Интеркосмос

      — И все-таки, я совсем не понимаю, что тут от нас требуется, — продолжал возмущаться Юрковский, — Мы межпланетники, а не альпинисты.       — Володя, твоя выходка на подступах к Голконде заставляет усомниться, что ты не альпинист.       В здешней кают-компании было хорошо. По коридорам жилого помещения ходили, шаркая тапочками, еще сонные астрономы. Быков сидел за обеденным столом и читал какое-то старенькое руководство к не менее старенькому снегоходу. Юрковский развалился на диване, заложив руки за голову и что-то причитал, как старая бабка, из-за чего ловил недовольные, но добрые взгляды Дауге, который стоял у окна и разглядывал Ледник. Михаил Антонович увлеченно играл в нарды с астрономом.       — Красиво здесь. Жди беды, — отметил он.       — У нас тут одна единственная большая беда, — пробубнил Алексей, не поднимая головы, — Вон, лежит беда, метр девяносто.       — И все-таки, Алексей, я жду от тебя объяснения. Почему межпланетники должны отсиживаться на Кавказском хребте, а? — повернув голову, спросил Юрковский, — О!.. А это что такое?       Юрковский заприметил на столе небольшой белый журнальчик с черно-белой аляповатой обложкой. Он открыл его, стал листать, но с Быковым говорить все равно продолжил.       — Почему, например, не отправили на Алтай? Теректинский хребет — прелестное место, к тому же, там твоя дача, я прав, Михаил?       Крутиков, игравший в нарды с одним из астрономов, не оборачиваясь, кивнул.       — Вот! И почему было не отправить нас туда? Сидели бы сейчас у Миши на даче…       — Почему нас вообще куда-то отправили? — спросил вдруг Дауге, — Почему Жилина и Моллара допустили до рейса на Марс, а нас нет?       — Потому что полет до Амальтеи у Жилина и Моллара был первым, а нас… — Быков все же отвлекся от руководства, — Радуйтесь, что нас хоть сюда допустили. Считайте за отпуск.       — Они вот это за отпуск посчитали? — Юрковский листал журнал, — Знаете ли, товарищи межпланетники, я бы предпочел копаться в огороде у тебя, Быков, чем шастать до сто пятого пикета или, господи прости, аж до самой ледовой базы. Еще и по такому холоду!       — Володя, бога ради, ты до сто пятого не доходил ни разу, чего ты жалуешься? — возмутился Дауге, садясь рядом с Юрковским на диван, нагло сбрасывая его ноги, — Что это у тебя?       «Не сенсации ради, а правды для — вот наше кредо. Любителям же судебных разбирательств сообщим — все публикуемые материалы подтверждены солидной документальной базой», — зачитал Юрковский.       — Дай сюда! — буркнул Дауге, — Независимый литературно-художественный журнал «Эльбрус»…       — Между прочим, еще общественно-политический и научно-реферативный — язвительно ответил Юрковский, также нагло закидывая ноги на колени Григория. Григорий, в свою очередь, только и смог, что в обычной манере вздохнуть, смиряясь с очередной наглостью.       — О... Ну раз реферативный... Для тебя как раз. Хоть какое-то развлечение. И что пишут?       — Всякое пишут. И между прочим, пишут интересно. Ознакомьтесь на досуге, Григорий Иоганнович, — в кают-компанию зашла Ася.       — Я вас категорически приветствую.       Ася была одной из немногих девушек в обсерватории, ей было всего двадцать с небольшим лет. Она была высокая, необычно бледная и невероятно красивая. Говорили, что в обсерватории она была оператором телескопа, приехала на практику от Московского Института Астрофизики.       — Обязательно, — фальшиво вежливо улыбнулся Юрковский.       — Конечно, Владимир Сергеевич, — Ася так же фальшиво улыбнулась, взяла с вешалки пуховик и удалилась. В коридоре ее ждал второй оператор телескопа — Андрей.       — Чего ж вы все грызетесь? — непринужденно спросил Дауге, наклоняя голову к Юрковскому, — Хорошая девчонка…       — О как! Хорошая девчонка, говоришь? Вот и иди с ней в следующий раз на сто пятый… — Юрковский попытался в обиде убрать ноги с коленей Дауге, однако встретил сопротивление в его руках.       — Ради бога, Володя, ты что, ревнуешь? — смеясь едва ли не во весь голос и поправляя кольцо на безымянном, спросил Дауге.       — Иди к черту, Григорий.       Юрковской показательно обиделся и уткнулся в журнал.       — Вокруг нас ландшафты прямо как в каком-то предсмертном бреду… — Григорий обернулся к окну, рассматривая Ледник Семерку. С той стороны обсерватория была опоясана Главным Кавказским хребтом, который уходил далеко-далеко вперед и скрывался в тумане. Погода сегодня стояла, на удивление, хорошая. Небо немного отдавало розовым, солнце уничтожающе палило. В последний раз они видели такое как раз во время экспедиции на Амальтею, когда летели оверсаном.       — Да уж… — вдруг отозвался Быков.       — Михаил! — воскликнул Дауге.       Юрковский все еще лежал и читал журнал, закинув ноги на колени Григория, который их любезно держал.       — А вот скажи мне, у тебя на даче такие же ландшафты?       — Ты очень странные сравнения выдвигаешь, Гришенька, — отозвался Крутиков, разворачиваясь на стуле, — У меня, все-таки, Алтай. А мы на Кавказе, — он выглянул в окошко, осматривая Главный Кавказский хребет, — У меня совсем не так. Не холодно, все зеленое, а тут вон… Снега по крышу. К слову, как мы завтра вообще собираемся идти, а? Алешенька?       Быков от внезапного упоминания вздрогнул.       — Нам совсем необязательно завтра куда-то идти…       — Да как это так — необязательно? — возмутился Дауге, — Тут под боком богатейшие месторождения полиметаллических руд, а мы не пойдем?       — А на чем вы идти собираетесь?       — А зачем ты четвертый час руководство к снегоходам мурыжишь? Чтобы мы завтра никуда не поехали?       — Дети. Престарелые дети.       — В самом деле, Алешенька, не сердись на них, — вступился Крутиков.       Партия в нарды была окончена, астроном уже ушел.       — Когда еще появится такая возможность?       — Вот именно, — пробубнил Юрковский, все еще вычитывая журнал.       — Ты разобрался со снегоходами или нет? — настойчиво спросил Дауге, — Я не хочу весь отпуск просидеть здесь, ничего не сделав. У нас из развлечений, вон, нарды и телескоп, если Ася на вахте… — на упоминании Аси Юрковский поморщился и непроизвольно дернул ногой, чем привлек внимание Дауге, — Успокойся, Володя, в самом деле, чего ты как ребенок? — Григорий все так же мило улыбался, пытаясь разглядеть его лицо через бумагу, — Балда ты.       — Так что там со снегоходами? — спросил Крутиков.       — Руководство чуть ли не старше меня…       — Ого, это какого оно года?       — Тогда еще не было летоисчисления, — съязвил Юрковский.       — Очень смешно, Владимир Сергеевич. Особенно учитывая, что вы старше меня, — непринужденно ответил Быков, — Впрочем, починить я, конечно, их починю, но к завтрашнему дню, возможно, не успею. Товарищи геологи, вам терпит отправиться за полиметаллическими рудами послезавтра?       — Вполне, — согласился Дауге.

      К глазку морозного окошка,

      Как в детстве, помню, я приник.

      Еще чуть-чуть, еще немножко —

      И он наступит, этот миг…

      — продекларировал вдруг Юрковский, — Как вам? Очень к месту.       — Да, Володенька, очень к месту, — вынужденно согласился Дауге.