Я тебя не помню

Закончилась очередная запись. Когда Дориан вышел ко всем, Леон подошёл к нему, участливо спрашивая: - Ты как? - Как выжатый лимон, - вздохнул младший. – И горло уже болит. Но пусть лучше оно болит от пения, чем всё остальное от чего-нибудь другого, - он натянуто улыбнулся. - Ты зря так перерабатываешь, - серьёзно ответил Леон. – И Фишер, и поклонники подождут, никуда не денутся. Рональд поджал губы, взглянув на них, но ничего не сказал. - Нет, - Дориан отрицательно покачал головой. – Я просто хочу сделать это. - Правильно, - согласился Фишер. – У тебя очень правильный настрой, думаю, он тебе и на грядущих концертах поможет. Дориан гулко сглотнул. - И когда начнутся концерты? – спросил он. - Ориентировочно – одиннадцатого ноября. Шесть концертов: в Германии и ближайших странах. Начнём в Гамбурге, чтобы вам не пришлось никуда ехать, будет, так сказать, проба. Дориан опустил взгляд. Рональд корректно не говорил этого, но он прекрасно понимал, что продюсер имел в виду. Это будет его проба. Проверка того, сможет ли он справиться с таким серьёзным мероприятием, как концерт на много тысяч зрителей, или просто струсит и убежит, подтвердив свой диагноз – бракованный. - Как раз, - добавил Фишер, - работа над альбомом уже скоро закончится, и вы сможете отдохнуть перед туром и настроиться на него. Дориан кивнул и опустил голову близнецу на плечо. Сердце вновь спугнуто колотилось в груди, как же он ненавидел этот испуганный бит. Но он сможет с этим справиться, если очень сильно постарается. Сможет, потому что он не один. - Хорошо, Рональд, - ответил Дориан, снова встав прямо. – Тогда, мы пойдём. До встречи всем. Он помахал друзьям и, взяв на руки маленького Лео, который спал около дивана, направился к двери. Леон последовал за ним. Уже на лестнице Дориан закурил, не обращая внимания на то, что они в здании и здесь, наверное, нельзя курить. На улице накрапывал мелкий промозглый дождь. Выйдя под него, Дориан поёжился и, прижав щенка к груди, юркнул в ожидающую их машину. Когда в неё сел и Леон, они тронулись с места. Несколько минут они ехали молча. Дориан отстранённо смотрел в окно, наблюдая панораму мокрого вечернего города. Отвернувшись от окна, он взглянул на близнеца и, придвинувшись к нему, прошептал: - Поцелуй меня. - Ди, ты что? – нервно усмехнулся Леон, косясь на водителя. – Мы, вообще-то, не одни. Младший несколько секунд непонятно смотрел на него, затем развернулся к нему корпусом и, взяв за подбородок, поцеловал самостоятельно. Леон распахнул глаза, испуганно смотря на водителя; щенок проснулся от того, что его зажали, и начал возмущённо скулить. Но Дориану действительно было не занимать упрямства, и вскоре Леон сдался. А водитель так и продолжил следить за дорогой, с профессиональной выправкой не реагируя на странные звуки со стороны заднего сиденья. Когда Дориан отстранился и сел ровно, спокойно смотря вперёд, Леон шёпотом обратился к нему: - Ди, когда вернёмся домой, нужно будет поговорить… - Хорошо, - кивнул Дориан и откинулся на спинку сиденья, закрывая глаза. Но о том, что так волновало Леона, они так и не поговорили.