приятнее собственной победы, чтобы потом пожать руку очередной рыбке*(сленговое название плохого игрока в покер) и максимально самодовольно улыбнуться. Везёт и в рулетках, и в гачапонах, и в картах. Везде, абсолютно, без единого промаха. Даже если противником оказывается заядлый игрок, умеющий хитрить в ответ, с рук ему это не сходит. Они обычно только кажутся крепкими, как орех, на деле — шелуха от семечки. Ничего стоящего и веселящего. Разве что их оскорбления друг друга, когда ситуация чуть выходит из-под контроля. Этим оболтусам следует быть капельку внимательнее, иначе страшный сон проиграть всё имущество на Пенаконии вполне оперативно воплотится в реальность. Относительную, конечно. Здесь дико пахнет перегаром и потом, потому что окон нет, а вентиляция едва справляется. Не зря он любит надушиться перед выходом одеколоном, так хоть вонь не скручивает желудок в предвкушении тошноты. Ладони проезжают по туловищу, стряхивая осевшую на одежде вуаль из испарины и сплетен. Пора развлечься. Кредиты при себе, следующая по пятам удача тоже, остаётся только правильный настрой. Авантюрин идёт вглубь и сочувствующе оглядывается на девушку, зажатую между двумя мужчинами. С пятнадцать секунд борется с желанием пройти дальше, мол, не его дело. Но не может, уверенно разворачивается на одних лишь пятках и ступает прямо к сомнительной компании. — О, Элис, давно не виделись! — беспардонно раскидывает руки в стороны, едва не ударяя кого-то, а затем подходит ещё ближе и предлагает свою ладонь. — Здравствуй, как поживаешь? В синих-синих глазах испуг и тревога, страдалица явно не понимает, стоит ли ей принимать помощь. Кто знает, может, Авантюрин ничем не отличается от этих двух уродов? Но блондин улыбается мягко и трепетно, чуть сводит брови к переносице, будто выражая всю свою благосклонность. Она сглатывает ещё раз и натягивает робкую ухмылку, поднимаясь с дивана и доверяя свою тоненькую кисть в крепкую хватку. — Мужчина, я не понял, какие-то проблемы? — хам осмеливается возразить что-то против, и Авантюрин приспускает очки, чтобы посмотреть исподлобья. — Вы ни с того ни с сего подошли и внаглую прервали наш разговор. — Ты помнишь, о чём вы сейчас говорили? — авгин чуть сжимает пальцы, девушка вылезает из пучины собственных мыслей и растерянно осматривается по сторонам. Спасённая качает головой, покусывая губы. — Мы не виделись.. семь лет, представьте себе! Думаю, у нас будет побольше тем для обсуждения. Или мне стоит позвать охрану, может, они помогут нам вспомнить суть вашего диалога? — смело хмыкает, а на деле пытается не затрястись от страха и колотящегося сердца, которое стучит не хуже деревянного молотка по рёбрам. Ноги сами ведут прочь в сторону охраны. Девушка спотыкается на каблуках и нервно поправляет на себе одежду, пока Авантюрин сопровождает её до выхода. — Так как тебя зовут? — спрашивает осторожно, замечает то, как по бледной женской щеке течёт одинокая слеза. Она неимоверно сильная, если так долго держится. — Лесли, — её голос дрожит, и внутри Авантюрина всё сжимается, стоит ему узнать самого себя. — Лесли, послушай. Я веду тебя к охране, хорошо? Всё в порядке, слышишь? — ещё пару раз ритмично давит на дрожащую ручонку. — Есть кто-нибудь, кто может тебя встретить? — в ответ на кивок облегчённо выдыхает. — Тебе вызвать такси? Порыв благотворительности не подчиняется никаким стопорящим мыслям, и мужчина подчиняется ему, как листик на ветру. Останавливается рядом со входом в заведение, быстро перекидывается словами с охранниками и уже открывает приложение на смартфоне, как вдруг Лесли останавливает его: — Не надо. Вы и так много сделали для меня, — бедняга еле сдерживает истерику, и желание согреть её в успокаивающих объятиях крепчает с каждой секундой ещё больше. — Не знаю, чем отплатить вам. — Отплати своей улыбкой, прошу тебя. Не думай об этом сейчас, — хмурится, тыкая на экране. — Нет, такси правда не надо. Меня встретят, — она уверенно, но беспорядочно кивает, старается убедить. В ответ на недоверчивый взор Авантюрина складывает руки в жесте мольбы. — Честное слово. — Пообещай, что доберёшься до безопасного места в целости и сохранности, — душа разрывается, когда его без предупреждения благодарно обнимают, стараясь не прижиматься слишком сильно. — Обещаю. Спасибо вам. — Береги себя, — машет на прощание и вновь скрывается за поворотом, возвращаясь в зал. Мудаков со скрученными руками ведут совсем рядом, и Авантюрин понимает, что это первая его победа за этот вечер. И явно не последняя.***
Несколько часов в духоте дают о себе знать. Иначе почему фиолетовая макушка мерещится ему за баром? Может, цвет он смог бы спутать, но причёску, а тем более металлические аксессуары в волосах, — нет. Рацио не кичился своим здоровым образом жизни, но и за выпивкой застать его было невозможно. Знакомы мало, что тут говорить. И всё же встречаться взглядами в полутьме и гуще людей очень не логично и иррационально. Рацио просто не должно быть здесь, ему подобные развлечения противопоказаны. Неужели верхушка приставила доктора для надзора за всего-то вымотанным человеком? Совсем не слежки за собой он ожидал, а, наоборот, исполнения собственной просьбы, с изречения которой не прошло и шестнадцати часов. Рацио настолько упрямый и капающий на мозги, что простых слов не понимает? Не так вроде Авантюрин сложно выражается, чтобы не усвоить с первого раза. Но тот продолжает сидеть за стойкой, даже не беседуя с заскучавшим барменом. Смешно, если он пьёт какой-нибудь сок или безалкогольный мохито в таком-то месте. Очередная партия в покер начинается, и авгин вырывает себя из размышлений. От игры уже скрючивает, в который раз он побеждает? По статистическим данным, хранящимся лишь в своём сознании, выигрыши составляют девяносто девять процентов. Потеха. Людей за небольшим столиком становится всё больше и больше, все теснятся, и Авантюрину эта затея совершенно не по нраву. Его бедра касаются коленом — мужчина закидывает ногу на ногу, выбирая не самое удобное положения для такого ничтожного пространства. Блондин тушуется, малость отодвигается, и за ним повторяют. Ну нет же. — Неплохая игра, согласитесь? — подаёт голос сосед, и особого труда составляет ответить ему. — Вполне себе. — Как думаете, сможете одержать победу? — что за бред? Лучше бы за ходом наблюдал, чем языком чесал. Авантюрин не на работе, ему совсем в падлу толкать без умолку совершенно бесполезные речи. Он сидит ради удовольствия, полученного от процесса, которого и так маловато. — Конечно. — Вы так уверены в себе, — незнакомец наигранно удивляется, и Авантюрин закатывает глаза под закрытыми веками. — А как иначе? Человеку нужно всегда верить во что-то, — он толкает стул на несколько миллиметров дальше, но и это не спасает. — И во что верите вы? — собеседник теперь сидит вплотную, трётся своим плечом, откровенно пялится на вырез рубашки и гадко облизывает губы. — В свою удачу, — палец нервно теребит угол карты, а сам Авантюрин выпрямляет спину, старательно пытается не поддаваться навязчивой идее сбежать. Партия не доиграна, а кредиты поставлены. — Похоже, она часто помогает вам, — замечает золотые браслеты и часы на запястьях. Их быстро скрывают манжетами одежды. Тип продолжает пожирать взглядом, и от этого мурашки пробегают от копчика до затылка. Всё не может закончиться так. — Может, подарите мне кусочек? — А что вы предложите взамен? — голос твердеет, но звучит всё тише, ком в горле не даёт говорить нормально. — Хорошее настроение, — вместо лица уже расплывчатое пятно, — и. ощущения, — ухмыляется дико, заводя свою руку за спину Авантюрина и через миг приобнимая за талию. Блондин каменеет. — Разве вам не противно? — Что, павлинчик? — Трогать авгина, — терпение на исходе. — Нет, я.. всегда хотел этого, — наклоняется к уху и произносит так мерзко, что становится обидно за весь свой народ. Губы почти что касаются бледной шеи. — Блять! Авантюрин бросает пачку кредитов на стол и быстро вырывается из чужой хватки, пока урод не успевает опомниться. Нужно на свежий воздух, просто необходимо. Кровь сменяется ядом, и весь организм горит изнутри синим пламенем. Больно, страшно, неприятно. Неужели для того, чтобы расплатиться за свободу невинной девушки, необходимо пожертвовать своей? Он скользит между людьми у бара, как змея, надеется только на то, что за ним не увязался хвост. Наверняка множество гостей смотрят ему вслед. Да и чёрт с ними, хоть поймут что-то. На виски давит, и испарина на лбу тереть неприятно леденит, стоит выйти на улицу. Это снова происходит. Его снова трогают без спроса. Снова шепчут самые грязные слова, которые только найдутся. Снова воспринимают только как тело. Снова хотят использовать. Снова не может дать отпор. Снова сбегает. Он снова один. Контраст температуры пробивает электрическим током так же, как на стуле. Авантюрин дёргается всем телом и отчаянно ищет поворот хоть куда-то, лишь бы стало тише. Все украшения висят на коже тяжестью, балластом, не позволяют сконцентрироваться на пути. Авгин прилагает все усилия, чтобы передвигать ногами, но толку мало — конечности немеют. Тело молит об одышке, отдыхе или хотя бы остановке. Эмоции просятся наружу, но не здесь же. Зайдя за угол, он не выдерживает и садится на землю, поджимая ноги к груди и совсем не беспокоясь о грязи, налипающей на белые брюки. Голова касается бетонной стены позади, а зад чуть ли не окунается в лужу. До чего жалкое зрелище. Авантюрин, топ-менеджер КММ, один из Десяти каменных сердец, сидит на тротуарной плитке в пыли, еле дышит и беспамятно глядит вперёд. На лице испуг и ужас, в сознании ворох воспоминаний. Фантомные прикосновения насильников душат, заставляют сжаться и зарыться в волосы пальцами, оттягивая пряди в стороны. Блондин не справляется, исполосованная ножом психика снова сбоит. Перед собой белые мушки, всё плывёт, но тёмный силуэт распознать удаётся. Лучи света фонаря, стоящего позади этого человека, растекаются по его очертаниям. Будь Авантюрин в более презентабельном состоянии, понял бы, кто. Сейчас — никак. — Картёжник? — мужчина опускается на корточки напротив и тянется к прикрытому ладонями лицу, но вовремя останавливается. — Что стряслось? Ни слова не лезет из горла, Авантюрин с той же тревогой сидит и чуть отворачивается, устраивается удобнее. — Не бойтесь. Это я, Веритас Рацио. Я не сделаю вам ничего плохого, обещаю, — Рацио говорит спокойно, не нежничает попусту, просто вселяет доверие. Не меняется даже в таких ситуациях — сила воли плюс характер, он непоколебим. — Разрешите придержать вас. Кисти доктора, большие и горячие по сравнению с охватившим ознобом, ложатся на плечи и немного приподнимают, благодаря чему Авантюрин не растекается кляксой на асфальте. Блондин наконец складывает руки на животе, в тёплом освещении виднеется стекающая с внешнего уголка глаза слеза — единственная, кристальная. Авантюрин не скрывает её, скорее, даже не чувствует, как она щекочет лицо и оставляет за собой мокрую полоску. — Дышите, — командует уверенно, но негромко, чтобы не спугнуть расправляющего перья павлина. — Давайте вместе. Раз, — вдыхает, чуть задерживаясь. — Два, — выдыхает, внимательно контролируя, чтобы Авантюрин не торопился. — Ещё раз. Авантюрин и не думает ослушаться. Дышит в унисон с Рацио, трезвеет, пока взор понемногу проясняется. Кровь циркулирует по органам в прежнем темпе, осанка чуть крепчает, и он пытается встать. Не без помощи, но получается. Рацио не отпускает, держит теперь за локти. Рацио не знает, что делать дальше, это заметно. Вероятно, думает о том, что они с Авантюрином не в тех отношениях, не настолько близки, чтобы точно знать, что нужно делать в такой ситуации. Не понимает, упущение это или нет. Он без слов спрашивает, как ему поступить сейчас. И Авантюрин так же молча тянется за его шею и хватается за неё, ненавязчиво обнимает, готовясь к тому, что его оттолкнут. Но доктор терпеливо обхватывает в ответ, касается лопаток кончиками пальцев. Авгин не плачет, просто не выходит. Стоит, уткнувшись лбом в чужую ключицу и пересиливает трель в ушах. — Я очень благодарен тебе за то, что ты не оставил меня, — Авантюрин прочищает горло, но всё равно звучит хрипло и чуть ниже обычного. — Хотите поговорить о том, что случилось? — Рацио чуть отстраняется и смотрит в лицо. — Теперь всё в порядке. Что было, то было. Доктор уверен, что спрашивать дальше ему не надобно. — Пора возвращаться. Вы продрогли, — протягивает запястье блондина дальше по своим плечам и теперь подхватывает туловище полностью, помогая идти. Авантюрин обязательно отблагодарит его какой-то ценной книгой. Он найдёт такую.