Прекрасные и Проклятые

— Кстати, я слышал, ты уволила нашего нового повара? — Фитцджеральд медленно ходил по своему личному кабинету на борту Моби Дика. — Да, а что? — Но он же самый лучший повар в Европе? — И что с того? Я что ли виновата, что он не умеет готовить?! И не знает, что нужно готовить мне. — Негодование и раздражение было слышно даже через динамик телефона. — Нет, что ты. Ты не виновата в этом. — Глава Гильдии говорил таким мягким тоном только с женой, его подчинённые могли бы не поверить, что это он, если бы услышали. — Повар, который не знает, какие масло и сыр ты любишь, не заслуживает права на жизнь. — Он расслабил узел галстука на шее. — Кстати, как дела у Скотти? — Скотти? Она всё ещё в Лондоне. — В голосе мужчины появилась неуверенность, будто сам не верил в то, что говорил. Он подошёл к столу, на котором стояла их с Зельдой свадебная фотография. — Она звонила тебе? — Нет, поэтому я спрашиваю у тебя. Как она сдаёт тесты? Справляется? — Прости, дорогая, я не знаю. — Как это?! Скотт, ты что, совсем не волнуешь за нашу дочь?! — Что ты, конечно волнуюсь. — За спиной открылась дверь, и кто-то вошёл. — Извини, мне нужно идти: ко мне пришёл один клиент. — Опять дела… — Зельда всегда злилась на это и не могла терпеть, чтобы её разговор с мужем кто-то прерывал. — Прости, я перезвоню тебе позже, обещаю. — Только посмей не сдержать его. — Голос в динамике задрожал, будто был готов расплакаться. — Я люблю тебя, Зельда. — И я тебя. Фитцджеральд завершил звонок и положил телефон на стол. Блистательные белые залы и высокотехнологичные коридоры Моби Дика станут великолепной декорацией для финальной битвы в войне трёх организаций. Тигр-оборотень вошёл в огромный почти пустой кабинет, освещенный только солнечным светом из окна во всю стену. Тигр-оборотень, за которым охотился сам глава Гильдии, в надежде найти хоть какую-то ниточку, ведущую к Книге. Всего лишь мальчишка, а оказался в куче громких событий в кругах эсперов: стал центральной фигурой во время неисследованного до конца инцидента с эспером-драконом, как-то связался с Крысами. Хотя детали этого дела в итоге замяли, он явно должен что-то знать и должен быть связан с Книгой, иначе бы его не втянули во что-то настолько шумное. Общение с мальчиком-тигром казалось даже интересным. «Хочешь сделать хорошо — сделай это сам» — одно из правил успеха, которому Фитцджеральд всегда следовал. Этот раз не стал исключением. Он лично остался на Моби Дике, чтобы защитить свой отчаянный план по уничтожению Йокогамы. Правда, с ним остался ещё и Мелвилл: предыдущий глава не захотел бросать своего кита и решил уйти с достоинством вместе с ним, как капитан со своим кораблём. Сам Фитцджеральд, следуя одобренному им плану Луизы, должен был отразить атаку тигра и выжить благодаря своей способности, но Мелвилл в этот план не входил и остался на судне несмотря на уговоры, в то время как все остальные члены Гильдии ушли в безопасное место. Однако план Луизы не учёл, что третья сторона тоже примет участие в сражении за пульт управления Моби Диком. Ещё один мальчишка, безумно похожий на тигра и постоянно отвлекавшийся на него явно по каким-то личным причинам, но свою способность он носил на себе как плащ и спускал его с поводка, словно бойцовского пса. Но эти двое не станут препятствием на пути к цели: к Книге и возвращению дочери в мир живых, а Зельды — в мир реальный. — Что ещё стоит жертв в этом мире, как не семья? Этим вопросом глава Гильдии жил последние несколько лет, с тех пор как узнал о Книге и её местоположении. Он был готов на любые траты, любые испытания лишь бы вернуть своей семье счастье, которое она потеряла после смерти Скотти. Зельда потеряла себя в иллюзиях, которыми тяжёлый недуг, шизофрения и последствия душевной травмы, затуманили её разум, убеждая, что их дочь жива и здорова в другой стране. Френсис остался наедине со своей скорбью и не мог ни с кем её разделить, даже с женой. Именно поэтому сотни тысяч долларов уходили на хотя бы маленькую крупицу информации о Книге. Бо́льшая часть работы всей организации эсперов заключалась именно в этом, из-за чего новый глава набирал новых членов вне зависимости от их статуса и финансового состояния, как это было при Мелвилле. Эсперы Гильдии стали наёмниками, жаждавшими денег для воплощения своих целей. Фитцджеральд был готов дать им любую сумму лишь бы получить желаемое. Сам он отказывал себе в таких простых вещах, как сон и отдых: раз за разом перебирал собранные огромным трудом подсказки, читал сотни планов, которые приносила Луиза, расширял своё влияние, чтобы приобрести больше источников информации, при этом в любой момент, когда Зельда нуждалась в нём, он был рядом. Даже здесь, на другом конце света. — Я смог, Зельда… Я скоро вернусь и снова сделаю тебя счастливой… Сил, как и денег на всех счетах, использовавшихся в бою, не осталось. Фитцджеральд летел вниз с крыши Моби Дика, думая, что несмотря на то, что мальчишка-тигр и мальчишка из мафии объединились и сбросили его в залив Йокогамы, его план сработает. Спасение жизни стоило обручального кольца, последнего, что у него осталось. Над городом заходило красное солнце, окрашивая воду в заливе и стёкла близлежащих зданий огненными всполохами. Белый кит рухнул, но планы были разрушены. Город остался цел, даже порт остался невредим после волны, которая поднялась после падения. Когда-то всемогущий лорд Фитцджеральд оказался на обочине жизни, где-то в трущобах Йокогамы. Это был оглушительный проигрыш, крах империи, свержение тирана и его планов по захвату власти. Несколько месяцев Великий Фитцджеральд провёл на дне жизни. Яркий блеск богатства и успеха померк и обратился в грязно-серый пепел. Его душа падала всё глубже и глубже в темноту при одной только мысли, что он всех подвёл: Гильдию, людей, которые работали на него, а самое главное свою семью. Смысла в этом жалком существовании не осталось, потому что всё: статус, сила, деньги, влияние — всё утекло сквозь пальцы на крыше Моби Дика. Кем был теперь Фитцджеральд? Кем он был в начале жизни и кого теперь ненавидел. У него была огромная сила, но воспользоваться ей эспер не мог: не было ресурса. Что теперь стоила его жалкая жизнь? Даже четвертак отдать за неё жалко. Если в начале пути у Френсиса была цель и желание её достичь, пусть и с крохотными ресурсами, то теперь исчезло даже это. Что он мог, не имея ничего за душой, даже своих амбиций? Только превратиться в рухлядь где-то на дне этого трижды проклятого города за тысячи миль от единственного дорогого человека, ради которого всё это было. Утешало только, что бывший глава Гильдии не утянул за собой всех остальных. Эвакуация с Моби Дика произошла задолго до прихода Агентства и Мафии. Оставался только один вопрос: что стало с Мелвиллом после всего? Была ли его жизнь кровью на руках Фитцджеральда? Пусть это было решение самого капитана судна, но как лидер он должен был сделать хоть что-то. Какой же он глава организации, если не смог обеспечить защиту всем своим подчинённым, особенно если один из них — его предшественник, который привёл его в организацию много лет назад? Можно было бы свалить весь груз вины на кого-то другого. На ту же пугливую Луизу, которая составила этот план. Однако это было не в правилах Фитцджеральда: с властью приходит и ответственность за тех, кто под этой властью находится. Он сам утвердил этот план и решился на его сольное исполнение, ставя под угрозу только свою жизнь. Следовательно, вся вина лежала целиком и полностью на нём, и не было места для жалости и сочувствия. Несколько месяцев бывший магнат находился в трущобах, названных Сурибачи. Он перебивался какими-то мелкими монетами, которые поддерживали в нём жизнь, но хватало их ненадолго, поэтому большую часть времени единственным чувством было только подавляющее опустошение. Эспер старался не бросаться в глаза, прятался в тени и уже вынес себе смертельный приговор: медленно и мучительно сгнить здесь без шанса на спасение. Члены Гильдии уже должны были покинуть Йокогаму и получить свои гонорары из счетов организации по возвращению в Штаты: больше их ничего здесь не держало, поэтому прийти за ним было некому, да и зачем им это? Оказалось, кто-то захотел за ним вернуться. Тихоня Луиза. Сложно сказать, стоило ожидать этого от неё больше всего или наоборот. С одной стороны, она всегда преданно работала на Гильдию даже будучи стажёром, с другой — с её талантами она могла бы найти себе место получше, а не заниматься поисками павшего босса. Однако почему-то она была здесь: бродила по трущобам, как брошенный котёнок, пугаясь и дрожа от каждой тени. Наверняка эти поиски стоили ей многих усилий над собой: одна в чужой стране, в огромном городе, без какой-либо защиты и поддержки. — Подайте… — этот слабый голос было единственным, на что хватало сил. — Хотя бы пятьдесят центов. Этот голос Луиза никогда ни с чем не спутает. — Если я дам вам денег, вы выслушаете мою просьбу, мистер Фитцджеральд? — Вы можете попробовать, мисс Олкотт. Они сидели на скамейке на набережной за промзоной. День был таким же серым и пустым, как и любой другой день за последние месяцы после падения Моби Дика. Но сегодня где-то проглядывало солнце, бросавшее блики на воду неопределённого серого цвета. — Я знала, что вы живы, — Луиза говорила тихо, но впервые за долгое время её голос не дрожал, как при каждом случае, когда она заговаривала с Фитцджеральдом. — Я сказала аналитику из головного управления, что вероятность вашего спасения после битвы и падения в воду крайне мала, но я от вас не отказалась. — Вам бы следовало так поступить. — Френсису не хотелось говорить о Гильдии, потому что она уже не имела для него никакого значения. Единственное, что ему хотелось, — это забыть и оставить это в прошлом. — Пожалуйста, возвращайтесь. Гильдии нужен лидер… — и мне тоже… — Вернуться? — Это предложение звучало как полный абсурд. Куда вернуться? На руины померкшей славы, которые остались позади? Восстановить их было невозможно. — И вы говорите это опустившемуся человеку? — Да. — Ошибаетесь. — Луиза вздрогнула. — Человек, чьего возвращения вы ждёте остался только в ваших воспоминаниях, а перед вами сейчас сидит труп. — Френсис наконец повернулся к Луизе. — Этот труп сгорит здесь, мисс Олкотт. Я потерял деньги и статус. И я не смог спасти свою жену. Если вам нужен начальник, то поищите кого-то ещё. Девушка совсем поникла. Она смяла в кулаках ткань юбки, и казалось, что она вот-вот расплачется. — Вы потеряли только деньги и статус, не так ли? — За этими приглушёнными словами Луизы явно крылось что-то. Она будто ждала какого-то определённого ответа на это. — Именно. Все эти мелочные вещи придавали мне какое-то значение, а теперь это так глупо закончилось. Забавно, правда? — Ваша ценность не в этом, мистер Фитцджеральд. — Луиза выпрямилась. Она старалась придать твёрдость голосу, но удавалось это с трудом, потому что она сильно нервничала и с трудом могла сдержать эмоции. — У вас есть лидерские качества. Когда я разрабатываю планы под вашим руководством, то могу стать сильной, словно гигант! — Даже сквозь большие круглые очки было видно, что её сине-зелёные глаза заблестели от навернувшихся слёз. — Только так я перестаю себя ненавидеть. Прошу вас… — Хватит. — Бывший лидер Гильдии встал со скамейки и уже приготовился уходить. — Но… вы сказали, что выполните мою просьбу. — Я сказал, что выслушаю её, но не обещал, что исполню. — Он развернулся и направился обратно вглубь лабиринта трущоб. — Я буду ждать вас! Как и ваша жена. Мужчина остановился. Это уже был удар ниже пояса. — Именно моя жена меня спасла. — Френсис рассказал о потере кольца, которое позволило ему выжить после падения. — И на этом всё закончилось. — Он снова отвернулся. — Если вам нужен приказ, то я дам вам один: больше не попадайтесь мне на глаза. Не вынуждайте меня чувствовать себя ещё более несчастным. Фитцджеральд ушёл, оставив девушку снова одну. Он смотрел себе под ноги, и в его походке не осталось прежней щеголеватой стати. Оборванные когда-то светло-розовая рубашка и светлые брюки из дорогой ткани утеряли первоначальный вид и только едва напоминали о своём блеске. Его светлые, тёплого оттенка, всегда хорошо уложенные волосы растрепались и поблекли, а на осунувшемся лице проступила щетина. Мужчина всегда заботился о своём имидже и внешности, но теперь и это потеряло своё значение. Мимо прошла группа людей. Фитцджеральд продолжал двигаться вперёд, подавленный грузом вины и даже злости на Луизу за то, что она пришла сюда, напомнив о его провале. — …то точно вам бы не сказала! Луиза. В голове что-то щёлкнуло. Если он бросит её там одну на произвол судьбы, то похоронит себя ещё глубже. Олкотт до сих пор была ему предана, значит он не мог её подвести, как бы низко он ни пал. Она всё ещё была его ответственностью, хотел он того или нет. «Пятьдесят центов». Френсис стремительно обрушил тяжёлый удар в лицо одному из нападавших. — Мелочь тут никуда не годится. Я всё потратил только на это. — Мистер Фитцджеральд! — Луиза уже распрощалась с жизнью, только что потерявшей смысл вместе с ушедшим прочь Френсисом. — Опять вынуждаете начальство делать всю работу за вас? — Теперь глава Гильдии выглядел совсем иначе: с лица спала маска безразличия, глаза очистились от серого налёта вины, в внутри снова появилась сила. — Ужасные подчинённые. — Он снова улыбался, а в голосе звучала уверенность. Луиза стояла в его тени, а солнечный свет вокруг него описывал мягкий ореол. Нападавшие перегруппировались и приготовились атаковать. — Мисс Олкотт, дайте мне самое дорогое, что у вас есть. Мне нужны деньги, чтобы поставить их на место. — Если я соглашусь, вы исполните мою просьбу? — Конечно. Всё закончилось быстро в зелёно-золотом вихре. Бандиты лежали вокруг, разбросанные, как сухие листья. — Раз я дал вам слово, моя жизнь здесь закончена. Каков наш план, мисс Олкотт? Несмотря на внешний вид это был уже тот самый Фитцджеральд, которым Луиза всегда восхищалась. Новый план Гильдии, состоявшей только из них двоих, звучал как полная чушь: заработать с нуля пятьдесят миллиардов долларов, чтобы купить нужные рычаги влияния в Йокогаме. — Звучит увлекательно, не так ли? Подняться с самых низов на вершину было целью юного Френсиса, ради которой он расписывал свой день по часам, чтобы получать пользу и выгоду от каждой минуты. Придётся пройти этот путь снова, но на этот раз он был не один в этом: с ним был преданный человек, готовый помочь по мере своих невероятных сил.