Верните

Ночь тянется долго-долго. Уставшая Алиса Игоревна Селезнева, бывшая Алиса Юрьевна Веселова, лежала без сна, неловко раскинувшись на кровати в лазарете. Шишка — пустяк, как она и думала, кровь из-за того, что немного ободрала кожу головы, а там сосудов много, и крови получается… Это Алиса знает, это она проходила. А сколько того, чего она не проходила и не знает? Алисе страшно. Алисе страшно за папу У, которому она не может помочь, и не уверена, надо ли хотя бы пытаться. Он не сделал ей ничего плохого! Не сделал, не сделал, слышите?! Он… Он ей даже по затылку разок съездил, когда насмотревшаяся «Пиратов Карибского моря» Алиска попыталась пиратов оправдывать. Хотя это морское пиратство, а У называли пиратом космическим… Но он не пират, он папа! Алиса давно взрослая. Алиса изучает химические составы топлива и принципы работы межпланетных торговых космолетов и их отличие от космолетов военных. Алиса знает историю, Алиса любит читать космооперы и эпосы вроде «Дюны». Алиса была лучшей на курсе в две тысячи двадцать четвертом, но Алиса не может понять, для чего все это сейчас вспоминает, и почему жалеет, что на практику таскала поношенную черную толстовку, а не форму. У них красивая такая форма, и на галстуке булавка-значок Млечного пути. Алисе в ней просто солиднее. И Алиса просто немного почитала об Игоре и Кире Селезневых, и ей очень страшно. Она их не помнит, не помнит! Только смутно-смутно, в детских кошмарах, после которых У рассказывал ей об инопланетянах и уговаривал не бояться. Их там не было, но во сне маленькая Алиса будто кого-то искала. Кто-то должен был прилететь и защитить. До сегодняшнего дня это был У, Юрий Веселов. И Алисе очень хочется, чтобы этим строгим людям с голограммы она понравилась. В конце концов, они ее помнят семилетней девочкой, а ей уже семнадцать. И знания для две тысячи сто двадцать четвертого не то, чтобы очень… Вы не подумаете только, она взрослая, она со всем может справиться, но! Но после того, как приемный отец оказался космическим пиратом из будущего, после того, как она сама увидела Глота, того монстра из детских снов, после этого будущего и дурацкого кадета Герасимова… Вот после всего этого меньше всего хотелось каких-то эмоций или разборок. Хотелось, чтобы эти Кира и Игорь помогли У, чтобы поняли, что Алиса не раздолбайкой какой-то выросла и не гопницей! Она их не помнила, совсем не помнила, но заочно уже очень жалела. И им теперь возиться ещё с ней! Она ж, наверное, столького не знает об этом мире! Зато летают активно только по Млечному пути пока, она узнавала! Шансы на открытия ещё есть! В коридоре шаги. Алисе лениво притворяться спящей, тем более, что на часах всего одиннадцать. Как ни странно, заряжался телефон из двадцать четвертого года хорошо, работал Интернет, аж новые сезоны сериалов смотреть было можно, но если бы она пропустила только их! Не изменился общий галактический язык, который начинала учить в техникуме Алиса, не изменились формулы в физике и химии, звёздные карты те же, два плюс два по-прежнему четыре, но вот сто лет истории и развития планеты она пропустила. Ну перепрыгнула через них, если точнее. География и биология на планетах Млечного пути наверняка не такие, как на Земле, так что Алиска, которая в двадцать первом веке их с трудом вытягивала на пятерку, готовилась их учить. Ведь ей же позволят учиться, да? Она же не тунеядка какая-то, и ее профессия, кстати, не устарела. Правда, ее почему-то не роботизировали. Это, может, как в «Дюне», решили, что роботам и искусственному интеллекту доверять нельзя всё-таки. Хотя роботы здесь, как раз, и были. Много. Шаги все ближе. Вряд ли врачи, скорее всего, кто-то поговорить хочет. Скорее всего, Кира и Игорь Селезневы, тем более, что шаги замолкают у самой двери. Алисе очень жалко себя. Такую бедную, несчастную, которой нехорошие пираты порушили судьбу. Дважды причем! Но Алиске очень жаль и их, родителей. Вряд ли они в чем-то виноваты. Вряд ли они такого заслуживали. У Киры Селезневой — военная карьера и кучи наград и регалий. Она уважаемый человек, она герой. У Игоря Селезнева — не менее блестящая научная карьера, доктор биологических, кандидат географических… Алиса очень надеялась, что это им помогло в эти десять лет. Алиса понимала, что вряд ли. Алисе не хотелось, чтобы дверь открывалась. Алисе хотелось, чтобы она открылась. Интересно, Кира Селезнева поймет, что Алиса пыталась знакомить папу У с другими женщинами? Интересно, Игорь Селезнев вообще поймет наличие другого папы? Интересно, папа У у нее вообще останется? Алиса вскакивает с кровати. Может, одеться? Через сто лет пижама все ещё пижама, и выглядит прилично, но у нее джинсы вот нормальные. Толстовку прожгла кислотой сегодня, и на ней два аккуратных пятна, и это хорошо, что не на коже! Блин, а волосы?! Вот нафига нужно было сжигать их этой краской, ее ж фиг отмоешь, и цвет не фиолетовый, а грязно-розовый какой-то вышел. Впрочем, к ней никто не заходит очень долго. Алиса успевает снова лечь, пригладить крашеные пряди, несколько раз встать и подойти к окну. Ощущение как перед экзаменом. В авиационно-космический было не так легко поступить, и если б Алиса запорола ОГЭ, то фиг бы ей, а не космос и полеты. Правда, на экзамене проще. Там то, что Алиса понимает, и что всегда будет неизменным. А вот сейчас Алиса пыталась вспомнить хоть что-то подобное из литературы или хотя бы кино. Как назло, в голову ничего не лезло. У любил смотреть сериалы НТВ и лекции по истории Латинской Америки. Алиса предпочитала подписку на онлайн-платформу и документалки. А там редкое такое показывали, да… Алиске неожиданно обидно, что к ней не заходят. Она всё-таки умудряется уснуть, день-то сумасшедший был, и переживания выматывают. Алиса толком даже не просыпается, скорее чувствует, чем понимает, что дверь наконец-то открылась, а голоса и шаги за ней становятся тише и осторожнее. Запах резких, мужских почти духов, и чего-то похожего на зоопарк. Женский шепот, что каблуки были лишние. Щелк чего-то непонятного. Ее не пытаются разбудить, не пытаются что-то сказать, Алиса просто чувствует, как чьи-то дрожащие пальцы убирают с ее лица выбившиеся пряди, широкая ладонь ложится на затылок. Она все ещё не помнит, но это кажется слишком знакомым и родным. И Алиса расслабляется наконец и позволяет двум всхлипывающим людям ее обнять. И сама одной рукой обнимает их, а другой гладит непонятное шестилапое нечто, которого называют Шушем.