***
Эффект свидетеля — штука интересная, прекрасно демонстрирующая, насколько человечество подвержено стадному инстинкту. Во время первоначального испуга жители Хогсмида и студенты Хогвартса разбежались, как мыши, но как только Невилл и Гермиона вышли на битву, все потянулись обратно, чтобы поглядеть на бой с безопасного расстояния. Невилл схлестнулся в «дуэли» с Волдемортом и получал смачный такой урок. Только лишь приказы Гарри, направленные к порабощённому Тёмному Лорду, сохранили парнишке жизнь... но этого, склонного к драме засранца, не так чтобы сложно было убедить вместо убийства прибегнуть к унижению. Тем временем Гермиона сражалась с горсткой приспешников, которых притащил с собой этот бледный ублюдок. Получалось у неё неплохо, но не хватало инстинкта убийцы. Они не воспринимали её всерьёз и за своё высокомерие уже должны были понести хотя бы одну жертву, но Гермиона не использовала наиболее жестокие заклинания, которым он её научил. Снова эта её надоедливая мораль и гражданская ответственность. Круциатус ускользнул от её внимания, и она с криком упала. Это отвлекло Невилла и поставило его в такое же положение, с наставленной на него палочкой Волдеморта. Гарри сжал воздух в сферы и дал ими залп по груди Волдеморта и его лакеев. Это заклинание не было рассчитано на серьёзный урон — всего лишь сильный толчок, — но этого оказалось достаточно, чтобы сбить им концентрацию. Волдеморт оказался единственным, имеющим достаточное восприятие, чтобы почувствовать, откуда исходила атака, но его глаза скользили по Гарри, ничего не замечая. Ему не позволили хоть что-то разглядеть. — Хмф, всего лишь слабый мальчишка, — усмехнулся Тёмный Лорд, уже забыв о воздушном залпе. — Идёмте, мои Пожиратели Смерти. Мы здесь закончили. Лакеи слишком сильно боялись своего господина, чтобы задавать вопросы, и аппарировали без комментариев. Гермиона и Невилл с трудом поднялись на ноги. Воздействие Круциатуса было чересчур коротким, чтобы нанести какой-либо длительный или необратимый ущерб, но они ещё не научились сбрасывать с себя воздействие простой боли. — Вот, — сказал Гарри, протягивая им бутылки с охлаждённым сливочным пивом, которые он для них заказал. Гермиона без вопросов взяла свою бутылку и начала пить. А вот Невилл... — Почему ты нам не помог? — потребовал он. — Я вам помогаю, — не согласился с его допущением Гарри. — Кто, по-твоему, помешал им запытать вас до потери рассудка? — Но ты мог вмешаться, сражаться вместе с нами, — настаивал Невилл. — Зачем? Чтобы ты мог спрятаться в теплице, пока другие люди будут сражаться за тебя? — фыркнул Гарри. — Если тебе не нравится, что для тебя приготовила жизнь, тогда измени её. Нытьё лишь делает тебя рабом чужих прихотей. Мальчик-Который-Выжил нахмурился и отвернулся. Слова до него явно не дошли. Эти подростки такие упрямые. Гарри не очень хорошо помнил свой подростковый возраст, но, скорее всего, он тоже тогда был упрямцем. Или мог бы им стать, если бы его действительно кто-то пытался контролировать. — А разве авроры здесь не должны уже показаться? — спросила Гермиона, меняя тему. — Время их реагирования всегда оставалось херовым, — усмехнулся Гарри. Словно в подтверждение его слов, многочисленные хлопки возвестили о прибытии авроров. Среди дюжины или около того неважных незнакомцев нашлось двое тех, кого он действительно узнал: Кингсли Шеклболта, по виду напоминавшего кирпичный сортир, и, что более важно, его младшую напарницу Нимфадору Тонкс. Гарри пришлось улыбнуться. С ней он познакомился давным-давно — поскольку Сириус так и не попал в Азкабан, их семья была довольно близка с Тонксами. Время от времени она нянчилась с ним, или, во всяком случае, так ей казалось. Дразнить эту очаровательную версию его жены с детским личиком оказалось невероятно весело. Она не была закалена столетиями жизни и лишениями. И оставалась идеалистичной молодой женщиной, ещё не узревшей мрачных теней мира. — Гарри, и почему я не удивлена, встретив тебя здесь? — задала она риторический вопрос, пока Шеклболт занялся опросом «героев дня». — Не знаю, Нимфадора, и почему ты не удивлена? — спросил он в ответ. Её волосы покраснели, и она на него зарычала, но вместо того, чтобы испугаться, Гарри лишь подумал, как это мило. — Рассказывай, Гарри. Что здесь произошло? — приказала она. — Мы просто сидели на расслабоне в «Трёх мётлах» с парочкой бокалов сливочного пива... — На расслабоне? — прервала его метаморфичка, нахмурившись. — Да, — Гарри не предоставил никаких дальнейших объяснений по поводу этого слова, которое войдёт в обиход лишь через десяток-другой лет, да и то только среди идиотов-подростков, с чего-то считавщих, что коверкать английский язык — это круто. — В общем, потом появился Тёмный Ушлёпок и начал тут шуметь. Гермиона и Невилл разозлились, что им даже по глотку не дали сделать, и пошли с ним драться. — Они именно так озвучили свою причину, по которой отправились сражаться с В-волдемортом и Пожирателям Смерти? — спросила Нимфадора, слегка запнувшись при упоминании вымышленного имени. Гарри просто не мог не ощутить от этого грусть. Его Нимфадора после небольшого обучения превратилась в настоящий ад на колёсиках, а эта всё ещё придерживалась кучи глупых идей, впитанных от среднестатистических британских магов. — Они не назвали своих причин, так что я просто так предположил. — Ну а как иначе, — закатила глаза Тонкс, явно потеряв интерес к расспросам парня. Волди думал, что поступил умно, наложив на своё имя Табу, предупреждающее о любом человеке, кто его произносил. Гарри считал, что его собственное заклинание, делавшее само его существование «нормальным», так что никто не был склонен в нём копаться, получилось на несколько порядков лучше. Оно творило чудеса, не позволяя людям испытывать особое желание сплетничать о нём ни устно, ни письменно. Каждый, с кем он встречался, понимал, что с Гарри что-то не так, но никто об этом не говорил и даже не думал разбираться. Если бы не это, возможно, уже половина Британии горела бы в огне, учитывая пристрастие власти порождать конфликты. — Ну что, в последнее время не встречала каких-нибудь интересных личностей? — спросил он с нахальной ухмылкой. — А то я знаю одну сексуальную вейлу, что не прочь была бы пригласить тебя на свидание. То, что он не хотел вступать в романтические отношения с двойниками своих жён из другой вселенной, ещё не означало, что он не собирался сводить их друг с другом. — Я тебе уже говорила, пташки меня не привлекают, — закатила глаза метаморфичка. — Это лишь означает, что ты не используешь свои способности должным образом, — возразил Гарри. — Поверь мне, иметь член — это потрясающе, а самое лучшее в нём — это то, что ты можешь поделиться им с другими. — Да что вообще знаешь о том, как делиться с кем-то своим членом, маленький ты извращенец? — недоверчиво фыркнула Нимфадора. — Ты недооцениваешь мою мощь, — высокомерно возразил он. Но она лишь закатила глаза и подтолкнула его. — Убирайся отсюда, и позвони своим родителям по камину! Они будут сильно волноваться, если узнают об этом нападении от кого-нибудь другого. — Ну раз уж ты так вежливо просишь, Нимфадора, то так тому и быть, — ухмыльнулся Гарри, когда её волосы снова окрасились в красный. Её и впрямь очень весело подразнивать.***
Создать из Волдеморта убедительную угрозу без избыточного сопутствующего ущерба для жизней людей оказалось довольно сложно, даже с учётом прошлой репутации безносого, использовавшего для этого своих пешек. Убийство пугало, а вот появление в общественных местах с произнесением нескольких заклинаний, никого не убив, пугало меньше. Гарри мог бы просто оставить безумного идиота на произвол судьбы — не то чтобы ему было особое дело до тех, кто в итоге умрёт, — но, как бы смешно это ни звучало, именно мысль, что он разочарует свою семью не позволила ему этого сделать. Вот тебе и поворот. К счастью, поджоги тоже считались довольно страшными, особенно если их устраивали у людей с большими, дорогими особняками, контролировавших средства массовой информации. Таким образом эти люди могли передать свой страх всем остальным. Однако некоторые просто не оценили гениальность его идеи. — Мистер Поттер, полагаю, я была с вами более чем любезна, — выговорила Макгонагалл. — Если судить по стандартам моей возрастной группы, то, наверное, такой аргумент можно засчитать, — кивнул Гарри. — Вам подарили полную свободу действий в Хогвартсе в обмен на решение ситуации с Волдемортом, — продолжила старая ведьма, как будто он ничего и не говорил. По крайней мере, она перестала запинаться при упоминании имени Тёмного Идиота. — В последней нашей беседе вы заверили меня, что Тёмный Лорд полностью под вашим контролем. — И это остаётся правдой, — снова кивнул Гарри. — Тогда почему он сжигает дома членов Визенгамота — к тому же в алфавитном порядке, — и требует, чтобы его назначили «Королём Бриттов? — сурово закончила она. — Сириус не возражал, — заметил Гарри. На самом деле, последний отпрыск древнейшего и благороднейшего Дома Блэков разразился смехом, узнав, что Волдеморт сжёг дом на Площади Гриммо. Его ехидный и недальновидный крёстный отец так и не научился думать, не взирая на свои чувства, а Кричеру уже давно выдали одежду и послали куда глаза глядят. А жаль, Гарри нравился этот старый чокнутый домовой эльф. — А вот мадам Боунс, само собой, возражала, — огрызнулась Макгонагалл. Это правда. Глава ОМП очень расстроилась, но, по крайней мере, она и Сьюзен остались живы! Честно говоря, Гарри оставил бы их в живых, даже реши он пожертвовать несколькими случайными невинными людьми: Амелия действительно была компетентна, а это качество в магической Британии считалось в большом дефиците. — Переживёт, — махнул он рукой. — Интересно, сказали бы вы также, если бы дом вашей семьи сгорел дотла? — ехидно возразила директор. — Если бы никто из моей семьи не пострадал, — пожал Гарри плечами. — Но он всё равно так далеко по алфавиту не зайдёт. — Вы всё ещё не рассказали мне, почему заставляете Волдеморта это делать. — Это прелюдия. Я готовлю свою ученицу к кульминационному извержению из Хогвартса прямо во влажные глубины реального мира, после окончания школы. Если она сделает это без предварительной смазки, то со своим девчачьим характером наворотит чёрт-те что. Макгонагалл закрыла глаза и глубоко вздохнула. — Пожалуйста, мистер Поттер, выбирайте менее отвратительные обороты речи. — Нет, я нахожу сексуальные метафоры на удивление универсальными, — отверг её просьбу Гарри. — Вы, может, так не думаете, ибо уже десятки лет не трахались, но я могу заверить, что один хороший перепихон вернёт всё на свои места. Это как ездить на велосипеде. А если на примете нет никого, кто бы вас оттарабанил, то я готов сам перегнуть вас через стол прямо здесь и сейчас. Макгонагалл на самом деле выглядела не так уж и плохо для женщины её возраста. Будучи в своём реальном физическом возрасте, он бы так не подумал, но за свои семьсот с лишним лет он успел перепихнуться с женщинами и старше неё. Правда, большинство из них были вейлами, а те старели ещё медленнее, чем обычные ведьмы, но смысл оставался тот же. — МИСТЕР ПОТТЕР! — в возмущении прорычала директриса, лицо её покраснело от гнева и смущения. — Полегче, ваша гортань уже не так молода, как раньше, — посоветовал он. Старше-на-вид-но-всё-ещё-куда-моложе-него женщина сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и обрушила на Гарри всю мощь своего учительского взгляда. Это был взгляд, который усмирял целые поколения непокорных учеников даже после того, как они становились взрослыми. Само собой, на древнее чудовище, притворяющееся подростком, он не произвёл никакого эффекта. — Мистер Поттер... — начала она, держа себя в руках, как только могла. — Я хочу, чтобы вы обуздали своего... раба... и не дали ему сжечь страну. — Не надо так драматизировать, там всего лишь несколько домов погорело, — закатил глаза Гарри. — И это ради благого дела. Поверьте мне, в ретроспективе всё сложится по полочкам. Да, и он совершенно точно не придумывал всё на ходу. Всё по кейкаку.