Я тебя не помню

- Дориан, - стараясь не орать, произнёс Фишер, - я сказал, что вы можете брать собаку в студию, но это не значит, что она может сидеть с вами в комнате записи. - Он не собака, а Лео, - невозмутимо ответил Дориан, ещё больше выводя продюсера. - Будь по-твоему. Нельзя брать ЛЕО в комнату записи. - Почему? Рональд уже выглядел так, будто был близок к инфаркту либо к убийству солиста. - Потому что он будет гавкать и портить запись, - глубоко вдохнув и выдохнув, ответил он. Дориан поднял взгляд на Фишера, затем снова посмотрел на щенка, который крутился вокруг его стула, то пытаясь залезть на него, скребя по длинным ножкам, то гоняясь за своим хвостом. Поджав губы, он ответил: - Ладно… Твоя взяла, Рональд. Лео, - он подхватил щенка и вынес за дверь, - посиди здесь. Рональд, пригляди за ним. Все остальные с интересом наблюдали за ними. Это шоу определённо заслуживало внимания. И все гордились Дорианом, который не просто не терялся от слов продюсера, а твёрдо отстаивал свою позицию и трепал ему нервы. Как раньше. - Дориан, имей совесть, - вздохнул Фишер, - мне и так за вами присматривать, не подбрасывай мне ещё одного подопечного. - Лео может приглядеть и сам за собой, - развёл руками Дориан, - побегать тут. Но тебе же будет в таком случае хуже, потому что он наверняка погрызёт провода. - Хорошо, - напряжённо проговорил Фишер и, словив щенка, сел с ним в кресло. – Я присмотрю за ним. А ты Дориан, умоляю, иди и работай нормально. Кивнув, Дориан вернулся в комнату записи. Музыку уже записали полностью, потому теперь он один работал, а Леон, Эван и Леонард наблюдали за этим. Мысли о том, что можно потратить это время с большей пользой даже не возникло ни у кого. Через какое-то время Леон решил избавить продюсера от дополнительного груза ответственности и забрал тёзку себе на колени. - Даже не верится, что Дориан работает в поте лица, да ещё и с Фишером огрызаться успевает, - проговорил Эван, Леонард согласно угукнул. - А кажется, будто только вчера всё было совершенно иначе… - Не напоминай, - буркнул Леон. – То время, когда Дориан был в больнице, когда шарахался от всех и не проявлял никакого интереса к жизни, и так отняло у меня лет двадцать жизни. - Зато теперь всё хорошо, - ободряюще улыбнулся Эван. Леон покивал и снова устремил взгляд на близнеца, невольно задумываясь о том «хорошо», о котором друзья к его радости не знали. - Пишем ещё раз, - скомандовал Рональд. – Ты на второй строчке второго куплета взял слишком высоко. - Хорошо. - И с середины третьего куплета переходи в бэлтинг*, а ты немного не дотягиваешь. У тебя же есть разметка всех переходов на тексте? - Есть, - ответил Дориан, поджав губы. – Но я и без неё знаю, что делать. Может быть, я не помню, что значит этот бэлтинг, но музыку я слышу и чувствую отлично. Фишер открыл рот, чтобы объяснить значение термина, затем передумал. Вздохнув, он сказал: - Я просто хотел напомнить тебе, как нужно делать. Извини, если задел. Дориан хмыкнул и, придвинув микрофон ближе к себе, сказал: - Я тебя услышал. Давай писать. Музыка и слова пошли по кругу. Дориан пел, уйдя куда-то в себя, пропуская через сердце и душу каждую строчку, каждое слово. Рональд не мог на него нарадоваться. Но на третьем куплете, подойдя к той самой черте, про которую говорил продюсер, Дориан особенно широко открыл рот, чтобы добиться необходимой полётности голоса, и вскрикнул, выругавшись от боли прямо в микрофон, и схватился за щёку. Леон не слышал этого – в комнате записи была полная звукоизоляция, но увиденного было достаточно. Перекинув Лео на колени к Эвану, он вбежал в комнатку, испуганно смотря на близнеца. Дориан так и сидел, морщась и держась за челюсть, о себе так некстати напомнила травма, прострелив болью половину лица. - Ди? – Леон осторожно подошёл к брату, пытаясь заглянуть ему в глаза, но тот смотрел в сторону. – Ди, что случилось? К ним уже зашли и Рональд с остальными, но они остались около порога, напряжённо следя за близнецами и готовясь прийти на помощь, если понадобится. Дориан не ответил, замерев во внутренней борьбе с обрывками памяти, которые выплыли из подсознания и носились жуткими призраками перед глазами. Голову пронзало фантомными ударами, вибрирующими в каждой лицевой кости. Запах крови и сырости, въевшийся в слизистую носа, хруст костей… - Ди, эй? – Леон обнял его за плечи. – Тебе плохо? Ответь, пожалуйста… - Челюсть болит, - совсем тихо ответил Дориан, всеми силами борясь с кошмаром, не позволяя ему захватить сознание. – Я, наверное, рот слишком широко открыл и там что-то щёлкнуло… Это была победа. Он мог говорить. Он чувствовал тепло близнеца, а не холод голого бетонного пола. И кошмар медленно отступал, вновь погружаясь во тьму. Вздохнув, Дориан взял Леона за руку и поднял голову, смотря на него. Он был его спасательным кругом, якорем. Убедившись в том, что у близнеца не начнётся приступ, Леон крикнул: - Рональд, перерыв! - Не надо, - Дориан сжал его ладонь сильнее и отрицательно покачал головой. – Я в порядке. Сейчас только челюсти ещё раз разомну, чтобы больше не клинило, и я могу продолжить. - Уверен? Дориан кивнул. - Ладно, - вздохнул Леон. – Посидеть с тобой? - Было бы неплохо. - Принесёте стул? Когда Эван принёс ещё один стул, Леон сел рядом с близнецом, внимательно, с волнением смотря на него. И когда запись возобновилась, он не сводил взгляда с Дориана, следя за каждой эмоцией на лице, каждым движением губ и тела. Записать эту песню полностью так и не удалось, но через два часа были готовы два первых куплета и припевы. - Ты молодец, Ди, - негромко произнёс Леон, улыбнувшись, пока был перерыв и младший жадно пил воду – в горле ужасно пересохло. Дориан кивнул и, оторвавшись от бутылки, ответил: - Я тоже рад, что смог продолжить работу. Я не хочу, чтобы то, что случилось, продолжало разрушать мою жизнь. Через пару минут Рональд спросил: - Дориан готов поработать ещё? - Вполне, - кивнул младший Ихтирам. – Только я бы хотел выпить кофе. Я сегодня мало спал. Леон потупил взгляд. Он-то прекрасно знал причину недосыпа близнеца. - Дориан, у меня один вопрос, что же ты делал ночью вместо того, чтобы спать? – поинтересовался Фишер. Дориан открыл рот, чтобы ответить, но Леон поспешил сделать это за него: - Мы телевизор почти до утра смотрели. Там было очень интересное кино. Дориан вопросительно взглянул на близнеца, но Рональд к их счастью предпочёл не обращать на это внимания. - Хорошо, я сейчас пошлю кого-нибудь за кофе. А ты пока отдыхай, - ответил Рональд и встал из-за пульта. Через двадцать минут Дориану принесли огромный стаканчик кофе. Выпив половину бодрящего напитка, он поставил стакан на пол и, надев наушники, сказал: - Можем продолжать. - Попробуем записать «Ванилью пахнут облака», - известил Рональд и зашёл к братьям, чтобы передать Дориану текст. - Что это? – спросил младший, пробежавшись глазами по строкам песни. - Это песня. «Ванилью пахнут облака». Я же сказал. - Это не она. Вернее, не полностью. - Дориан, что ты такое говоришь? Это она. - Нет, - стоял на своём младший Ихтирам. – Я писал другой второй и третий куплет. - Дориан, - вздохнул Фишер, - когда Леон передал мне её, то там был только первый куплет и припев. Остальное мы дописывали сами. - Сами? – Дориан вопросительно вскинул бровь. – А разве не я пишу тексты? - Ты. Но тебе принадлежит авторство не ста процентов готового материала. Нередко мы его правим, чтобы звучало лучше, или дописываем, когда есть хорошая часть песни, но ты не можешь завершить её. Дориан несколько секунд сидел, смотря на продюсера, затем уверенно сказал: - Я дописал её не так давно. Она готова. И я хочу записывать свой вариант. Фишер тяжело вздохнул. - Ладно, - ответил он. – Давай свой вариант, посмотрю, если он лучше, то перепишем музыку и запишем его. Прочитав предложенный Дорианом текст, Рональд нахмурился и непонимающе взглянул на подопечного. Первым порывом было спросить: «Под чем ты это писал?», но Рональд сдержался и просто сказал, возвращая парню текст: - Мы не будем это записывать. - Почему? - Потому что твой вариант недопустим. Его никто не пропустит в ротацию, и он вызовет слишком много вопросов. Леон слушал их и ничего не понимал. Он бы не в курсе того, что Дориан дописал эту песню, и его очень интриговало её таинственное содержание, которое так покоробило Фишера. - Если ты не желаешь записывать другую версию, - добавил Рональд через какое-то время, - то мы можем вообще вычеркнуть эту песню из альбома, потому что твой вариант я всё равно не пропущу. Дориан подумал несколько секунд, затем ответил: - Хорошо. Я согласен на твой вариант. - Рад, что ты меня услышал. Тогда – готовься. Когда Рональд вышел из комнаты записи, Леон склонился к близнецу, спрашивая: - А что там за текст, Ди? Почему ты не показывал его мне? - Не знаю, забыл, наверное… Извини. Хочешь почитать? Леон кивнул и, получив «запрещённый вариант» «Ванилью пахнут облака», стал читать. Но с каждым прочитанным словом в его душу закрадывалось всё больше подозрений, а когда он дочитал, то так и остался сидеть, глядя в помятый листок и не зная, что сказать. Рональд безусловно был прав. И определение «запрещенная» можно было применять к этой версии песни без кавычек. Когда началась запись, младший запел, спокойно исполняя «неродные» слова. Рональд радовался тому, что обошлось без скандала, он ведь помнил, каким упрямым может быть Дориан. А сейчас доказать ему его неправоту было бы сложно, потому что на него было лучше не кричать. А сам Дориан был спокоен потому, что был твёрдо уверен в том, что всё равно исполнит свою версию и никто ему в этом не будет указом. Нужно только решиться и выйти на сцену… *Бэлтинг - это особая техника звукоизвлечения во время пения, базирующаяся на механизме крика.