Самая странная

Корделия читает лекцию об английских поэтах двадцатого века, за окном маленькой университетской аудитории — дождь как из ведра, и Мисти так не хочется, чтобы лекция заканчивалась. Толстая тетрадь буквально ломится от конспектов, ручка бледнеет и кончается. Впервые за жизнь у Мисти такой интерес к английской литературе (или же к той, кто ее преподает?..) Как говорится, ничто не вечно, занятие кончается, и студенты расходятся по домам. Одно лишь желание в трепетной юной душе: поскорее увидеть Корделию вновь, не зная, как дожить до завтра. (И даже проливной осенний дождь радует не так, как глубокий карий взгляд). — Мисти! — слышит ее голос неподалеку от колледжа. — Ну ты чего без зонта? Промокнешь ведь так, простудишься. О, словно сама Вселенная услышала ее мысли. Корделия стоит перед ней в осеннем бежевом пальто, раскрывая зонт, и улыбка ее согревает сильнее, чем любой горячий кофе в такую погоду. — Да я никогда с собой зонт и не беру, — признается студентка, открытая в своей почти детской непосредственности. — Правда? Почему? — Люблю ощущать стихию дождя в полной мере. Когда жила в каджунской деревне, мы с Эмили обожали бегать в лесу под дождем. Корделия не перестает удивляться, насколько эта странная девчонка-каджунка близка к природе, насколько для нее едино все живое. — И все же, зонт не помешает, — мягко настаивает преподавательница. — Если не хочешь проваляться потом с простудой. Пойдем, — накрывает девушку своим зонтом. — Проводите меня до автобусной остановки? — Могу и на машине до дома довезти. Да, так, пожалуй, будет лучше. — Да что вы, мисс Корделия, стоит ли утруждаться? (А внутри все ликует, даже не верится, что это сейчас происходит с ней). — Возражения не принимаются, — Корделия смеется. — Просто не хочу, чтобы ты промокла, так что поедем на моей машине. Заодно и расскажешь мне что-нибудь еще интересное о себе. Забота и участие этой чудесной женщины представляется наивысшей наградой за все, что было испытано ранее. (Мисти определенно выиграла эту жизнь). Корделия садится за руль, ее любящая дождь студентка — на соседнее сиденье, и автомобиль быстро мчится по дождливым улицам Нового Орлеана. От Корделии исходит приятный мягкий аромат дорогих французских духов, Мисти вдыхала бы этот запах вечность. Корделия расспрашивает о семье, о жизни в каджунской деревушке, о песнях Стиви Никс… Мисти рассказывает охотно обо всем и лишь на вопросы о родителях отвечает весьма уклончиво: преподавательнице удается узнать лишь что мать девушки умерла, как и Эмили, а с отцом она давно не общается. По каким причинам — не допытывается, Корделия всегда отличалась деликатностью. — Вот и приехали, мисс Корделия, — Мисти улыбается как довольный ребенок, получивший любимую шоколадку. — Как раз и дождик кончился. И вправду — на еще недавно сером от туч небе даже впервые за долгое время выглядывает невиданной красоты радуга. Мисти смеется с поистине детской радостью. — До встречи завтра в колледже, Мисти, — Корделия улыбается в ответ, останавливая машину возле дома студентки. — И пообещай мне, что теперь все же будешь носить с собой зонт. — Обещаю! В эту ночь Мисти засыпает абсолютно счастливая и безмятежная: во сне она видит карий взгляд той, с кем ощущает невероятное родство душ.