Нигель, Саки, и школьные забавы.

Ночной и такой тихий двор — сейчас уже не был таким тихим. Казалось бы, сегодня утром, ничего не подозревавшие ребята весело шли в школу. Сейчас же — запыхавшиеся, грязные, помятые и злые, они чуть-ли не ползли к дому долговязого. Стараясь не издавать лишних звуков, ведь не дай бог бы их кто-нибудь увидел — выстроенный годами авторитет тут же исчез. Хотя, относительно придерживался тишины здесь только брюнет. — Нигель, придурошный, чего ты охаешь... Почти дошли же.. — задыхаясь, с мольбой в голосе процедил сквозь зубы Саки. Он одной рукой сжимал свою щëку, которая сейчас была покрыта порезами. Сквозь длинные пальцы струилась кровь и он, жмурясь, едва сдерживался, чтобы не вскрикивать каждый раз от накатившей боли. Он и сам знал, что сейчас совсем не время ругаться, но уж лучше так, чем умирать в тишине. Парень был покрыт различными ссадинами, но самое главное — он очень сильно хромал. Нога была, в лучшем случае, вывихнута; он и сам не знал, как ещë стоял на ногах. Наверно, иммунитет уже успел выработаться; после многочисленных драк им не в первой было возвращаться в таком состоянии. Он почти нëс коротышку, держа такое мелкое на вид тельце под локтëм. Ноги Нигеля болтались из стороны в сторону, ненароком подпинывая Саки, будто подзадоривая идти быстрее. Это выглядело забавно, но сейчас им было далеко не до шуток. На самом деле, по массе он чуть ли не превосходил долговязого, и по силе немного тоже. "Кабан", — в шутку злился на него Саки, когда Нигель прыгал к нему на спину. Блондин же совсем не разделял его интереса сдерживать боль, терпеть и идти в гордом молчании. Он и думать забыл, что их могут увидеть или подумать что-то не то — он стонал и охал от боли во всë горло. Его грязный растянутый галстук болтался из стороны в сторону. Видок у него, если честно, тоже был не самый лучший: синяк под глазом, помятая щека, возможно даже отрезанная часть уха, и кровоточащие раны на пальцах, которыми он так усердно вжимался в родное плечо своего товарища. — Ти... Взагалі мовчи.. — чуть не плача, отчаянно проскрипел он, держась за ухо. Видно было, у него едва ли оставались силы спорить. Наконец, ребята доползли до злосчастного подъезда. На улице было холодновато, они спешили согреться в таком родном подъезде. Саки обессиленно опустил Нигеля возле лестницы, найдя местечко почище, и тот с шумом свалился, держась за поручень перил. Видно было, он боролся с чем-то внутри себя, сжимаясь и немного извиваясь. Конечно, ему хотелось плакать. Но это он стерпел. Долговязый, хромая и шипя от каждого шага, нехотя поплëлся в подвал, где заранее приготовил все средства для спасения после драки. В тайне от Нигеля, конечно. Блондин же наоборот всячески уговаривал не заморачиваться со всей этой "бабской" фигнëй, они же мужики чëрт возьми! Раны заживут, переживут как-нибудь! Да и к тому же, не будет же драка такой сильной? Саки заверяюще кивал ему, соглашался, хотя уже заранее положился на свою предусмотрительность. Ведь кто, если не он, из этой чумовой парочки хоть немного будет задумываться о их безопастности? Как можно скорее ища всë самое необходимое, Саки тихо матерился. Не было перекиси водорода! Он так и оставил еë у себя в комнате, не занëс сюда после игр с водяными пистолетами! Это была подстава. Кому в голову придëт идея наполнить водяные пистолеты перекисью водорода? "Будем залечивать раны пострадавших!", —со злой усмешкой решили товарищи, чтобы, конечно, найти новый способ поиздеваться. Саки осторожно вышел из подвала, думая только о Нигеле. Сам то он ладно, потерпит, не в первой. Просто стоны товарища, которые постепенно затихали, заставляли беспокоиться о нëм всë сильнее... — Нигель? Нет ответа. — Нигель, это ты там, дурак, кряхтишь? — зло прошипел Саки в темноте. Всë ещë нет ответа. Брюнет, забыв и про свою ногу, и про щëку, бросился к нему. Глаза товарища были закрыты, а сам он всë ещë держался за ухо. Саки быстро опустился рядом, и приложил руку к горящей щеке блондина. Тот вздрогнул и, сведя брови к переносице, монотонно сказал не открывая глаз: — Я ніби нічого не чувствую. "Болевой шок", — с тревогой пронеслось в голове Саки. Парень осторожно положил руку на его голову, пытаясь рассмотреть, что с ухом. Нигель раскраснелся и стиснул зубы, но ничего не сказал. Он сейчас нуждался в помощи, и Саки предпочитал сделать всë как можно скорее. Лишь бы успеть. Он нехотя встал. Надо было подняться за перекисью. — Ти куди? — на удивлëние сильно схватил его за руку Нигель, распахнув полные испуга глаза и на миг придя в чувства. — За перекисью, она в квартире осталась, — по Саки дрожь прокатилась от такого взгляда. Голос его дрожал. — Ти з глузду з'їхав?(ты с ума сошëл?) А як же твоя нога? На удивление, Нигелю ещë не отшибло память. Он даже запомнил, что у Саки сломано или вывихнуто. Конечно, после такой драки — грех не запомнить. — Я быстро, — заверил его Саки. — Бістро ногу собі зламаєш! — возмутился блондин, уставившись на его подкошенную ногу. Уже хотел было сказать, что никуда он его не отпустит, но от резкого вскрика по телу пробежала дрожь. Часть оторванного ухо пульсировала, и струйки крови бегло сползали с его виска. В голове стоял непонятный шум, будто заводная мартышка без конца дребезжала тарелками. Нигель тихо завыл от боли. — Жди меня. "Жди мене, жди мене.. ", — тихо передразнивал его Нигель снизу. Саки, уловив момент, как можно быстрее захромал в квартиру. Он больше не мог смотреть на такого ослабшего Нигеля. Схватив с тумбочки перекись, Саки слетел вниз по лестнице, с шумом захлопнув дверь. Дома всë равно никого не было. "Хоть бы этот дурачок дотерпел...", — вертелось у него в голове. Лечить друга в обмороке — это как пытаться оживить трупа, честное слово. Нога ныла ещë больше, и Саки не смог скрыть всей боли. Он зажмурил глаза и болезненно промычал. — Дебіл... Говорив же, не піднімайся! — тихо злился коротыш, с болью в сердце глядя на вздыхавшего Саки. — Засохни, я в курсе, что мы тут скоро умрëм, — прошипел Саки, гневно перебирая бинты. Нигель дался не сразу. То и дело в подъезде слышались гулкие вскрики, стоны, и если так подумать, трудно было понять, чем именно они занимаются тут. — Я блін.. Ай! АЙ-Я! — у Нигеля округлились зрачки, он дëргался, то и дело возмущаясь, махая кулаками. Не мудрено, что скоро Саки погрозился врезать ему — Нигель случайно заехал ему по лицу. Ему хотелось кричать от боли сильнее, но от вскриков кровь брызгала из уха прямо на руки Саки, так что Нигель старался терпеть. Саки же смирëнно обрабатывал ухо, слушая поток гнева. — Я.. Цього підора кишки все повирубаю при зустрічі!! О-Ой-я! С-Саки ну еб вашу матір! — Да я пытаюсь осторожнее!.. — бубнил брюнет. Кровь стекала по его рукам, на щеке уже засохла кровь, а сама плоть очень зудила. Саки съëживался, щурился, но терпел. — А у тебе де болить? — с искренней тревогой в голосе спросил коротыш. Он, задрав голову, смотрел на сосредоточенное лицо товарища и вскрикивал всë меньше, приходя в чувства. — Нигде, отстань и дай обработать нормально. — Саки, — взывал к нему Нигель, да с такими грустными глазами... — Ну чего тебе? — смягчился долговязый. — Де у тебе болить, — уже более настойчиво спрашивал он. — Да блина, нога у меня болит, не видишь что-ли? Я ходил хромал... — А щока? — с любопытством попытался взглянуть на его щëку Нигель. — Щека тоже болит. Ни́гель, не ëрзай! — нахмурился Саки, исказя его имя специально. Нигель этого не любил. У Саки была привычка шипеть своим хрипловатым голосом, он словно змея, злился всë больше. Но голос его был так сладок на слух... Нигеля это забавляло. — У мене вже всë пройшло! — с уверенностью вскочил он. Ну что ж, вроде, готово. — Пошлі? — миролюбиво и беспечно предложил Нигель, будто это не он сейчас выл от боли, теряя сознание и дерясь до потери пульса с самыми грязными матами, то и дело вылезающими изо рта. — Не могу, — прошипел Саки. — Больше нету сил прыгать по подъездам, — с язвительной усмешкой кивнул он на свою ногу. — А-а, воно що! Так що ж ти сразу не сказав? — удивился Нигель, будто это была для него самая очевидная вещь в мире. А Саки, такой идиот, не догадался попросить его о помощи. — Что не сказал? — играл в дурака Саки. — Що у тебе нога зламана. Иди ка сюди, — улыбнулся он во все тридцать два. Саки цыкнул (смутился) , но подошëл. Нигель на удивление крепко подхватил его, и потащил как ни в чëм не бывало вверх по лестнице, прямиком в квартиру Саки. Тот же обалдел, и задумчиво поморгав , спросил: — А-а.. Это ты всегда так умел? — Як? — Нигель забегал глазами. — Вот ты гад, Нигель. Столько раз мог потащить, а отказывался! — хитро сощурив глаза подозрительно прохрипел Саки. — Зачиніть рукавицю! (Захлопни варежку!) — вспыхнул Нигель и ускорил шаг. Казалось, всë тело его напряглось. Он всегда надеялся, что Саки не придëт мысль об этом! На самом деле, он носил бы его сколько угодно, если бы не чëртово смущение. Как же хорошо, что во тьме не было видно его румянца. Чëрные глаза грызли Нигеля своим ехидным взглядом, и он просто не мог себя побороть. Перед Саки он был обезоружен. Ну, разве что крепкое словцо мог вставить, да такое, что брюнет уже не грыз его взглядом, а недоумëнно таращился. Его украинский акцент всегда забавлял Саки, а как он узнавал перевод его выражений, он и вовсе загорался желанием говорить так же. Его это забавляло и удивляло. — Доходити! — сообщил Нигель снизу. Саки уже чуть не заснул. Руки Нигеля были сильны, и он без трудов перетащил худого Саки наверх. В них было так уютно и спокойно... Словно в одеяле. — Эй! Эй там, нагорі!(сверху) — потряс он его за плечи. — Эй там, внизу, п-полегче! — спросонья Саки не понял, как он оказался на полу. — Ви доставлені! — восторжествовал Нигель. — Слушай, Ни́гель, мы же перекись водорода и все бинты там оставили! — осенило Саки. Блондин, хлопнув себя по лбу, тихо проворчал: — Ось ми лопухи то а! И побежал вниз. Саки сидел на диване, тихо посапывая. Он уже отрубился, и даже не пытался пробудить себя от такого сладкого соблазна... И чего их только с Нигелем потянуло в эту драку? Сидели бы сейчас спокойно, никого не трогали (возможно), пили бы пивас и сбегали от школьного охранника. А началось всë так...: — Нигель, ну чë ты как лопух то, а? — заливался Саки, наблюдая, как Нигель пытается сорвать яблоко со школьного дерева. Он прыгал, пыхтел и злился, матерясь. — Чуєш ти, жираф, замовкни и стій там!! А то я не подивлюся на те, що ти мой друже! — погрозил он ему кулаком. Саки это ещë больше рассмешило, но он решил всë таки помочь другу. Без лишних слов, брюнет нехотя встал рядом, чтоб подсадить Нигеля. — А ти мене витримаєш? — загоготал коротышка, тыкая в Саки пальцем. Придурок, они делали так несколько раз — конечно Саки его выдержит! Он же не какая-нибудь там спичка. — Ты поменьше болтай, кабан, — хитро сощурился Саки. Нигель перестал гоготать и возмущëнно глянул на друга исподлобья: — Э-э-э! Брюнет хотел было отшутиться, или, коснуться такого желанного Нигеля, чтоб ещë понаблюдать за идиллией, как вдруг в Саки прилетел камешек. Он перестал заливаться и всякая весëлость пропала в его взгляде. Саки по привычке стал разминать кулаки. — Ось і прийшов твій судний день! — не удержался от ответной колкости Нигель и наигранно засмеялся. На самом деле, он уже ненароком осматривался. Кто бы это мог быть? Надо бы набить ему морду за Саки. Но смеяться он тут же перестал. Теперь, камень стукнул его по затылку, да так сильно, что коротыш скрючился. Он вытаращил глаза, и гневно оскалился. Для Саки это стало пределом. — Чувак, над нами кто-то прикалывается, — предупреждающе зашипел брюнет, презрительно поглядывая в сторону тëмного тернового куста, что был неподалëку. Из него было удобнее всего кидаться камнями, проверено личным опытом. Нигель уловил его взгляд и теперь с такой же злобой и отвращением смотрел туда. Они, словно по команде начали закатывать рукава, посмотрели друг на друга и кивнули. Слов не надо было. Нигель пошëл с правой стороны, гневно притопывая траву большой подошвой. Он хотел, чтоб его слышали и шарахались, боялись. Чтоб узнавали по шагам. Саки пошëл с левой стороны. Почему-то всегда было так. Нигель с правой, Саки с левой. Брюнет же, наоборот, шëл тихо-тихо и брал всегда эффектом неожиданности. И брал желательно за шкирку. Ребята уже представляли, как надерут зад тем, кто над ними потешался. Секунды две — они синхронно раздвинули кусты, легонько коснувшись пальцами друг друга. Произошла искра. Будто молния бомбанула между этими двумя. Нигеля прошиб пот и непонятная дрожь охватила тело. Приятная дрожь. И совсем не от того, что в кустах никого не оказалось. От Саки. От его тонких сухих пальцев. Малейшее касание почему-то сводило его с ума! Хотелось развернуться, схватить его руки и... Нигель, сейчас совсем не время. Он чертыхнулся. На Саки это оказало не меньший эффект. Он прокручивал снова и снова этот момент. Его рука была такой сильной, жгучей, готовой ударить или дать подзатыльник. Но в то же время была такой нежной и по привлекательному настойчивой. Саки, ну, не об этом сейчас надо думать! Брюнет покачнулся, будто пьяный. — Никого нет, — опешил он, и в голосе его звучала досада. Лишь бы Нигель не увидел румянца. Блондин и сам струхнул, ведь на его лице эмоции читались мгновенно! Он забегал глазами и в который раз раскраснелся. Особенно горели уши. Чëрт, ну почему Саки всегда застаëт его врасплох?! — Сам бачу.. — разочарованно и зло попытался сказать он. Вышло скорее утомлëнно. Блондин топнул ногой. Вдруг, Саки ойкнул, попятился. И ухватил Нигеля за галстук, чуть ли не скатываясь вниз по склону. — Ти чого?! — шепотом возмутился Нигель, невольно наклоняясь от сильного напора, хотя тело его горело и умоляло о прикосновениях. — Там кто-то есть, — упавшим голосом сообщил Саки. Его глаза почему-то выражали не жажду мести, а испуг и неподдельный ужас. — Так пішли до них! — не понял Нигель. Саки решительно поматал головой. Блондин насторожился — понял, что соперник не по их силам и возрасту. Иначе бы, Саки не испугался, а сразу кинулся в атаку. Вдруг, послышался грохот. Из тернового куста с шумом плюхнулись на траву две ржавые грабли. — До кого це в сад ми зайшли!... — Нигель приоткрыл рот от ужаса и не сводил глаз с злосчастного куста. По телу бежала дрожь. Кусты зашевелились. Брови его оторопело поползли на лоб и он неосознанно ухватился за жилетку Саки. Словно за последнюю спасательную соломинку. Саки словно по инстинкту, положил свою руку на руку Нигеля и сжал. Пусть даже не думает, что он один. Блондин сжимал кулаки. Пусть уже выйдет хоть кто-то, и поколотит их! Или Нигель сам его поколотит, только бы не это напряжëнное молчание!!! — ... Нам надо сваливать, — встревоженным тоном доложил Саки и так понятную вещь. Сваливать — это понятно! Куда?! Везде этот проклятый забор, а сами они прошли сквозь терновый куст. — Куди? — жалобно спросил Нигель, всë так же пялясь на куст. Саки невесомо потянул Нигеля за собой. Он всë же прошëл на ватных ногах к забору. Кто знает, может будет там заветная дырочка?... — Саки, — тихо позвал Нигель, теребя его за жилетку. — Что? — не своим голосом спросил Саки, выходя из своих мыслей. — Підсади-ка мене, — попросил Нигель. Саки всë понял. Он хочет посмотреть, кто же там — за забором. Саки подставил руки, и Нигель запрыгнул на них, как можно осторожнее выглядывая из-за каймы забора, хотя осторожность была не в его вкусе. — Ну что там? — не унимаясь, встревоженно прошептал Саки. — Так почекай ти.. — Я? — дрогнул Саки. Он был настолько испуган, что и забыл, на каком языке говорит его друг. — Говорю, подожді, млинець! — рассердился Нигель и хлопнул Саки по лбу. Саки зло цикнул, но ничего не сказал. Лишь сильнее сжал ноги Нигеля в своих руках, а сам прислонился к забору — слушать. Одними только пальцами рук Нигель ухватился за забор и хотел было уже выглянуть, встав на цыпочки, как вдруг в глуши забора раздался торжествующий вопль и Нигеля ловко сиганули крапивой по рукам! Блондин опешил, заорал и закачался, теряя равновесие. Саки будто одеревенел. Сначала он стоял неподвижно, пытаясь понять, что происходит — а потом прямо так, с болтающимся и вопящим Нигелем на руках побежал наутëк. Блондин словно прыгал по кочкам и заикаясь, сообщил: — Кропівою тріснули! — Тебя?! — Ні, блін, тебе! — обозлился коротыш и довольно больно щëлкнул Саки по лбу. Саки что-то проворчал и скинул Нигеля на траву. До коротышки только сейчас дошло, что всë это время, он был у Саки на руках. В его длинных, тощих, изящных руках. — М-м-м... — смущëнно запыхтел Нигель, зажмурив глаза. Он стиснул зубы, попытаясь отогнать наваждение. Чëрт, а ведь здесь, во дворе, ты уже не сбежишь в этот проклятый кабинет музыки! Он не сразу заметил, что издал это рычание вслух. Саки подумал, что тому больно. — Ты в порядке? — впервые выдал он что-то кроме язвительных насмешек. В его голосе даже слышалось... Беспокойство? — Я в нормі! — воскликнул Нигель. — Точно? — сощурился долговязый, и заглянул Нигель в самые глаза. — Досить на мене так дивитися.. — тихо ругался он, чувствуя, как тонет в темноте глаз друга. Нигель почувствовал, что если сейчас не вернëтся в реальность, то уже утонит в них навсегда — сделает что-то неожиданное, неправильное, запретное. Но в то же время такое манящее, сладкое, желанное... Например: поцелуй..? Целовать Саки?! Нигель аж головой с испуга тряхнул, и в этот момент прямиком из тернового куста, весь в репьях выскочил высокий мужик с большим пивным животом. Было видно, он бухой. Бежал он прямо на них, бросаясь слюной и бася какие-то маты заплетающимся языком. Ребята разбежались по разным сторонам, хотя делать этого было категорически нельзя! Страх охватывал колени, мешая бежать. Сердце обливалось кровью, а дыхание спëрло. Спасëтся только один, ребята знали. Саки уловил момент, и заорал что есть мочи: — Нигель!! Нигель! Он тебя обойдëт!! — и показал ему пальцем на куст, мол, беги туда, а он промахнëтся! Не налетит на тебя! А Нигель, дурачок эдакий, не расслышав, уже заранее соглашается и отчаянно кивает головой: — Убьëт! Точно убьëт! Вот так это всë и случилось. А потом, когда их нагнали— драка, мольбы и просьбы отпустить. Слëзные обещания так больше не делать (не надолго), и ночные догонялки до подъезда. Может быть, Нигель и знал, что мог сбежать. Но оставлять там Саки одного? Один на один с этим барахольщиком? Да ни в жизни! *** Нигель по-хозяйски развалился на диване. Он уже был тут как дома. Саки тихо похрапывал, даже не слыша приглушëнных звуков телевизора, который Нигель сам в наглую включил. Коротыш, глядя на сладкую дрëму своего товарища, хмыкнул, расплываясь в какой-то... Нежной улыбке? Да, иначе это не назовëшь... НИГЕЛЬ и НЕЖНОСТЬ — понятия НЕСОВМЕСТИМЫЕ. А тут, он не стесняется. Конечно, его же не видят. Он ткнул Саки в колено. Потом ещë, и ещë раз. Вроде ничего. Спит, как убитый. Нигель боролся с навязчивым желанием, которое одолело его ещë там, во дворе. "Поцелуй", — вертелось в его голове. Нигель, конечно, заверял Саки, что у него было миллион тëлок, и с каждой он тëрся, целовался, там, все взрослые штучки. На самом же деле, он видел это только во взрослых фильмах. На деле никогда никого не целовал. Да его и не интересовал никто. Ну, кроме одного долговязого товарища, который сейчас сладко спал и даже не представлял, что творится у блондина в голове... — Який же він красивий... — затаил он дыхание. Делать это, или, всë же нет? Он сейчас так беззащитен... Блондина мучила совесть. Саки во сне(а может и не во сне) , зашевелился и нащупал руку своего товарища. Он незаметно глянул на него, а у Нигеля уже всë перекрутилось внутри. — Саки... Ну нет, нет! Сейчас он точно не сдержится, и сделает что-то неправильное... Тело само собой потянулось к брюнету. — Нигель? — развязно пробормотал Саки. Блондин поймал себя на мысли, что Саки был очень смешной, когда спал. Когда Саки вновь сжал его руку, блондина бросило сначала в жар, а потом холод. Он будто ошпаренный, отскочил и убежал на кухню, оставив полусонного Саки в одиночестве. Он так больше не мог, нет!...