***
Айзек не мог избавиться от привычки прислушиваться к любому шороху и звуку. У сверхъестенного восприятия были свои плюсы: можно было подслушивать чужие разговоры, слышать дыхание притаившейся угрозы. Но иногда все эти шумы накрывали его волной, и тогда хотелось лезть на стенку. Но большую часть времени эта настороженность помогала ему не схлопотать аконитовую пулю. Или вовремя схватить падающую Стилински. Она падала и раньше: с качелей, с велосипеда, с байка, после пробежки на физкультуре. При всей своей гениальности Стилински обладала фантастической неуклюжестью, но Айзека это не напрягало. Он привык таскать с собой в школу лишние пластыри, наматывать бинт ей на кисть после растяжения, потому что это была Тони. Тони Стилински никогда не замечала травмы, пока рука или нога не переставали функционировать. В мире оборотней Тони постоянно доставалось. После спасения родителей из плена друида Стилински три дня провалялась в больнице с тяжёлым сотрясением. Из-за порезов на руках чуть не пригласили психиатра, подумав, что это была попытка суицида. К счастью, Мелисса МакКол помогла решить вопрос. Но состояние Тони Айзека напрягало. И вот она снова падала. Но только не с велосипеда, а со стула в кабинете французского. И Айзек снова услышал, как её сердце на несколько секунд сошло с ума. Миссис Эванс даже не сразу поняла, что за шум поднялся в кабинете. Лишь после того, как дамочка надела свои очки, она ахнула. — Тони, — Айзек успел поймать её до того, как Стилински бы разбила висок. — Эй, ты меня слышишь? Лейхи снял с неё съехавшие очки и положил на стол, пока испуганные одноклассники вскакивали с мест. И без того бледная Стилински стала совсем белой, а под закрытыми веками дёргались глазные яблоки. — Дайте ей воды, — предложил кто-то с задних рядов. Вряд ли бы она помогла, но выбора особого не было. Бутылку передавали по рукам, а Айзек тревожно вслушивался в дыхание Тони. Другим было незаметно, но её колотило. И для потерявшей сознание Стилински довольно крепко держала его за запястье. Злости не хватало на всю эту ситуацию. Хотелось рыкнуть на шумных подростков, чтобы они отлипли от парты Стилински и перестали тараторить в разнобой. — Тони, — снова звал её Айзек, трепля по щекам. На левой щеке у уха прощупывался шрам, который оставила Эрика несколько месяцев назад. — Ну давай же, Стилински, очнись… Бутылка только дошла до их ряда, но было поздно. Тони открыла глаза раньше. Она захрипела, заваливая на бок. Айзек удержал Стилински и не дал ей шандарахнуться головой об угол стола. Миссис Эванс уже бежала к ним на своих коротких пухлых ножках. — Нужно вызвать врача! Тони впилась в руку Айзека почти до больного и качала головой. Её тело коротило. Сознание возвращалось к ней медленно, но и без лишних слов Лейхи понимал, что врач им тут не поможет. Если только один конкретный ветврач, разбирающийся в их мире. — У неё просто обморок, миссис Эванс, — Айзек бросил взгляд на записи, которые пять минут назад писала Тони. — Я отведу её к медсестре. Стилински изучала явно не французский, поэтому нельзя было, чтобы кто-то ещё пялился на её жуткие дневники про монстров. Взгляд зацепился за лису на странице, Айзек торопливо скинул все вещи в рюкзак Тони и на всякий случай заломил страницу. Наверное, это было для Тони важно? Стилински тяжело дышала и ничего не говорила, поэтому он поскорее вывел девчонку из кабинета. Она прятала глаза и продолжала сжимать его руку, как будто это была единственная опора. Дверь слишком громко хлопнула. Айзек прислонил Стилински к стене, настороженно вглядываясь в её лицо. — Тони, смотри сюда. — Он ловил её затуманенный взгляд и щёлкал перед носом. Если бы она была оборотнем, то можно было просто зарычать. Но Стилински была всего лишь человеком. — Возвращайся, Тони. Айзек понятия не имел, откуда она должна вернуться. Взгляд Стилински постепенно стал проясняться. Она еле держалась на ногах и не съехала на пол только благодаря хватке Лейхи. Её губы дрожали. — Стайлз… — Выдохнула Стилински, смотря куда-то сквозь. — Мне нужно найти Стайлза. И почему с этими Стилински постоянно что-то было не так?! Айзек кивнул, нервно поглядывая на дверь соседнего кабинета. Может, стоило позвать Скотта? Тони устало свесила голову. Её сердце всё ещё торопливо билось, но уже сбавляло темп. Айзеку было не по себе. Он понятия не имел, что с ней происходило, но он не собирался делать и шага в сторону. Иначе с Тони точно что-то случится. Проходили, знаем. — Тони, — мягко позвал её Айзек. — Что ты видела? Стилински подняла голову и закрыла глаза. В этот момент она выглядела такой уязвимой, что под рёбрами у Лейхи что-то заскулило. Волосы прилипли к щекам, а брови беспокойно дёргались, будто Тони было больно. — Двери. И Стайлза. Мне нужен Стайлз, Айзек. И словно по просьбе свыше дверь в кабинет истории распахнулась и оттуда выскочили двое. Скотт волок на себе Стайлза. Тони подорвалась с места, едва не путаясь в ногах. — Стайлз?! Айзек беспомощно смотрел ей в спину, не в силах остановить. Он смотрел и на Скотта, в глазах которого застыл страх. Что-то подсказывало Айзеку, что они в полной заднице. Что всё это — ненормально. Скотт покачал головой, намекая Айзеку, что сейчас было не место и не время для семейной истерии. Стайлз тоже был в припадке. И вторая Стилински себе едва могла помочь. Айзек снова поймал Тони, когда та прижала ладонь к голове. На этот раз Стилински не сопротивлялась.***
— Ты всё ещё будешь говорить, что ничего не происходит? Они сидели в библиотеке между стеллажами с индийской исторической литературой и архивными записями. Самое непопулярное место, потому что мизерное количество учеников выбирало факультативным предметом индийский. Тони жадно глотала воду, обнимая колени. Место навевало ностальгию. Раньше она здесь списывала домашку у Айзека. Не удивительно, что он притащил её именно в этот укромный угол. — Тони. Лейхи сидел напротив, положив скрещенные руки на спинку стула. Загораживал ей все пути отступления и снова смотрел так пристально, что Стилински хотелось забиться в угол. — Что со Стайлзом? — Он со Скоттом. А это должно было значить, что с ним всё нормально. Айзек нервно тёр шею и смотрел, как Тони дёргала себя за рукава клетчатой рубашки. — А вот что с тобой, Тони? Он не мог не спрашивать. Тревога буквально сжирала его изнутри, не давая сделать вдох. Возможно, Тони могла его игнорировать, но у Айзека не получалось. Он уже сотню раз пожалел о том дне, когда сказал Стилински убираться из лофта Дерека. Эта заноза нашла его в дремучем пригороде, где Хейл прятался и от охотников, и от Скотта. Стилински пробралась ночью к ним под окна, чтобы поговорить. Точнее, чтобы убедить не делать глупостей. Просила, чтобы он ушёл из стаи Дерека. И Айзек разозлился. Он злился тогда на то, что она пришла не потому, что искала его. А из-за Скотта. Из-за этих проповедей про мир во всём мире. А ещё он боялся, что кто-нибудь из стаи мог сейчас её учуять. И он не знал, что бы Дерек приказал сделать. Именно тогда Айзек сделал самую страшную глупость в своей жизни. Он прогнал Тони. И сказал, чтобы она больше никогда к нему не подходила. Что она ему не нужна, такая вся праведная. И их дружба ничего не стоила. Стилински это вытерпела с отстранённым лицом. Она ушла с гордо поднятой головой, но в тот момент Айзек предполагал, что она сломалась. И он сдерживал себя, чтобы не пойти следом. Но Эрика пряталась в нескольких метрах в тени и наблюдала. Айзек слышал сердцебиение Рейс, которая слишком выслуживалась перед Дереком. А ещё Эрика не любила Тони Стилински, потому что та отнимала всё внимание Стайлза, в которого Рейс была бесповоротно влюблена. Наверное, тогда Айзек мог поступить как-то иначе. Открыто сказать Эрике, чтобы та катилась к Дереку в лофт. Он мог уйти с Тони, если бы мозг не заволокла пелена вседозволенности. Но Айзек выбрал показушно разорвать с ней все связи, чтобы получить доверие Дерека. И одновременно с этим он обезопасил Тони от вездесущей Эрики. По крайней мере, он думал так. В итоге он потерял всё. — Выключи этот взгляд побитой собаки. Айзек усмехнулся в ответ на колкость Стилински. Ему хотелось разорвать это расстояние, сесть рядом, позволить Тони высказать всё, снять маску всесильной гениальной занозы. Он просто хотел быть рядом с ней. Извиниться за всё, что сказал и сделал. Снова смеяться с ней над идиотскими шутками и писать домашку в этом укромном месте. Но назад время нельзя было отмотать. — Это ведь не в первый раз, Тони. — Айзек не сводил с неё взгляда. — Что ты видишь? — Двери. — Тони пожала плечами и сжала в руках бутылку. — Коридоры и двери. Двери и коридоры. Интересно, правда? — И Стайлза. — Добавил Айзек. Тони поджала губы. Опустила очки на переносицу. — Это просто кровная связь. Она сказала это таким траурным тоном, что Айзек на секунду завис. Он помнил, что про эту связь говорил Дитон. Тогда, когда у Тони случился первый приступ. — Это тебе сказал Дитон? — Не совсем. — Тони качала острыми коленками, пытаясь успокоить себя. — Он предположил, что я зацепилась за Стайлза в момент ритуала. Ну, знаешь, типо переняла часть на себя. — И как это убрать? — Задался вопросом Айзек. — Само… как-нибудь. Голос Тони стал тише, и Айзек не выдержал. Он встал, шумно вдохнув воздух, и направился к выходу. Это нельзя было вот так просто оставить. Но Тони подскочила с места, испуганно глазея на спину оборотня. — Нет-нет-нет! — Она схватилась за стеллаж, чтобы не навернуться. — Айзек, стой! Ты не пойдёшь это никому говорить! Лейхи закатил глаза. Конечно. Что он ещё ждал от Тони Стилински. Он почувствовал, как она схватила его за рукав кофты, и взмолил небеса о терпении. Волк внутри него так больно впился когтями в лёгкие, что почти до крови. — А, то есть ты собираешься при всех делать вид, что ты не падаешь в обмороки и не спишь три часа в сутки? Да. Точно. Отличный план. Стилински обожгла его гневным взглядом. — Айзек, никому не говори. — Тони, тебе может стать хуже… — Это моё условие, Айзек! Кажется, им не стоило так громко кричать. В библиотеке всё-таки были другие ученики. Заумники, но всё-таки люди. Айзек медленно повернулся к Стилински, удивлённо подняв брови. — Условие? Тони аж потряхивало от напряжения. Либо она ещё не отошла от приступа. Не нужно было вслушиваться, чтобы понять, как сильно колотилось её сердце. — Ты хотел помириться? Хорошо. — Тони ткнула ему в грудь. — Я попробую сделать вид, что ты не поступил, как самая паршивая задница. Но только с условием, что ты никому не говоришь о моей проблеме. — Ты издеваешься? Это было просто смешно. Стилински настолько не ценила собственную жизнь и безопасность, что предлагала ему сделку. Сделку в обмен на себя же. Почему-то от этой мысли Айзеку стало противно. Она правда думала, что он поведётся? Что он настолько низко упал? — Я не буду участвовать в это сделке, Тони. — Смотреть в глаза Стилински было сложно, потому что они казались Айзеку слишком несчастными. Он облизнул пересохшие губы и покачал головой. — Можешь хоть всю жизнь меня ненавидеть. — Пожалуйста, Айзек. Она всё ещё не отпускала его руку. И это касание слишком обжигало, ровно как и умоляющий взгляд Тони. Это было выше сил Айзека. — Я не скажу никому. Пока. Он взъерошил волосы, признавая своё поражение перед ней. — Но только если мы попробуем найти, как тебя от этого избавить. Тони замолчала на мучительные десять секунд, за которые Айзек сотню раз пожалел о своём решении. Надо было просто пойти и сказать всё Скотту и Стайлзу, чтобы они наконец заметили, что у них под носом происходит что-то неладное. Они же постоянно крутились рядом с Тони! Почему они ничего не видели? — Ладно. — Всё-таки согласилась Тони.***
Они не стали обратно лучшими друзьями после этого «ладно». Почти ничего не изменилось кроме того, что Айзек ломал себе голову, как вытащить Стилински из очередной задницы. И искать информацию оказалось весьма проблематично, потому что, как минимум, Айзек жил со Скоттом МакКолом. Сложно что-то скрывать от МакКола, живя за стенкой. Ну хотя бы Лейхи не остался на улице после всех этих разбирательств с убийством его отца. По сути, Айзек мог уже распоряжаться имуществом, потому что до совершеннолетия ему осталось каких-то полгода. Только вот жить в доме, где тебя несколько лет запирали в подвале и периодически били, не хотелось. Так что да, Айзек жил у МакКола. И, Боже, Мелисса МакКол действительно была святой женщиной. Айзек её обожал как минимум за завтраки, которые она оставляла на кухне, уходя на смену. Но последние дни кусок в горло не лез. И коллективные посиделки стаи на обеде в школе тоже не помогали аппетиту. — И что нам делать? Знаете, нигде не пишут, что бывает с теми, кто почти умер, а потом вернулся к жизни. Отличный разговор для обеда. Аж слюна текла. Айзек прищурился на солнце, потому что наблюдать за напряжённым Скоттом не было никаких сил. Почти вся их стая, кроме Лидии, выглядела так, словно их пропустили через мясорубку. Скотт постоянно сжимал кулаки и смотрел в стол. Стайлз рядом с ним тоже нервничал. Эллисон залипала в одну точку, и только Тони спала, уткнувшись носом в локоть. — Да, а ещё про тех, кто теперь путает, где реальность, а где сон… Лейхи вздохнул, слушая болтовню близнеца Тони. Как оказалось, вчера у него был приступ дереализации. Стилински попутал, где реальность, а где сон прямо на уроке нового преподавателя. — И тех, кого преследуют демонические видения в виде мёртвых родственников… — Добавила Эллисон, ничуть не разбавляя мрачную атмосферу. Так что этим решил заняться Айзек. — Обычно таких держат в психушке. — Ха! — Стайлз чуть не подпрыгнул от возмущения, а потом махнул рукой так, что она вот-вот бы вылетела из сустава. И пялился недовольно. — Может, ты хотя бы попытаешься быть полезным? Айзек ядовито улыбнулся и перекрутил ручку между пальцами. — Ну, я половину детства провёл запертым в холодильнике в подвале отца. Помогать кому-то для меня в новинку. — Ты опять за старое! Пожалуй, сейчас Айзеку было бы достаточно одного удара в челюсть, чтобы вывести Стайлза в нокаут часов на пять. Тот держался только на кофеине, которым от него несло за версту. А ещё он очень раздражал этим показушным пренебрежением. Но Лейхи сдержал своё желание заткнуть Стайлза. Тони бы не одобрила такие подходы. — Вы такие шумные, умереть можно… — Просопела вторая Стиилински себе в руку, отчаянно хватаясь за поверхностный сон. Кажется, она снова не спала. Наконец, Лидия решила прокомментировать всё происходящее, и Айзек даже делал большую ставку на адекватность Мартин. Но её прервали на полуслове. — Извините, я случайно услышала ваш разговор… — Перед их столом остановилась новенькая в хипстерской одежде. — И мне кажется, я знаю, про что вы говорите. — Оу, — Лидия сжала карандаш и миленько улыбнулась, явно наигранно. — Интересно! А как тебя зовут?.. — Кира. Все уставились на Скотта, который представил новенькую. И никого почему-то не смущало, как спокойно эта Кира среагировала на то, что они здесь говорят про смерть, галлюцинации и прочие… неприятные вещи. Пока все были в небольшом смятении, раздуплилась и Тони. Она надела обратно очки и убрала волосы назад, смотря на Киру. — Так про что ты хотела сказать? Новенькую сильно смутили переглядывания компании. Айзек не мог её осуждать — они здесь все были странными. Капитан сборной по лакроссу, который постоянно пропадает с уроков и влезает в неприятности. Два гиперактивных ребёнка шерифа, которые нарушили миллиард правил, а последние несколько недель похожи на ходячие трупы с этими синяками под глазами. Эллисон, у которой по официальной версии разодрал тётю дикий зверь, потом её мать и дед преподавали в школе, но так же быстро исчезли: мать — в могилу, а дед — в хоспис. Лидия могла показаться самой адекватной, но вот только в прошлом полугодии она пропала из больницы после укуса Питера и через два дня её обнаружили голой в лесу. Сам Айзек даже не претендовал на звание нормального. Бывший аутсайдер, которого ложно обвинили в убийстве отца. А потом почти все его друзья пропали без вести, а он сам несколько месяцев разбирался с полицией. Да, у них была шикарная компания. — В буддийской культуре есть такое понятие, как «бардо», — неловко улыбнулась Кира, подсаживаясь к Тони. — Это состояние между жизнью и смертью. В нём выделяют много этапов и на каждом из них свои признаки: галлюцинации, например, или призраки-демоны. — Демоны? — Удивилась Эллисон. — Ну да. Чем ближе к смерти, тем они будут более материальными. По буддийским преданиям, они могут приходить как во снах, так и в реальности. Айзек поймал встревоженный взгляд Тони, но Стилински быстро отвернулась. Звучало… Не очень позитивно. — И какой последний этап бардо? — Задалась вопросом Лидия. — Смерть, конечно же.