Восходящая звезда

      Дазай договорился с Чуей, что встретит его у дома рыжеволосого, так как ехать в аэропорт было долго и муторно, а Мори снова был завален работой и не мог подвести сына.       Накахара звонит Осаму и сообщает ему о своём прилёте. Он говорит, что будет дома через тридцать минут, так оно и выходит.       Чуя выходит из такси и достает из багажника свой чемодан ярко-красного цвета. — Привет, — здоровается Чуя. Он привычно обнимает Дазая, а затем роется в карманах, ища ключи. Накахара открывает дверь и закатывает чемодан в прихожую. Следом заходит Осаму.       Чуя замечает, что Дазай держит в руках объёмный пакет с покупками. — Что там? — спрашивает Чуя, снимая куртку. Он кивком указывает на пакет. — Вкусняшки, — весело сообщает Осаму. — Будем смотреть фильм! — Ура! — радуется Чуя и идёт в ванную, чтобы помыть руки. — Я так устал от всей этой суматохи! Оставшиеся каникулы проведу лёжа на диване! — заявляет Накахара. — Хороший план, — одобряет Дазай, а после помогает рыжеволосому раскладывать диван. Чуя приносит плед и ещё две подушки.       Парни заваливаются на диван и открывают пачку крабовых чипсов.       Вечер. За окном уже очень темно, но никто не хочет включать свет. Полумрак в гостиной создает уютную атмосферу. Хочется смотреть ужастики и кушать вкусняшки, что собственно Чуя с Дазаем и делают.       В какой-то момент Осаму отвлекается от просмотра фильма и переводит взгляд на Чую. Он рассматривает его аккуратный профиль. У Накахары прямой нос, пухлые губы и выразительные голубые глаза, хотя в темноте не видно, какого они глубокого оттенка.       Дазай хочет прикоснуться к нему, провести пальцами по мягкой щеке, очертить контур губ.       Осаму невзначай пододвигается ближе, а Чуя не замечает этого. — Знаешь, — вдруг сказал Дазай, — во время твоего отсутствия, я написал песню. — Правда? — Чуя был очень удивлён. — Ага, — Осаму поднялся с дивана и ушёл в прихожую. Вернулся он с небольшим блокнотом размером с ладонь. Дазай протянул свои записи Чуе и сел рядом. — Не суди строго. Всё-таки я не профессионал в этой сфере. До тебя мне далеко.       Накахара открывает блокнот и пролистывает несколько страниц, на которых были неинтересные списки дел. Наконец, он находит текст песни и скользит по нему глазами. Он немного смущается из-за того, что Дазай посвятил ему песню. — Вау! Это очень круто, 'Саму! — восклицает Чуя. — Спасибо. Я даже придумал мелодию к этой песне на гитаре. — Круто! — Накахара помнил, что Осаму не брал в руки гитару со смерти матери. — У меня есть инструмент. Может выступишь для меня? — Только ради тебя, звёздочка, — смеётся Дазай. — Подожди секунду, — Накахара убегает в свою комнату и хватает чёрный чехол, в котором лежала гитара. Он быстро возвращается в зал и протягивает Осаму музыкальный инструмент.       Дазай осторожно достаёт гитару и принимается проверять струны. Всё было хорошо настроено, потому что Чуя тщательно следил за сохранностью инструмента. — Я не певец, — напоминает Осаму и начинает играть.       Накахара внимательно следит за тем, как пальцы шатена перебирают струны.

О, как ты могла меня променять?

О, господи, как тебя понимать?

      У Дазая приятный голос, пробирающий до мурашек. Чуя пальчиками сжимает свои колени, впиваясь в ткань штанов. У него перехватывает дыхание от пения Осаму.

Твои синие глаза — чудеса

Умираю третий день, кто сказал так нельзя?

Отстань, ты — болезнь, ты — есть, меня нет

Делаешь себе царапины и лезешь на свет

      Чуя внимательно следит за пальцами Осаму, которые так легко, изящно и правильно зажимают аккорды на грифе. Потрясающе!

Пощади меня, пощади меня

Девочка-рассвет, капелька нектара, капелька — в яд

Площади горят, площади горят

Ведьм у нас сжигают, видимо, на этот раз забыли тебя, тебя, Ведьм у нас сжигают, видимо, забыли тебя

      Глаза щиплет от подступивших слёз. Чуя схмахивает влагу рукой.

Я вижу во сне красивую смерть

Где синим огнём ты будешь гореть

Твои синие глаза — чудеса

Умираю третий день, кто сказал так нельзя?

Отстань, ты — болезнь, ты — есть, меня нет

Делаешь себе царапины и лезешь на свет

      Дазай мельком поглядывает на Чую и улыбается.

Пощади меня, пощади меня

Девочка-рассвет, капелька нектара, капелька — в яд

Площади горят, площади горят

Ведьм у нас сжигают, видимо, на этот раз забыли тебя, тебя, Ведьм у нас сжигают

Твои синие глаза — чудеса

Умираю третий день, кто сказал так нельзя?

Отстань, ты — болезнь, ты — есть, меня нет

Делаешь себе царапины и лезешь на свет

Пощади меня, пощади меня

Девочка-рассвет, капелька нектара, капелька — в яд

      Осаму ещё несколько раз косается струн, а после постепенно прекращает играть. Он внимательно следит за реакцией Чуи. Рыжеволосый ничего не говорит и молча отводит взгляд.       Дазай секунду мнётся, но потом аккуратно касается рукой щеки Накахары. Рыжеволосый тут же оборачивается. Они несколько мгновений молча смотрят друг на друга. — Дазай? — тихо зовёт рыжеволосый. — Хочу тебя поцеловать, — шепчет Осаму, опаляя лицо Накахары тёплым дыханием. — Я тоже, — успевает сказать Чуя до того, как чужие губы накрыли его собственные.       Дазай целует мягко, но требовательно. Он кладёт свою левую руку Чуе на талию, а правую на шею. Накахара отвечает на поцелуй и зарывается пальцами в тёмные волосы Осаму. Что-то тёплое и нежное расцветает у них в груди и пускает корни вокруг сердца и лёгких. Кажется, что поцелуй длится вечность, но всё равно как-то мало. Парни отстраняются друг от друга тяжело дыша. Воздуха не хватает.       Дазай аккуратно берёт руки Чуи в свои, привлекая внимание рыжеволосого. — Чуя, ты мне очень-очень нравишься, — начинает говорить Осаму. — Ты будешь.? — Да! — обрывает его Накахара и мгновенно смущается. — Прости…       Дазай улыбается так искренне, что Чуя забывает о своём смущении и кидается в его объятия. — Ты решил подвинуть меня, а, Дазай Осаму? — смеётся Чуя. — Твоя игра на гитаре, твой голос, твоя песня — это потрясающе! Я бы хотел когда-нибудь увидеть, как ты исполняешь её на сцене.       Накахара замолкает. Погодите. Он же может это устроить. — Что если я поговорю с своим продюсером и Куникидой?! Мы бы могли выступать дуэтом?! Технически эту песню можно разделить на двоих! Ох! Нужно съездить на звукозаписывающую студию!, — Чуя прекращает свой беспорядочный монолог. Он немного увлёкся, не подумав о чувствах Осаму. А Дазаю-то это надо? — Ты бы хотел этого? — потупив взгляд, спрашивает Накахара. — Не знаю, — честно отвечает Дазай, убирая рыжую прядь Чуе за ухо. — Как будто бы это всё не для меня, — поясняет он. — Почему? — искренне удивляется Накахара. — Ты потрясающий! — Думаю, что ты единственный кто так считает, — вздыхает Осаму. — Посмотри на меня, Дазай Осаму, — говорит Чуя, обхватив лицо шатена руками. — Не смей недооценивать себя! Не важно, что говорят остальные! Важно только то, что думаешь ты сам и близкие для тебя люди. — Вау! Мне нужно записать это, — смеётся Дазай. — Я не знал, что мозг Чиби может генерировать такие умные речи, — Осаму никогда не устанет подшучивать над рыжеволосым. — Дурак, — беззлобно фыркает Чуя и щипает Дазая за нос, получая в ответ сдавленное «Ой».