Полуночная встреча

Званый ужин был ужасен, но еда оказалась на удивление вкусной. Что бы Малфои ни делали со своими эльфами, они точно сохранили прекрасную кухню. А значит, ужасный чай на завтрак был не случайностью, а скорее знаком неуважения к её кровному статусу со стороны эльфов. Гермиона бросила не слишком дружелюбный взгляд на мужчину рядом с ней, ответственного за увековечивание этой древней, злой идеологии, превращающего бедных эльфов в рабов для своего супремацистского движения. Ей не хотелось даже думать о последствиях своей глупой, дурацкой мольбы, рожденной в момент слепой паники, но у нее было сильное подозрение, что спасти ситуацию будет нелегко. То, что она сделала, было, без сомнения, магически связано, она чувствовала это в своих костях и в своем сердце, как железный кулак, обвивающий мягкую оболочку самого ее существа. Отгоняя от себя упрёки — провал, провал, ты неудачница, ты умудрилась дать лорду Волдеморту открытое обещание, он обратит это против тебя самым ужасным образом, ты провалилась, чёрт побери, — как песнопение в такт ударам сердца, словно яд, прокачиваемый по её венам, она попыталась сосредоточиться на тщательной проверке еды перед приёмом. Сегодня утром Волдеморт был прав: Лишение себя еды не сулит ничего хорошего. За морскими гребешками на первое и белым вином последовало севиче из лосося, и в кои-то веки ей захотелось побаловать себя, чтобы забыть об ужасе его змеи, ползающей по ней, и о том, что она попала в ловушку невыполнимого обещания. — Попробуй этот, он чудесен с севиче, дорогая, фруктовый и насыщенный, прямо с виноградников Шершёр-де-Маги, — сказал Волдеморт, жестом указывая эльфийке, чтобы она заменила её первый, пустой бокал новым, наполненным до краев. Она понюхала стакан, тщательно проверив его, и краем глаза заметила, что Снейп почему-то невероятно улыбается про себя, как будто одобряет ее тщательное изучение еды. Это разозлило ее, как будто он, мерзкий предатель, имел какое-то право одобрять ее действия. В порядке эксперимента она применила свою магию, проверяя, сможет ли она выразить свое настроение как сенсацию, вспомнив, как она смогла почувствовать силу Волдеморта. Когда она надавила, пытаясь воспроизвести ощущение передачи своих эмоций через их связь, только транслируя их, что-то наконец, казалось, дало сбой, как будто в стене, которую она обычно высоко держала, появилась брешь, и крошечная струйка ее гнева выплеснулась наружу. Глаза Снейпа расширились, говоря ей, что она, по крайней мере, в какой-то степени преуспела, и Гермиона не могла не улыбнуться, чувствуя гордость за собственное достижение. Перекрыв эту струйку, она сосредоточилась на еде, пока эльф подавал сочное жаркое с картофельным пюре. На протяжении всей трапезы Волдеморт пытался побудить ее выпить больше, чем положено: сначала белое для первых блюд, затем фруктовое красное для жаркого, а затем сладкое красное для пудинга — шоколадного мусса, который, как она была уверена, будет сниться ей еще несколько дней. Возможно, она выпила бы и больше, если бы Волдеморт не был так занят, читая ей лекции о том, как важно пить вино только с виноградников волшебников и что маггловские продукты не должны касаться ее губ. — Видишь ли, это лучше, — продолжал он, глядя на нее с таким превосходством, словно раскрывал ей секрет жизни, — волшебники умеют управлять погодой, обеспечивая виноградным лозам идеальную температуру и точное количество солнца и дождя. Кроме того, многие скажут, что от маггловских вин чаще болит голова и желудок, а волшебные вина, напротив... Это заставило ее нахмуриться, но в то же время подчеркнуло тот факт, что не стоит пить, когда перед тобой мужчина, который не прочь затащить ее в постель, и этот мужчина, похоже, искренне верил, что волшебники лучше магглов во всех отношениях. Разговоры за столом были неспешными и скупыми, заставляя ее задуматься о том, о чем бы говорили Лорд Волдеморт и его Пожиратели смерти, когда оставались наедине, словно они намеренно сдерживали себя ради нее. Они перешептывались между собой, но в основном смотрели на нее так, словно она была опасным животным, запертым в зоопарке. Она же, напротив, смотрела на них, требуя, чтобы они отвернулись от нее. После ее успешного порыва гнева Снейп все это время смотрел в свой кубок, словно пытаясь разгадать будущее по остаткам вина. Долохов ел с удовольствием, но при этом все время краем глаза наблюдал за ней. Руквуд вообще не ел, он просто крутил бокал с вином между пальцами, переходя от неё к Волдеморту и обратно, словно не веря своим глазам, а Люциус Малфой наблюдал за ней с прищуренным хмурым лицом, словно испытывал острые желудочные боли от присутствия магглорождённой ведьмы за его обеденным столом. Лестрейнджи и Нарцисса Малфой перешептывались между собой, но Гермиона не могла не улыбнуться тому факту, что они по большей части обсуждали различные зелья для роста волос. После ужина Волдеморт последовал за ней наверх с самодовольным, ожидающим выражением на лице, которое заставило Пожирателей смерти захихикать, когда они вышли из комнаты. Сквозь эту связь она чувствовала пульсирующее предвкушение, как будто он ожидал великих событий от грядущей ночи, заставляя ее хмуриться в ответ. Его самодовольство, однако, было стерто с лица, когда она захлопнула дверь спальни перед его носом, активировав свой новый набор защитных заклинаний для комнаты, чтобы не пускать его. Он постучал в дверь, прежде чем она зловеще задребезжала от вспышек света, когда он попытался вломиться внутрь, но ее новые чары, которые она нашла в библиотеке Малфоев, похоже, сработали: она фактически не пустила Волдеморта в его собственную спальню.

***

Раздосадованный, он приказал домовому эльфу приготовить комнату для гостей, пригрозив ей смертью от Адского пламени, если та хоть словом обмолвится об этом инциденте. Эльфийка быстро и умело приготовила ему постель, и он с яростью подумал, что маленькая ведьма уже вовсю торжествует по поводу того, что не пустила его в собственную спальню. По всей вероятности, так оно и было. Ее защита была надежной, и он быстро понял, что если захочет войти, то ему придется разрушить сам дом, чтобы обойти ее защиту. Среди гнева он испытывал нескрываемое уважение к ее заклинаниям, что еще больше укрепляло его уверенность в том, что она достойна его внимания. Но с учетом того, что он спрятал в своей спальне ранее, эта блокировка могла обернуться катастрофой. Он успокаивал себя тем, что она ни за что не узнает: он был осторожен, скрывая следы заклинаний и магического присутствия, но все же она могла почувствовать, что что-то не так. Гостевая была не такой красивой, как его собственная спальня, но в ней имелось высокое зеркало. Как только эльф ушла, он постучал палочкой по зеркалу и произнес: «Спекулор!» Заклинание превратило зеркало в сосуд для слежки. Оно мерцало в зеркалах поместья Малфоев, позволяя ему мельком увидеть в основном пустые комнаты, а также мерцание Нарциссы, съежившейся в кресле, и Люциуса, стоящего перед ней с поднятой рукой, прежде чем зеркало попало в нужную ему комнату. В данный момент зеркало не показывало ничего интересного, но он призвал стул, чтобы сесть перед ним, ожидая, когда она появится. Вскоре дверь в ванную комнату открылась, и оттуда вышла его ведьма — совершенно обнаженная. Он затаил дыхание, с жадностью вглядываясь в ее прелестные изгибы — выпуклость бедер, все еще покрытых синяками, от его молодого «я», тонкую талию, соблазнительно круглую грудь. Под одеждой его член напрягся, внезапно сильно запульсировав, и почти автоматически он сжал себя ладонями, прежде чем подняться, встать рядом с зеркалом, как будто хотел быть ближе к ней. Она была занята тем, что вытирала волосы полотенцем, ее груди самым приятным образом покачивались, когда она двигала руками, и Волдеморт высвободил свой член, крепко сжав его и начав водить рукой по стволу. Он тяжело лежал в руке, тяжелее, чем когда-либо за последние годы, вена под ним слегка пульсировала на мозолистой коже ладони. За долгие годы без нее у него были сотни любовниц, но ничто не могло сравниться с той единственной ночью, проведенной с ней. Его оргазмы были техническими и практическими, но ничто никогда не обладало такой жгучей силой, как он чувствовал с ней. И это — просто видеть ее обнаженной — уже было лучше, чем все, что он испытывал за эти годы. Судорожно вздохнув, он почувствовал, что вот-вот лопнет, гадая, сколько времени пройдет, прежде чем он сможет повалить ее лицом вниз на свою кровать, приподнять ее бедра, чтобы во второй раз войти в ее горячее, влажное и тугое лоно. Словно подыгрывая его фантазии, девушка закончила сушить волосы и подошла к шкафу, наклонившись в поисках того, что можно было бы надеть на ночь. Ее круглая попка была прекрасно видна перед ним, с затененной складкой между ног, Волдеморт хмыкнул, чувствуя, как в паху разгорается костер, поднимаясь вверх по его члену. Девушка внезапно замерла, как будто почувствовала, что за ней наблюдают, ее рука неуверенно потянулась назад, чтобы коснуться ягодицы, как будто она почувствовала прикосновение воображаемой руки к своей коже. У нее по спине побежали мурашки, но затем она покачала головой, вместо этого продолжая рыться в стопке одежды. Его рука двигалась быстрее в такт сердцебиению, и раздавался шлепающий звук, когда он приближался к оргазму — и да, это звучало почти так же, когда он брал ее, его бедра ударялись о мягкую плоть ее задницы, ее щеки вздрагивали от силы его толчка, и о, он вертел бы ее, как тряпичную куклу, колотил бы ее так сильно, чувствуя, как ее маленькое тугое влагалище сжимается вокруг него, и… ...Лорд Волдеморт кончил со стоном, все его тело сотрясалось, когда он покрыл зеркало своей спермой, разрисовывая ее изображение своей жемчужной субстанцией, как будто он выпустил своё семя по всей ее спине и ягодицам. — Ну, это было слишком, — скандальным тоном произнесло зеркало, — Прошло слишком много времени, тебе не кажется? Резкий вопль, когда оно разбилось вдребезги, был почти таким же приятным, как и его освобождение.

***

*** На следующий день он следил за ней, заметив, что она нашла совятню. Из окна он наблюдал, как она идет по замерзшей гравийной дорожке к Совиной башне, которая внизу казалась такой изящной и маленькой. Утреннее солнце било ей в глаза, заставляя щуриться от света, и высвечивало золотистые пряди в ее каштановых волосах, сверкающие на фоне непослушных локонов. Без сомнения, она намеревалась отправить письма своим друзьям. На мгновение он задумался, не перехватить ли эти письма, но, усмехнувшись про себя, решил оставить все как есть. По всей вероятности, они не ответили бы. В конце концов, им сказали, что она ушла добровольно. Внизу, в парке, девушка потирала руки, как будто ей было холодно. Нахмурив брови, он заметил, что у нее не было подходящего зимнего плаща, вместо него на ней было серое маггловское пальто. Помимо того, что оно было явно низкого качества, заставляя ее замерзнуть, магловская одежда не была чем-то, в чем его ведьма должна была быть замечена. Ей нужна была одежда получше, наравне с его собственной, иначе люди начали бы судачить. Отдав распоряжения эльфам, он обратил свое внимание на защиту спальни, предприняв еще одну попытку разгадать ее чары, потому что в какой-то момент ему нужно будет войти. Когда он обнаружил, что все еще не может попасть в свою спальню, он был готов взорваться. Он мрачно удалился, решив, что сегодня кто-нибудь за это заплатит.

***

*** — Они здесь, чтобы сшить вам одежду, мисс, — ехидно сказала маленькая эльфийка, как будто Гермиона была глупой. — Его светлость считает, что вам нужна одежда получше. Когда она вернулась из Совиной башни, то была удивлена, увидев, что, должно быть, половина персонала «Твилфитт и Таттинг» собралась в большой гостиной, ожидая ее с рулонами ткани и катушками ниток, разложенными на всех доступных поверхностях. — У меня есть инструкции, — с важным видом заявила эльфийка, обращаясь к портнихам, игнорируя Гермиону. — Ей нужен полный комплект: вечерние платья, по крайней мере, десять, халаты и платья для повседневной одежды, по крайней мере, двадцать, нижнее белье и красивый, теплый зимний плащ. Гермиона нахмурилась, осознав, что Волдеморт приказал, чтобы она была одета как чистокровная ведьма, и без каких-либо маггловских брюк, юбок или рубашек, которые она бы предпочла. Эльф бросил на нее надменный взгляд, прежде чем продолжить, полностью игнорируя ее недовольство: — Цвета будут темными, но приемлемыми будут зеленый, синий и коричневый, помимо очевидных черного и серого. Отделка может быть серебристой, золотой или бронзовой. Нижнее белье может быть красного цвета, если она этого предпочитает, но никаких других цветов, кроме указанных выше. И… Его светлость велел, чтобы она выглядела как леди. На самом деле, как его леди, так что даже не думайте выбирать что-нибудь, кроме самого лучшего. Портнихи посмотрели на нее широко раскрытыми от ужаса глазами, словно не совсем понимая, чего им следует бояться — за нее или за себя, прежде чем выпрямиться и хором воскликнуть: — Да, Родина, мы сделаем все, что в наших силах. До сих пор Эльф отказывалась отвечать на вопросы о её имени, но, по-видимому, это относилось только к Гермионе, и она не могла не нахмуриться, глядя на Эльфийку. Родина, да? Подходит для семейства грызунов. Она сразу же почувствовала себя неловко из-за этой неприятной мысли, но затем все это было развеяно мерками, подталкиваниями, пощипываниями и выбором, а также многочисленными неловкими вопросами о том, сколько кожи она хотела бы показать Лорду Волан-де-Морту через нижнее белье.

***

*** Почувствовав прилив сил после недолгой пытки, он оперся локтем о грубый дубовый стол в мастерской Лестрейнджей, легонько постукивая пальцами по подбородку. «Мастерская» — не совсем подходящее слово для этого места, поскольку это была маленькая каменная хижина в заросшем саду поместья Лестрейнджей, но Белла назвала ее именно так. Комната была забрызгана запекшейся кровью, а на стене висел прекрасный выбор ножей и другого оружия. В этой комнате погибло так много людей, что он задумался, почему Белле так и не удалось достичь своей цели, а именно создать собственное привидение. Сегодняшняя пытка носила исключительно информационный характер, и в настоящее время Август стирает память жертвы и возвращает ее на рабочее место в министерстве. Завтра мужчина проснется с синяками, но потом вспомнит, что вчера с ним произошел неприятный несчастный случай, когда он упал с лестницы. Однако эта информация была полезной, потому что новое предложение об изменении закона о Гринготтсе нуждалось в небольшой доработке, прежде чем он смог бы позволить передать его на рассмотрение Визенгамота. На самом деле не было никаких причин для того, чтобы общественность могла тщательно изучить список людей, имеющих счета в банке. Как бы то ни было, он знал множество людей, владеющих несколькими счетами по налоговым причинам, и немало людей, которые притворялись мертвыми. Сам банк полностью поддерживал любые действия, направленные против этого закона, поскольку гоблины предпочитали свободу действий для своих клиентов. Сегодня утром к ним присоединились Лестрейнджи, Августус и Северус, и если Лестрейнджи, как обычно, принимали участие в пытках с ликованием и задором, то двое других мужчин довольствовались тем, что наблюдали и задавали вопросы. Северус был особенно заинтересован в этом деле: он держал несколько счетов для своего бизнеса по производству зелий, в то время как его мать все еще притворялась мертвой, а Августусу предстояло добиться реальных изменений в Министерстве. Белла радостно напевала себе под нос, вытирая ножом засохшую кровь из-под ногтей, а Рудольфус раскладывал чайные принадлежности, весело улыбаясь и говоря: — Нет ничего лучше хорошей чашки чая после пыток, не так ли? Волдеморт кивнул, принимая чашку. Понюхав ее, он подумал, не потерял ли этот человек в Азкабане чувство вкуса и обоняния, потому что это действительно было не очень вкусно. Ставя чашку на стол, он заметил, что Снейп делает то же самое, и его чрезмерно большой нос дернулся, как будто он почувствовал неприятный запах. Повернувшись к Снейпу, он спросил: — Что именно Дамблдор рассказал мальчику Поттеру о том, что произошло в Хогвартсе? Я полагаю, он получил какую-то дополнительную информацию, верно? — О мисс Грейнджер? — мужчина попросил разъяснений, прежде чем продолжить: — О, он рассказал мистеру Поттеру и мистеру Уизли чистую и незамутненную правду. Что у нее есть Темная Метка, и вы пришли, чтобы забрать ее. Он не смог удержаться от громкого смеха, фыркнув: — И как все прошло? — Как вы можете себе представить, — спокойно сказал Снейп, — это был настоящий переполох. Полный шок, гриффиндорцы орали во все горло, знаете ли. Поттер был в слезах. — Ничто не сравнится с хаосом, — весело ответил Волдеморт. — Кто-то может задаться вопросом, почему Пророк до сих пор не выпустил эту историю? Почему наша плодовитая Рита Скитер молчит об этой пикантной мелочи?