An offer that can't refuse

Собираясь в аэропорт, Рози понимает, что не знает, о чем будет говорить с Макаллистером и как вообще до него доберется, но это ничуть не уменьшает его решимости. В конце концов, Гейл обещал прислать ему любую информацию, которая может помочь, а за время перелета он успеет продумать и вопросы, и стратегию. Он же всё-таки умный. Когда он почти уже готов выходить — необходимые вещи уложены, такси ждет внизу, — звонит Джон. Рози думает, что тот решил передать ему сведения о Макаллистере на словах, и в какой-то мере так оно и есть. — Не хочу трепаться об этом там, где много народу, поэтому приезжай к нам вечером, — говорит Джон, и голос у него такой, что Рози даже не думает возразить. — Заодно выпьем. Выпить после того, что ты услышишь, тебе наверняка захочется. — Я не знаю, мучал ли Квентин Макаллистер в детстве кошек и собак, но гнидой он вырос знатной, — говорит Джон, когда с ужином покончено и приходит время рассказать о том, ради чего они собрались. — Вроде как с виду примерный молодой человек, вежливый, воспитанный — и двуличный до глубины души, или что там у него есть. — Пока ты описываешь идеального кандидата на сенаторское кресло, — хмыкает Рози. — Ты обещал что-то особенное. — Не так быстро, я только разогреваюсь. Итак. Не знаю, что там подмешивают в воду им в Техасе, но как только Квентин Макаллистер понял, что он может трахаться, он начал трахать всё, что движется, несмотря на пол и возраст. К мальчикам он подкатывал более аккуратно, поэтому скандалы были связаны только с девочками. Но, поскольку Квентину посчастливилось родиться в исключительно богатой и влиятельной семье, всем пострадавшим от его любвеобильности либо быстренько замазывали рот, предлагая внушительные суммы, либо выставляли виноватыми. Слишком короткая юбка, недостаточно громко и четко сказанное «нет» и прочие формулировки. Когда Макаллистер переключался на парней, он действовал более аккуратно. А теперь извините, но мне надо промочить горло. Джон отвлекается на то, чтобы налить себе немного бурбона, а Рози думает, что вообще свело Курта и Макаллистера вместе. Любопытство? Но оно, как правило, быстро сходит на нет, а они все-таки довольно долго встречались. Если верить тому, что отыскали Иган и Гейл, то они были вместе едва ли не всё то время, что Биддик жил в Балтиморе. — Итак, на чем я остановился? — На том, что Квентин Макаллистер — форменная гнида, — отзывается Гейл со своего места, и Джон улыбается ему в ответ. — Именно! Спасибо моим прекрасным слушателям, о лучшей аудитории и мечтать нельзя. — Ты такими темпами до утра не закончишь... Джон фыркает и продолжает: — Так вот. С парнями он был сдержаннее и тактичнее — то ли из страха нарваться, то ли еще почему. И их у него было не так уж и много, всего семеро, включая Курта Биддика. А теперь угадай, — он кивает в сторону Рози, — сколько из них живы к настоящему моменту? Рози хмурится, пытаясь осознать то, что Джон у него спросил, но тот сам же и отвечает: — Четверо. Да, это больше половины, но трое мертвых любовников — это трое мертвых любовников. — Погоди, — произносит Рози, — погоди-погоди... Ты же говорил, что с парнями он был сдержаннее, но это на сдержанность точно не тянет. — Расставались они полюбовно, а вот умирать стали аккурат тогда, как Макаллистер двинул в политику, решив, что теперь он примерный гетеросексуальный американец. С кем-то ему удалось договориться, с кем-то, получается, нет. — А Биддик? Он же пытался договориться и с ним тоже, но он отказал, и он не мертв. Или тогда в Бруклине Курту просто повезло? — Не думаю, — произносит Гейл. — Скорее всего, Биддик был для него важнее всех остальных, и... Не знаю, как объяснить. Возможно, своим отказом Курт очень сильно ранил его, потому что Макаллистер ожидал, что его поймут и, возможно, ему удастся сохранить отношения с Куртом в тайне и удастся вообще сохранить отношения. — Если коротко, — вмешивается Джон, — то он хотел иногда приезжать и потрахивать Биддика, а потом возвращаться к жене. Но. Поскольку Биддик, которого он ценил больше остальных, послал его далеко и надолго, он решил сделать ему так же больно. Заказал девчонку, а не его самого и подставил по всем фронтам. — Но Биддик в тюрьме вряд ли смог бы прожить долго, — произносит Рози, чувствуя, что давно не испытывал такого отвращения от услышанного, а слышать ему доводилось всякое. — Полагаю, что у его семьи достаточно врагов, которые не прочь поквитаться. — Ты прав. Но само осознание того, что тебя уничтожает тот, кто тебя какое-то время назад любил или говорил, что любит, — оно мучительно. По сравнению с этим выстрел в голову гораздо милосерднее — ты не успеваешь понять, что происходит. Какое-то время они сидят молча, затем Рози произносит: — И что теперь? — А что бы ты хотел? — спрашивает Джон и очень внимательно на него смотрит. Они оба очень внимательно на него смотрят, и Гейл, и Иган. — Отрубить ублюдку ноги, поджечь дом и смотреть, как он пытается выбраться, — произносит Рози. Потому что хочет он именно этого. — Воу, — отзывается Иган. — Знай я тебя чуть меньше, я бы сказал, что ты переобщался с Куртом Биддиком. Но я знаю тебя хорошо, поэтому могу сказать, что понимаю, с чего ты так злишься, приятель, но на такое мы пойти не можем. — К сожалению, не можем, — говорит Гейл. — Потому что мне очень нравится предложенный Рози план. — Ну, за этим вы двое можете обратиться к Фионе Биддик, думаю, она не откажет. Рози вспоминает последнюю встречу и слова Фионы о том, что она защищает своего сына, и кивает. Фиона и правда не отказала бы, реши он такое с Макаллистером провернуть. — Предлагаю вернуться к цивилизованным способам решения конфликта, ведь мы здесь все цивилизованные, — произносит Джон, чуть усмехнувшись. — Тем более что через несколько часов Квентину Макаллистеру будут предъявлены обвинения по нескольким статьям, в том числе и обвинение в убийстве пятерых человек. Троих его любовников, Молли Тисдейл и Фрэнка Поултера. Полагаю, это очень плохо монтируется с репутацией человека, который метит в Сенат от штата Техас. — Его сожрут заживо, — произносит Рози и чувствует что-то похожее на удовлетворение. -Типа того. Можешь позвонить Фионе Биддик и сказать, что ее сын в безопасности. Можешь позвонить самому Курту и сказать ему об этом же... Как захочешь. Рози кивает и думает о том, что позвонит Фионе. Он почему-то не может сейчас решиться услышать Курта. Еще он думает о той фразе, что бросил ему, не удержавшись. О резко сократившемся количестве тех, кто считает Курта очаровательным. Думает: Макаллистер, наверное, тоже считал его очаровательным, раз в итоге поступил так, как поступил. Думает: у него вообще есть сейчас кто-то, кто обнимет его и позволит выплакаться? У него есть Фиона, но тут нужен кто-то еще, кто сможет исправить то, что сделал Макаллистер, если это вообще можно как-то исправить. Думает, что думает о Курте слишком много, но ничего не может с этим поделать.