Эгиптус: Завеса между мирами

Лео, шокированный внезапным появлением Аиши и ее защитой, попытался заговорить с ней. — Аиша, постой! Нам нужно… — начал он, но девушка, словно не слыша его, решительно повела их вглубь пирамиды. Золотые стражи расступились перед ней, склонив головы в знак уважения. Аиша, не обращая внимания на попытки Лео завязать разговор, вела их по лабиринту коридоров, украшенных фресками и иероглифами. Маахес, чувствуя неловкость ситуации, старался не вмешиваться. Он с интересом разглядывал настенные росписи, пытаясь понять их значение. Иероглифы рассказывали о богах, о фараонах, о жизни и смерти в Древнем Египте. Маахес, сам являясь существом из мифов, чувствовал странную связь с этими изображениями, словно они были частью его собственной истории. Внезапно Аиша остановилась.  Они оказались в узком коридоре, где не было ни души. Девушка резко обернулась к Лео, ее глаза, обычно лучистые, сейчас были полны боли и тоски. — Дурак! — выпалила она, обнимая Лео так крепко, словно боялась, что он исчезнет. — Зачем ты пришел сюда? Зачем рискуешь своей жизнью? Лео, ошеломленный ее реакцией, нежно обнял ее в ответ. — Я должен был это сделать, Аиша. Эксатон… — Не произноси это имя! — перебила она, ее голос дрожал. — Я не хочу о нем слышать. Я… я просто хочу, чтобы все было как раньше. Я скучаю по тебе, Лео. Маахес, чувствуя себя лишним, отвернулся, делая вид, что изучает иероглифы на стене. Сердце его сжалось от сочувствия. Он слишком хорошо понимал чувство Аиши, сам испытывал подобную боль, потеряв свою возлюбленную. Золотая пирамида дрожала, сотрясаемая мощью столкновения. Ра, сияющий божественным светом, скрестил свой посох с хопешем Маахеса. Битва титанов, отца и сына, озаряла небо Египта ослепительными вспышками. — Ты предал свою кровь, Маахес! — громогласно проревел Ра, его голос сотрясал небеса. — Встал на сторону смертного против своего отца! Маахес, уклоняясь от удара посоха, парировал: — Я не предавал! Я защищаю то, что считаю правильным! Лео не враг! Ра, разъяренный дерзостью сына, обрушил на Маахеса шквал золотых молний. Но Маахес, ловкий и быстрый, увернулся от атаки, его черный хопеш сиял, отражая божественную силу. — Ты ослеплен своей любовью к смертному! — прогремел Ра. — Забыл, кто ты? Сын бога солнца, защитник Египта! — Я помню, кто я! — крикнул Маахес, его голос, усиленный магией камня, прорезал грохот битвы. — Я Маахес, сын Ра и Бастет, защитник справедливости! И я не позволю тебе уничтожить Лео! Маахес, собрав всю свою силу, нанес удар по посоху Ра. Сила столкновения отбросила обоих назад. В этот момент Лео, оттолкнув Аишу в сторону, бросился к сражающимся. — Остановитесь! — закричал он. — Не надо сражаться! Но его слова потонули в грохоте битвы. Ра, видя, что Лео приближается, метнул в него золотой диск. Маахес, увидев это, рванулся вперед, заслонив Лео своим телом. Диск попал в Маахеса, отбросив его назад. Лео бросился к нему, страх и отчаяние сжимали его сердце. Маахес лежал на песке, золотой диск пробил его насквозь. Кровь, черная как ночь, смешивалась с золотым песком. — Маахес! — закричал Лео, падая на колени рядом с ним. — Нет! Маахес, собрав последние силы, открыл глаза. Его взгляд был устремлен на Лео. — Я… прости юный.....фараон — прошептал он. Его голос стих. Глаза закрылись. Черный камень, выпавший из раны на груди, покатился по песку, теряя свой блеск.  Маахеса, рассеялась. Лео, охваченный горем, склонился над телом друга. В его голове, словно отзвук далекого эха, возник образ прекрасной женщины с кошачьей головой. Бастет. Мать Маахеса. Богиня любви и радости. Ра, ошеломленный смертью сына, замер, его гнев угас, сменившись скорбью. Сияние его божественной формы померкло,  словно солнце затянули тучи. Он медленно опустился на колени рядом с телом Маахеса, его лицо исказилось от боли. Аиша, не веря своим глазам, наблюдала за происходящим.  Впервые  она  видела  своего  отца  таким  –  сломленным,  лишенным  своего  всемогущества.  Она  подошла  к  нему,  неуверенно  коснувшись  его  плеча. –  Отец… –  прошептала  она,  но  Ра  не  обратил  на  нее  внимания.  Его  взгляд  был  прикован  к  лицу  Маахеса,  навсегда  застывшему  в  маске  смерти. Лео,  все  еще  стоя  на  коленях  рядом  с  телом  друга,  чувствовал,  как  его  переполняет  горе  и  вина.  Он  знал,  что  Маахес  пожертвовал  собой,  чтобы  спасти  его  от  гнева  Ра.  И  это  знание  жгло  его  изнутри,  разрывая  сердце  на  части. –  Прости  меня,  Маахес, –  прошептал  он,  его  голос  дрожал. –  Это  все  из-за  меня. Внезапно  черный  камень,  лежавший  на  песке,  засиял  тусклым  светом.  Из  него  выплыло  облако  черного  дыма,  которое  приняло  форму  прекрасной  женщины  с  кошачьей  головой.  Бастет,  богиня  любви  и  защиты,  мать  Маахеса,  явилась  на  место  гибели  сына. Ее  глаза,  зеленые  как  изумруды,  горели  печалью  и  гневом.  Она  взглянула  на  Ра,  и  в  ее  взгляде  читалось  обвинение. –  Ты  убил  нашего  сына, –  прогремел  ее  голос,  наполненный  скорбью  и  яростью. –  Ты  позволил  своему  гневу  ослепить  тебя,  и  теперь  мы  потеряли  Маахеса  навсегда! Ра, не в силах выдержать обвиняющего взгляда Бастет, опустил голову. Слова богини были подобны ударам молота, разбивая его сердце на осколки. Он, бог солнца, владыка Египта, потерял сына. И в этой потере была лишь его вина. Бастет, не отрывая взгляда от Ра, склонилась над телом Маахеса. Её руки, светящиеся мягким, зеленым светом, коснулись раны на груди сына. Черный дым, вырвавшийся из камня, окутал тело Маахеса, словно саван. Аиша, поражённая горем и растерянностью, смотрела на происходящее. Смерть Маахеса, гнев Бастет, скорбь отца – всё это было слишком тяжело для неё.  Она  сделала  шаг  к  Лео,  который  все  еще  сидел  рядом  с  телом  друга,  словно  не  замечая  ничего  вокруг.  Аиша  обняла  Лео,  прижимая  его  голову  к  своей  груди.  Она  не  нашла  слов  утешения,  да  и  нужны  ли  они  были  сейчас?  Ей  хотелось  просто  быть  рядом  с  ним,  разделить  его  боль,  дать  ему  почувствовать,  что  он  не  один. Лео,  чувствуя  прикосновение  Аиши,  словно  очнулся  от  сна.  Он  обнял  ее  в  ответ,  пряча  лицо  в  ее  волосах.  Ему  было  тяжело  дышать,  грудь  сжимала  невыносимая  боль. Внезапно  черный  дым  вокруг  тела  Маахеса  рассеялся.  На  песке  лежал  Маахес,  живой  и  невредимый.  Рана  на  его  груди  исчезла,  а  черный  камень  превратился  в  пепел.  Магия  Бастет  вернула  его  к  жизни.