Солнце умирает в сумерках

      Торопливым шагом продираясь сквозь разношёрстную людскую толпу, Кастиэль раз за разом обводил взглядом незнакомые лица в поисках родного.       Несмотря на позднее время — а, точнее, первый час ночи, — улицы полнились людьми в лёгкой, деловой и абсолютно различной одежде; громадные здания подсвечивались тёплым жёлтым, различные вывески, скульптуры и даже пальмы горели неоновыми цветами, привлекая прохожий взгляд; отовсюду звучала музыка, гудели машины, а по другую сторону дороги пели фонтаны Белладжио, куда стремились, пожалуй, две трети народа. Только Кастиэля не интересовали достопримечательности Вегаса. По левую руку показался воздушный шар с синими и жёлтыми неоновыми линиями и надписью «Paris», когда он резко замер посреди дороги, из-за чего в него врезалось несколько прохожих.       — Кас, — услышал тихое и далёкое Кастиэль и задрал голову, глядя на самую верхушку полумасштабной Эйфелевой башни в приятно светящихся жёлтых тонах.       Прошло три дня с тех пор, как они виделись, и целая неделя с приезда в Вегас. Огладив большим пальцем коробочку в кармане пиджака, Кастиэль направился дальше по прямой, не выпуская из виду озорной и немного взволнованный блеск зелёных глаз.       Поездка в Вегас и принесла неимоверное удовольствие, и знатно потрепала нервы — и перед ней, и после. Начать хотя бы с того, что Габриэль запланировал поездку в тот же день, когда к нему прибежала Чарли выпытывать информацию о «будущем муже» Кастиэля. Даже не тая в мыслях истинную цель предлога поездки — развлечься, — Гейб стал допытывать его сообщениями и громкими мыслями о том, что пора б хватать волка за хвост, тащить в Вегас и гулять на своей свадьбе. Только Дин выглядел несколько испуганно и тушевался, когда речь заходила о дне увольнения, и Кастиэль не лез к нему, считая те слова — порывом.       На самом же деле Кас и без брата хотел последовать в пример людским традициям, но понятия не имел, какой будет реакция Дина. Хотел ли Дин этого? Стоило ли? Разве их связь — не доказательство любви? И всё же Кас, веками наблюдавший за людьми и их традициями, был не прочь совершить что-то человечное с Дином, чтобы показать всему миру — мой.       Так Кастиэль и дотянул до самого конца, хотя крупицы решимости хватило только на покупку кольца в день, когда они с Гейбом поехали забирать документы и новые паспорта. В кольце не было ничего такого: широкое, золотое и с прямоугольным камешком, — совершенно ничего примечательного, если сравнивать с теми безделушками, которые успел повидать за годы жизни. Вообще Кас не собирался совершать подобных покупок, но блеск камня привлёк его с улицы. Простой изумруд, но свет преломил так, что напомнил глаза Дина. И Кастиэль, совсем не думая и, как обычно, не смотря на ценники, купил его. И убрал подальше.       «Сделаю предложение в Вегасе», — так рассчитывал он, но осуществиться планам постоянно что-то мешало: то его семья, пришедшая в полном составе, то занятость Дина играми, то Гейб, просящий подсобить в покере, то собственная трусость, то ещё что. В итоге дотянул до того, что Дин ушёл, бросив напоследок: «Хочу кое-что сделать. Один. Только не волнуйся, Кас», — и пропал. А ведь начиналось всё неплохо…       По приезде в Вегас люди Кроули сопроводили их в отель — старое здание, оформленное в итальянском стиле и сохранившееся ещё с пятидесятых годов. С последнего их с Гейбом визита территория, кажется, разрослась в несколько раз, из-за чего отель-казино теперь походил на итальянский городок, переместившийся в штаты. Огни, освещающие ночь, мост через искусственный речной канал, по которому проплывали гондолы, уходящее ввысь песочного цвета здание, какие-то башни, другие пристройки и позади этого замка, должно быть, располагалась громадная территория в виде парков, бассейнов под открытым небом и прочим, из-за чего Габриэль весь путь мысленно кричал от предвкушения. И от всего этого веяло дороговизной, которую чувствовал даже он, Кастиэль, но значения, в отличие от Дина, который таращился по сторонам, не придавал.       И всё же итальянский стиль вызывал не самые лучшие ассоциации у них обоих.       Хоть Дин с нескрываемым потрясением рассматривал убранство и масштаб — на веснушчатом лице лежала тень настороженности, пока они не зашли в лифт и не поднялись к люксу на последнем этаже. Габриэль к тому моменту покинул их. После этого, зайдя в номер, Дин стал оживлённее и вновь совершил невероятное, кажется, позабыв о людях, крови и Италии. Кас же, глядя на яркую солнечную улыбку и восторг в глазах, просто прирос к полу, желая упасть на колени и попросить руки прямо здесь и сейчас, но в последний момент одёрнул себя.       Нельзя.       Не стоит.       Улыбка может погаснуть.       Переодевшись в номере в подготовленные для них смокинги, сменив линзы и потратив некоторое время, чтобы не сорвать одежду обратно, они спустились на второй этаж ближе к девяти вечера.       Толпа людей в обычной и вечерней одежде неспешно расхаживала по искусственным улочкам внутри здания: пол — просторная дорога из округлых камней пастельных тонов, высокий потолок — расписное нежно-голубое небо, по бокам сувенирные лавки и небольшие магазины, кафе и рестораны, ещё какие-то заведения и многое другое. Всё аккуратное, каменное, украшенное цветами и прочей живой зеленью, повсюду приглушённые ажурные фонари: и уличные, и настенные, что создавало атмосферу настоящего вечера. Возле некоторых лавок и кафе стояли велосипеды с цветочными корзинками. Воздух свеж, на фоне непринуждённая музыка, тише — журчание воды в фонтане, ещё тише — щебет живых птиц, что перелетали из одного укрытия в другое.       Маленькая копия итальянского городка. Потрясающе. На что ещё способны люди?       Однако Кастиэлю потребовалось не более двух секунд, чтобы осмотреть всё и потерять интерес. Взгляд скосился вбок, где шёл Дин, за реакциями которого наблюдать было гораздо интереснее.       И Кас не ошибся.       Полураскрытый в потрясении рот, распахнутые в восторге глаза, что бегали по округе, — Кастиэль буквально ощущал всю гамму чувств, охвативших его солнце, и сам не мог не улыбнуться. И, кажется, даже издал смешок.       — Что? — смутился Дин, наконец-то замечая его. Только кровь уже не прильёт к обсыпанным веснушками щекам.       Кастиэль покачал головой, не переставая улыбаться краешками губ.       — Нравится?       Дин неопределённо пожал плечами.       — Не знаю, но… Круто, — кивнул он, вновь переводя взгляд вперёд. — Просто охренеть как круто, Кас. Этот мужик… Кроули же прямо взял и слепил Италию посреди Вегаса! — потрясённо продолжал шептать Дин и скованно всплеснул руками. — Сколько же денег вбухано?..       Спустя пару минут, когда проходили один из ресторанов с открытой кухней и стеклянными витринами, что ломились от различных деликатесов и причудливых сладостей, Дин неожиданно вздохнул, меняясь в настроении.       — Знаешь, Кас, всё-таки мне больно, — остановившись, пробормотал Дин, глядя куда-то в сторону витрин.       — Что? — опешил Кастиэль, чувствуя, как внутри всё обрывается и падает. — Почему, Дин?       — Больно смотреть на еду, которая больше не привлекает меня, — весьма удручённо продолжил Дин, поджав губы. — Даже запах странный.       С полминуты непонимающе смотря на Дина, который всё ещё досадливым взглядом мозолил витрины, Кас резко выдохнул и возвёл глаза к потолку. Однажды это веснушчатое солнце доведёт его ещё раз. А до этого, снисходительно качнув головой и возвратив улыбку, Кас посмотрел на него.       — Хочешь?       Выглядя весьма нерешительно, Дин моргнул пару раз и повернулся к нему.       — На вкус ужасно, да?       Вместо ответа Кас кивком указал в сторону ресторана и, легонько дотронувшись до тыльной стороны ладони Дина, но не взяв за руку, зашёл внутрь. За спиной раздался вздох, а после отдаляющиеся в противоположную сторону шаги. Выбрав пирожное в форме широкой корзиночки, украшенной слоем крема и ягодами, из-за чего то походило на миниатюрный пирог, Кастиэль расплатился и вернулся к сложившему руки на груди и ожидающему в стороне Дину.       — Ты на ценники вообще не смотришь? — негодующе буркнул Дин, когда они двинулись по улочке дальше. И всё же взгляд серых глаз приковался к пирожному.       — А зачем? — пожал плечами Кастиэль и, щурясь, скосил на него взгляд. — Если увидишь сумму на счету, станет легче?       Кашлянув, Дин усмехнулся.       — Не стоит, — коротко отказался он. — А вообще… Долго нам ещё? Или тут и впрямь целый город?       — До тех дверей, — указал Кастиэль на высокую каменную арку в пяти домах от них.       Именно она являлась тупиком главной улицы и одним из входов в казино Кроули — ещё полвека назад не существовало ни дополнительного входа, ни псевдо-Италии. Над аркой свисали заросли плюща, заплетённые в извилистые прутья решётки, которая и являлась дверью. За ней же — полное отсутствие света для людей и начало коридора, который видели они с Дином; перед ней — стоящие по бокам двумя стражами полукровки в строгих костюмах.       — Но сначала, может, попробуешь?       Оба остановились. Дин бросил на пирожное наполненный сомнением взгляд.       Тогда, заметив нерешительность Дина, Кастиэль двумя пальцами приподнял пирожное с бумажной формы и спокойно откусил, без колебаний изобразив наслаждение, которое бывает на лицах людей во время потребления вкусной пищи. Правда, мысленно вздохнул и смирился с тем, каким самочувствием это обернётся, если не выпить крови, и сколько придётся это отхаркивать.       Проглотив и слизнув остатки крема с губ под пристальным взглядом, Кастиэль протянул оставшуюся половину пирожного к поджатым губам. Людская толпа значительно поредела, но никуда не делась. Но Дин, даже не глянув по сторонам, как бы сделал это раньше, наклонился вперёд и откусил на пробу. Сказать, что Кастиэля радовали перемены, — ничего не сказать.       Только, в отличие от него, Дин не стал притворяться и строить гримасу наслаждения, а прямо скривился и проглотил.       — Как пластилин, — пожаловался он, прикрывая рот ладонью.       — К этому придётся привыкнуть, чтобы не выделяться, — оповестил Кастиэль, выбрасывая остатки в урну поблизости, и получил в ответ недовольный фырк, — только не стоит переедать — плохо обернётся.       — Да такого при всём желании не переешь, — продолжал ворчать Дин, возобновляя шаг. — С напитками так же?       Кастиэль кивнул и притянул Дина за талию, пока тот взлохмачивал свои волосы от досады.       — М? — повернулся к нему Дин, но не вырвался.       — Да так, — пробормотал Кастиэль, провожая холодным взглядом тройку девушек и, с другой стороны, удивляясь и радуясь свободному поведению Дина, если то не касалось денег и дорогих развлечений, — некоторые шумно и неуместно думают.       Дин хмыкнул, но ничего не произнёс.       Последние три дома не представляли из себя ни магазины, ни рестораны — обычные итальянские трёхэтажные дома, заросшие зеленью и цветами, но вряд ли жилые.       Полукровки у арки пробежались по ним взглядами. Один подумал о том, что идти могли бы и побыстрее, второй — волосы могли бы и в порядок привести, а не шляться подобно парочке после жаркого секса, и оба инстинктивно встрепенулись, когда они с Дином подошли ближе. Пробормотав: «Добро пожаловать, удачной игры», — открыли ажурную калитку и пропустили внутрь.       Недлинный тёмный проход свернул пару раз, таким образом скрыв от глаз с улицы вход, и вывел к массивной деревянной двери. Та открылась, и их вновь поприветствовали, пропуская в светлый, просторный и обставленный в той же итальянской тематике холл. В этот раз к ним присоединилась девушка-полукровка невысокого роста в форме крупье и линзах. С доброжелательной улыбкой поприветствовав их и внешне не высказав ни тени страха, чего не скажешь о её мыслях, она провела их к главному залу, кратко объяснила расположение кассы, бара, игровых и комнат отдыха, предупредила, что их уже ждут, но, преждевременно получив от Каса отказ в сопровождении, удалилась.       — И чего они так трясутся? — недоумённо пробормотал Дин, положив ладонь на деревянные перила. — Неужели я такой страшный на вид?       — Самый прекрасный, — почти что промурлыкал Кастиэль, встав рядом и опустив руку на талию. — Но почему не учитываешь меня? Не один внушаешь страх.       — Ты слишком красив, чтобы пугать, — оглядывая пространство главного зала казино, бросил Дин.       Покачав головой, Кастиэль проследил за его взглядом.       Хорошо освещённый и занимающий обширную площадь зал, оформленный в дорогих бордовых тонах с избытком золота, представлял собой круглое двухэтажное помещение без окон. Второй этаж, где они стояли, являлся лишь подобием длинного внутреннего балкона, охватывающего весь периметр, но именно отсюда можно было перейти ко множественным проходам, что вели к другим игровым залам, комнатам отдыха и прочему. Повсюду стояли высокие и дублирующие себя сверху и снизу арки, колонны, лепнина, немного каменных вазонов с живыми деревцами, — несколько по-царски. Возможно, даже перебор.       Со второго этажа вниз вели три лестницы: две боковых, ведущие прямиком на первый, и одна широкая и, как видимо, главная перед входом, откуда они пришли. Главная лестница сначала тянулась к круглой промежуточной площадке — к крыше бара и кассы, — а после расходилась надвое. Пол был устлан светлой плиткой с тёмным орнаментом. На потолке роспись в стиле эпохи Возрождения, а по бокам — тёплая подсветка, которая присутствовала и на арках, и лестницах, и каким-то образом её хватало для освещения огромного помещения.       Прямо под балконом второго этажа, если пройти за арки, находилось несколько углублений — просторные ниши, в которых стояло по три игорных стола в каждой. Однако по большей части оставшееся пространство занимали столики на четверых, относящиеся к бару. Напротив бара же, у самой стены, расположилась сцена — прямо сейчас под живую музыку там выступала темнокожая девушка, исполняющая джаз, который неким образом вписался в атмосферу. Повсюду толпились люди в вечерних одеяниях: кто играл, кто только что пришёл и осматривался, кто разговаривал за бокалом шампанского у бара, кто вовсю следил за концертом, сидя компаниями или поодиночке за столиками. И ни одного полукровки, если не считать некоторый персонал.       Мазнув по залу взглядом и подметив, что многое изменилось с их прошлого визита, Кастиэль вновь посмотрел на Дина.       Тот внимательно — даже несколько напряжённо — обшаривал взглядом людей, интерьер, но что именно вызвало напряжённость — Кастиэль понимал не до конца. Люди и их кровь? Да, запахи тёплые, приятные, но система вентиляции не давала им застаиваться, и помимо этого воздух полнился смесью парфюма. И всё же Дин был обращён не так давно и в закрытом помещении с толпой народу, напичканных кровью, ещё ни разу не находился. Может, стоило подождать год-другой, а уже потом ехать?       Неужели своим нетерпением Кас испортит своему солнцу отдых, который сам же запланировал?       Или Дина напрягала помпезность? Вполне возможно. Дышал ровно — не быстро, не принюхивался, но и не задерживал дыхания. Значит, вариант с кровью можно исключить. Но тогда… Дин чувствовал себя не в своей тарелке?       — Что тебя волнует, солнце? — прямо спросил Кастиэль шёпотом, и плечи того вздрогнули. — Одежда — не показатель, а пропуск. Люди во всём здании — самые обычные, ведомые манией игры и жаждущие денег, но на деле треть из них не имеет за душой и пары сотен долларов. Есть, конечно, и более состоятельные игроки, но те предпочитают дальние комнаты. Присмотрись, Дин, — обратился к нему Кастиэль, обведя рукой раскинувшийся перед ними зал, — это обычные люди с обычными жизнями, которые пришли испытать удачу, а ты не такой уж и обычный, чтобы сравнивать себя с ними.       «Если же переживаешь из-за одежды, то пара десятков костюмов внизу не стоит и половины твоего», — хотел бы добавить Кас, но в последний момент передумал: таким образом он породит не уверенность, а ещё большую скованность.       — Может, ты и прав, — пробормотал Дин и развернулся к нему, опираясь поясницей на резные перила. — А что, так заметно, что мне не всё равно? — смутившись, спросил он.       — Немного, — улыбнулся Кастиэль.       — Тц, ладно, — цокнул Дин и качнул головой, перенимая улыбку. — Куда мы, Кас?       — Куда хочешь, но сперва придётся попортить настроение.       — А?       Так и не ответив, Кастиэль медленно втянул носом воздух, что со стороны было похоже на тяжёлый вздох, и повёл Дина к одному из дальних проходов на втором этаже. Пройдя по длинному коридору-лабиринту с прогуливающимися по нему людьми и распутьем дорог, они вышли в третий по величине игровой зал.       Багровый ковёр с белым и жёлтым цветочным орнаментом, высокий потолок с точечными светильниками, множество колонн под золото. Вдоль правой стены заполненные людьми игровые столы для покера, дальше бар; по правую стену игровые автоматы, уходящие змеиным рядом вдаль и обхватывающие несколько золотых колонн, — к ним народу липло ещё больше; посредине расположились стайками-тройками покерные столы, а в самом центре — рулетка, возле которой вот-вот начнётся грабёж.       Весьма шумное место, но всё же потише главного зала: приглушённая музыка, пиликающие звуки автоматов, шуршание карт и людские голоса, которые то смеялись, то плакали. Выхватив из толпы несколько взглядов, Кастиэль поджал губы и глянул на Дина. Теперь тот казался более спокойным и даже воодушевлённым — явно подхватил всеобщий азарт, витавший в воздухе помимо духов, алкоголя и тёплого запаха крови… Последнее Кастиэлю не совсем понравилось: слишком отчётливый запах, но Дин, кажется, был увлечён играми. Удивительно…       — Это же Анна? — совсем тихо, с сомнением спросил Дин, глядя в сторону бара.       Посмотрев туда же, Кастиэль кивнул.       Да, сестра. И сомнения в медовом голосе совершенно понятны: при Дине Анна ни разу не выглядела женственно. Теперь же она приоделась в малиново-красное платье с длинными рукавами. Чёрные туфли на высокой шпильке ощущались лёгкими босоножками — уж слишком легко та шла — плыла, когда обычная девушка уже пару раз навернулась бы. Волосы, убранные в замысловатый высокий пучок с растрёпанными прядками, отливали огненным, а вплетённые украшения, похожие на тонкие оливковые ветви, в свете ламп создавали впечатление полыхающих языков пламени. Бледная кожа красиво и вполне естественно сверкала на свету, алые губы изгибались в самодовольной улыбке, а в ладони покоился винный бокал… Понятно.       Многие, чей взгляд приковывался к тонкой фигуре его сестры, принимали ту за греческую богиню, однако лишь единицы решались подойти и предложить угощение, но получали моментальный отказ. А тем временем Анна плавной походкой продвигалась к центру.       Заинтересовавшись реакцией Дина на вид сестры, Кастиэль вновь тайно глянул на него. Однако переживать не стоило: Дин оказался единственным, кто неприязненно хмурился.       Одно лишь удручало — взгляды приковывала не только Анна.       — Значит, это должно испортить настроение? — поинтересовался Дин, когда они тоже двинулись к центру.       — Не только, — признался Кастиэль. — Она не единственная. Здесь собрались… В общем, сам увидишь, но в твоём положении беспокоиться не о чем.       Дин бросил на него негодующий взгляд, явно догадавшись о других: зелёный взгляд за серыми линзами начал обшаривать помещение по новой.       — Это обязательно? — тише шуршания ковра под ногами бросил Дин.       — Рано или поздно это случилось бы, — столь же тихо ответил Кастиэль, хотя знал, что остальным всё слышно.       До игрового стола с рулеткой оставалась дюжина шагов, когда Дин резко выдохнул, и больше Кастиэль не слышал его дыхания. Легонько обхватив запястье — ладони сжаты в кулаки — Кастиэль повёл его чуть в сторону, вставая сбоку от стола так, чтобы видеть и стол, и собирающихся игроков.       Анна, занявшая место посредине, на секунду бросила на них взгляд и отпила из бокала. В этот же момент Кастиэль почувствовал, как Дин напрягся, и огладил большим пальцем внутреннюю часть запястья.       — Дин, никто никого не убивал, — неслышно для людей сообщил Кастиэль и поймал вопросительный взгляд. — Донорская кровь. Правда.       Однако Дин не сводил с него испытующего взгляда, и Кастиэль в который раз пожалел, что не слышал его мыслей. Неужели, насмотревшись на его братьев и сестру, что спокойно распивали человеческую кровь, Дин засомневался и в нём? Конечно, любопытство и любовь к людям, скорее всего, посеяны Небом, но Кас же не собирался предавать свои привычки!       — Я не буду, Дин, — вздохнул Кастиэль.       Захлопав глазами, Дин отвернулся от него к столу.       — Да я и не сомневался в тебе, Кас, — недоумённо бросил он и замолчал на некоторое время, после чего пробормотал тише прежнего: — Тебе идёт.       — А?       — Делайте ваши ставки, господа и дамы! — раздался тяжёлый бас крупье.       — Сотня на двадцать три, — с непроницаемым лицом пододвинула красную фишку Анна, и позади послышались удивлённые вздохи и шепотки.       Кастиэль едва удержался от вздоха.       Остальные трое мужчин поступили более целесообразно — так посчитали они, — раскидав ставки с меньшим номиналом сразу на несколько номеров, а один из них поставил пятьдесят долларов на «красное».       — Ставки сделаны! — пробасил крупье, и белый шарик понёсся по вращающемуся колесу.       Играющие и простые наблюдатели замерли в предвкушении, их сердцебиения заметно замедлились, и даже Дин с настоящим интересом наблюдал за действием, когда Анна являлась единственной, кого не волновал исход.       Сестра его знала.       И Кас, как чтец мыслей, тоже.       — Двадцать три! Чёрная!       Вздохи разочарования, негодования и изумления прокатились по людской толпе.       Непринуждённо отпив из бокала, Анна забрала выигрыш и сделала следующую максимальную ставку в сто на двадцать семь. И снова выиграла, оставив других ни с чем.       На четвёртый ход, когда перед Анной уже лежали фишки с общим номиналом в десять тысяч пятьсот долларов, а сотня покоилась на тридцати трёх, Дин повернулся к нему. Людской азарт сказался и на нём — глаза заинтересованно горели, но в тот же момент в них скользила недоумённость.       — Будущее? — негромко спросил Дин, но больше походило на утверждение. Кастиэль кивнул, и Дин усмехнулся, закатив глаза. — Кроули разрешает?       — Он не знает.       — А разве этот британец может запретить нам что-то? — с насмешкой вмешалась в разговор Анна — со стороны фраза получилась быстрой и незаметной людям.       Дин, не оборачиваясь к ней, нахмурился.       — А вообще… вас заждались, — добавила Анна.       — Тридцать три! — услышал Кастиэль позади, уводя Дина в сторону бара. Некоторые зааплодировали, кто-то досадливо хлопнул по бедру, но большинство начали считать Анну прекрасной ведьмой и уже вслух предлагали отпраздновать выигрыш.       Дин молча лавировал следом. На самом деле Кастиэля беспокоил нежданный визит семьи, но в этот раз перечить действительно незачем — для чего разжигать очередной скандал, когда можно разрешить дело мирным путём? И он очень надеялся, что Дин поймёт его. Конечно, желание увести Дина подальше и спрятать от любопытных глаз семьи грызло изнутри и манило, но нужно было пережить всего одну встречу, всего одно испытание, и постараться завершить вечер в другом месте и на приятной ноте…       Кастиэль вздохнул и обернулся через плечо, когда они зашли в неприметную, но охраняемую дверь за баром. Очередной коридор, ведущий в вип-зоны отдыха.       Поравнявшись, Дин взял его за руку и переплёл пальцы, смотря глаза в глаза.       — Всё нормально, Кас, — заверил он, поглаживая ладонь большим пальцем, и даже одобряюще улыбнулся. Казалось, Дин хотел что-то добавить, но в итоге закрыл рот, подняв один уголок рта.       — Как же мне хочется услышать тебя…       Хмыкнув, Дин сжал пальцы крепче. Кастиэль выдохнул, первым переступая порог последней комнаты — дверь предварительно открыл один из полукровок Кроули.       Просторная комната в тех же тонах, по краям диваны, кресла и столики перед ними, у стены напротив двери бильярдный стол, справа — барная стойка с высокими стульями. И вся комната оказалась заполнена Первозданными. Ну и Кроули устроился на барном стуле. И полукровки Амары толпились возле неё самой. Не хватало только Анны.       — Упс, задержалась, — рыбкой протиснулась между ним и Дином Анна, разорвав замок из рук, и двинулась к чёрной сумочке на барной стойке, куда под хмурым взглядом Кроули стала скидывать добытые фишки.       С нечитаемым лицом сделав шаг вперёд и тем самым частично прикрыв Дина, Кастиэль скользнул взглядом по залу.       Тётя, закинув ногу на ногу, сидела на кресле в длинном обтягивающем платье, Люси в своей готской тематике устроилась на подлокотнике, а двое парней в костюмах — позади кресла. Рядом на диване сидел Бальтазар, чей костюм казался белее фарфоровой кожи, а чёрная рубашка лишь сильнее оттеняла наряд. Восседавший на барном стуле и напряжённо хмурящийся Кроули был одет так же, как и всегда, — в строгий костюм. Через стул от него — Габриэль, явно приодевшийся не без участия Бальта, и Анна, тоже обернувшаяся к ним. По разные стороны бильярдного стола — деловито одетые Михаил и Рафаил, и второго, признаться, было неожиданно увидеть. Как и отца во фраке посреди комнаты. И, пожалуй, одежда поражала куда больше, чем то, что они вообще способны передвигаться вне стен Вольтерры.       Ни от кого угрозы не исходило, и навряд ли отец стал бы рушить своё слово, — так что Кроули зря мысленно изводился. Однако Кастиэль не спешил ослаблять бдительности, смотря прямо в голубые глаза Чака.       — Отец, — не стал менять приветствие Кастиэль, когда с их прихода прошло не более десяти секунд.       — Кастиэль, — неожиданно виновато прозвучал отцовский голос, и Кас едва сумел удержать каменную маску на лице, чтобы то не вытянулось от шока. И удивился не только он — Гейб с трудом проглотил кровь, а Бальт взметнул бровями вверх-вниз.       Протянув вперёд руку, Чак сделал шаг и посмотрел на него неожиданно вопрошающе. Отец сомневался, что он шагнёт к нему и впустит в мысли. Но что произойдёт, если Кас откажется?       Может, когда-нибудь и узнает, но не сейчас.       Кастиэль сократил расстояние и подал руку, которая оказалась принята с заметной заминкой.       Только той самой боли, сравнимой со скарабеем под кожей, не последовало — вместо неё пришло окутывающее тепло, а сам отец недоумённо нахмурил брови. Кастиэль слышал, что тот ничего не видел.       Окутывающее, как пух, тепло, которое появлялось всё чаще в последние дни… Дин.       Теперь пришлось приложить ещё больше сил, чтобы не распрощаться с равнодушной маской, — под защитой своего солнца хотелось глупо скалиться. Слишком необычно. Слишком нравилось это чувство. Слишком нравилось то, что тот, кого он оберегал и продолжал оберегать, теперь мог не только постоять за себя, но и прикрыть его. Приятно. Безопасно. Только волнения никуда не денутся.       — И впрямь рождён для бессмертия? — задумчиво пробормотал Чак, смотря поверх его плеча. — Впечатляет.       — О, снова, маленькое солнце? Как мило, — промурлыкала Амара, наклонившись вперёд и устроив подбородок на ладони. — Против тока сработает?       — Даже не пытайся, тётушка, — фыркнул Габриэль, — один уже попробовал, — и многозначительно глянул на Майка, вспомнив о бойне в грозу. Старший же никак не отреагировал.       Невидимый барьер пошёл заметной рябью, словно Дин засомневался и потерял концентрацию, но через несколько секунд тепло успокоилось. Немного истощилось, но успокоилось.       «Солнце моё, не трать силы», — мысленно обратился к нему Кастиэль, в тот же момент совсем не желая делиться с отцом мыслями и прошедшими днями.       Однако Чак, поняв, что пытаться — бессмысленно, медленно отпустил его ладонь и шагнул назад, всё так же смотря на Дина. Тепло резко пропало, а до слуха донёсся короткий выдох.       Порыв обернуться или сделать ещё шаг, чтобы перекрыть отцу обзор, пришлось задушить в зародыше.       — Маленькое солнце, а глазки покажешь? — мурлыкала Амара, совсем не видя в Касе препятствия.       Вопросительный взгляд так и впился в спину, и только из-за него пришлось шагнуть в сторону, поворачиваясь боком и складывая руки на груди. Ногти впились в ладонь.       — Тебе решать, Дин, — пожал плечами Кастиэль.       На деле же Касу совсем не хотелось, чтобы тот снимал линзы, но смысл что-то скрывать? Тем более этому пластику оставалось от силы полчаса, а после — растворится от яда. К тому же все собрались именно для этого.       Дин вздохнул.       — Раз уж я настолько интересный зверёк, — с усталой насмешкой протянул Дин и, быстрым движением сняв линзы, обвёл присутствующих взглядом, начав с Каса и вернувшись к нему же.       Все, за исключением тех, кто видел Дина после обращения, в той или иной степени проявили шок.       Бальтазар изумлённо пробормотал: «Пресвятая богородица», — использовав при этом персидский язык. Неизменное лицо Рафаила вытянулось, и даже Чак, хоть и видел Дина через воспоминания младших, распахнул глаза пошире. Полукровки тёти тоже не остались равнодушными и ахнули, не найдя слов даже мысленно.       Однако самая яркая реакция оказалась у Амары.       Ахнув и прикрыв рот ладонью, та подскочила и в миг оказалась прямо перед Дином, который проявил попытку отшатнуться, но не смог — Амара обхватила веснушчатое лицо руками и заглянула в распахнутые глаза. То, что зелень немного потемнела, заставило побеспокоиться, но примерно в той же степени Кастиэль беспокоился и из-за прыткости тёти.       — Надо же, — потрясённо выдохнула Амара, нисколько не замечая сведённых бровей и попыток вырваться, — копия солнца неба. — Однако, произнеся это, тут же обеспокоенно нахмурилась и замолчала на некоторое время, беспардонно вертя веснушчатое лицо то так, то этак. — В тебе что-то изменилось, маленькое солнце.       — Такое случается, когда умираешь и воскресаешь, — процедил сквозь зубы Дин и всё-таки обхватил тонкие запястья, без труда оторвав руки от своего лица.       Однако вырвавшаяся колкость обернулась против Каса.       Долго выдохнув, Кастиэль развернуться на пятках и, стараясь не обращать внимания на новую порцию изумлённых и сочувствующих шепотков, зашёл за барную стойку, впервые за это время отойдя от Дина более, чем на два шага.       Разнообразие крови вперемешку с подлинным и дорогим алкоголем впечатляло. Однако нашёлся и запах того, чего Кастиэль никак не ожидал услышать в ближайшее время.       По-хозяйски сориентировавшись, он взял с задних полок два до блеска натёртых бокалов и поставил их на рабочую поверхность стойки. Нужная бутылка из тёмного стекла оказалась здесь же, а новенькая наклейка «Red bear» с медвежьей головой в другое время вызвала бы смешок.       Откупорив бутылку, так похожую на винную, Кастиэль вдохнул пряный запах с горькими нотками и произнёс всего две фразы:       — Во-первых, я вас всех слышу. Во-вторых, спасибо, Кроули.       Первое произнёс холодно. Во вторую же фразу вложил искреннюю благодарность за предусмотрительность.       Медленно подняв глаза, Кастиэль посмотрел на недоумённо моргающего Дина и улыбнулся ему одним уголком губ. Сейчас важно не раздражение на ненужную жалость от родственников, а Дин, которому наверняка непросто находилось посреди крови и Первозданных с полукровками.       Однако выдержка его охотника поражала.       Быстрым движением разлив животную кровь по бокалам, но при этом не пролив ни капли, Кастиэль переставил тот, в котором уровень жидкости превышал нормы этики, на столешницу. И всё это время за ним наблюдало двенадцать пар глаз. Вот только сам Кастиэль видел перед собой только одного. Дина. Тот нерешительно опустил взгляд на высокий бокал в полной тишине, и плечи приподнялись от, кажется, третьего неглубокого вздоха за всё это время.       Поняв причину колебаний, Кастиэль метнул хмурый взгляд на остальных присутствующих.       — Ла-адно, — протянула Амара и высвободилась из хватки, отступая к Чаку.       Воспользовавшись случаем, Дин встал между двумя пустующими барными стульями, оказавшись между Гейбом и Кроули. Только спиной поворачиваться не стал — облокотился на стойку чуть левее Каса и сложил пальцы в замок на животе. Кастиэль дотянулся до задней части напряжённой шеи и слегка сжал двумя пальцами у линии роста волос. Дин не вздрогнул — наоборот, чуть-чуть расслабился.       — Так в чём дело? — продолжила тётя. С предыдущей фразы не прошло и двух секунд. — Он-то не любитель душевных разговоров, — ткнула пальцем в сторону Чака Амара, — а такого, — обвела Дина взглядом, — ни разу не случалось.       — Случалось, — невесело хмыкнул Габриэль, покачивая почти что допитый бокал с человеческой кровью.       — Возьми, — одними губами прошептал Кастиэль и протянул приготовленный бокал, пока Габриэль перенял внимание.       Немного тормозя и скептически подняв бровь, Дин всё-таки принял бокал и, не дыша, сделал небольшой глоток.       — В смысле? — подал голос Бальтазар. — Были ещё другие?       — Полузмей, — ответил Кастиэль, смотря на тёмную жидкость в собственном бокале.       Смиривший с любопытством родственников, Кастиэль вкратце и как можно быстрее поведал их с Дином историю. Рассказал о бессмертном, как они, полузмее. Мельком упомянул охоту на Дина, его смерть и тот факт, что змей тоже мёртв. Сухо и кратко. Обошёл тему Люцифера и мотивы полузмея.       Полукровки Амары внешне почти не изменились, но у Люси в голове промелькнула досада. Семья же восприняла рассказ спокойно.       «Так вот откуда болотом веяло», — скучающе пробормотал Михаил в мыслях, глядя в потолок.       — Теряешь хватку, а, Гейб? — съязвил Бальт, и тот рыкнул.       — У змея было что-то, что помогало ему прятаться, — невзначай встал на защиту брата Кастиэль. — Возможно, некая способность.       — Но как так вышло, что ящерица захотела полакомиться нимфой? — наклонил голову к плечу Рафаил, и один из полукровок Амары — кажется, Даниэль — не сдержал мысли: «Он шевелится?!».       Что ж, его можно понять.       Дин хмыкнул, но в голосе не послышалось ни смешка, ни улыбки.       — Была одна причина, — неожиданно заговорил Дин, но особой ясности не внёс. Только Чак понимал подтекст с помощью воспоминаний Гейба.       И вот отца-то очень интересовали и мотивы змея, и то, что они забыли на севере.       — Но всё ведь закончилось хорошо? Хорошо, — хлопнул в ладоши Бальтазар и поднялся на ноги. — Только и правда чего-то не хватает.       — Все, кто нужно, ушёл, — ответил Кастиэль.       «Ты тоже изменился, Кастиэль», — донеслось мысленное обращение от отца, и Кас резко поднял взгляд.       Значит, догадался? Неужели и правда было так заметно?       Но стоит ли выдавать всю правду? Вдруг отец счёл бы лучшим обменять его жизнь на свободу Люцифера? И как бы отреагировал на то, что в его сыне спал сам создатель?       Кастиэль не знал ответа, но и не решался спросить о будущем у Анны.       — В любом случае, — взглянув сначала на Каса, а потом на Дина, начал Чак, когда бутылка животной крови оказалась опустошена — и большая часть благодаря второму, — добро пожаловать в семью. Дин.       Кажется, что-то треснуло или лопнуло.       Пустой бокал, который Кастиэль вертел в руках, лопнул и разлетелся крошечными осколками по рабочей поверхности. Но никто не обратил на это внимания. Как и не стал удивляться внезапному известию.       Однако насчёт Дина ничего сказать не мог — не видел лица, но тот замер, не сразу подняв ладонь для рукопожатия. И всё же он пожал руку его отцу. Молча, но пожал.       Чак принял его, и Дин согласился быть принятым в новую семью.       — Спасибо, сэр…       Если бы Кас дышал — из груди бы вырвался судорожный то ли вздох, то ли резкий всхлип.       Нежеланная встреча, которая не обещала ничего хорошего, началась с напряжённости, перешла в неловкость и завершилась тем, о чём Кастиэль никогда бы не подумал. Никогда бы не посмел подумать.       Не посмел бы просить.       Отец не извинился за Италию, за попытку убить Дина. Он ни за что не извинился. Но действия, начиная с аккуратных и непривычно сожалеющих взглядов и заканчивая принятием Дина в семью, говорили о смене отцовских взглядов. Со скрипом, но он принял их. Со скрипом, но он больше не настаивал на повиновении.       И не то чтоб они были настоящей семьёй, как то бывает у людей или хотя бы животных…       С огромным трудом, но отец понемногу начинал оправдывать звание родителя. И Кас, хоть был готов ещё и век не видеться с ним из-за Дина, благодарен.       Может, со временем они станут чуть ближе. Либо чуть дальше, чтобы не мешать друг другу. Но в любом случае они сдвинутся с мёртвой и неприятной точки отношений — и не только Кас с Чаком, но и Чак с остальными детьми.       Мёртвая жизнь наконец-то оживёт.       Первыми удалились Чак с Майклом и Рафаилом, что позволило выдохнуть, а потом и Амара со своими полукровками, предварительно надев линзы и пообещав вскоре свидеться. Однако услышать: «Рада за тебя, Дин», — от Люси оказалось неожиданностью. Следом подскочил и Бальтазар, всунув Дину в нагрудный карман визитку.       — Лет через пятьдесят приходи личиком посветить, парень, — с довольной лыбой, будто уверен в принятии предложения, похлопал по плечу брат. Однако что-то во взгляде Дина пошатнуло уверенность, и тогда он добавил: — Получишь неприличный процент.       И, не дожидаясь ответа, перекрыл радужку глаз золотистыми линзами и подхватил Анну за локоть, начиная расспрашивать о игре.       — Что ж, — отмер Кроули, до этого успевший слиться с мебелью, — на людях особо не шумите, а всё остальное — в вашем распоряжении.       — Спасибо за кровь, — ещё раз поблагодарил Кастиэль, пропустив мысли о том, что было бы неплохо и номер поберечь, мимо ушей.       Видимо, к благодарностям полукровка не привык. Точнее и скорее всего, к благодарностям от Первозданных. Пожав плечами, Кроули покинул зал, и за дверью раздались сразу три пары шагов — забрал полукровок с собой.       И только сейчас, когда все, кроме Гейба, ушли, Дин опустил плечи и развернулся к нему. Кастиэль тут же подметил, что к зелени вернулась яркость и сочность, а это означало, что и его солнцу стало легче.       Улыбнувшись, Кас протянул руку через стойку, касаясь мягкой щеки и поглаживая пальцами бархат кожи, стоило Дину чуть наклонить голову.       Габриэль прокашлялся.       — Я, конечно, не тороплю, и казино работает до двух часов ночи, — начал брат, привлекая внимание, хотя ни один из них не удостоил его взглядом, — но, может, обжиматься продолжите в номере через… — Габриэль опустил взгляд на наручные часы. — …три часа? Касси, чёрт, ты обещал!       — У нас будет достаточно времени, — продолжая скользить взглядом по веснушчатому лицу, ответил Кастиэль. Однако мысль быстрее языка. — Ладно, — со вздохом уступил он, заслышав готовящуюся речь. — Пойдём, солнце?       Прикрыв глаза, Дин кивнул. Вероятно, ему тоже не особо хотелось уходить, но в комнате с необычным тайником в виде крови он не дышал и потому не говорил. Значит, надо уходить и поскорее.       Надев новые линзы из карманных запасов, последовали за Габриэлем к первой развилке, после в главный зал, через него перешли в противоположный проход и очутились во втором по величине зале. Оживлённо, дорого, старо. Даже витраж имелся. Здесь не стояли игровые автоматы, зато покерных столов — хоть отбавляй, и все стояли тройками, в центре которых находились крупье. Недалеко от входа касса, в центре большой круглый бар, в самом конце — бильярдные столы, а по периметру стояли диванчики, кресла и высокие растения в горшках. Играла непринуждённая музыка, людские голоса сливались в единый поток из смеха, рутины, восторга и негодования.       На самом деле, находясь здесь, в людном месте, Кастиэля кое-что раздражало. Его раздражали взгляды и мысли окружающих.       Габриэль остановился у игрового стола неподалёку от бара и занял место посредине, — желающие поиграть только собирались, и три места из восьми пустовали. Игра началась без двух участников.       Наблюдая за игрой, в которой удача оказалась на стороне Гейба, — другими словами, брат пока не нуждался в помощи, — Кастиэль то и дело посматривал на Дина, на его внимательный, наполненный увлечением взгляд.       И запоздало понял одну вещь.       Вздохнув, Кас забрался в карман брюк. Тц, надо было сразу же сообразить — Дин бы в жизнь его не попросил.       Вынув чёрную карту, Кастиэль протянул ту двумя пальцами.       — Дин, — вздохнул Кастиэль, и тот неловко отвёл взгляд, — делай всё, что хочешь, хорошо?       — Даже Импалу шестьдесят седьмого можно прикупить? — усмехнулся Дин, приняв карточку и изучающе вертя ту.       Кастиэль сдержал вздох.       Он обязательно вернёт эту машину. Обязательно.       — Всё, что хочешь, Дин.       — Чёрт, Кас! Сколько же тут? — облизнувшись, тише добавил Винчестер, перестав вертеть карточку.       — Достаточно, — беспечно пожал плечами Кастиэль. — Будь аккуратен, — предупредил он напоследок и провёл большим пальцем по тыльной стороне ладони.       Со вздохом смущённо пробормотав благодарность и обещание, что одолжит всего сто долларов, Дин ушёл. Теперь Кастиэль наблюдал за игрой гораздо меньше, слушая мысли толпы и выискивая глазами светлую макушку.       К концу первой игры Дин вернулся, а довольно скалящийся Габриэль подтягивал к себе выигранные фишки и параллельно успевал флиртовать с какой-то блондинкой. К началу второй игры некоторые люди сменились, и Дин присоединился, заняв место с краю.       С этого момента Габриэль распрощался с помощью младшего брата.       Встав немного левее Дина, который успел вернуть карту, Кастиэль начал наблюдать за игрой ещё внимательнее. Либо наоборот. Следил за действиями Дина, но не вмешивался — тот и без сверхъестественных сил справлялся на отлично. Точно не в первый раз видел карты. И не в десятый. И даже не в пятидесятый.       Игра тянулась за игрой, игроки сменялись, число наблюдателей росло, как и фишки возле Дина. Были моменты, когда выигрыш доставался Габриэлю, который буквально запылал негодованием, стоило Дину сорвать куш два раза подряд, но внешне брат оставался с той же дразнящей улыбкой. Только перестал заигрывать с дамой, погрузивший в игру.       Кастиэль не ведал цели Дина, предположив простое, что тот и правда развлекался, выводя Гейба из себя. Однако как же нравилось наблюдать за его собранностью, испытующим взглядом серых глаз и пухлыми губами, что при выигрыше изгибались в усмешке.       К сожалению, нравилось не только ему.       Даже у мужчин закрадывалась мысль о Дине, но чаще, конечно, у женщин, что вились у стола и предлагали отпраздновать выигрыш. Одна из этих дам едва ли мысленно не закричала, когда рассмотрела, что на левой руке не достаёт обручального кольца. Тогда Кастиэль медленно выдохнул, про себя рявкнув, что вообще-то оно есть, и положил ладонь Дину на плечо.       Не шибко помогло.       Дин же бросил взгляд сначала на него, потом обвёл стол и наблюдающих девушек. Усмехнулся — и больше ничего.       Очередной раз выиграв, Дин попросил крупье разменять мелкие фишки на покрупнее и оставил чаевые. Заметив, что симпатичный парень собирается уходить, девушки — те, что посмелее, — уже хотели подойти.       Однако не судьба.       Развернувшись на стуле, пока фишки находились у крупье, Дин поманил Кастиэля пальцами — и тот наклонился, ожидая что-то услышать. Только Дин не стал тратиться на слова, а коротко — и демонстрационно — поцеловал его в губы, под конец то ли специально, то ли нет облизнувшись и тем самым лизнув губы Каса.       Надежды дам треснули, как стекло, а мысли и лица пришли в смятение. Один лишь Кастиэль ликовал.       Остаток вечера прошёл ещё лучше — в номере. И остаток вечера, и ночи, и половина солнечного дня в люксе с панорамными и незашторенными окнами. Для этого пришлось оставить Гейба и нарушить обещание помочь, но тот, хоть и ворчал, не стал их останавливать.       На следующий день поход в казино состоялся в то же время. А Габриэля, как и остальных, ни слышно, ни видно не было. Повезло.       Весь вечер Кастиэль наблюдал за игрой Дина, и, стоило признать, этим можно было заниматься вечность. Не участвовать, а именно смотреть.       Веснушчатое лицо было непроницаемо во время партии, но Кастиэль видел малейшие изменения: чуть хмурые брови, когда попадались неудачные карты; приподнятый уголок губ, когда победа находилась в шаге; морщинки у глаз, когда улыбался только ему…       Поражение не вызывало бурю эмоций, но досада всё же мелькала. Связано то с желанием выиграть или с ещё с чем, — Кастиэль не знал, но и не спрашивал. Пускай хоть все деньги проиграет, всю карточку выпотрошит, но главное, что Дину нравилось играть, а Касу нравился азарт и восторг в любимых глазах.       Только карточку Дин больше не трогал, а выигрыш переводил в фишки с самым крупным номиналом. Куда потом девались эти фишки — снова менялись на мелкие.       Третий день прошёл примерно так же, но уже с бильярдом. И, Господи, почему Дин начал с покера?! Бильярд — это же… Он же подобен хищнику, что петлял вокруг жертвы, загоняя ту в угол.       Кастиэль был потрясён игрой.       Движения, взгляд, перекаты мышц под рубашкой, — пиджак мешался и потому покоился у Каса на руке, — это же невероятно! Хотелось самому сцапать этого хищника, но всё, на что его хватало, — во все глаза наблюдать за Дином и ловить лукавый взгляд серых глаз. Кас даже за игрой особо не следил и не знал, что Дин выходил победителем буквально каждую партию. А когда объявился Бальтазар и бросил Дину вызов, который тот принял, и поэтому пришлось перейти в вип-зал, — Кастиэль понял, что его дразнят.       Осмелевший Дин игрался с ним.       И Касу это чертовски нравилось. Кроме безмолвного правила «Смотри, но не трогай».       В этот раз Бальт оказался более опытным — и везучим — игроком. Дин проиграл не деньги, а обещание через пятьдесят лет сняться в модном журнале. Тогда-то и треснул пополам первый кий.       На четвёртый день бильярд закончилась весьма нестандартным, но желанным образом. Дин пригласил его сыграть один на один в одной из вип-зон. На кону стояло желание.       Кастиэль, конечно, знал азы игры, но интереса к игровому азарту не питал. До сего момента. Правда, выигрывать не спешил и, проиграв, сдался на милость своему победителю.       И это пленение он бы повторил ещё раз.       И ещё. Только Кроули не шибко обрадуется ещё одному сломанному бильярдному столу, но имело ли это значение, когда сам отец отдал тому пару слитков чистого золота за службу? Вот и нет.       Наслаждаясь моментом близости, слиянием тел, и едва ли не мурлыча, Кастиэль совсем позабыл о времени. Хотя нужно ли за ним следить? Но Дин, как оказалось, следил.       И так, лёжа на полу в объятиях в закрытом казино, Кастиэль услышал нерешительное:       — Кас, выслушаешь желание?       — Хоть звезду с неба, моё солнце, — лениво ответил Кастиэль.       Дин долго выдохнул.       — Хочу кое-что сделать. Один, — поставил он перед фактом, и Кастиэль замер. — Только не волнуйся, Кас.       — И что же ты хочешь сделать? — Кастиэль приподнялся на локте, с тревогой заглядывая в зелень любимых глаз. — Это обязательно? И одному?       — Ну, — Дин хмыкнул, — думаю, я уже достаточно взрослый и непробиваемый, чтобы гулять в одиночку.       Дин был абсолютно прав, и Кастиэль не должен удерживать его подле себя, но…       — Может, лучше звезду с неба?       И тогда Дин мягко рассмеялся, поглаживая его лицо.       — Всё будет хорошо, Кас. Поверь мне. Пара дней — и вернусь.       Пара… дней?       Засунув свои тревоги куда подальше, Кастиэль кивнул.       Дин ушёл быстро. Когда же Кастиэль покидал стены казино, — для всех вход был закрыт, но охранники-полукровки выпустили его без лишних вопросов, — то заметил, что до восхода солнца оставалось около двух часов.       С тех пор Дин не показывался на глаза, и родного запаха тоже не было слышно. Дин был не здесь. Не в отеле. Он…       Куда же направилось его солнце?       Вечер пятого дня начался с того, что Кастиэль всё-таки спустился вниз и сразу наткнулся на Михаила. Тот тоже удивился встречи, но потому, что Дина не оказалось рядом. Однако вопросов не последовало.       В этот же день Кастиэль добрался до отца и, оставшись наедине с ним и тётей, рассказал обо всём, а отцу — показал.       Чего боялся — так это упрёка отца, но тот лишь распахнул глаза, просматривая воспоминания и мысли, но не более. Кастиэль слышал, как того задели слова Люцифера, но отец принял и их, поняв и отпустив старшего сына.       — Так небо… живо?       — Он и не был мёртв, — сделал акцент на местоимении Кастиэль. По неведомой причине отец не увидел воспоминания Неба, но понял то, что создатель изначально существовал в его сыне. — Просто… спал? Я и сам до конца не понимаю некоторые моменты.       — Так в Дине и правда сидел сам хозяин леса? — вклинилась в разговор Амара.       Кастиэль кивнул.       — Но не более того. Возможно, это ряд совпадений — Дин знает больше, но не рассказывал…       Всё, что знал Кас, — Дин тоже видел воспоминания с момента, как тьма поглотила его, и то, что Солнце помог ему добраться до севера. И по мелочи.       — А где же он сам? — поинтересовалась тётя.       На его месте кто-нибудь другой бы пошутил, что Дин сбежал от новообретённых родственничков. Но оказалось как-то не до шуток.       Поэтому Кастиэль ответил что-то неопределённое и ушёл раньше Амары — всё ещё не хотел оставаться с отцом наедине. Вечер прошёл в компании Гейба и Анны.       И шестой день тоже, но прибавился Михаил.       На седьмой день «пара дней» переросла в три, и беспокойство начало грызть изнутри. Вдруг что случилось? Вдруг тот змей неким образом воскрес? Вдруг…       Да вообще всё могло быть!       Прошлый отъезд Дина вообще закончился смертью того, а сейчас он снова исчез… И, как назло, Анны, которая могла увидеть будущее, нигде не было.       Однако нить цела. Не дрожала и не вибрировала, как в прошлый раз, — значит, беспокоиться не нужно. Но как же тягостно и серо…       День прошёл на нервах, Кастиэль стал рассеянным, но не спускал глаз с нити. И всё время покручивал золотое кольцо с изумрудным камешком.       Зачем Дин ушёл? Куда? Устал ли от семьи или ему плохо из-за скопления людей?       О небеса, он бы отдал свою способность ради чтения мыслей Дина. Да он бы отдал её и за один-единственный шанс!       Только небеса — точнее, Небо, — ушёл. Да и вряд ли тот смог бы исполнить это желание.       Простояв весь день и половину вечера у панорамного окна, но смотря не на жизнь муравьёв-людишек и красоты Вегаса, а на ладонь и нить, Кастиэль отмер благодаря внезапному короткому гудку телефона. За одну десятую секунды очутившись у прикроватной тумбы и схватив устройство, Кастиэль мельком взглянул на время — двенадцать ночи, — и сразу открыл последнее сообщение.       «Кас, буду ждать, напротив фонтанов Белладжио», — гласило короткое сообщение с незнакомого номера.       Дин же даже без телефона был! Да как же…       Однако, особо не зацикливаясь на своих промахах, Кастиэль сразу же выдвинулся в путь, прихватив бархатную коробочку с кольцом. Он собирался сделать это. Хотел сделать предложение по-человечески, хотел связать их с дозволения Дина. Хотел… чтобы все увидели, кого избрало зеленоглазое солнце своим спутником жизни.       Так Кастиэль и оказался напротив фонтанов Белладжио, а потом и забрался на самую верхушку полумасштабной Эйфелевой башни — выше смотровой площадки, куда бы не залезли люди.       Над головой чернело небо, затянутое городскими выхлопами, — звёзд не видно; ветер на высоте трепал одежду и волосы; внизу раскинулся завораживающий вид на тысячи огней, поющий фонтан, громадное здание отеля и дальше, дальше, дальше… Человечество постаралось на славу. Однако Кастиэля интересовал вовсе не потрясающий вид на город, не извивающиеся под музыку фонтаны, — ничего из этого. Стоило неуловимой тенью забраться на башню, как взгляд намертво приковался к фигуре в чёрном костюме.       Распахнутые полы пиджака трепыхались на ветру, короткие русые волосы тоже качались в такт танцу воздушных потоков, руки были спрятаны в карманы брюк, а зелёные глаза волнительно блестели, смотря вниз.       — Думал, сбежал? — хмыкнул Дин, и от хрипловатого голоса внутри покачнулась тёплая волна.       — Нет, но… — Кастиэль облизнулся, подходя ближе и вставая сбоку. — Я волновался, Дин.       — Прости, Кас, — нахмурился и поджал губы Дин, но так и не повернулся к нему. — Ах, чёрт, точно! Постой.       Вынув руки из карманов, Дин начал хлопать по пиджаку, в поисках чего-то.       — Вот, — и протянул фишку номиналом в сто долларов.       Кастиэль выгнул бровь, приняв фишку.       — Что это?       — Ну я же говорил, что верну, — смущённо потёр нос Дин.       — А…       После объяснений фишка словно обрела вес, и Кас понял одно — он не вернёт её в казино.       Надёжно спрятав вещицу во внутренний карман, Кастиэль повернулся и взглянул на Дина.       — Дин.       — Кас, — в этот же момент позвал Винчестер, и оба застыли.       Мягко прыснув со смеху и сглотнув, Дин снова потёр кончик носа, пряча взгляд.       Ничего плохого, кажется, не произошло, но что же заставляло его так стесняться? Или чего-то боялся? Хотел в чём-то признаться?       — Говори первым, — не дал вставить слово Кастиэль, взяв его ладонь в свою.       И наконец-то зелёные глаза взглянули прямо на него.       — Я тут… кое-что делал, — начал Дин. — Охотой и цента не получишь, а покером и бильярдом — вполне, так что… Я хотел немного подзаработать, — тихо-тихо признался он.       Слова кольнули.       — Почему же ты просто не можешь попросить, Дин? — искренне не понимал Кастиэль. — Да даже просить не нужно — всё, что принадлежит мне, по праву принадлежит и тебе, солнце моё.       Дин хмыкнул.       — Кстати о правах… Но, Кас! Именно на это я должен был заработать сам, — твёрдо сказал Дин и облизнулся, опуская взгляд. — Наверняка ты посчитаешь это обычной безделушкой…       Кастиэль, который уже продумал, где будет хранить фишку, сдержал вздох, не желая перебивать.       — …и тебя точно не волнуют людские традиции, — медленно, словно оттягивая момент, продолжил Дин, — но я не мог не купить, — тепло улыбнулся он, продолжая утаивать суть купленного предмета. — На самом деле ещё в первый день заметил и не смог забыть, но ценник так кусался.       Закусив губу, Дин покачал головой и поднял смущённый взгляд.       — Что же ты купил? — мягко подтолкнул Кастиэль, склоняя голову набок. На самом деле, будь на месте Дина кто другой, — поторопил бы либо забрался б в голову. Только Дина не хотелось торопить, наблюдая смущённый вид, а мысли Кас и так не слышал.       Что же смогло привлечь внимание его солнца, раз уж тот решил во что бы то ни стало заработать на это?       Долго выдохнув, Дин выпутал свои пальцы из рук Каса и посмотрел вниз, доставая некий предмет из кармана брюк.       — Ничего особенного, — пробормотал он, глядя на сжатый кулак, — но, увидев, не смог забыть. С тобой было так же, — быстро проговорил последнее Дин, и Кас не мог не улыбнуться, чувствуя приятные волны внутри.       Несколько раз моргнув и прокашлявшись, Дин поднял руку повыше и встретился с ним глазами.       — В общем… Ты не обязан, Кас, но, наверное, мне было бы приятно, если бы мы сыграли по-людским правилам...       Дин волновался, и отчего-то волнение перешло и Касу. Только он продолжал метаться взглядом между кулаком и зеленью глаз.       — Всё, что имеет отношение к тебе, Дин, значимо, — заверил Кастиэль.       Дин нервно усмехнулся.       — Хорошо, — кивнул он. — Тогда, ангел, согласился бы ты… не знаю… принять это? — И раскрыл кулак, аккуратно сжимая двумя пальцами… кольцо?       Широкое, золотое и с синим камешком прямоугольной формы… Точная копия того, что лежала у Каса в кармане, — разве что был использован другой драгоценный камень.       Кажется, время застыло. Либо это он впал в ступор, глядя на кольцо.       Дин ушёл, чтобы заработать на покупку кольца. И те четыре дня он, видимо, не столько стеснялся находиться в людском обществе, сколько раздумывал над покупкой. И сейчас он спрашивал, примет ли Кастиэль это кольцо.       Но ведь это в буквальном смысле… предложение руки и сердца? Так ведь говорится? Так?       — Кас? — с заметной тревогой в голосе позвал Дин, и Кас шумно выдохнул, забираясь в собственный карман и сразу же вынимая своё кольцо из коробочки.       — Видимо, стоило поторопиться, — охрипшим голосом пробормотал Кастиэль, зажимая кольцо с изумрудным камешком. — Ты оказался смелее, моё солнце.       Завидев кольцо, Дин и сам замер статуей.       В итоге они стояли на верхушке полумасштабной Эйфелевой башни и с неизвестными друг другу мыслями смотрели на одинаковые кольца, пока Дин не прыснул со смеху, снова потирая нос.       — Чёрт, я не ожидал, — признался он, улыбаясь, — не думал, что для тебя, Кас, это имеет значение.       — Всё, что связано с тобой, Дин, имеет значение, — немного изменив свою же фразу, повторил Кастиэль. — И для меня это тоже неожиданно… Признаться, думал, что твои слова перед Скарлетт были порывом.       — Так и есть, — пожал плечами Дин, смотря на него. — Но ведь «муж» хорошо звучит?       Хмыкнув, Кастиэль кивнул.       — Хочу, чтобы ты был моим мужем, Дин Винчестер.       Распахнув глаза в приятном удивлении, Дин облизнулся.       — Тогда, мой ангел Кастиэль, — столь же официально начал он, — ты бы разделил со мной вечность в качестве супруга?       Уголки губ так и поползли вверх, растягиваясь в счастливой улыбке.       — Вместе в вечности.