Шепот сквозь сумрак

Последнее, что скользило в моей памяти, — это хруст костей, пронзительный аромат пылающей плоти и оглушительная боль, разлившаяся по груди, прежде чем я потеряла сознание и очнулась в абсолютной пустоте. А потом ничего не было. Совсем ничего. Мне начало казаться, что земля ушла из-под ног, словно я бесконечно падала в бездонный колодец… Я закрыла глаза, пытаясь подавить в себе нарастающую волну паники. Темноты я еще с детства не боюсь, но это давящее чувство стало совсем невыносимым. Не знаю точно сколько времени прошло с тех пор как я зажмурилась, но сейчас, после вечности оглушительной тишины, мои уши начали улавливать звуки схожие с шумом моря. Я потихоньку начала открывать глаза, боясь, что это галлюцинация, боясь снова увидеть тьму. Дыхание давалось мне с трудом. Что-то совсем мне не понравилось. Все было совсем не так. Какая-то мелочь заставляла меня чувствовать себя совершенно иначе, и именно она казалась причиной этого удушья. {1d20|15=5: Я вспомнила, как задыхалась от дыма, перед тем как потерять сознание, возможно, от этого у меня и «горели» легкие, поэтому я не могла нормально дышать.} Мое тело инстинктивно знало, что облегчение придет с прекращением дыхания. В другой раз такое могло кончиться смертью, но сейчас я пришла в себя, значит, могла попробовать еще раз. Когда я полностью раскрыла веки, мир вокруг меня ожил в красно-черных тонах. Передо мной возвышалось существо невообразимых размеров, его контуры пульсировали, словно изображение на экране старого телевизора с нестабильным сигналом. Все вокруг казалось искаженным, как во сне, где реальность теряет свои очертания. Его рука зависла над моей грудью, заставляя сердце замереть в предчувствии. Я хотела вздохнуть, но вместо этого инстинктивно приостановила дыхание, стараясь не разрушить хрупкий баланс, который удерживал меня в тонкой связи с этим призрачным исполином, чье могучее присутствие заставляло саму суть реальности колебаться, словно она была лишь тончайшей вуалью, отделяющей нас от неведомого. — Вздохни! — мягко, но настойчиво произнёс голос. Мои челюсти инстинктивно сжались ещё крепче, мир вокруг начал терять свои очертания, становясь еще более призрачным. — Пожалуйста, дыши, — прозвучало оно уже не с приказом, а с тревогой, скорее наполненное заботой, чем раздражением. Глубокий вдох наполнил меня живительной прохладой, и я попыталась откашляться, чтобы вернуть себе чистоту дыхания. — Умница, — одобрило оно, и в его тоне звучала {1d20=10:искренняя гордость}. К горлу непроизвольно подступала тошнота, работал инстинкт самосохранения. Существо протянуло руку, которая была значительно крупнее руки среднестатистического человека {1d20|20=2: точнее руку разглядеть я не могла, так как перед глазами все еще были «помехи»}, я приняла ее, невзирая на страх, и оно осторожно помогло мне встать, будто опасаясь, что навредит. В этот момент разум немного укротил мой инстинкт. {1d20|14=18: Я понимала, что оно не представляло для меня угрозы, хотя тело и ныло об обратном}. Я моргнула. Помехи пропали. Передо мной стоял голубоглазый мужчина средних лет, чуть выше меня. Он смотрел на меня сверху вниз и улыбался. За его спиной была комната заставленная книжными полками, а возле двери — пушистый кот. Рядом с мужчиной, где время словно замерло, стоял старинный стол, утопающий под тяжестью книг и бумаг. Он был как алтарь знаний, на пергаментах которого было множество зачеркнутых фраз и неразборчивых каракуль написанных непонятным для меня языком. Казалось, письмена были свидетельством бурных поисков истины и я стояла там, потерянная в лабиринте чужих размышлений, неспособная разгадать код этих таинственных знаков, каждый из которых мог быть ключом к разгадке того, что скрывается за занавесом этой реальности. Лицо мужчины исказилось гримасой боли, настолько острой, что казалось, будто его кости скручиваются в невыносимом спазме. Мое сердце замерло, и я почувствовала, как страх окутал меня, словно тень смерти. Но я собрала волю в кулак и отбросила в сторону внутренний ужас, который пытался одолеть меня. — Вы в порядке? — спросила я, стараясь скрыть тревогу в голосе. — Бывало и хуже. Твое воскрешение и исцеление потребовали немало усилий, — ответил он с легкостью, скрывающей усталость. — Воскрешение? — не поверила я своим ушам. — Да, добро пожаловать обратно в мир живых, — сказал он с теплой улыбкой. — И где же мы находимся? — Уж точно не на Земле, — с иронией отозвался он, взяв в руки старинную книгу и внимательно ее рассматривая. — Видишь ли, некоторые истории просто существуют. А есть те, что являются окнами в другие миры, и даже такие, что со временем оживают, создавая новые вселенные. Как ты думаешь, в какой из них ты оказалась? — Определённо не в той, что просто существует, — уверенно ответила я. — Кто знает… Вдруг какой-то автор сейчас выводит чернилами новую неуклюжую историю, которую прочитает от силы пару человек, и которая канет в небытие. — Задумчивым голосом произнес парень. Я приподняла бровь уставившись на него с недоумением. — Шутка. Эта история тебе очень хорошо знакома и да, как раз это окно в другую вселенную. Авторы пишут такие истории, ведомые инстинктом, полагая, что они — творцы, но на самом деле они лишь описывают свои сны, которые переносят их в астральные планы других мирозд… — Все это, конечно, занимательно, — перебила я. — И я бы с удовольствием выслушала тебя, но что-то странное творится с моим телом, и я не могу сосредоточиться на твоих словах. — Я заметила, как он отложил книгу в сторону. {1d20|10=5: И мир вокруг снова начал расплываться.} Я почувствовала легкое прикосновение его рук к моему лбу и предплечью. — Когда я нашел тебя, ты была лишь тенью самой себя, и чтобы восстановить тебя, мне пришлось приложить немало усилий, — начал он, но вдруг замолчал, словно его время было на исходе. — Помни, дитя: знак, который появится на твоей руке, когда ты проснёшься, — это не проклятье, а предостережение. Если ты будешь слишком много говорить о будущем, ты можешь нанести вред миру, и я не могу допустить этого. Боль будет твоим напоминанием. К сожалению, если ты раскроешь слишком много, ты можешь погибнуть от внутреннего давления. Знак исчезнет, когда твои знания о будущем иссякнут, если ты доживешь до этого момента. Если вообще проснешься, — сказал он, и в его голосе звучала грусть. — Теперь отдыхай, тебе понадобятся силы. Он ласково провел пальцами по моим векам, заставляя их закрыться, и я погрузилась в сон. Когда в следующий раз я очнулась, то уже находилась в мясистой, теплой, субстанции. За стеклянной стеной моего убежища меня ждал взгляд эльфа с волосами ночи и глазами, окрашенными в оттенки сумерек. {1d20|10=критическая удача: Император? } Это первое, что пришло мне в голову. Ранее мой спаситель, словно проводник между мирами, говорил о том, что каждая история — это окна в другие вселенные. Может он имел ввиду альтернативную реальность? {1d20|12=3: Я пытаюсь хоть как-то сейчас проанализировать ситуацию и мой разум подкинул мне картину дома с открытой дверью в нем, и как я перешагнула его порог вступив в начало Baldur's Gate 3.} Ну хоть как-то собрала мысли, если можно так сказать… Блин, я даже не удосужилась спросить имя незнакомца, хотя из-за ощущений во всем теле мне было не до этого, о чем я вообще сейчас думаю… Уф, Император никак не среагировал, значит не может сейчас читать мои мысли. Это хорошо, а то бы пришлось очень долго объясняться и не факт, что мое пробуждение бы не было окончено ошметками разлетевшимися по всей капсуле. Перед глазами предстала картина лопающейся и разлетающийся еды по всей микроволновке от нагрева. Отбросив этот мрачный образ, я вновь устремила взгляд на Императора. Его улыбка была лишена жизни, как улыбка, высеченная на каменной статуе. В глубинах его взора я разглядела отблески нескончаемой усталости и тихой скорби. Я пошевелилась и в тот миг, когда мои глаза встретились с его, я уловила теплое сияние надежды, что озарило его взгляд. Это был свет, пробивающийся сквозь тень сомнений, обещание неизведанных возможностей, что мягко коснулось моего сознания, будто первый луч рассвета, проникающий в темную пещеру. Мое сердце забилось чаще, и я ощутила тяжесть гравитации.