Верните

У всегда был уверен, что жизнь хороша! У всегда искал плюсы, в любой ситуации. Снова в розыске? Зато сбежали и даже с неплохим уловом! Снова сидит? Ну что ж, зато регулярная еда три раза в день и нормальная постель! Оказался в две тысячи четырнадцатом году с ребенком Киры Селезневой на руках и космионом? Ну спасибо, что дитеныш не грудной, а космион не торчит у У из задницы. «Справимся, змееныш! — бордо шептал У, неся Алиску к ближайшему дому с красным крестом. — Ничего, прорвемся!» В конце концов, оба живы, оба в относительной безопасности, а голову ребенку отлично залатали, хотя Глот дрянь, конечно! С ним еще ладно, а дитенышем за что?! А, да, точно, он же взбесился! Хотя У сначала и не понял, почему. Космион Кира оставила, все договоренности соблюдены, можно, пожалуй, и вернуть это недоразумение Алиску. Дитеныш, кстати, прикольный оказался. Боялась, видно же, что боялась, однако утверждала, что не поэтому грустит. Шуша обидела, понимаете ли. И когда У ещё к ней в парке подошёл, надулась и сказала, что с незнакомыми разговаривать не будет. Ну не такая она и незнакомая. У Алиску помнил ещё пищащим свертком на руках у Киры, но не думал как-то, что Кира, которая этот свёрток терпеливо качала, напевала и уговаривала не плакать, сможет Алису свою хладнокровно бросить. Нет, космион она оставила, конечно, но Глот же сказал четко — никаких контактов с военными, курсантами или кадетами! Никаких попыток обмануть, подложить подделку, попытаться их выследить и забрать космион! А они уходят и оставляют Кире ребенка. И вроде этого и не было! Одна беда, когда Глот пытался заставить космион работать, прибежал взволнованный парень и сообщил о приближении военных космолетов. Нескольких. Нет, лично не видел, но показания! А если бы Кира летела одна, то и космолет был бы один… Алиска спала, укутанная в куртку У, на базе прохладно было, и У запомнил, как Глот эту куртку ему кинул неожиданно и поднял девчонку на руки. Нет, нет, нет! Пираты не трогают детей, только взрослых! Глот, девочка не виновата. Глот, неловко вышло, но мы пока можем уйти, действительно можем! И все, как и хотели. Нам — космион, Кире — ее сопливое сокровище. И все остаются при своих! Глот не реагировал. Глот нес все еще спящую Алиску к скале какой-то, ровным голосом поясняя, что был договор. Ты же знаешь силу договора, У? Это будет только справедливо. Нет, не справедливо ни черта! Кира могла обмануть, сколько угодно, но убивать Алиску? У, конечно, ее похитил, но не думал, что до убийства вообще дело дойдет. Так, посидит ребенок немного с дядями и все, будет, что в школе рассказать! Ему казалось, что Кира все для своей дочки сделает! Видимо, не сделает. Бросила, видимо, обманула, мундир свой спасала! С военными связываться не надо, давно надо было понять, когда ещё с курсанткой Кирой встречаться пытался. Так что, проснувшуюся и дрожавшую то ли от холода, то ли от страха Алису он у Глота забрал. Защищать ребенка, так до конца и ото всех, кодекс пирата, черт возьми! Защитил, конечно, но космиона в его плане не было. И того, что космион светится начнет, а они с Алисой в двор чертановский упадут, и ребенок головой ударится. Кстати, амнезия у нее не из-за удара, врачи местные сказали. Объясняли про стресс пережитый (У жалостливую историю придумал, хотя выдумывать практически не пришлось). У понимает. У на месте Алиски б тоже решил все забыть. Про Киру особенно! И У проще. Многое объяснять не надо. Дитеныша ж бросать нельзя! Когда свидетельство о рождении оформлял (ну ладно, неофициально, навык подделки документов в любом времени хорош), думал Киру хоть вписать, если мужа ее, профессора, нельзя. Решил оставить прочерк. А Алисе… Алисе кошмаров своих хватало и сказок У… Вернее, Юрия Александровича Веселова! А сейчас, в две тысячи сто двадцать четвертом, стоит эта Кира Людвиговна перед ним белая-белая, чуть не плачет и шепчет пораженно, что не бросала и не предавала. И У верить ей хочется очень, потому что, если уж вернулись, то Алиске нужна нормальная семья. Обратно в две тысячи двадцать четвертый Алису эта бледная женщина в военной форме точно не отпустит. Хотя Алисе было бы проще там, даже без него, ведь ребенок-то боевой вырос! Поэтому и кричал, чтоб девочка бежала… Но вечно змеенышу этому больше всех надо! — Не реви, что ты?! — а то смотреть больно, в самом деле, хотя Кира и не плакала. — Ещё раз расскажи, что случилось. — Я была одна… — ой, как плохо-то все. Голос хриплый, в пальцах петлицу мундирную крутит. Вроде причесанная, наглаженная, а У, который с Глотом дрался, через сто лет прыгал, и в родной полиции сидел, и то лучше выглядел. Если она в таком состоянии, то профессору каково. — Я прилетела. По координатам, на базу, но ни Алисы, ни вас с Глотом не было. Ваши только были… — Стой-стой, дорогая, это какие такие наши? — Гиены… Банды Гиены Дениса, если так проще вспомнить. — все, узнал У Киру Селезневу, которая одной левой раскидать могла кого угодно (но его-то нет). Гиена Денис и его ребята, с планеты Земля из города Москвы, которых они с Глотом завербовали. Между прочим, в будущее должны были прыгать с ними. Как их нашла — понятно, но вот… — Глота, значит, не было? — Не было. У мог бы подшутить, У мог бы гадость какую-нибудь сказать или ничего не говорить, потому что Кира стоит красивая такая, а он на минуточку к кровати пристегнут. Есть за что, конечно, но сам факт! Но У молчит, потому что выходит, что Кира не врёт. У понимает, как было дело. Гиены Глоту для того нападения на торговый космолет нужны были, в двухсотые годы он их брать не хотел. Самого У может, брать тоже не хотел. Думал, наверное, что ребят подставит, сам с космионом смоется, а Алиску мелкую просто как свидетеля уберет. А что, шикарный план же, вообще! Только вот подкорректировать показания прибора получилось, а вот У заставить змееныша отдать, — не вышло. И этому У очень рад. — А космион он где взял? С которым нас нашел? — Мы не знаем. Экспедиция скоро будет, но там не из-за Глота. Проблемы с… — Лааааадно, Кира. Успеем ещё о делах. — У улыбается наконец широко и дружелюбно и рукой непристегнутой машет, садись, мол, Кирочка, на кровать. Не чужие ж люди! Как родные родители приемного ребенка называются, не знаете? — Ты и профессор твой алиментов мне должны… — Чего должны? — и села ж! И не одна, а вместе с шестилапым Шушем. Тем самым, видимо, которого мелкая Алиска обидела. Алиса Шуша, может, и обидела, а У погладил по шерстке. Тот даже не вырвался. — А-ли-мен-ты, Кирочка. Я по вашей милости десять лет как отец-одиночка. Ты же не против, что я Алиску мясом кормил? Прости, дорогая, так было нужно, хотя Алиса не жаловалась. — Алиса… Она как вообще? — У хотел пошутить, но Кира шутить настроена не была. У, который десять лет сам родителем был (и так-то у родителей ребенка забрал), шутить прекратил. К змеенышу Алиске он привязался, и как бы на месте Киры и профессора это все выдержал, не знал. Не выдержал бы, наверное. — Лучше всех. И в самом деле, лучше всех! Алиса умницей выросла, о чем он Кире и говорит. Не то чтобы У на нее с учебой давил, сам без образования, но проблемы могли повлечь за собой опеку, а опека в документах Юрия Александровича Веселова и Алисы Юрьевны Веселовой много чего найти бы могла, так что учись, деточка, учись. Не понимаешь? У больше всегда руками работал, этим и зарабатывал, но приходилось разбираться вместе со змеенышем, заодно сам много нового узнал. Вот например, историю и он, и Алиса учили с удовольствием ( У даже тёзок нашел в истории 20 века) , дружно плевались от биологии (прости, профессор) и влет решали физику! Алиса учила его приемам дзюдо, У болел до хрипоты за нее на соревнованиях и объяснял, что иногда хук справа решает намного больше проблем. Змееныш, кстати, серьезно думал заниматься спортом профессионально, но выбрал в итоге авиационно-космический техникум. Их и в сто двадцать четвертом не так много, а тогда вообще один был. И прошла же! А подготовка спортивная осталась, вон как кадету прописала, жаль, бросок с падением не продолжила! Но это У заработал себе на несколько сроков, Алиске это совсем не надо. — Так что, змееныш твой не пропадет, даже не надейся. И, Кира… — У умолк на секунду. — Ты же при исполнении? Держи, скажешь, взяла для следствия. Карта памяти. Папка «Змееныш». — и протягивает телефон, в сто двадцать четвертом таким уже не пользуются, а в его времени — приличная модель и карта памяти приличная, надо же было куда-то десять лет Алискиной жизни скинуть. Там без первого звонка, выпуска из начальной школы и прочей серьезной лабуды, зато с первой тренировкой дзюдо, отмыванием кухни после кулинарных экспериментов и радостным «Работает!» после кручения проводков и гаек. У сам не знал, зачем это снимал. Уборку после приготовления морковных котлет он точно никогда не забудет, но почему-то перекидывал все фото и видео в «Змееныша». Ну вот пригодились… — И не реви ты только! — утешать Киру лезет уже не только он, но и Шуш, который смирно лежал у него под рукой. — Алиска вернулась, я вернулся… Глота вот вам поймали, наконец. Заживееем! — ну хорошо, Кира заживёт, а он посидит. — Кадетов твоих драться научим, Алису подтянем. Хорошо же все, Кирочка! Или ты из-за алиментов? А рука у нее тяжёлая по-прежнему, как плечо не отбила-то?! Зато взрослые между собой разобрались, уже неплохо, а то их Алиске помощь сейчас будет очень нужна. Они хоть помнят все, а Алиса - нет. И это раньше было плюсом. Сейчас уже проблема.