Танец Бронзового Дракона

      — Ты уверен, что нам снова надо идти туда? — с беспокойством спрашивает Дейгон, снимая бордовый дублет с вышитым ярко-красным драконом, чёрный плащ, покрытый бронзовыми рунами, кожаные штаны и сапоги, обшитые шёлковыми полосами кровавого цвета. — Твоя свадьба состоится со дня на день, Эйгон. Не мне об этом напоминать.       — Переодевайся! — шикает принц, заканчивая облачаться в достаточно простую льняную одежду, ничем не украшенную и никак не выделяющуюся, разве что две шёлковые полоски, пришитые на обоих рукавах котты, могут намекнуть, что человек точно является не простолюдином. — Нужно, Дей, перестань ныть. Если не хочешь трахаться, то я с удовольствием сделаю это за тебя. В конце концов, не тебе быть женатым на Кассандре Баратеон.       — Да, ведь я женат на твоей сестре, — хмыкает довольный Дейгон, натягивая сначала серые льняные штаны, затем котту, а поверх неё дублет коричневого цвета без рукавов. — Ты-то точно проболтаешься ей, что я был с тобой в борделе, — юноша застёгивает на плечах железной брошью в форме расколотого щита грубую накидку в цвет штанов и покрывает голову капюшоном, без труда скрывая свои серебряные волосы. — Или ошибаюсь, мой дорогой принц?       — Сволочь, — беззлобно огрызается Эйгон, стоя спиной к кузену, будто бы ожидая от него чего-то. — Ты ставишь меня в очень неловкое положение, — и, вынимая из небольшого пришитого к штанам кармана ленту, он протягивает её за спину. — Либо бессовестно соврать…       —…либо признать ужасную правду? — с усмешкой спрашивает Дей, подходя к кузену и собирая его серебристые волосы в очень тугой хвост, в пару движений перевязывая его, чтобы ни одна волосинка не могла выбиться и раскрыть раньше времени правду о том, кто же прячется под плащом. — Ну, тебе везёт, что я, как-никак, твой брат. А потому, тебе не надо выбирать, если ты только не хочешь пофлиртовать.       — О, полагаю, это намёк? — принц тоже накидывает капюшон на голову и затем, взяв из торшера единственный факел, освещающий достаточно узкий коридор, в котором они находятся, аккуратно запихивает в небольшую нишу свëрток со своей одеждой. — Боюсь, что здесь нам будет крайне неудобно наслаждаться друг другом.       — Ну, никогда не поздно позвать слуг с перинами для твоей нежной задницы, — второй принц точно также пропихивает свой тюк с одеждой, а потом закладывает проём небольшой плитой, что раньше скрывала этот тайник. — Правда, тогда весь замок узнает об этом удобном месте и Алисента приставит сюда два десятка стражников.       — Увы, придётся отказаться от столь заманчивого предложения, — убедившись, что плита плотно лежит на своём месте, оба парня начали продвигаться по полукруглому коридору, то и дело ступая по крошечным костям крыс, не нашедших здесь никакого пропитания. — Когда ты вернёшься с войны, не думал стать моим, не знаю, гвардейцем?       — С чего такое предложение? — левая ладонь Дейгона тянется к мечу, который должен быть по левую сторону от его тела, но, отвлекшись на вопрос брата, юноша не сразу вспоминает, что клинок-то по правую руку. — Ты имеешь ввиду Белых Плащей?       — Конечно, нет. Я прекрасно понимаю, что ты, после вашего с дядей Деймоном триумфа на Ступенях, вместе с Хелейной уедешь в Рунный Камень, чтобы, наконец, править как наследник Реи, — в голосе Эйгона сквозит почти неприкрытая печаль, несколько сбивающая Дея с толку, из-за чего он промахивается правой ладонью по рукояти клинка. — И кто останется со мной здесь? Эймонд? Я так полагаю, что твой отец возьмёт его в оруженосцы, либо же ты это сделаешь, когда станешь рыцарем. Алисента? Не поверишь, но я так устал от её нравоучений и бубнежа, что должен показать себя куда лучше, чем Рейнира. Мой дед, Отто? Он, наверное, ещё хуже, чем моя мать. Сир Кристон? Он точно не поддержит мои вылазки и постарается меня как-то ограничить. Дейрон? Он ещё слишком мал, да и портить его я не хочу, ведь Алисента так любит его, я думаю, он станет настоящим рыцарем, носящим прозвище Отважный, — тяжёлый вздох брата заставляет сердце Таргариена сжаться от сочувствия к нему. — Остальные юноши и девушки? Брось, они не видят во мне друга, они видят во мне будущего короля, пусть отец давно отдал распоряжения насчёт Рейниры. Они хотят, чтобы я был королём, чтобы я был правителем, а потом они же будут меня ненавидеть за то, что я делаю что-то не так. Власть — слишком тяжёлая штука, знаешь ли. Я знаю, что Таргариен, сидящий на Железном Троне, не просто правитель. Он — защитник государства. У меня иногда возникает ощущение, что я всего лишь тень этого образа. И я ничего не могу сделать с этим. А потому мне нужен ты. Мне нужен настоящий друг, которым ты являешься. Мне нужен защитник государства, которым ты станешь.       — Ну, — Дейгон, не ожидав слишком сильного откровения от принца, как и того, что тот видит в нём крайне ценного друга, товарища и брата, сильнее сжимает эфес. Их отношения пусть и стали близкими, но Дей не думал, что для принца он куда важнее, чем казалось ему самому ранее, — матушка ещё не поднимала вопроса о моём переезде туда. Но уверен, что вся наша семья желает, чтобы я стал править Рунным Камнем. Возможно, мне стоит оправдать их ожидания. Но я понимаю и то, что не могу оставить тебя, Эймонда, Дейрона и сестёр в опасности. Но, понимаешь, есть и другая сторона твоего вопроса. Я думаю, что мой отец, рано или поздно, всё-таки поддержит Рейниру, пусть сейчас между нашими семьями есть разлад. Он мне как-то говорил, что она, быть может, не самый лучший правитель, но с нужным человеком, способным держать её в узде, она станет хорошей королевой, — юноша тяжело вздыхает, не отставая от Эйгона ни на шаг, словно его верная тень. — Я лишь могу предполагать, что он найдёт какой-то способ сменить ей мужа. И тогда он может снова поддержать её притязания. Ты понимаешь, что будет означать, если тебя коронуют согласно правилу наследования?       — Война, — в голосе Эйгона сквозит разочарование и, к удивлению, обречённость. Принц, конечно, понимает, что его право наследования куда выше, чем у Рейниры, достаточно вспомнить Великий Совет сто первого года от Завоевания Эйгона Драконовластного, чётко обозначившего, что независимо от старшинства ни женщины, ни потомки мужского пола по женской линии не могут унаследовать Железный Трон. Принц тщательно изучал все доступные ему записи о том событии и все они сходились на том, что принцесса Рейнис, а также Лейна Веларион, были исключены из списков кандидатов по причине пола. По итогу получается, что назначение Рейниры в качестве наследницы прямо нарушает этот, можно сказать, нерушимый закон. — Однако, я почти уверен в том, что у нас будет большой перевес, ведь очень много Великих и Малых Домов поддержали моего отца, а не Лейнора и Рейнис с Лейной. Рейнира просто не отважится, даже если её поддержит дядя Деймон, развязывать войну за свои притязания. Она же должна понимать, что мои права превалируют над её.       — Дело в том, что наша сестра будет упирать на указ короля, — отвечает Дейгон, наступая на крошечный скелет крысы, тут же сочно хрустнувший под его сапогом. — Формально, она права, так как король имеет право назначать наследника, как и все лорды Вестероса. Я знаю, что наша тётка, Джейн Аррен, хочет выбрать своим наследником Джоффри Аррена, пятиюродного брата. И тогда получается, что раз притязания Рейниры не имеют никакой силы, то и лорды не могут пойти против положения Великого Совета.       — В общем, всё выглядит крайне паршиво, как этот коридор, — резюмирует крайне недовольным тоном Эйгон, постепенно замедляя шаг. — Знаешь, если всё-таки будет война, то я не хочу, чтобы ты сражался против своей семьи. Если ты хочешь остаться с ними, в независимости от того, какую сторону они выберут, я не буду возражать. Однако, если мы с тобой сойдёмся в бою, убей меня…       — Нет, заткнись, — буквально сплёвывает Дей, не сильно пихая кулаком брата по спине, от чего тот, споткнувшись, чуть не роняет факел. — После моего брака с Хелейной, вы все стали моей семьёй. Даже Отто и Алисента. Если будет шанс, я попытаюсь убедить отца перейти на твою сторону. Я сделаю всё для этого. Если же ничего не получится, то, видимо, мне придётся сразиться с ним. И чтобы ты знал, я верю в тебя, как в своего короля. Ты, конечно, тот ещё придурок и мудак, но, если у тебя будут хорошие советники, то ты сможешь справиться с правлением не хуже, чем Рейнира. В конце концов, я — твой Защитник, если ты того хочешь.       — Спасибо за комплименты, они крайне приятны, знаешь ли, — довольно усмехается Эйгон, впрочем, сразу же останавливаясь перед небольшой развилкой на два направления. Принц пристально вглядывается в тьму, пытаясь себе подсветить путь факелом. — И раз уж так, то, дорогой Защитник, скажи, куда нам, Семеро дери Мейгора, идти? Неужели этому придурку не пришла в голову мысль как-то подписать направления?       — Туда, — легко выхватив факел из руки брата, указывает Дей, направляясь в правый туннель, прошлёпав по небольшой лужице, крайне неприятно пахнущей. — Ты вроде ещё не старик, а уже прескверно помнишь дорогу к своим любимым местам, какая досада.       — Посмотрел бы я на тебя, если бы ты неделю воздерживался от посещения супружеской постели, -ворчит позади принц, сердито топая по каменному полу, как маленький ребёнок. — Забыл бы дорогу к Хелейне только так.       — Так я и не воздерживался, — хмыкает Бронзовый, стараясь лишний раз не наступить на крысиные кости, которые в этом туннеле покрывают едва ли не весь пол в таком изобилии, что даже не хочется представлять, что здесь было, когда эти зверьки были живые. — Кстати, а где ты был, когда моя матушка объявляла всему двору женихов для Рей и Ширы?       — Обхаживал леди Кассандру, — по тону брата можно понять, что ему по душе больше пришлось бы присутствие в Великом Чертоге, чем утомительная беседа с дочерью Борроса Баратеона. И Дей, всё-таки, понимает его. Да, Касс мила, добра и достаточно начитана, но для Эйгона, привыкшего затаскивать девушку в постель в первый же день, все эти ухаживания, одаривания комплиментами, разговоры обо всём и ни о чём, с девушкой, старающейся следовать учению Семерых, самая настоящая пытка. — Джоффри Аррен и Артор Селтигар. Я не понимаю. Ладно, Артор, он весьма милый и добрый паренёк, для Рей самое то. Но Джоффри? Серьёзно? Этот какой-то там юродный брат леди Джейн? Неужели Рея слепа и не видит, что Ширу и Эймонда просто тянет друг к другу? Они постоянно вместе.       — Думаю, что матушка пытается избежать, я бы сказал, гнева Рейниры, — отвечает охотно Дейгон, тоже недовольный выбором жениха для сестры. — Сам посуди, она, после инцидента, расторгла помолвку Ширы и Рей с её сыновьями, справедливо опасаясь за их благополучие. И, если бы заключила помолвку с твоим братом, то, думаю, в глазах Рейниры это выглядело бы как предательство, измена и поддержка тебя. Сомневаюсь, что наша августейшая сестра оставила бы это безнаказанным. Однако, меня не покидает чувство, что эти двое выкинут что-то такое, что аукнется нам всем, Эйгон.

***

      Шира не спит этой ночью, не в силах забыть торжественно-жестокие слова матери о том, что её будущим супругом станет Джоффри Аррен, которого она даже не видела. Придворные дамы из Долины весь день, после значимого объявления, поздравляли её, нахваливая молодого рыцаря, по их словам, отличившегося в сражениях с дикарями из Лунных гор. Их слова были полны лести, обожания и ещё чего-то приторно-сладкого, как мёд из Медовой Рощи. Но Шира прекрасно помнит слова отца о том, что никому из придворных льстецов и лизоблюдов нельзя доверять, ведь все они лжецы. И девушка, конечно, не доверяет им.       «Не нужен мне этот Сокол, — думает принцесса, выбираясь из очень тёплой кровати и ступая на прохладный пол босыми ногами. — Он старше меня на шесть лет. И, наверное, уже успел наделать бастардов, как Эйгон. Нет, я не хочу за него замуж. Не хочу рожать ему соколиков, как говорит тётя Аманда. Я хочу быть матерью драконов, как Алисента и моя мама.»       Шира, стараясь ступать по полу очень мягко, чтобы её не услышали стены, у которых есть уши, проходит к окну напротив её кровати. Она осторожно отодвигает ширму, подёргивающуюся от дуновения ветра, и видит Королевскую Гавань, что всё никак не ляжет спать. Где-то там, за стенами Красного Замка, кипит ночная жизнь столицы, где-то там выступают факиры, делая настоящие чудеса с огнём, где-то там люди развлекаются так, как им хочется. Внезапно девочка замечает две крошечные человеческие фигурки, выходящие из той части замковой стены, где нет никаких ворот. Приглядевшись, насколько это возможно в наступившей полутьме, она замечает, что человек, идущий впереди, иногда двигает левой рукой к талии, будто бы с той стороны висит его меч, хотя клинок находится справа.       «Дей и Эйгон?» — почти сразу понимает принцесса, ведь среди всех знакомых в Красном Замке людей, только её старший брат имеет такой жест, ведь его левая рука пострадала после того, как Люцерис полоснул ножом по ней, задев что-то такое, что Дейгону пришлось заново учиться сражаться уже правой рукой, а также иногда пить маковое молоко, чтобы унять внезапную боль в левой, пусть он и может ей драться, но хуже, чем второй.       «Хорошо, что матушка разорвала наши с Рей помолвки с сильнымимальчиками, иначе я скормила бы Люка Среброкрылой. Думаю, папочка бы одобрил это, — мстительно улыбается Шира, продолжая следить за двумя удаляющимися фигурками, пока они не скрываются за каким-то зданием с черепичной крышей. — Раз Дей сбежал со своим Эйгом, то и я могу организовать маленький побег с Эймондом.»       Не медля ни мгновения, она открывает не слишком высокий шкаф, сделанный из крепкого дуба, быстро пробегаясь взглядом по полкам, ища то, что ей необходимо и почти сразу же находит, забирая с нижней полки достаточно просторную грубую рубаху грязно-белого цвета, а также чёрные штаны для верховой езды. Там же она находит и блекло-красную накидку с капюшоном. Вся эта одежда когда-то была нагло украдена Широй у трёх разных слуг ещё полтора года назад, чтобы иметь возможность сбегать к Эймонду.       Едва закончив переодеваться, принцесса собирается идти к двери, как в неё очень тихо стучат. Сначала девушке кажется, что ей почудилось, ведь сон не шёл к ней почти с захода солнца и, быть может, разум, как говорил Великий Мейстер, требует покоя. Но, когда стук повторяется, уже чуть громче, она решительно подходит к двери, прислонив ухо.       — Кто там?       — Это я, Шира! — доносится громкий шёпот из-за слоя дуба, потом следует маленькая заминка и внезапный гость, плохо скрывая волнение, продолжает. — Ну, Эймонд! Впусти, пока сир Рикард не сделал круг!       — Сейчас! — щёки Ширы приятно горят, ведь её милый Эйм сам пришёл за ней, прекрасной девушкой, что вынуждена томиться в башне, ожидая брака с тем, кто не мил ей. Она споро открывает замок и открывает дверь, впуская вихрем влетевшего Таргариена, тут же закрываясь на все замки.       — Наконец-то я смог пробраться мимо него! — шепчет юноша, тут же заключая свою Звезду в крепкие объятия и целомудренно целуя её в лоб, чем заслуживает крайне влюблённый взгляд разномастных глаз, в которых так и хочется утонуть. — Я люблю тебя, — и, на этот раз, юный принц целует Ширу в губы, не пытаясь углубить поцелуй, как это делает Дейгон, зажимая Хелейну едва ли не по всему замку.       — И я тебя, милый Эймонд, — отвечает девушка, едва их сладкий, такой прекрасный, поцелуй прекращается, чтобы дать место словам. — Я сама хотела сбежать к тебе, но ты меня опередил, дурачок.       — Я думал, ты назовёшь меня Отважным, ведь я пришёл, рискуя быть пойманным! — возмущается парень, а на его красивом лице мелькает притворная обида, впрочем, быстро исчезающая, едва Шира целует в щёку, а потом столь же влюблённо смотрит на него, заставляя забыть обо всём. — Ладно, не обижаюсь.       — Я вот думаю, может, давай поженимся, как это сделали Дей с Хелейной? — спрашивает маленькая принцесса, а в фиолетовом и карем глазу загорается одинаковое пламя одержимости предложенным. — Раз им это можно, то почему и нам нельзя? Я так не хочу быть женой какого-то там Аррена, когда я люблю тебя!       — Ты же понимаешь, что твой отец, сидящий на Драконьем Камне, поймает нас быстрее, чем мы сделаем это? — Эймонд, несмотря на всю свою пылкую и, можно сказать, безумную влюблённость, вспыхнувшую полтора года назад, как пламя Солнечного Огня, пытается сохранять трезвость ума, не поддаваясь чарам своей Морской Звезды. — Поверь мне, Шир, я тоже не хочу, чтобы ты стала женой этого соколёнка. Мы оба Драконы и должны быть вместе.       — А, если попросим наших братьев помочь? — пламя уступает место робкой надежде, что заставляет сердце юноши сжаться от совсем лёгкой боязни разочаровать свою возлюбленную. Принцесса, чуть прикусывающая тонкую губу, продолжает. — Быть может, ещё тётя Алисента нам поможет? Она же называет меня иногда дочкой.       — Давай лучше обратимся к Эйгону и Дейгону, — принц тяжело вздыхает, понимая, что это будет не просто, ведь старшие могут им и отказать, руководствуясь каким-то там рассуждениями о государстве или ещё чём-то таком, что юный Эймонд ещё не до конца понимает, пусть и очень старается. — Только их в замке нет, они сбежали.       — Да, я видела, — кивает Шира, наконец, оставляя любимого и подходя к двери, по очереди открывая замки так медленно, чтобы не наделать лишнего шума, если около её покоев проходит сир Рикард или, обычно сменяющий его ночью, сир Аррик Каргилл. — Правда, я не представляю, где нам искать их в эту ночь.       — На Шёлковой улице, — находится Эймонд, накидывая на голову капюшон, скрывая серебристые волосы, заблаговременно затянутые в тугой хвост. Девушка, на мгновение отвлёкшаяся на копошение позади себя, замечает, что под чёрным плащом юноши застенчиво выглядывают ножны с узким клинком, под его руку. Заметив её взгляд, принц, остро улыбнувшись, уточняет. — А ты взяла свой кинжал?       — Я думала, ты меня защитишь, мой серебряный рыцарь, — Шира не может отказать себе в маленькой колкости в сторону любимого, но тут же чуть приподнимает плащ, показывая свой кинжал с волнистым лезвием и рукоятью из слоновой кости, украшенной вставками из драконьего стекла. — Никого нет.       — Идём.