Сохранение угасающего света

      После очередного дня постельного режима Эфир более или менее оправился от потрясения, которое пережило его тело. Скарамучча не отходил от него дольше, чем на пять минут, что очень его радует. Скарамучча следит за тем, чтобы он правильно питался, не забывал попить, позволял ему использовать себя в качестве вспомогательного средства для ходьбы, так как после пяти дней бездействия у него медленно начали восстанавливаться ноги. Оставался рядом с ним днем и ночью, развлекал разговорами и вопросами днем и следил за тем, чтобы его состояние оставалось стабильным, пока он спит, держа его за руку.       Эфир прогуливался по территории, обозначенной как безопасная зона для него до его разоблачения перед другими Предвестниками, обхватив под руку Скарамуччу, пока марионетка помогал ему с физиотерапией, когда по коридору прошла сама Царица. Она идет к ним, неся несколько коробок, и останавливается перед ними с ласковой улыбкой.       — Эфир, Скарамучча, приятно видеть вас обоих вне комнаты. Но, к сожалению, мне придется попросить вас обоих вернуться со мной в ту же комнату, чтобы мы могли поговорить о подготовке. — говорит она и снова идет к комнате. Скара и Эфир смотрят друг на друга и пожимают плечами, следуя за Царицей, а она заводит легкий разговор, чтобы скоротать время.       — Итак, Эфир, как ты себя чувствуешь? — спрашивает она.       — Вообще-то, гораздо лучше. Думаю, я уже более-менее пришел в норму, если не считать того, что у меня появилась новая сила, которую я не могу контролировать должным образом. — отвечает он.       — Это количество силы, которое ты не можешь контролировать, или это что-то связанное с самой стихией?       — Только количество. Я пока не могу контролировать мощность. Думаю, когда мое тело привыкнет к более высоким уровням силы, станет намного легче.       Царица поворачивает голову, чтобы оглядеть их, и хмыкает с улыбкой. Приглашение блондина присоединиться к ее Предвестникам было, безусловно, правильным решением, теперь только время покажет, смогут ли Фатуи действительно помочь ему.       Она подходит к двери в комнату и первой заходит в нее, поднося коробки к кровати и раскладывая их. Скара закрывает дверь, входя вслед за Эфиром, и они вдвоем спокойно идут к тому месту, где Царица положила коробки. Открыв одну из них, Царица достает оттуда такой же белый плащ, как у Чайлда и Скары, и передает ему, чтобы он проверил размер. Он подошел ему как нельзя лучше. Достаточно длинный, чтобы отгородиться от холодного воздуха и ветра, и достаточно плотный, чтобы тепло его тела сохранялось благодаря исключительно мягкому и удобному меху. Он снимает плащ, слегка складывает его и кладет обратно на кровать. Следующий наряд, который она ему преподносит, представляет собой некое переосмысление его нынешнего наряда, окрашенного в белый, светло-серый цвет и оттенки золотого и пурпурного для акцентирования одежды. Это были более узкие брюки, чем его нынешние мешковатые, а также светло-серый боди-комбинезон, чтобы добавить немного формальности к его обычному топу. Интересно, что по швам была пурпурная подкладка, а на талии оставлены прорези. Хотя он и не стремился к сексуальной привлекательности в своем обычном наряде, он, конечно, не был против этого, поэтому был приятно удивлен, что эта часть сохранилась. Потребуется внести небольшие изменения, чтобы прикрепить драгоценности со звездами к его нынешнему наряду, но это не составит труда.       Наконец царица вручила ему последний наряд, который, несомненно, предназначался для похорон Ла Синьоры. Интересно, что они решили сыграть на его более женственных качествах, и сделали это довольно удачно. Казалось, что это наполовину костюм, наполовину платье, с явным ощущением королевской власти, преодолевающей пропасть между принцем и принцессой. Его взгляд сразу же привлек разрез по всей левой ноге, который можно было бы назвать скандальным, если бы не брюки под ним. Открытая штанина доходила до голени, а другая - до колена. К ним прилагалась пара сапог, сочетающих в себе грубую и изящную форму, соответствующую благородной эстетике и в то же время пригодную для боя. Сверху на нем была слегка укороченная рубашка в сочетании с укороченным пиджаком и коротким плащом, украшавшим левое плечо. Его глаза проследили за длиной рукавов рубашки, где они сходились на тыльной стороне кистей рук, с петлями, которые обхватывали средние пальцы. Цвета были более темными: темно-серый - основной, черный - для контура и такой же фиолетовый - для акцента. Все это дополняла небольшая шляпа с полупрозрачной вуалью, которая драпировалась на правой стороне лица. Асимметрия радовала глаз, и он решил, что носить такое будет приятно.       Ему кажется странным постоянное использование этого оттенка фиолетового. Он узнаваем, но он не совсем понимает, почему, ведь в его нынешнем наряде такого цвета не было. Поразмыслив, он понимает, что этот цвет похож на цвет Элект-       О, вот почему он узнал его. Это пурпурный цвет Скарамуччи. Тот самый пурпур, который подчеркивает наряд марионетки. Тот самый пурпур, который, кажется, излучают его глаза, когда что-то вызывает сильные эмоции.       К чему это Царица клонит?!       Он уже собирается спросить ее, как она быстро останавливает его своими словами. — Надеюсь, тебе нравятся наряды, Эфир. Если ты хочешь внести какие-то коррективы, это можно сделать, но только после похорон и праздника, посвященного твоему вступлению в ряды Предвестников. Сейчас я должна уйти, чтобы продолжить приготовления. Похороны состоятся завтра около трех часов дня, и мне бы хотелось, чтобы вы оба пришли туда хотя бы на десять минут раньше, чтобы помочь тебе предстать перед другими Предвестниками. Увидимся завтра. — говорит Царица и наконец уходит.       Как только она покидает комнату, Скарамучча и Эфир бросают друг на друга растерянные взгляды, и Скара спрашивает его: — Ты ведь заметил это, верно?       Эфир кивает. — Фиолетовый цвет такой же, как у тебя? Конечно.       — Что, черт возьми, она задумала? — говорит Скара с возмущенным вздохом и хватает новый плащ Эфира.       После того как Скарамучча помогает Эфиру развесить одежду в гардеробе комнаты, а аксессуары разложить по местам, он с неохотой покидает комнату Эфира и возвращается в свою, чтобы заняться собственными приготовлениями к предстоящим событиям. Если его предположение верно, то на его кровати будет лежать коробка с официальным нарядом, украшенным цветами Эфира. Богиня Любви сводила их друг с другом. Почему он удивлен? Она могла быть очень хитрой и изворотливой, когда ей это было нужно, и, похоже, так оно и было.       После того как Скара покинул его комнату, Эфир разделся до обычной спальной одежды и позвал Паймон, чтобы проверить, не хочет ли она спать в удобной постели, не будучи слишком измотанной от шока. Паймон появляется и опускается к нему на руки, всегда радуясь тому, что старший брат обеспечивает ей безопасность и комфорт, и они оба медленно погружаются в сон.

***

      На следующее утро Эфир просыпается довольно рано. Он осторожно, не разбудив Паймон, освобождает ее из своих объятий и укладывает обратно в постель. Он идет в роскошную ванную комнату, примыкающую к комнате, и сразу же набирает теплую ванну. Он берет различные средства для ухода за волосами и кожей, которые оставила для него Царица, и начинает свой день в тепле и уюте.       Как только ему кажется, что он провел в ванне достаточно времени, он выходит из нее и подходит к зеркалу, чтобы закончить уход за кожей. Прошло очень много времени с тех пор, как он в последний раз мог побаловать себя подобным образом. Пока он наносит на тело различные масла и кремы, его мысли витают в воздухе. Когда в последний раз он так заботился о себе? Должно быть, это было до того, как они с Люмин прибыли в Тейват, если вообще успели сделать это до их встречи с неизвестным Богом.       Было приятно снова почувствовать это ощущение.       Вскоре после того, как он закончил с этим, раздается стук в дверь. Открыв ее, он обнаруживает прислугу с тележкой, в которой лежат различные блюда на завтрак, как снежнанские, так и иностранные. С благодарностью и улыбкой он принимает тележку и подкатывает ее к своему трюмо. Он приступает к завтраку, ожидая, что запах ускорит обычный процесс пробуждения Паймон, и смотрит на себя в зеркало.       Его взгляд перебегает на костюм, висящий в шкафу, и снова на лицо. Так продолжается несколько мгновений, пока он пытается сообразить, какой макияж ему нанести, если таковой вообще нужен. Он отставляет тарелку и берет другую - его аппетит как не человека несколько больше человеческого, - и ест ее, перебирая варианты макияжа. Он думает о том, чтобы сделать что-то простое, например подводку для глаз, возможно, золотистого цвета в тон волосам и глазам.       Пока он размышляет об этом, его взгляд падает на очень специфическую красную подводку для глаз, оставленную на самом видном месте.       Это тот самый оттенок красного, которым ежедневно пользуется Скара.       Похоже, Царица хотела, чтобы они обменялись цветовыми палитрами для этого мероприятия, но он понятия не имеет, почему. Если бы ему пришлось гадать, Скарамучча, скорее всего, появился бы в одежде ярче той, которую обычно носит, с золотой подводкой для глаз.       От этой мысли у него в животе запорхали бабочки, за что он себя укоряет, уверенный, что Скарамучча не испытывает к нему того же.       Богиня Любви, скорее всего, просто развлекалась.       Он решает воспользоваться красной подводкой для глаз и кладет ее на туалетный столик, чтобы использовать позже. Он молча надеется, что Скарамучча явится с золотой подводкой.       Паймон окончательно просыпается, когда он собирает косметику, и как ястреб смотрит на поднос с завтраком. После того как Эфир жестом дал ей понять, что закончил есть, она с радостью налетает на поднос и ест досыта. Она с легкостью расправляется с оставшейся едой, а Эфир наблюдает за ней с весельем и восхищением, после чего возвращается в свою кровать. Он достает книгу, чтобы почитать и расслабиться на ближайшие тридцать минут, пока ему не нужно будет собираться.       Очистив тележку от всех остатков еды, Паймон везет ее к двери и отдает служанке. К его удивлению, на этот раз она действительно заговорила с ним.       — Лорд Эфир, через пятнадцать минут я и еще две дамы прибудут, чтобы помочь вам подготовиться к сегодняшним событиям. — она говорит отрывисто, оставляя его безмолвным и способным ответить лишь кивком, и он смотрит, как она уходит с тележкой. Он не ожидал, что ему будут помогать собираться помощники, ведь во многих мирах, где он бывал, эта процедура обычно была уделом королевских особ. Вернувшись в свою комнату, он видит, как Паймон наблюдает за снегопадом за многочисленными окнами, порхая между ними и удивляясь погоде. Он ласково хихикает и сообщает ей о прибытии сопровождающих.       Когда приходят три женщины, Паймон предпочитает остаться на кровати и наблюдать за снегопадом оттуда, не желая столкнуться с кем-то из них или быть задетой ими. Она наблюдала, как одна из них начала разделять и упорядочивать детали сложного наряда, а две другие работали над прической и макияжем блондина одновременно. Одна из них элегантно закручивала и заплетала волосы Эфира, создавая сложную и великолепную косу, совершенно не похожую на его обычную, что, безусловно, соответствовало королевскому стилю подготовленного наряда. Другая внимательно оценила его внешний вид и остановилась на красной подводке для глаз, туши для ресниц и относительно неярком блеске для губ.       Когда с прической и макияжем было покончено, они помогли ему облачиться в парадный костюм, деталь за деталью, начиная с брюк. Обычно он чувствует себя неловко рядом с людьми в таком виде, но, судя по тому, что их глаза никогда не задерживаются и, кажется, сосредоточены только на работе, он не возражает. Такой профессионализм ценится.       После брюк идут сапоги, потом струящееся платье, затем рубашка, и так далее, и так далее. Когда они заканчивают, он чувствует себя почти обессиленным и радуется, что ему не пришлось делать это в одиночку. Он поворачивается, чтобы взглянуть на себя в зеркало, и ошеломлен тем, что предстает перед ним. Красная подводка особенно хорошо сочетается со всем остальным, и он действительно выглядит так же по-королевски, как и ощущает себя. Он полагает, что это просто часть того, что он является Предвестником Царицы.       Когда слуги заканчивают осмотр, довольные своей работой, они кланяются ему и уходят. Он смотрит на часы и видит, что уже 2:30 - примерно на двадцать минут раньше, чем Царица хотела, чтобы он и Скара были там. Он начинает размышлять о том, какими будут похороны, и тут же впадает в панику от внезапного осознания.       Подождите, я не знаю дороги туда.       Он высовывает голову за дверь, чтобы поискать свою помощницу, и обнаруживает, что ее нет. Черт. Кто-то должен привести его к месту проведения похорон!       Он возвращается в свое кресло и ждет, надеясь, что кто-то придет за ним. Он уже почти потерял голову от напряжения, когда дверь открывается.       Входит Скарамучча, одетый в великолепный, чисто белый костюм с золотой и пурпурной отделкой. Его глаза подведены золотой подводкой, а вокруг них и на щеках - очень скудное количество золотых блесток, символизирующих звезды.       Эфир смотрит на него в благоговейном трепете, челюсть полностью отвисла, а лицо покраснело, и так продолжается целую минуту, пока тот не прочищает горло и не отводит взгляд.       — Что ты на меня так уставился? Не я выбирал этот наряд, вини Ее Величество, если считаешь, что он выглядит так плохо. — обращается Скара к ошарашенному Эфиру, и тот быстро качает головой, заикаясь.       — Н-нет! Я... Я... Я думаю, что он тебе очень идет! — он встает и пытается вернуть себе самообладание. Скара медленно поворачивает голову обратно к стоящему блондину и полностью осматривает его наряд.       Видя, что Эфир стоит там, в его цветах, с подводкой для глаз, в нем пробуждается что-то совершенно дикое, что он отчаянно пытается загнать обратно, предлагая Эфиру руку и говоря: — Тогда пойдем.       Эфир полностью заливается румянцем, когда он обхватывает руку Скары. Паймон решает пока остаться в своей постели, и они говорят друг другу «до скорого», после чего Скара выводит его из комнаты в коридор. Несколько минут они идут в тишине, прежде чем в голове Эфира возникает вопрос.       — Эй, Скара? Почему мы одеты так, будто идем на вечеринку, а собираемся на похороны? — спрашивает он у Предвестника.       — Царица сказала, что предпочитает, чтобы мы праздновали достижения Синьоры, а не оплакивали ее смерть. Что именно так мы должны почтить и ее жизнь, и ее смерть. — просто отвечает Скара.       — О, хорошо. — говорит Эфир.       Скара поддается странному давлению, которое он ощущает, и слегка подтягивает к себе Эфира, прижимая блондина к себе плечом к плечу. Тот ничего не говорит и смотрит вперед, но не без того, чтобы на его лице вновь заиграл сладкий румянец, и они продолжают путь.

***

      В конце концов они оказываются в той же самой оранжерее, где были неделю назад, и застают Царицу в том же кресле, где она их ждала. Она поднимает на них глаза и улыбается.       — Только полюбуйтесь на вас двоих. Я знала, что вы будете великолепно смотреться вместе. — она говорит, заставляя обоих мальчиков покраснеть и отвести взгляд, и смеется. — Вы сразите всех остальных Предвестников наповал, когда войдете вместе. О, и Эфир, сегодня вечером я объявлю остальным, что ты мой новый Предвестник. Я думала удивить тебя этим, но нарядов достаточно для одной ночи. — она говорит это с самодовольной ухмылкой. Она жестом приглашает обоих следовать за ней, пока она идет по коридору, ведущему в тронный зал. Войдя туда вместе с Царицей, они оказываются лицом к лицу с остальными Одиннадцатью Предвестниками.       Единственный, кто не реагирует шокировано, - Чайлд, который дико ухмыляется, глядя на них. Скара и Эфир наблюдают за тем, как остальные либо шокированы, либо с любопытством смотрят на них. Первой заговорила Арлекино.       — Ну разве это не Путешественник? Какая любопытная ситуация. Рядом со Сказителем, да еще и за спиной Ее Величества. Как... Увлекательно.       — Да ладно, Арле, только увлекательно? Посмотри на них! — Чайлд вскочил со своего места, заставив четвертую Предвестницу повернуться и посмотреть на него, а затем перевела взгляд на двух других.       — Полагаю, это не просто увлекательно. — говорит она спокойно, слегка хихикая.       Царица хихикает со своего места и переводит Эфира на более центральное место у своего трона. Она встает сбоку от него и начинает его представление.       — Предвестники мои, познакомьтесь с Эфиром, Путешественником. Он прибыл в Снежную, чтобы сообщить мне о смерти Ла Синьоры от рук Электро Архонта и извиниться за свое участие в этом. Я не стану открывать всем вам шрамы на его сердце, но знайте, раз уж я делаю вам это заявление, то он выступает против Селестии, как и все мы. — она холодным взглядом окинула всех присутствующих.       — Я предложила ему занять место одного из членов Одиннадцати Предвестников Фатуи, и он согласился. С этого дня он будет среди вас как один из Предвестников. — она говорит громко и четко, взмахнув скипетром. — Что же касается его должности и титула, то я решила поступить довольно... Нестандартно. Эфир разделит должность Шестого Предвестника, Сказителя, со Скарамуччей. Они прекрасно дополняют друг друга во многих отношениях, и Шестое подразделение станет намного сильнее, если они оба будут стоять у его руля.       Эфир смотрит в пустоту, глаза расширены от шока. У Скарамуччи дела обстоят не лучше: он откровенно таращится на Царицу.       Остальные Предвестники снова демонстрируют разную степень реакции: от явного шока на лицах Панталоне и Пульчинеллы, любопытного взгляда Арлекино, до почти диких ухмылок Чайлда и Дотторе, хотя, скорее всего, по совершенно разным причинам. Царица с радостью нарушает потрясенную тишину и продолжает.       — Теперь у них будет общий титул "Сказитель", но не имя Скарамучча. Поэтому, Скарамучча, я предоставляю тебе честь выбрать подходящее имя для твоего нового напарника. У вас будет время до его церемонии приветствия, чтобы определиться с именем.       Закончив фразу, она слышит, как он произносит не совсем понятное слово.       — Извини, Скарамучча, я не поняла, что ты сейчас сказал.       Это заставляет его говорить громче с румянцем на лице.       — Сора - инадзумское слово, означающее "небо". — говорит он и взгляд блондина встречается с его, и на его лице появляется мягкое удивление от того, как быстро ему пришло в голову это слово. Он опускает глаза и произносит его под нос, проверяя, как оно звучит, после чего расплывается в лучезарной улыбке и снова встречается взглядом со Скарой.       Это было не просто очередное благоговейное звание, это было имя! И от того, кого он стал считать своим другом.       Он чувствует, как на глаза наворачиваются слезы, и, позволив им упасть, подскакивает к Скарамучче, чтобы обнять потрясенного марионетку так, что у человека, наверное, сломалась бы грудная клетка, и снова и снова произносит тихие слова благодарности. Должно быть, шок марионетки прошел, потому что Эфир чувствует, как его рука перемещается к центру спины и начинает нежно кружить по ней, помогая успокоиться.       Так они простояли, кажется, целую вечность, прежде чем голос Царицы мягко вернул их к реальности.       — Поскольку этот вопрос решен, я вновь представляю вам новое пополнение моего отряда. — начинает она, вкладывая в свои слова всю силу своего царственного присутствия.       — Сора, Сказитель, Шестой из Предвестников Фатуи.