Два капитана

— Не поможешь? — спросил Весельчак, крутя в руках ножницы и смотря на неё самым умоляющим взглядом, который имел в запасе. Пару часов назад они поцапались на предмет адекватности идеи захвата вселенной. Соня задавала резонный вопрос «а после завоевания дальше что», У паясничал, или не имея ответа, или просто желая вывести её из себя. Что-что, а до белого каления Весельчак доводил её мастерски, поэтому Булычёва хлопнула дверью. Мало ли, прибьет идиота, а с медикаментами и без того туго. Ещё на клоунов всяких тратить. По этой причине уже около часа она сидела на балконе, который случайно обнаружил Вертер пару месяцев назад. На повторе играла песню про солнце и луну. Ощущения и без того были до крайности поганые, а с песней так вообще хоть топись. Факт беспокойства за судьбу пирата вымораживал не хуже хозяина этой самой судьбы. Они по разные стороны баррикад, а стоило пожить вместе и вот, пожалуйста. Не было причины для волнений кроме семьи? Получи и распишись, Софья Андреевна. Злило жутко. На этой почве она уже успела сначала позлиться, потом поплакать, а после испугаться собственной рожи в отражении начищенного до блеска протеза. Теперь вот смотрела на пирата, который хлопал глазами и выглядел как обиженный тигрокрыс. Женщина тяжело вздохнула: — И что я должна сделать этими тупыми ножницами? Причиндал твой разве что ими отрезать можно, в качестве пытки, но это я на потом оставлю, когда совсем меня выбесишь. Пират хохотнул, женщина отвернулась. Он подсел к ней и легонько толкнул плечом подругу. — Злишься? — Много чести, злиться на тебя, У, просто нет желания тебя потом из тюрьмы вытаскивать, — женщина подкурила сигарету и продолжила, — Или, чего доброго, хоронить. Мужчина захихикал. Женщина смерила его злобным взглядом, но не стала комментировать дебильную манеру ближнего ржать без повода. — Ты за меня переживаешь, — утвердил пират и приобнял её за плечи, но завидев когти, убрал руку, — Понял, не трогаю. Мимо пролетали роботы, не обращая на них никакого внимания. В паре окон соседних домов горел свет. В полуразрушенной Москве кипела жизнь, если таковой можно было назвать бессмысленное копошение людей. Весельчак потянулся к сигарете. Соня без вопросов протянула ему курево, а У перехватил протез и затянулся из её пальцев. Лицо ещё состроил хитрющее и подмигнул к тому же. Гадость такая. Хотелось придушить гада подушкой во сне, но Булычёва отлично знала о ненадёжности подобного способа умерщвления. Особенно когда речь идёт о модифицированных людях. Или уже нелюдях. Чёрт знает, что они такое. Однозначно лохи космические, а там смотря как считать. Весельчак крутил ножницы в руках, а Соня просчитывала в какой момент ей прилетит в глаз. Дай Глот, чтобы в искусственный, второй ей негде достать в нынешних условиях. — Так с чем тебе помочь? — поинтересовалась капитан, повернувшись корпусом к пирату. Ножницы таки соскочили, и женщина молниеносно перехватила их прямо у лица. На лице У кажется проскочил испуг. Он схватил её за щёки и начал осматривать на предмет повреждений. «Умом тронулся бедненький», — сочувственно протянул внутренний голос. Возражать самой себе, по Сониному скромному мнению, было признаком проблем с головой, поэтому она только закатила глаза, и решила отвлечься на пирата. Последний так и держал руки на её щеках, поглаживая по скулам. Булычёва нервно убрала его руки со своего лица и отложила ножницы подальше. Всё равно толку от затупившихся никакого. Только для пыток разве что. — Сколько раз говорила, это тебе не мечи твои, жонглёр хренов, — отчитала его женщина, хмурясь, — чего ты хотел в итоге? — Да постричься хотел, только не смог, — пират покрутил протезом перед её носом, — У меня же лапка. Если бы Соне платили по десять рублей каждый раз, когда она закатывает глаза, она могла бы не работать до конца жизни. Но было бы странно, если бы ей вообще за такое платили. — И что ты этим кошмаром, не видевшим заточки, стричь собрался? Тебя мечами твоими постричь проще, чем этим вот, — капитан подобрала ножницы и потрясла ими перед лицом пирата. После слов про мечи пират видимо задумался, поэтому надо было спасать ситуацию. Как выяснилось со временем — дурацкие идеи в его голове возникали молниеносно, как говорил Сонин дед про У: «дурная голова ногам покою не даёт». Булычёва поднялась с бетонного пола и протянула мужчине руку: — Пошли, придумаем как твой взрыв на ракетном заводе облагородить. Руку пират принял, а женщина, завалившись на У, когда он пытался встать, зареклась от проявлений подобного благородства. Шли до квартиры молча, каждый думая о своём. Соня вот пыталась успокоить сердце, рвущееся куда-то подальше из грудной клетки, и нервно обдумывала с чего её так перекосило. О чём думал пират — шут его знает, но лицо у говнюка было шибко довольным. Как они дошли до квартиры, капитан упустила, встав в ступор посередине кухни. Зато Весельчак времени не терял. Перетащил стул в ванную, откуда-то вытащил газеты, которые понес туда же. В эти моменты он напоминал птицу, которая скрупулезно тащила всё что можно себе в гнездо. Подавив смешок, Соня нашла в проекции рюкзака Ярова-Абалаковой бритву и лезвия, вытянула их и устремилась в ванную. У вертелся на стуле, пытаясь устроиться поудобнее, пока женщина меняла лезвие. В итоге мужчина скрутился в какую-то невообразимую позу и замер. — Что делаем? — уточнила женщина, склонившись к уху пирата. Мужчина дернулся и хихикнул. Послал же дед мороз дурака в подарок. Вообще давно было пора к гоготу привыкнуть, но получалось пока со скрипом. Дёргаться от резких движений перестала — уже хорошо. На остальное время ещё есть. — Лишнее на висках убери, пожалуйста, и длину сними немного, волосы уже в глаза лезут, — пожаловался Весельчак. Соня кивнула, и приступила к работе. Сбрить лишнее было раз плюнуть, она регулярно брила себе затылок и убирала дурацкие бакенбарды. А вот с длиной могли возникнуть проблемы. Одно дело себе срезать лишнее ножом, у неё волосы всё же прилично отросли, но вот что делать с длиной, которую таким образом не уберёшь — неясно. С другой стороны, если получится хрень, пирата всегда можно побрить наголо. Ну или просто дождаться, пока отрастёт. Придётся конечно слушать нытьё, что он страшный, но кто его вообще видит кроме неё? С такими мыслями Соня извлекла ещё и ножницы и приступила к работе. Дед бы сказал: «Глаза боятся — руки делают, малышка». Но дедушка Андрей умер много лет назад, поэтому не скажет уже ничего. 2109 вообще был неудачным годом. Сначала пропала Кира, которую не смогла защитить группа захвата. Глота тогда упустили и поймали только через пять лет. А Весельчак сбежал с пиратами бороздить космические просторы. Его приметили на протесте за прекращение бесчеловечных экспериментов над инопланетянами на Проксиме Центавра, находившейся недалеко от его родной планеты. Нехорошие дяденьки пообещали детдомовскому мальчишке хорошие деньги. Тут У и был таков из военной академии имени Киры Селезнёвой. А смерть деда Андрея буквально через неделю после этих событий сломала её окончательно. Соня убрала ножницы от волос пирата и повела плечами, будто сбрасывая неприятные мысли. От пирата это не укрылось, тот всё это время наблюдал за ней через зеркало. — Ты в порядке? — Ага, благодаря зарядке, — женщина стряхнула волосы с его футболки, и отошла, — Принимай работу. У внимательно осмотрел себя со всех сторон, как будто на свидание собирался, а не мозг ей сношать остаток ночи, резко крутанулся на пятках и схватил её за плечи. Женщина взвыла про себя, старательно контролируя выражение лица. Он улыбнулся во все 33 зуба и поцеловал её в щёку. «Он явно неравнодушен к тебе!» — восторженно верещал внутренний голос, пока Соня боролась с желанием биться головой о стену. «Он флиртует по привычке, была бы здесь Кира — он вёл бы себя также! А может и активнее», — заткнула внутреннюю идиотку Булычёва и вытерла след от поцелуя, глядя пирату в глаза. Весельчак на такой жест лишь хохотнул в свойственной ему манере и склонился, чтобы повторить процедуру, но наткнулся на кулак под носом. — Понял, не дурак, снежная моя, — в очередной раз хихикнул У, — Золотые руки у тебя. — Даром что из жопы растут, — отмахнулась женщина и пулей вылетела из ванны, вытаскивая из кармана толстовки сигареты. Вроде курила недавно, а уже почесуха от недостатка никотина. На балконе, как его окрестил пират, было темно. Немногочисленные красные фонари света не давали, поэтому ориентировалась женщина исключительно благодаря режиму ночного зрения в искусственном глазу. Она грузно плюхнулась на бетонный пол и закурила. Как вернётся — сразу к мозгоправу пойдёт. Это уже какой-то шизой попахивает, если честно. Или ебаназия воздушно-капельным путём передаётся. У не торопился её догонять, и на том спасибо. Многовато его было, выдохнуть-то дайте. Холод стоял собачий, поэтому она натянула рукава толстовки до костяшек и капюшон. Позади послышались шаги. Весельчак приземлился рядом и укрыл их пледом. Соня выбила сигарету из пачки и протянула ему, а У вцепился в её протез и подкурил от зажигалки, встроенной в палец. — Ты не думала, что будет потом? — внезапно прервал тишину мужчина, легонько толкая её плечом. — Понятия не имею, скорее всего всё будет по-старому, только народу прибавится, — поделилась Булычёва, толкая пирата в ответ. — Твоя сестра — это не больше народу, это всего лишь один человек, — выдохнул дым пират и добавил, — А меня упекут куда-нибудь, желающих много. — Не упекут, — отрезала женщина, затягиваясь, — Запомни, не существует раскладов, где мы порознь, и где ты не сводишь меня с ума, здоровяк. У расхохотался, упираясь лбом ей в плечо: — Как скажешь, малышка, если ты выбьешь мне амнистию — я тебя прям там поцелую. — Попробуй только, зубы будешь в стаканчике таскать, — беззлобно фыркнула Соня и дёрнула плечом в попытке избавиться от вторжения в её личное пространство. Если бы всё происходящее было сценой из какого-нибудь ситкома, то закадровый голос обязательно произнёс бы: «Это Соня. Она любит своё личное пространство. А это Весельчак. Он тоже любит личное пространство Сони.» И после этого обязательно раздался бы закадровый смех. Пока готовился их запоздалый ужин, Булычёва позволила себе расслабиться. Впервые за столько времени она проторчала в ванной сорок минут, вместо десяти, и теперь читала книгу, повернувшись к У незащищённой спиной. После недавнего разговора на балконе, её отпустило, хотя пирата было по-прежнему много и остро хотелось тишины. Он крутился у плиты, периодически бубнил что-то себе под нос, пока Соня не кинула в него наушниками и телефоном, чтобы ходячая гиперактивность себя чем-то заняла и не мешала читать. Капли воды стекали по спине, впитываясь в спортивный топ, и затекая под резинку брюк. Женщина периодически отвлекалась, взгляд соскальзывал со строчки, она прислушивалась к тихому пению У, к бубнежу Вертера, и шипению чего-то на плите. Запах стоял умопомрачительный. И чего придурка потянуло в пираты, надо было рецепты разрабатывать или ресторан открывать. Отбоя от клиентов не было бы. Но, как говорил её сослуживец Паша: «Мы имеем, что имеем. Точнее, имеют нас». Спорить было не с чем. Соня так и блуждала бы в мыслях, если бы не один наглый пират, который положил руку ей между лопаток и склонился к книге, вчитываясь в строчки. Хотелось прищемить засранцу нос книгой, но она просто уточнила: — Тебе потрогать некого? Вертера вон пощупай. Или как ты его там зовёшь. — Пиратское сердце, малышка. Не ревнуй, он пиратское сердце, а ты — моё, — подмигнул пират и очаровательно улыбнулся. Складывалось чёткое ощущение, что до возвращения старшеклассников во главе с Кирой, мужчина не доживёт. Булычёва его раньше удавит собственными руками, в случае, если её хвалёная выдержка откажет раньше времени. — Так, чего я вообще хотел, — отпрянул У также резко, как и влез в её личное пространство, — А, точно, момент, мадам. С этими словами пират резво ускакал, как горный козёл. Вернулся нарушитель спокойствия буквально через доли секунды с каким-то пакетом: — Смотри что нашёл. На колени ей приземлился вышеупомянутый пакет с неясным содержимым. Заглянув в него, Соня обнаружила приличное количество пряжи и пару крючков. — Ты вязать-то хоть умеешь, добытчик? — подколола Булычёва мужчину. — Не-а, как-то не доводилось вязать носочки, пока бороздил просторы космоса, — парировал пират со смешком. Соня задумалась. Она умела вязать, но вот концентрации не хватало ни на что крупнее подставки под кружку. — Меня дедушка учил вязать, только меня надолго не хватает, — искренне поделилась женщина, а потом предложила, — Могу тебя научить, в принципе, только сама вспомню как это делается. Весельчак довольно улыбнулся, явно этого добивался с самого начала. — Почту за честь, мадам, — пират шутливо поклонился, на что капитан только глаза закатила. — Не паясничай, пока крючок в глаз не воткнула. У нас, итак, на двоих три органических глаза, а собрать тебе искусственный я не смогу, — беззлобно пригрозила женщина, вытаскивая крючок и моток синей пряжи из пакета. У поднял руки, демонстрируя поражение. Потянуло горелым, поэтому пират рванул к плите, сдавленно матерясь. Соня хохотнула и покрутила крючок в руке, вспоминая уроки деда. К началу ужина она успела связать половину простенького квадрата. Правда пришлось отвоевать один наушник у пирата, чтобы было не так скучно. Обошлось малой кровью, просто её в процессе спарринга сжали до хруста рёбер и усадили на привычное место справа от плиты. Нитка так и норовила выскочить из полимерных протезированных пальцев, но из этого поединка женщина вышла победительницей. Квадрат местами конечно был кривой, что раздражало, но Булычёва списала это на недостаток протеза и с головой ушла в вязание, контролируя натяжение нити. Шкворчание прекратилось, кухня тонула во вкусных запахах, пока Соня упорно продолжала вязать. По обе стороны от её бёдер легли ладони пирата, поэтому она подняла голову. — Ты такая красивая, — тихо поделился с ней «тайной» Весельчак. Вот что с ним делать? Вернутся в своё время, и капитан тут же подпишется на замену сердца на механическое. Органический моторчик барахлит. Мозг тоже наверное под замену стоит отдать. Может хоть идиотизм в голову реже приходить будет. — Как корова сивая, — фыркнула женщина, и невесомо пнула У в бедро, дабы тот освободил ей место для спуска. Выглядел пират так, будто ему нанесли страшное оскорбление, но молча отошёл, чтобы шатенка слезла со стола. Ужинали в тишине, только чьи-то пьяные крики за окном напоминали о том, где они находятся. В Москве 2124 подобное было невозможно, нарушители тут же бы уехали в ближайшее отделение с космополицией. Вертер мерно гудел и улыбался. — Как на вкус? — Отлично, а что это вообще? — поинтересовалась Соня, убирая крошки с губы языком. Весельчак ужаснулся: — Ты лазанью никогда не ела? В ответ он получил лишь отрицательное покачивание головой. Наверное стоило что-нибудь соврать, потому что на лице У читалось откровенное отчаяние. Продержалось оно правда недолго, сменившись решимостью: — Вернёмся в будущее, буду откармливать тебя, малышка, ты же ничего не весишь. — Во-первых, быстро ты перестроился с «меня посадят» на «буду тебя откармливать», — усмехнулась капитан, — Во-вторых, у меня вес 67 килограмм при росте 170 сантиметров, соответственно индекс массы тела у меня нормальный. — Я конечно вмешаюсь, но судя по диагностике, ваш вес составляет 60 килограммов, вы близки к недостаточной массе тела, — прогудел с запинками Вертер, — До дефицита массы тела ещё семь килограммов, учитывая имеющиеся данные, такого веса вы достигнете через полгода скудного питания. Я бы советовал добавить в рацион жиров и углеводов. Их проще всего достать путем потребления протеиновых коктейлей. Весельчак резко встал из-за стола и ушёл в спальню. — Вот и чего ты наделал? Надо было оставить тебе старую прошивку, — зашипела Соня на робота. Пират вскоре вышел из комнаты, одёргивая куртку и с сожалением разглядывая единственный меч: — Я на вылазку, пиратское сердце со мной полетит, прикроет если что. Да и мало ли ты его разберёшь на винтики. Булычёва всё-таки разок приложилась головой об стол, потом встала и подошла к У. — И как ты без меча второго, здоровяк? –искренне поинтересовалась женщина. — Что-нибудь придумаю, снежная, — ухмыльнулся Весельчак и потрепал её по волосам. Соня покачала головой. Слабоумие и отвага явно его девиз. Она покопалась в рюкзаке и достала пиратский меч. У забавно округлил глаза, когда капитан вложила ему во вторую руку оружие. — Это твой, с Альдебарана у меня остался, скажи спасибо, что у меня руки не доходили почистить рюкзак, — предвосхитила вопрос офицер. Весельчак явно собирался что-то сказать, но Булычёва опять не дала ему этого сделать. Женщина по одному сняла наручи и закрепила на запястьях пирата. — Принцип активации объяснять думаю не надо, сам сотню раз видел. — Давай я тебя поцелую, — предложил мужчина и взмахнул руками, чуть не задев Соню мечами. — Давай ты пойдёшь, куда шёл, — нахмурилась женщина, уклоняясь. — Малышка, ты разбиваешь мне сердце. — Скажи спасибо, что не голову, — отрезала Булычёва, отворачиваясь, — Иди давай, и аккуратнее там. Пират хохотнул и двинулся в сторону двери: — Не скучай, я мигом. С этими словами Весельчак У скрылся во тьме подъезда. Вертер вылетел за ним. А Соня закрыла дверь и сползла по ней. Она точно сходит с ума.