Кошачье сердце

Дверь в комнату скрипнула, разбавляя полумрак окутавший пространство. Ароматный ужин расположился на низком столике, вода в бочке наполнена и подогрета за отсутствие временного хозяина комнаты. По мановению руки свет разлился в пространстве, прогоняя уютный полумрак. Подняв золотые глаза к кровати, где должен спать чёрный комочек шерсти, Лань Чжань замер. Кота не было. Однако кровать была занята человеком, что укутался в нечто тёмное, похожее на сотканое из плотного дыма одеяло. Но человеком ли? Из-под тёмного покрывала выглядывали бледные ступни и чёрный хвост, белый конец которого мерно покачивался из стороны в сторону. На чёрной макушке из рассыпанных по простыни волос выглядывали такие же чёрные звериные уши, словно бы те принадлежали коту или лису. Лицо было скрыто в складках воздушного покрывала, выставив на показ мужское, но все-таки тонкое запястье. Ван Цзи не мог пошевелиться. В ушах бешенно стучал пульс, пока о грудную клетку грозилось вырваться сердце. Мужчина спал. Второй Нефрит с уверенностью называет человека именно мужчиной, хоть остальное тело и скрыто под подобием тёмной мантии. Уши дернулись, человек завозился. А из уст Лань Ван Цзи слетело хриплое: — Вэй Ин. Уши вновь дернулись, в этот раз уверенно развернувшись на звук имени. Заспанное лицо нехотя вылезло из-под покрывала, заставив всë внутри Лань Чжаня трепетать. Слипшиеся от сна глаза жмурились, ровный носик морщился, а уловив аромат специй Вэй Ин лениво распахнул глаза. Алые, словно вино, очи обвели пространство остановившись на замершем, словно статуя, Хань Гуан-Цзюне, прежде чем вновь закрыться из-за протяжного зевка. Он хотел было по привычке потереть лицо лапой, но стоило глаз коснуться руки, как Вэй Ин тут же, опешив, дёрнулся. Взгляд упал на человеческие руки, обвёл крепкое обнаженное тело и пораженно уставился на оклемавшегося Второго Нефрита. Губы расплылись в широкой улыбке, стоило заклинателю оказаться рядом. Из горла вышло сдавленное сопение, точно с непривычки. Щёк коснулись дрожащие тёплые ладони, во взгляде напротив плавилось золото, крича о надежде, счастье и любви. Вэй Ин словно тонул, утыкаясь в любимые руки с довольным утробным урчанием, по-кошачьи щурясь. — Вэй Ин.! Вновь повторил Лань Ван Цзи, вкладывая в одно имя столько чувств, что у названного закружилась голова. Язык облизал пересохшие губы смачивая горло слюной. — Л-Ла.. Нь.. Чжа.. Нь.. — Сквозь силу хрипло выдавил вернувшийся в обличье человека У Сянь. Говорить было непривычно трудно. Руки неловко вскинулись, потянув на себя заклинателя, и тихо охнув, Вэй Ин повалился на спину, рассматривая горящий взгляд золота. Мягкие губы коснулись носа бывшего кота, целовали лоб и щеки под довольное подобие мурчания. — Я рад. — Тихо прошептал Ван Цзи, сжимая в объятьях парня. Вэй Ин согласно пробормотал нечто невнятное то сжимая в пальцах белые одежды, то оглаживая спину. — Получилось. — И… я… Рррад. — Вновь хрипло пробормотал Вэй Ин, растягивая слова точно плавленый сыр. Всë вокруг перестало иметь значение, когда в твоих объятиях тот, кого так желал заключить в кольцо рук так давно. Когда тебя самого сжимают столь крепко, словно желая слиться, стать единым целым. Ничего не важно, пока губы оглаживают в трепетном поцелуе чужие, но такие родные лепестки губ. Пусть неловко, но так долгожданно и нежно, что кружится голова, а затылок немеет. Огрубевшие от долгой игры пальцы стискивают в объятиях оголенную кожу, что стала столь бархатно нежной, без единого шрама оставленного за годы заклинательства. От урчания приятно вибрирует грудь, отдаваясь дрожью по всему телу. И вновь губы, что выводят на бледной коже узоры, впитывая всю нежность и радость от полноценного воссоединения. — Л-Лань.. Чжа.. — Рваный выдох сорвался с покрасневших губ. Глаза, затопленные красным вином темнели в расширяющихся зрачках и Второй Нефрит всë больше пьянел, захлебываясь в этих омутах. С языка вновь срывается любимое имя, а когтистая рука с тонкими длинными пальцами, точно у художника, коснулась щеки. Вэй Ин вновь заулыбался неотрывно глядя в родное золото, что обещало ему абсолютно всë. Только бы он продолжал неотрывно смотреть. — Ску.. Чал-л? — Скучал. — Выдохнул Лань Чжань, накрывая ладонь Вэй Ина своей. Прикрыв глаза, он жадно вдохнул родной запах любимого человека и на грани слышимости прошептал, — До безумия скучал. Хриплый грудной смех сорвался со сложенных в улыбке губ. — Я-я.. В-вед-дь. Был ря-ядом.~ Хвост дернулся, обвив бедро заклинателя. Алый взгляд сверкнул озорством. Ван Цзи рвано вздохнул, уткнувшись носом в плечо. Крепкие руки сильнее стиснули тело в объятьях. — Но я не мог сделать так. — Т-ты стаал.. Р-разговоррчивее. — Промурчал Вэй Ин, довольно щурясь. — Пришлось. У Сянь прикрыл глаза, утопая в уютных объятьях. Ноги обвили торс заклинателя, не позволяя даже мыслей о том, чтобы отстраниться. Ван Цзи и не торопился уходить, наслаждаясь близостью с тем, кого любит до дрожи. Громкое урчание раздавалось в комнате, стирая рамки времени. Они не знали как долго лежали в объятьях, это было не важно. Они так бы и уснули, если бы не голодный зов желудка, что напомнил о себе. Вэй Ин неловко хохотнул, а Лань Чжань опомнился, наконец увидев, что его благоверный лежит под ним абсолютно нагой, укрытый лишь подобием одеяла или мантии. Уши тут же вспыхнули, тело пронзил разряд, тяжело ухнув вниз, от понимания в каком положении они находятся. Кое-как оторвав взгляд от бледных ключиц и груди, Ван Цзи поднялся. — Ты голоден. Вэй Ин задумчиво перевел взгляд на стол с подносом и согласно кивнул. Пожалуй, он бы не отказался перекусить. Поднявшись, Ван Цзи помог У Сяню сесть за стол. С непривычки бывший кот не мог нормально устоять на ногах, то и дело теряя равновесие опускаясь на четвереньки. Черная мантия окутывала тело, скрывая и одновременно показывая бледную кожу, притягивая взгляд Второго Нефрита. Художественные пальцы попытались взять палочки, но три года перерыва делали свое. Вэй Ин раздраженно фыркнул что-то по-кошачьи и, хмуря брови, словно ребенок, надул губы. — Может... Мне покормить тебя.? Идея была воспринята с огромным восторгом и искрами в глазах. Недолго думая, Вэй Ин чуть наклонился над столом и, прикрыв глаза открыл рот. Кончик хвоста методично стучал по полу в ожидании, уши чуть прижались к макушке. Лань Чжань мгновение любовался таким Вэй Ином прежде чем отправить ему в рот небольшой кусок мяса. У Сянь Был словно ребенок. Не глупый ребенок, однако это не умаляло трехлетний перерыв отсутствия определенной нагрузки. Сейчас он был более чем беззащитен. Тело не слушалось то и дело двигаясь по привычке. «Взгляд кошки, грация картошки», как мысленно обозвал это Вэй Ин. Одевал его тоже Лань Чжань, ибо при попытке сделать это самостоятельно, бывший кот просто запутался в тканях и чуть не уснул. Уши и хвост удалось спрятать и теперь Старейшина И Лин, а ныне оборотень Сяньли выглядел как обычный человек, если не смотреть на шаткую походку и неловко дергающиеся конечности. Но и это поправимо. Утро нового дня было незабываемо приятным. Лань Чжань не сразу понял, почему его ноша на груди стала тяжелее, но стоило открыть глаза и увидеть мирно сопящего Вэй Ина, как вопросы смыло щемящей нежностью. Он был рядом, лишь протяни руку. Ван Цзи мог дотронуться до него, обнять, поцеловать в мягкие, такие сладкие губы, которыми не смог насытиться еще тогда, когда украл его поцелуй во время ночной охоты. Да, Вэй Ин был рядом будучи котом, но Второй Нефрит не мог сделать того, что сделал бы с ним как с человеком. Пальцы коснулись нежной щеки, осторожно очертили скулы и убрали черную прядь за ухо . Ресницы дрогнули, но Вэй Ин продолжал спать прижимаясь всем телом к родному теплу, к которому привык за это время. Лань Чжань коснулся этих ресниц кончиками пальцев, наслаждаясь каждым мгновением. А ведь Вэй Ин ответил на его чувства взаимностью. От этого душа пела, а сердце то и дело пускалось в пляс, не желая умолкать. Рвясь сквозь ребра к тому единственному, ради которого стучит. Взгляд вновь устремился на приоткрытые во сне губы. Он может их коснуться. Он может их заключить в объятия поцелуя и не сделать этого Ван Цзи не мог. Слишком невыносимо желанно. Тепло и мягкость в то же мгновение вихрем пронеслись по всему телу приятной негой. И голова окончательно опустела, когда ему подались в ответном поцелуе. Лениво, неторопливо, но так щемяще нежно, что почти больно от этой сладости. Юркий язычок невесомо скользнул по лепесткам губ и тут же оказался в жарком плену. Время точно остановилось, тело охватил невыносимый жар. Нежные руки скользнули по нетренированному телу, очерчивая каждую мышцу, словно художник, создающий под своими руками шедевр. И от каждого такого мягкого, но в то же время настойчивого и уверенного касания по коже бежали мурашки и тянуло низ. Собственные руки Лань Ван Цзи уже стягивали нижние одежды Вэй Ина, желая быть ближе, добраться до кожи, что будто плавилась от прикосновений. Лань Чжань был чертовски возбужден. Но осознание того, что он таким был не один, просто выбивало воздух из легких. Хотелось раствориться в этих жарких поцелуях, что утратили свою нежность в тот же миг, когда языки сплелись в страстном танце. Раствориться в прикосновениях, от которых горела кожа и твердел корень Ян. Воздуха не хватало. Губы звонко разъединились, оставляя тонкую ниточку слюны. Вэй Ин, недолго думая, слизал ее с чужих губ. Серебряная радужка почти была не видна, поглощенная густой тьмой. Ооо, Ван Цзи желал раствориться в этой тьме без остатка. Бедра под хваткой сильных рук шевельнулись в подобии толчка, вызывая трение тел. У Сянь сощурился, тихо промычав сквозь прикушенные губы, а из горла Лань Чжаня сорвался шумный выдох. Вновь несильный толчок, горячая плоть терлась сквозь тонкую ткань нижних одежд. Хотелось избавиться от мешающей ткани в тот же миг, лишь бы быть ближе. Желания обоих были обоюдно кристальны и очевидны. Уже мгновение спустя оба оказались освобождены от лишней ткани, вновь с жадностью изучая тела друг друга, становясь единым клубком, разнося по комнате шумные вздохи. Оба двигались интуитивно, толкаясь бедрами на встречу, пока не нашли общий ритм. Руки блуждали по горячим телам, заставляя выгибаться, лишь бы продлить наслаждение. Вэй Ин тихо скулил уткнувшись в шею, наращивая темп трения тел, подставляясь под ласку. Тело реагировало на все слишком остро. Голова кружилась от наслаждения, все горело в страсти, выпуская накопившуюся энергию. Алые и голубые всполохи плясали на коже, сплетаясь воедино, то вспыхивая, то угасая, пока не становились ярче. Оба ходили по грани, желая утонуть друг в друге, распаляя энергию и тела, погружаясь в сладостные путы страсти. С последним толчком Вэй Ин выгнулся, стискивая до синяков кожу, с губ сорвался сладостный вскрик. Следом пропал в наслаждении и Лань Чжань. Энергия с новой силой выплеснулась, закрутившись на коже, чтобы после растаять, впитываясь в разнеженные тела. Тяжелое дыхание медленно восстанавливалось. Вэй Ин, казалось, на мгновение отключился от такого обмена энергиями, но, приходя в себя, вновь завозился. Устраиваясь на груди Ван Цзи по удобнее, он поднял смущенный, но крайне довольный взгляд на заклинателя и хрипло протянул: — Добр-рое утрро. Гэгэ. Сердца словно стучали в унисон. Из груди раздалось приятное урчание, разливая внутри новую порцию тепла и нежности. Лань Чжань улыбнулся уголками губ, проводя ладонью по румяной щеке. — Доброе утро, Вэй Ин. У Сянь на это белозубо заулыбался, промурчав что-то невнятное, тыкаясь носом в теплую ладонь, словно он вновь был котом. — А ты вр-ремени не терряешь… — Хихикнул У Сянь, перебирая пальцами по коже. — Эт-то ведь тыы был. На горре Бай Фэн? Скулы Ван Цзи вновь залило краской. Уши уже давно горели, почти сравнявшись по цвету с киноварью. Отведя взгляд, он заторможенно кивнул. — Мгм. — Так и з-знал! — Довольно воскликнул Вэй Ин, что аж искры в глазах засверкали. — И сбеж-жал! А межжду пр-рочим-м, это был м-мой перрвый поцелуй! Золотые омуты тут же сверкнули и пораженно уставились на довольного «кота». — Первый.? Но ты ведь сказал. — Да подрразнить тебя хот-тел… Ты так-кой взвиннченый был, что мне почудилось, слов-вно я ошиббся. Лань Чжань сглотнул, неотрывно смотря в грозовые очи. Перед глазами словно наяву вновь оказалась картина того, как он осторожно ступает по земле, стараясь не издавать ни звука. Взгляд прикован лишь к одному. К юноше в черном, что дремал на широкой ветви дерева. Так спокойно было его лицо, так расслабленно тело, что Второй Нефрит опасался спугнуть это мгновение. Ноги сами понесли его вперед. Он почти не обратил внимание на то, что ему сказал этот юноша, но стоило прижать того к дереву без возможности сбежать, как лицо темного заклинателя вытянулось в изумлении. До слуха донеслось еле слышимый вздох и стоило с языка сорваться начавшему оформляться слогу «Ла..», как губы тут же заткнули поцелуем. И ведь он даже не сопротивлялся, пораженно замерев, рвано вдохнув через нос. И словно отдался на растерзание заклинателя спустя несколько ударов сердца. — Как ты меня узнал.? Еле слышно пробормотал Лань Чжань, поглаживая пальцем скулы довольного парня. Тот прикрыв глаза глубоко вдохнул и, блаженно промычав, ответил: — Твой-й.. Запах.. — Вэй Ин взглянул на него сквозь щелки, широко улыбаясь. — Ни с кем. не спутаю. — Речь медленно но верно становилась лучше, пусть и оставляя в себе мурчаще кошачьи нотки. — Я тогда.. Сильно напррягс-ся, когда ув-видел тебя после. Даже почуд-дилось, словно меня поц-целовал чужак. А я в-ведь хотел рразделить свой перрвый раз именно с тобой~ Ван Цзи пропал. Бесповоротно и навсегда. Любовь затопила его, закружив в водовороте чувств. Губы вновь сминали в поцелуе другие, со всей страстью и жаждой, желая показать насколько этот невыносимый парень ему дорог. Насколько глубоко и бесповоротно засел в мыслях, душе и сердце, что не выжечь, не пресечь. Не выбить кнутом. И Вэй Ин отвечал. Отвечал с той же пылкостью и страстью, будто говорил, что и сам утонул в нем. — Только первый.? Прошептал Второй Нефрит в губы возлюбленного, получив в ответ тихий смешок. — И последующие тож-же…

…

Мыться пришлось вместе. Вернее, как пришлось? Они и не были против. Вэй Ин всë еще плохо контролировал человеческое тело, чтобы делать некоторые обычные вещи, ни то что меч держать. Хотя, после утренней встряски движения стали более уверенными, чем прошлым вечером. Стоило подумать о том, что делать с ночной охотой. За окном было всë также пасмурно, собирался дождь, но уничтожить нечисть было необходимо. Мысль о том, чтобы оставить Вэй Ина на время на постоялом дворе отдавалась спазмом в груди, особенно когда сам У Сянь ластится под руки, тыкаясь носом в шею, пока тело намывают умелые руки. Пальцы парня коснулись спины, невесомо поглаживая шрамы, и Ван Цзи замер. Что-то было не так. — ББольно.? Серые глаза неотрывно глядели в тёплое золото, пока пальцы продолжали блуждать по израненной коже. — Нет. — С неким изумлением пробормотал Второй Нефрит, прислушиваясь к собственным ощущениям. — Не больно. А должно быть. Вэй Ин заулыбался. Неловко взяв из рук Ван Цзи мыльный корень, он попытался намылить его грудь. На это простое движение приходилось тратить все силы. — Во ис-стину Хань Гуан-Цзюнь. Я не м-мог избавиться от бооли до самой смеррти. Запястье перехватили. Лань Чжань смотрел на него с ужасом в глазах, выискивая что-то в родных чертах. — Тебя ранили дисциплинарным кнутом? Когда? Почему? Голос дрогнул. Вэй Ину было больно и он даже не заметил. Что уж там, он был слепцом во многом. Парень опустил взгляд, облизав губы и накрыл ладонью руку Ван Цзи. — Вы искали мен-ня три мессяца. — Тихо начал он, собирая мысли в кучу. — М-Меня поймали близ Илин-на. Вэнь Чао опустил кн-нут три р-раза, прежде ч-чем столкнуть меня на Л-луань Цзан. Спина отозвалась фантомной болью, заставив его поморщиться. Но наваждение тут же исчезло, когда губ коснулись осторожным поцелуем. — Не смотрри так. Ты не винов-ват. Уж точно не ты. — Я должен был. — Нет. Ты бы не зам-метил. — Оборвал его Вэй Ин. — Я не хотел-л, чтобы кто-то знал. — Парень мягко улыбнулся, коснувшись губами подушечек пальцев. — Это. Дел-ла минувших дней. Уголки губ Второго Нефрита дернулись в намеке на улыбку. — Ты стал лучше понимать мои мысли. — Заметил Ван Цзи и, смыв остатки мыла, поднял Вэй Ина на руки. — Жил с тобой бок о бок парру месяцев. — Хмыкнул У Сянь, обвив руками крепкую шею. — И связ-зь. — Мгм. Укутав парня в полотенце, Лань Ван Цзи обтерся сам и быстро облачился в ханьфу. Вэй Ин тем временем осматривал мантию, что появилась вместе с ним. Тёмная, словно испускающая тонкий слой дыма ткань была прохладной и приятной на ощупь. В голове роились множество мыслей, пока руки двигались самостоятельно, обвивая тёмную ткань вокруг тела, пока она не обрела иную форму. Чёрное одеяние обнимало кожу, отдалённо напоминая то, что он носил в прошлом. Что-то подсказывало, что если бы он попытался обратиться обратно в кота в обычной одежде, то та бы просто стекла на пол, потеряв опору в виде тела. Хань Гуан-Цзюнь наблюдал за ним, будучи уже на готове. Оставлять Вэй Ина всё ещё казалось плохой идеей. Однако тот, словно почувствовал смятение и растворился в дымке, оставив на обозрение чёрного пушистого кота. Тот, сверкнув глазами, запрыгнул прямо в руки заклинателя, боднув его в подбородок, и со смехом заявил: «Оставить меня одного хотел, а гэгэ? Э не! Так просто не отвертишься!» — Не хотел оставлять. Признался Ван Цзи, прижимая к груди любимого зверька. «Вот и не надо. Пошли лучше перекусим, а после и с нежитью разберёмся. Хочу уже поскорее домой.» Домой. Мягкая улыбка смягчила лицо заклинателя. Внутри всë разлилось теплом от понимания, что Вэй Ин считает своим домом его родные края. — Мгм. Было ему ответом и кот заурчал. Они скоро вернутся домой. Вернутся и смогут быть ещё ближе. Стоит рассказать обо всëм а-Юаню. Да и наведаться на следующее собрание орденов тоже. Исчезновение клана Чан явно связано с орденом Цзинь, где и будет проходить пир. Они не упустят возможности разобраться в этом.