Because The Night

      Тишина повисла во влажном воздухе пещеры, когда двое мужчин замерли в моменты приостановленного, неловкого возобновления знакомства. Пока неудержимый прилив новой жизни не взял бразды правления в свои руки, и омега не прижался лбом к прохладным известняковым стенам, чтобы дышать — надув щеки — во время схваток.       И Мью вспомнил о своей профессии и призвании, вспомнил, в чем заключались его обязанности — что он должен был делать, независимо от личных обстоятельств, независимо от того, насколько сильно в его голове пульсировали сообщения, которые он пока не мог расшифровать.       Глубокие вдохи, ироничное отражение. Систематичность и методичность: поставив сумку со снаряжением на землю, он вытащил мягкий коврик, который расстелил на наиболее ровном участке пола пещеры.       Затем он повернулся к омеге — приближаясь, но следя за тем, чтобы сохранять безопасную, уважительную дистанцию между ними, откуда он заговорил мягким, но властным голосом:       — Омега, меня зовут Мью. Я парамедик и я здесь, чтобы помочь тебе — забудь обо всем остальном. Телефонная связь отключена, но мои коллеги скоро прибудут за нами. Тебе не нужно меня бояться, я здесь только для того, чтобы помочь тебе и ребенку, который готов родиться.       Блять, почему его сердце так сжалось, когда молодой человек повернулся? Почему светло-карие глаза снова стали темно-карими? Почему кончик языка пробежался по краям странно заостренных клыкам? Почему его руки инстинктивно потянулись к животу омеги, когда он впервые заметил его? Почему он хочет приклониться и обхватить внушительный бугорок, натягивающий молнию на кагоуле.       Но нет. Нет.       — Как тебя зовут? — наконец выдавил Мью.       — Галф… — тихо ответил омега, опустив глаза в пол.       — Галф. Хорошо, Галф, позволь мне объяснить, что нам нужно сделать. Я знаю, ты напуган, но я хочу помочь тебе пройти через это, хорошо? Мне нужно, чтобы ты лег здесь, на коврик, чтобы я мог осмотреть тебя, — он увидел, что омега снова начал яростно качать головой. — Прости, но я должен. Это займет всего мгновение, и тогда мы узнаем, как далеко продвинулись твои роды и какое обезболивающее я могу тебе дать, пока мы ждем скорую помощь. Хорошо? Я могу тебе помочь?       Момент внутреннего конфликта, а затем — к безудержному облегчению Мью — молодой человек расстегнул молнию и снял пальто, обнажив под ним длинный вишневый вязаный джемпер, опустился на коврик — тихо предупредительно зарычав на Мью, когда тот протянул руку, пытаясь помочь.       — Тебе нужно, чтобы я снял это, верно? — он мотнул головой в сторону своих джинсов.       Подтверждающий кивок от старшего, который быстро занялся подготовкой и стерилизацией оборудования, пока пациент избавлялся от нижней одежды.       — Хорошо, Галф, я собираюсь осмотреть тебя сейчас, мне нужно проверить, на сколько сантиметров ты расширен и отошли ли уже воды. Может быть немного неудобно, но я постараюсь действовать быстро, хорошо?       Хриплый ответ от омеги, когда началась очередная схватка, заставившая его крепко зажмурить глаза, скребя пальцами по неровной земле, пока он тяжело дышал. Мью ждал, пока волна боли утихнет, прежде чем опуститься на колени и расположиться между ног пациента, начиная.       Он протянул руку, чтобы коснуться колена Галфа, намереваясь заставить обе ноги раздвинуться немного шире, но когда его рука в перчатке коснулась карамельной кожи, оба с визгом дернулись и уставились друг на друга…       — Ты это почувствовал? — прохрипел Мью, широко раскрыв глаза.       Робкий кивок Галфа — он тоже это ощутил.       Прилив покалывающего тепла от места контакта, облака феромонов, прыгающие и кружащиеся по спирали над пещерой, цветочный аромат вишни и свежесть глубоководных вод сливались, чтобы порезвиться в радостном воссоединении.       Мью яростно замотал головой — у него кружилась голова, он был рассеян. Сосредоточься, сейчас же сосредоточься, на кону жизни.       Делая все возможное, чтобы не обращать внимания на новые ощущения, медик просунул пальцы во входное отверстие омеги, возобновляя осмотр. Пациент издавал стоны дискомфорта, пока он прощупывал, и, наконец, отстранился, чтобы сообщить:       — Хорошо. У тебя расширение на семь сантиметров. Это уже не ранние роды, а активные. Околоплодные воды все еще целы, но схватки у тебя регулярные, каждые четыре минуты, так что все развивается быстро. Ты слишком продвинулся для какого-либо более сильного обезболивающего, поскольку это может замедлить процесс или затуманить инстинкты, но я собираюсь дать тебе парацетамол, а затем… Галф, мы должны быть готовы принять роды здесь, в этой пещере.       — Нет! — омега обезумел, слезы хлынули с криком, побежав по щекам, как дождь по внешним стенам пещеры. — Я... я не могу! Что, если что-то случится?       Мью, не раздумывая, сорвал перчатки и наклонился к голове омеги, подтягивая его за подмышки в сидячее положение, легонько тряся за плечо, в то время как его голос звучал решительно:       — Омега, Галф, ты проделал невероятную работу. Ты смог самостоятельно преодолеть растяжение на семь сантиметров в незнакомой обстановке, в разгар свирепого шторма. Ты можешь это сделать.       — Ты… останешься со мной? — молодой человек застал его врасплох, когда он поднял глаза и заморгал сквозь слезы. Искал что-то уязвимое в глазах Мью.       — Конечно. На каждом шагу на этом пути, — старший мужчина не смог удержаться и выпятил грудь от альфа-гордости, когда потянулся вперед и заправил пряди длинных темных волос за ушки омеги.       — Ты останешься, несмотря ни на что? — это был едва слышный шепот на фоне какофонии ударов шторма по их убежищу.       — Да, — ответил альфа, слегка нахмурившись из-за настойчивости вопроса Галфа, но все же решительно отмахнувшись от него, поскольку он готовил портативный фетальный допплер из набора, продолжая говорить: — Теперь ложись, пока я проверю твое кровяное давление и сердцебиение ребенка. Ты знаешь, у тебя будет мальчик или девочка?       — Я не знаю… Я не ходил… ни на какие приемы. Ааах, это больно.       Галф с трудом справился с очередной схваткой, и старший мужчина заметил, что боли уже усилились.       — Тебя не проверили? По какой причине?       Брови Мью нахмурились. Он поднял джемпер молодого человека, обнажая вздымающийся и опадающий живот.       «Так красиво, так идеально», — на мгновение подумал он, пока не прогнал эту мысль прочь…       И затем снова этот прилив радостного покалывания, когда он положил руку в перчатке на живот омеги. На этот раз эмоции стали еще сильнее, и их объединяло тепло.       Любовь.       Зачем он передавал любовь? Было ли это обращено к Галфу или к ребенку?       Пока Мью пытался расшифровать сообщения, передаваемые между их телами, он услышал неуверенный ответ омеги…       — Я не пошел из-за… страха и… стыда, я думаю. Ты должен знать, как редко в наши дни бывает беременность у мужчин, и это было… не запланировано, — он замолчал, когда боль снова пронзила его. — Мммм, ааааа, ох, блять.       — Дыши спокойно, Галф, не паникуй, я прямо здесь, с тобой.       И так быстро, как только мог, он продолжил — как будто ему нужно было продолжать, как будто было что-то, что нужно было сказать прямо здесь и сейчас.       — Я был в шоке. Я даже не знал, что я носитель, пока у меня внезапно не закружилась голова, а потом… пойти в женскую консультацию в одиночку, как молодому, не состоящему в браке беременному мужчине омеге, было просто чересчур. Я даже не смог бы назвать им имя отца для регистрационной записи. Они, вероятно, назвали бы меня проститутом, своего рода антихристом по сравнению с благочестивым, нетронутым образом девственных омег, который в наши дни штампуют государственные СМИ…       Мью прижал допплеровский датчик к животу Галфа, предварительно сняв липучку от тонометра с его плеча, и спросил, борясь со скрытой болью, которую причинял ему этот вопрос:       — Почему ты не мог назвать им имя отца? Он что, не хочет детей?       А потом все произошло разом.       Галф дрожащим голосом признается:       — Он не знал, что я беремен. До сегодняшнего дня я даже не знал его имени.       Мью наблюдал, что монитор фиксирует два сердцебиения рядом с пульсом пациента…       Затем альфа почувствовал, как тонкая рука Галфа потянула его за запястье, чтобы он погладил его полный живот, который заметно напрягся под натиском очередной схватки, и взвыл:       — Пожалуйста, держи свои руки на мне, альфа, блять, аааахх, это единственное… что… помогает.       И внезапно он понял.