Верните

Кира Селезнева ненавидела такие вечера. Знаете, вот такие, когда муж весь день и всю ночь сидит и смотрит на яйцо доисторического чудовища, которое вот-вот должно проклюнуться и вызвать дикие восторги. Когда не начались ещё экзамены у школьников и студентов, и те радостно носились по паркам и улицам. Когда семейные пары гуляли, держась под руку. Кира в такие вечера предпочитала нагружать себя работой. Пересматривать карты будущей экспедиции, разбираться с проблемами кадетского училища, в докторскую вписать хоть пару абзацев. Потому что у нее таких спокойных ленивых вечеров больше никогда не будет. И у мужа тоже не будет, но у Игоря есть его животные. А у Киры… У Киры после случившегося десять лет назад кошмара не будет уже никого, кроме мужа и вечного ощущения дыры в груди на месте сердца. Да, сердце заменить можно в любой клинике, а дыру эту не заменит ничего. Потому что раньше на месте этой дыры была ее дочь. Алиса. Ее маленькая змейка… Иногда больно становилось смотреть на своих кадетов, особенно на девчонок, именно из-за того, что ее Алисе уже не вырасти. Алиса не будет носить кадетскую, а потом и курсантскую форму, Алиса не обнимет грустного, понурого Шуша, который сейчас сидел на коленях у Киры, Алиса никуда не полетит на космолете… Алисы больше нет. Десять лет прошло, а глаза щиплет и выть хочется, как тогда, когда Кира прилетела на абсолютно пустую базу. Они… Они же договорились, они условились, что Кира оставит в положенном месте космион, а Глот и У вернут ей ребенка. Да, нарушение присяги, должностное преступление, но Алисе всего семь лет! Она же испугалась, ей холодно, потому что взять теплую одежду для нее, конечно, никто не подумал. Забрали прямо так, в футболке и шортах, пока Алиса сосредоточенно искала надувшегося на нее Шуша… Кира надеялась найти пусть испуганного до икоты, пусть больного, но своего живого ребенка, но не нашла ничего. Ни следов, ни записки, ни даже чертовых пиратов. Вернее, совсем не тех, которые забрали ее девочку… Кире за ту операцию вручили очередной орден и замяли историю с космионом. Однако словно в насмешку, но на самом деле за космион, Кира знала, поставили руководить кадетским училищем. Сейчас на ребят смотреть просто больно. Тогда хотелось в голос выть. Если бы не Игорь, то Кира в окно бы вышла, не задумываясь, но разбитый, потерянный не меньше ее муж не заслуживал остаться совсем один. И Шуш, уверенный, что если бы не надулся в тот день на Алиску, то она не пошла бы в парк, ее не забрал бы У. Признаться, У Кира верила. Думала, что он будет соблюдать этот пиратский кодекс, что не тронет ребенка, что попробует защитить. Ведь в конце концов… Нет, чуда не будет. У с Глотом, видимо, просто убили ее змейку и с космионом куда-то убежали. Но хоть оставили бы… тело. Было бы проще. И непонятную надежду убить бы удалось сразу, и не мучиться сейчас, что заряженный на сто лет вперёд космион мог перенести и назад, что… Нет, зачем, зачем пиратам в их вечных странствиях маленькая девочка?! Так что, вечер обещал быть насыщенным. Да он и был таким ровно до того момента, когда написание докторской прервал чей-то звонок. Коля Герасимов. Даже не Михаил Иванович, его куратор на весенней практике, а сам Коля. Кира тяжело вздохнула. Коля — замечательный мальчишка, умный, сообразительный, однако для военной службы не подходит абсолютно. Он и в кадетском-то оказался, чтоб хоть где-то под присмотром был, потому что найти приключения мог в два счета. И находил же… И что-то из рук вон случилось, раз Коля звонит ей сам, а не пытается без чужой помощи уболтать ситуацию. Рабочего научного вечера не будет, это Кира поняла. — Коль, что у тебя? Но взволнованный растрёпанный кадет рассказал ей совсем не то, что она думала услышать. Ей, конечно, пришли ещё сообщения. От Михаила Ивановича, от лазарета, от воспитателя Колиной группы в корпусе. И Кира, конечно, успела их все прочитать. Ошибки быть… не могло, потому что доказательства, потому что данные Алисы Игоревны Селезневой, обрывавшиеся февралем две тысячи сто четырнадцатого года, продолжались записями чертановской детской поликлиники в апреле две тысячи четырнадцатого года, когда Алису Юрьевну Веселову выписали после… ЧМТ? А как Алиска могла так удариться или упасть?! И Кира упорно отказывалась понимать, как рядом с ее ребёнком все это время был У. Нет, логика-то была, ответа «На кой черт тебе, У, это было нужно» не было. Он же знал, он же мог! Он же… Так! Он тоже здесь. И Глот здесь, у них и спросит. А ещё отправит Колю в корпус. Мальчик, в одиночку кинувшийся на двух пиратов, находящихся в межгалактическом розыске, уже должен быть там, но чего-то ждал на крыльце Управления. — Кира Людвиговна! — ее ждал, понятно. — Коля… Я… — мысли путались, скакали с Алисы на У, с У на Глота, с Глота на Игоря, которому надо было сообщить, а Кира даже не знала, куда деваться в первую очередь. — Коля, ты молодец. И… иди. Возьми таксолет. Возвращайся в корпус. Я не могу сейчас, извини… — Я понимаю. Кира Людвиговна, я только сказать хотел, что Алиса… Она крутая, в общем. Она меня чуть не скрутила, серьезно. Вернее, скрутила бы, если бы ей У не сказал, чтоб она делала, что ей скажут! Она… Понравится вам, честно! И тебе, Шуш, тоже. Кира абсолютно точно не брала с собой Шуша, но именно он вылез из ее сумки и сейчас сосредоточенно смотрел на кадета Герасимова. Пришлось взять животное поудобнее. — Коль, это хорошо все, но… — Ну она просто У считает своим отцом, а вас совсем не помнит. Я это… Ну чтоб вы не сильно переживали… И вам сказали же? Кире не сказали. Кира понимает, почему. И Кире очень обидно за себя и Игоря. Что он себе позволил, этот У?! Чему он научил их ребенка?! И поведение Коли вдруг становится ясным.Что же… Так хорошо, ладно. — Коля, У в лазарете же? — Да… Кира Людвиговна! — Возвращайся в корпус! А я пообщаюсь… Шуш грустно вздохнул, Коля послушно зашагал к таксолету, выуживая кадетский чип для проезда, а Кира на секунду прислонилась к стене. Ей пока нельзя к Алиске, испугает. И Игоря хорошо бы дождаться. А вот с У она поговорит! У него она спросит! Должен он ей ответить за все эти десять лет, и пусть попробует только отшутиться! И Кира всего ожидала, но только не вопроса: - Явилась... А какого черта ты Алиску бросила?!