Уитнот-холл

С Жюли Реналь Крамер Мэгги встретилась на Лондонском овощном рынке, ей уже удалось бежать из монастыря, а кондитерская Жюли на Тули-стрит была перепродана и закрыта навсегда. Не осталось даже вывески. Удачно совпало, что Жюли работала в доме, в который стремилась попасть Мэгги. Женщины проговорили до утра, Мэгги рассказала о том, как среди безликих, незадокуменитированных «Мэри» и «Джонов» ее ждет Клэр и Мэгги сделает все, чтобы ее забрать, у них есть считалки, слова, доверие, все то, что может знать только дочь и мать. Мэгги была готова идти на все, а Уитнот-холл так близок к монастырю. Тянулось три долгих года. Мадам Крамер передавала короткие вести девочке. Мэгги ждали, но они никак не могли достать документы, мадам Крамер при всей ее харизме, властности, авторитете среди слуг и в любой среде, где бы не жил этот хамелеон, не имела никак связей в преступном мире. Законным путем идти было невозможно, объявись Маргарет Барклей - отец немедленно бы ее убил, как хотел тогда, в черном Форде, везущим дочь в монастырь. В обществе все прошедшие семь лет говорили об американце за которым Маргарет Барклей была счастлива замужем, увидеться с тетей Ив было так же опасно, Мэгги не раз слышала, как отец говорил о Королевском обществе и о том, что Иванджелин Барклей пойдет на все ради своей науки и репутации. Полгода назад мадам Крамер удалось найти Пьера Дюссолей. Время первого дня приема по поводу основания предком Уитнотов монастыря для избранного круга. Тетя Ив приехала с раннего утра, одна за рулем, сквозь туман. Леди Иванджелин Барклей часто так делала - избавлялась от ненужных ушей слуг и последние годы любила бывать на всех приемах, которые были возможны - в Лондоне, Париже, часто за океаном. В след за ней приехали сестры Хорвуд со своим шоферам, Мэгги видела старшую вскользь и очень давно, а младшую никогда. Шофер Чарльза Уитнота встретил на железнодорожной станции крупного американца с сыном. Доктор Дик Шоу с женой прибыли, они жили неподалеку в доме у озера, к ним ходила округа и приезжали из Лондона, Дик Шоу никогда не бывал в доме Барклеев, но Мэгги виделась с ним вскользь на одном из приемов в Лондоне, устроенном Королевским обществом энтомологов и тетей Иванджелин. Доктор Шоу и его жена никогда не общались с чужими слугами и не спускались на кухню, можно было не опасаться, ведь год назад Мэгги уже испробовала эффект «кузнечика в траве» со своей давней подругой, столкнувшись лицом к лицу. К обеду приехал Джорджи Монтгомери с женой, он изменился внешне, но был все тот же громогласный, не злой, но раздражающий. Прибывали другие гости - кто на своих машинах, как американец Свифт, кого встречали водители Уитнотов. Последним прибыл брат хозяина, он никогда раньше не появлялся в Уитнот-холле, Жюли пересказала о нем слухи - был пилотов в войну, потерял всю эскадрилью разведчиков, доверенных ему в одну ночь, долго лечился, потом возил грузы в Египте для археологов над пустыней и прижился там в палатках, среди пирамид. Пьер Дюссолей посетил поместье еще днем и собирался уезжать на утреннем поезде. Вечер был точно такой же, как в прошлые два года, когда Мэгги уже работала на Чарльза Уитнота. Сначала леди Барклей забирала долг у хозяина, выслушивала светские сплетни, уходила в свою комнату, все другие из приглашенных также имели деловые беседы с хозяином в кабинете после ужина, потом устало расходились по комнатам и на следующий день прибывали все остальные, менее значимые для Чарльза Уитнота гости. В прошлом году одна из горничных донесла мадам Крамер, что леди Уитнот звонила во время первого вечера в честь закладки первого монастырского камня некому «Лохату» и голос ее был полон мольбы, в этом году мадам Крамер и Мэгги поняли, кто это был. Каждый год после второго дня празднеств Чарльз Уитнот довольный собой уезжал в Лондон и наведывался лишь проверять поместье и леди Уитнот, которая каждый раз после встречи с мужем рыдала на груди миссис Паттерсон и проклинала его и свою судьбу. Эмма Уитнот была поддержена головой боли, истерикам, паники, но все налаживалась, когда в соседнем поместье проявлялся Максимилиан Робер, как бы леди Уитнот не пыталась скрыть и каких бы преданных и молчаливых слуг не имел Максимилиан Робер все знали, что леди Уитнот крутит с ним роман еще с войны, больше десяти лет. Робер дважды был женат, дважды разведен, имел дочь в Америке и не имел половину ступни, потерял на Ипре, когда бежал как трус назад. Мэгги за семь прошедших лет, преодоления боли и ненависти, самой сильной к себе, полного одиночества - все молодые женщины, окружавшие ее в холодных стенах были раздавленными, смирившимися, слабыми, вымещавшими злость на других. Потом был собственный побег, другой Лондон от того, что она помнила, торговля газетами, поезда, рынок, улицы без фонарей. Мэгги ни разу не плакала до момента когда мадам Крамер принесла и отдала ей в руки не призрачный шанс, а самое настоящее творение Дюссолея, что позволит ей выполнить свой план. А потом все спуталось и подтолкнуло Мэгги немедленно претворять план в жизнь, пока Дюссолей не уехал, пока не ушел утренний поезд до Лондона… Иванджелин Барклей спустилась на кухню, окликнула мадам Крамер и попросила вина, Мэгги как раз проходила рядом, одетая как всегда по форме, тетя Ив боковым зрением могла скользнуть по ее лицу. Жюли отдала тете Ив бутылку вина, Мэгги спряталась, выждала и последовала за ней. Тетя Ив шла неуверенно, покачиваясь, она могла постареть, устать. Перед тем, как уйти в комнату потрясла головой, выпрямилась и гордо исчезла в приглушенном свете, ночь тетя Ив планировала провести не одна. Мэгги раздумывала, когда спускалась вниз, ей хотелось окликнуть тетю Ив, но усилием воли она не позволила себе это сделать, маленькая слабость и рухнет весь план. Из кабинета Чарльза Уитнота вышел сосед Робер, засунул небрежно в карман плаща коробку для драгоценностей, ушел в гостиную к люстрам и музыки. Мэгги посмотрела по сторонам - никого, вытянула из коробки серьги и колье, спустилась за своим плащом, спрятала документы и деньги в маленькую сумочку и ушла в ночь, как она думала навсегда из Уитнот-холла.