Разбитое отражение
⤝Мира⤞
Почти ровно в одиннадцать утра — я все-таки умудрилась опоздать на пять минут — Даня уже ждал меня у подъезда, сидя в своем “Лексусе”. Хотя мог бы и дверь мне открыть. Как ни крути, между нами ощущается разница, которая заключена в статусе. И как бы хорошо и идеально я ни выглядела, я все равно останусь девочкой, выросшей в безотцовщине с матерью-алкоголичкой. Этот ярлык навсегда запечатлен на моей душе. Аромат цитрусов и дерева окутывает меня, когда я оказываюсь внутри машины. — Все? Джентльменский запал иссяк? — ехидничаю я, глядя на Даню, пока тянусь к ремню безопасности. — А рыжий лисенок успел научиться манерам и превратился в леди? — парирует он, наблюдая, как я не могу справиться с дурацким ремнем, никак не желающим обезопасить меня. — Не дергай ты его так, — произносит Даня, и я бросаю на него острый, как нож, взгляд. — Это сейчас прозвучало, как “успокойся” человеку, находящемуся в ярости, — фыркаю я, продолжая свою борьбу. Мне не часто приходилось ездить в машинах на передних сидениях, а в такси я сажусь всегда на задние места и, каюсь, довольно редко пристегиваюсь. Поэтому, можно сказать, что я имею слишком мало опыта во взаимодействиях с этим адским змеем, упорно отказывающимся вылезать из своей норы! — Мира, у тебя так ничего не выйдет, надо нежнее, — говорит Даня, и я ощущаю, как его теплая ладонь касается моей. — Отпусти ремень. — В его голосе слышу намеки на насмешку. Его явно веселит это представление. Я резко поворачиваюсь к нему, желая выплеснуть наружу парочку ругательств. Но Даня смотрит на меня озорными и ласковыми глазами, и мысли мгновенно путаются. Между нами всего несколько сантиметров. Даня тянется к ремню, а мое сердце в этот момент пытается вырваться из груди навстречу к парню, чьи волосы цвета воронова крыла. Когда он аккуратно пристегивает меня, я впускаю в легкие воздух. Оказывается, на эти считанные мгновения я переставала дышать. — Спасибо, — немного хриплым голосом я благодарю его, оглядывая себя уже пристегнутую. — Обращайся, — говорит Даня, и правый уголок его губ приподнимается. — Кстати, чуть не забыл. Он снова придвигается ко мне и уже не останавливается, уничтожая расстояние между нами. Наши губы нежно соприкасаются, пока мое тело пробивает едва уловимая дрожь. Я когда-нибудь привыкну к этому? — Вот теперь можем ехать, — шепчет Даня, все еще обжигая своим дыханием. — А куда, кстати? — спрашиваю я, только сейчас вспомнив, что до сих пор нахожусь в неизвестности. — Увидишь. Машина трогается. А мне не остается ничего, кроме возмущенного смирения. За окном проносятся серые дома, пока мы едем по району, в котором я сейчас живу. С каждой улицей, приближающей нас к центру города, здания преображаются. Теперь я смотрю на высокие строения с выступающими террасами и лепниной. В сердце города каждый камень имеет свою историю. Величественные дворцы, как короли, восседают на гранитных набережных. Пасмурная погода окутывает город серой пеленой, словно покрывалом. Небо, затянутое тяжелыми облаками, кажется низким и бесцветным, как будто кто-то стер все краски с картины. Но несмотря на все это, в декабрьской пасмурной погоде есть своя особая красота. Она успокаивает и придает городу и твоему настроению особую атмосферу меланхолии. Я поворачиваю голову к Дане, и он, ощущая мой взгляд, слегка разворачивается в мою сторону, пока на светофоре горит красный. Мы не говорим ни слова в то время, как глаза ведут немой диалог. У Дани на лице появляется легкая добродушно-хитрая улыбка, которая гипнотизирует меня. С другим бы человеком такое молчание могло вызвать неловкость, но не с ним. Здесь и сейчас я ощущаю себя в безопасности и комфорте. И мне не нужны никакие сюрпризы или свидания, чтобы уловить в воздухе то желание находиться рядом, что ярко пылает в Дане, как, впрочем, и во мне. Машина продолжает свое движение, а я еще недолго скольжу глазами по его рукам, плечам и профилю. И еле сдерживаю себя, чтобы не коснуться его. А лучше вообще убрать всю одежду. Громова, да что с тобой!? Отвожу взгляд на дорогу, не сразу вникнув, в какой части города мы находимся. Слава Богу, топографическим кретинизмом я не страдаю. — На это улице ведь твой спорткомплекс, да? — подаю я голос. — Да, он будет через несколько домов, — кивает вперед Даня. Мы приближаемся и заворачиваем к спортзалу. Что мы тут забыли, я не понимала. — Ты меня что, на тренировку везешь? Тогда спешу разочаровать тебя, я не взяла с собой форму и кроссовки. Сегодня я точно одета не для активностей, потому что на мне ботильоны на широком каблуке, черные джинсы клеш и блузка изумрудного оттенка с запахом, которая, к слову, неплохо подчеркивает мою грудь. Но сейчас все прикрыто массивным шарфом. — К тренировкам мы вернемся, но позже, — ухмыляется он. — Сейчас я тебе просто хочу кое-что показать или даже передать во владение. — Что ты имеешь в виду? — непонимающе смотрю на Даню, который в эту минуту паркует “Лексус” у своего же четырехэтажного здания, перед которым стоят еще две одинокие машины. — Мира, перестань задавать вопросы и просто дождись, — закатывает глаза Даня, и двигатель затихает. — Не думал, что ты настолько нетерпеливая. Я недовольно фыркаю и молча выхожу из машины, оставляя его в одиночестве. Тем самым подтверждая, что терпение у меня не исходе. Плевать! Мне не нравится таинственная завеса, заставляющая мои ощущения и мысли беспорядочно блуждать. Ледяной ветер пронзает тело, заставляя меня сжаться. Я обхватываю себя руками, чтобы хотя бы немного унять дрожь от резкой смены температуры. Даня выходит из машины и подходит ко мне. — Нам внутрь, — говорит он и подставляет мне локоть. — Возвращение джентльмена? — хмыкаю я и пристраиваюсь поплотнее к Дане, чтобы было теплее. — Очень любезно с твоей стороны, — усмехаюсь я. — И это говорит девушка, которая решает проблемы кулаками. — Даня ехидно смотрит на меня сверху вниз, чуть приподняв одну бровь. — Он заслужил! — Верю. Мы идем к двойным стеклянным дверям, в отражениях которых виднеются наши силуэты. И нужно признаться — смотримся очень хорошо. Мой рост выше среднего, но я все равно достаю макушкой лишь до подбородка Дани. Я почему-то была уверена, что спортивный комплекс уже открылся, но, глядя на пустые коридоры и вслушиваясь тишину, становится очевидным, что я ошибалась в своих догадках. — Откроемся только на следующей неделе, — словно прочитав мои мысли, говорит Даня. Наверное, я слишком долго и вызывающе оглядывала все вокруг. — Ты тоже можешь возвращаться на ринг. Насчет этого я очень сомневалась. Сейчас у меня нет возможности оплачивать абонемент, а выпрашивать его у Дани теперь как-то неловко. Хотя над этим я еще подумаю. Все-таки наша игра еще не закончилась. — Мне пока нельзя сильно напрягаться, — отвечаю я, когда мы поднимаемся на второй этаж где обычно проходят групповые занятия. — Тебе папа разве не говорил? — Не говорил, — отвечает Даня, замедляя шаг, а затем и вовсе останавливаясь. Я тоже замираю на месте и поворачиваюсь к нему. — Но не обязательно ведь заниматься в зале, можно и дома, — тихо произносит он, вызывая у меня мурашки. Я сглатываю, пытаясь прогнать прочь все те мысли, что пробрались ко мне в сознание. — На что намекаешь, тренер? — пытаясь выглядеть уверенно, выдавливаю я, но получается хрипло. Даня делает всего шаг в мою сторону, а мои ноги уже превращаются в вату. Когда я успела превратиться в размазню, тающую перед парнем? Продолжаю удерживать зрительный контакт, который теперь кажется чем-то более интимным. Взгляд Дани падает на мои губы, и я непроизвольно делаю то же самое в ответ. Я сохраняю спокойствие, но внутри меня все перевернулось вверх дном. — Тебе будут полезны кардио тренировки, лисенок. — Он дотрагивается до моего расстегнутого пальто, отодвигая его в сторону. — Этой мышце нужны нагрузки, — Даня опускает взгляд еще ниже, в район моей груди. — И желательно под строгим надзором инструктора. Он говорит все это так просто и спокойно, словно ни в одном из его слов нет подтекста! А вот мое дыхание становится все тяжелее, во рту пересыхает. Сердце пульсирует в оглушающе стремительном ритме, физически подталкивая меня вперед. Но я сопротивляюсь. Отчасти из-за гордости, отчасти из-за того, что боюсь утонуть в глубоких водах его глаз. — В таком случае придется поискать строго инструктора, — говорю я, подняв подбородок. — Если я не ошибаюсь, то Кирилл уже должен был прилететь, — я елейно улыбаюсь, а вот на лице Дани начинают играть желваки. Снова чувствую себя победительницей. — Он больше не будет тебя тренировать, — ровным голосом произносит Даня. — Почему? А вот и долгожданные капли ревности. Не то чтобы мне его ревность так нужна, но все-таки это приятно. Льстит самооценке. — Большая занятость, — пожимает он плечами. — Да и в этом спорткомплексе тебя тренировать сможет лишь один человек. — Даже боюсь предположить кто. — Я делаю маленький шаг к Дане, улавливая его аромат: горьковатые нотки грейпфрута проникают под кожу. Он наклоняется над моим ухом так, что я улавливаю его дыхание, которое еще сильнее меня будоражит. Устремляю взгляд за его плечо, чтобы сохранить видимость хладнокровия. — Тот, у кого получается тебя затыкать, — шепчет Даня. Я слегка поворачиваю голову к нему и почти врезаюсь в его губы, растянувшиеся в ухмылке. Меня, как чертов магнит, постоянно тянет к нему. Даня касается ладонью моего подбородка, немного приподнимая его вверх. Теперь наши глаза устремлены друг на друга. — Подожди таять, лисенок, — усмехается Даня и, огибая меня, шагает дальше по коридору, словно меня здесь и нет. Хочу крикнуть ему вдогонку что-то ядовитое, чтобы сбить его спесь, но в голове плавно перекатывается перекати-поле, а вдалеке стрекочут сверчки. Идиотка! Выругавшись себе под нос, я иду следом за Даней, совсем позабыв о том, для чего мы приехали сюда. Звуки наших шагов разносятся по просторному коридору. На этом этаже я бывала редко, точнее никогда. Любые групповые занятия канули в лету вместе с танцевальной карьерой. А вот по урокам самообороны и рингу я и правда успела соскучиться. Все-таки я долгое время занималась по три-четыре раза в неделю да еще и в клубе выступала, а сейчас что? Лежу, сижу, стою, снова лежу, сижу.. Хотя бы книги меняются, и на этом спасибо. — Ты решил сбежать от меня? И закрыть одну в этом своем комплексе? Или что? — кричу я, не желая ускоряться, чтобы догнать Даню. — Что, уже совсем форму потеряла? — смеется Даня, наконец остановившись около одной из стеклянных дверей. — Ой, иди к черту, — скалюсь я, продолжая сокращать расстояние между нами. Когда я подхожу почти вплотную, Даня театрально делает реверанс и открывает передо мной дверь в зал. Я закатываю глаза, но все-таки захожу. Две стены — смежная с соседним залом и коридором — от потолка до пола завешаны зеркалами. А другие — это панорамные окна с видом на небольшой сквер, что находится сразу за зданием. Здесь всегда будет много света, даже когда тучи будут заполнять все небо. Не хватает музыки и движения. — Красиво, — говорю я. — Но с какой целью ты мне показываешь все это? — Многие тренеры работают непосредственно на меня, но есть несколько ребят, которые лишь снимают помещения, когда те остаются свободными. — Так, и? — Этот зал новый, его отремонтировали буквально две недели назад. И его еще никто не бронировал, но я его и не собираюсь сдавать в аренду. Я хочу, чтобы здесь танцевала ты. Сердце падает в пятки и мгновенно возвращается обратно, отчаянно выделывая кульбиты. — Ты не шутишь? — дрожащим голосом спрашиваю я, чувствуя, как волнение в груди выходит из-под контроля. — Я серьезен, — Даня берет меня за руку. — Тебе нужно возвращаться. Я понял это, когда увидел, как ты забеспокоилась на этот счет в больнице. И твое сердце тоже кричит об этом. — О, ты не представляешь, насколько громко сейчас орет мое сердце, — хмыкаю я, слыша громкий пульс в ушах. Делаю глубокий вдох и задерживаю дыхание. — Мира, ты как? — Даня касается моей спины и внимательно оглядывает меня. Я поднимаю руку, останавливая его, и выдыхаю весь воздух, какой только мог уместиться в моих легких. — Мне кажется, это слишком, Дань, — наконец произношу я. — Тем более для чего мне арендовать этот зал.. — Он принадлежит тебе, — перебивает меня Даня. — Тебе не нужно ничего платить, ты просто приходишь сюда в любое время и тренируешься. — Тем более. Я не могу принять, — качаю я головой, ощущая как по телу пробегают волны жара, а затем сменяются ледяными потоками. Меня пробирает дрожь. Я же выпила сегодня таблетки? Черт. — Ты побледнела. Даня осторожно касается моей щеки и всматривается в глаза. Но я отворачиваю голову в сторону. — Слушай, это все очень мило с твоей стороны, и я правда ценю.. — я запинаюсь из-за усилившейся одышки. — Но тебе не кажется, что это все перебор? Я уже не знаю, что вызывает у моего организма столь острое смятение: то ли пропущенный прием лекарства, то ли удушающая филантропия Дани. — О чем ты? — хмурится он. — Я всего лишь.. — Сколько мы знакомы? — резко бросаю я. — Две недели, три? Ты же меня даже не знаешь, а уже пускаешь, нет, даришь целый зал! — я повышаю голос и оглядываю помещение, взмахивая руками. — Да, я вижу, что ты обеспеченный человек. Это замечательно, и я искренне рада за тебя, — я вздыхаю и произношу уже спокойнее: — Но мы немного из разных миров. — Зачем ты сейчас все это говоришь? Даня стоит прямо напротив меня, и каждый мускул на его теле напряжен. Я же хватаю ртом воздух, которого мне так не хватает. — Затем, чтобы ты понял, что мне не нужны подачки. И я должна сама решить, когда смогу вернуться к танцам. С каждым новым словом говорить становится тяжелее. У меня как будто кто-то крадет кислород, не желая, чтобы я жила дальше. — Во-первых, — говорит Даня, заставляя меня посмотреть на него, — у меня и в мыслях не было делать тебе подачки. Ради чего? Ради того, чтобы ты точно пошла со мной на вечеринку, и я выиграл глупое пари? Бред. — А что, если это так? — Во-вторых, я ни в коем случае на тебя не давлю. — Поэтому решил выделить целый зал и показать мне его? Еще чуть-чуть и Даня взорвется. — Решил, что у тебя хватит смелости рискнуть, — цедит он. Если бы не дурацкая слабость, что снова навалилась на мои плечи, я бы попробовала врезать ему. Он выводит меня из равновесия всего лишь парой фраз! Это невыносимо. И сейчас почти в буквальном смысле. — Почему я не могу просто постоять в стороне еще какое-то время!?!? — выплевываю я. — Мне нужна чертова пауза! А не пустые слова и мнимая мотивация! Конец этого года точно сводит с ума абсолютно всех. Здесь уже нет исключений в виде адекватных и ни во что не влезающих людей. Нет. Всем обязательно необходимо залезть в голову к другому человеку, чтобы дать никому ненужных совет! Достало! Даня обхватил переносицу двумя пальцами и нахмурился. — Мое дело предложить, — он поднимает руки в знак капитуляции. — Вот зал, вот ключи, — он протягивает мне маленькую металлическую связку. — Если захочешь, придешь. Зал останется твоим в любом случае. И не потому, что я такой богатый и щедрый, — эти слова он говорит с укором. Из него хотят вылететь еще слова, но он удерживает их при себе. В то время, как мое сердце сжимается, словно кто-то пытается сделать из него свежевыжатый сок. Мне тоскливо от того, что вся ситуация вывернулась наизнанку, но я не могу ничего изменить. Снова не могу переступить через себя. Чувствую себя ребенком, который плачет и кричит просто потому, что не готов пойти на уступки. — Прости, но.. — Я не договариваю и выхожу из зала, ускоряя шаг, чтобы быстрее оказаться на свежем воздухе. Понимаю, что слезы преодолели барьер и текут по моим щекам ручьями. Мне грустно. Просто по-человечески грустно. Моя жизнь дает мне шансы, но не учитывает степень моей готовности к переменам. Точнее ее отсутствия. И я решаю просто убежать. Но где мне взять силы и смелость, чтобы преодолеть все препятствия, которые без конца появляются у меня на пути? Уровень под названием “жизнь, которой я хочу жить” вызывает бесчисленное количество “а что, если..”. И я пока не нашла чит-кодов, которые смогли бы помочь. Я не выхожу, а вылетаю из здания, хватая ртом морозный воздух. Но не успеваю даже немного прийти в себя, как перед глазами появляется Ася. Она стоит около лестницы и крутит в руке телефон. — Что ты тут делаешь? — тихо спрашиваю я, но подруга слышит меня. Она поднимает голову, и ее лицо освещает радостная улыбка. Наш контраст снова виден во всей красе. — Мира! Как тебе сюрприз? — Ася поднимается на несколько ступеней, пока ее взгляд бегает вокруг меня. Видимо, она ищет Даню. — Если что, он остался внутри, — бросаю я. Холод немного отрезвил мое сознание, и мир перестал сливаться в одно сплошное пятно. — Так это была твоя идея? Я спускаюсь ниже и встаю напротив Аси. — Что случилось? — спрашивает она, не понимая моего состояния. — Ты вся.. — Бледная, знаю, — резко перебиваю я, ощущая, как струйка пота течет по спине. — Ну так что? Задумка с залом и благотворительностью твоя? Ася стоит в полной растерянности и хлопает глазками. — Мы вместе с Дэном придумали, — отвечает подруга. — Но я думала, что тебе понравится. — Я ценю вашу инициативу, но нужно меньше думать за других. — Ты можешь объяснить, что произошло? — Ничего ужасного. Всего лишь каждый в моем окружении решил, что и когда будет лучше для меня. — Мира, — Ася берет меня за руку, и я позволяю ей это сделать. — Мы ничего за тебя не решали, всего лишь хотели подтолкнуть.. — К чему же? — я приподнимаю бровь. — К твоей мечте, — с напором произносит подруга. — Мира, сколько можно строить из себя неприступную гору? Тебе не кажется, что ты уже переигрываешь? — Я ничего и никого из себя не строю. Я это я. И мне нужно время, силы и взвешенное решение! — Мой голос звучит как гром, разносящий раскаты несогласия. — Ну так сделай его уже наконец! И я его делаю. Выдергиваю свою руку из ее ладони и иду по территории спортивного комплекса, открывая приложение, чтобы вызвать такси. На автобусе или метро, боюсь, я не доеду до дома, а упаду в обморок прямо в душном и людном салоне. Мне такого счастья не надо. Недовольство стучит внутри меня, вызывая рвущиеся вихри злости. Слишком много смешанных чувств, слишком много громких эмоций, слишком много пылающего сердца, которое стало управлять мной. Слишком..