Мачо и ботан

Ибо поглаживает ладони прижавшегося сзади Сяо Чжаня, наслаждается ощущением того, как тот ощущается таким горячим и крепким сзади, как хочется в него вжаться — только, может, предварительно развернувшись и повернувшись лицом, хотя и так тоже хорошо. Ибо вопросительно похлопывает Сяо Чжаня по ладони два раза рукой, тот трется Ибо о затылок, а потом, будто придя в себя, чуть ли не отскакивает, но Ибо не дает, перехватывает того на движении назад и вжимает в себя уже лицом к лицу, позволяя Сяо Чжаню неловко устроить подбородок на его плече и поглаживая по спине. Но Ибо чувствует, как Сяо Чжань скорее это просто послушно пережидает, потому что кажется, что его тело все вибрирует от напряжения, а потому, проведя рукой еще пару раз по спине, отстраняется, пытаясь заглянуть Сяо Чжаню в глаза, но тот, как будто этого не замечая, опускается на колени, чтобы взять на руки Орешек и начать с ней говорить: — Это кто ж такая проказница? Кто чуть не ушел в коридор, а? Тебе же туда нельзя. А шлейку мы еще не купили, правильно? А почему? Потому что кое-кто в этих шлейках сразу замирает на месте и отказывается ходить. Да? Да? Кто у нас тут наглая мордочка? Ибо понимает, что Сяо Чжань сейчас немного закрывается Орешек, и под немного Ибо имеет в виду — прячется, как за каменно-пушистой стеной. Но Ибо только разувается снова, спешно вставляя ноги в гостевые тапки, и спешит за Сяо Чжанем обратно на кухню. Орешек, которая хотя и рада вниманию, не готова терпеть столько тисканья и общения на руках, а потому пытается вырваться и в какой-то момент пикирует на стол, а оттуда уносится в неизвестном направлении. Сяо Чжань трет лицо и со смущением выглядывает из-под ладони одним глазом на Ибо: — Нам придется поговорить, да? Ибо пожимает плечами, потому что да, поговорить им ой как надо, но Сяо Чжань сейчас не похож на человека, готового к чему-то столь серьезному и энергозатратному. Ибо на мгновение задумывается, грызет губу зубами в раздумьях, а потом решает, что терять-то ему уже нечего, все главное он сказал, теперь только если повысить ставки и получить самое важное. — Хм, смотри, если честно, вот конкретно сегодня, сейчас, меня волнует только одно: ты будешь со мной встречаться? И когда он это произносит, а Сяо Чжань немного замирает с приоткрытым ртом, Ибо слышит, как он звучит. И черт, черт, черт, он же не совсем это имел в виду. Вернее, безусловно, именно это, просто оно вышло так, будто ему насрать вообще на все, о чем переживал Сяо Чжань и он просто такой — го встречаться, йоу. Бли-и-ин! Ибо дергается навстречу Сяо Чжаню, хочет взять того за локоть, потом не решается и поясняет сбивчиво: — Черт, коряво вышло. Я просто к тому, что ну мы, вроде как, вообще тут про работу хотели. Хотя, нет, блин, на нее сейчас уже плевать. Ну не то чтобы совсем, для тебя это важно. И для меня тогда тоже. Просто я там еще начальнику сказал… Хотя, ох, я просто подумал, что тебе сейчас не надо, а я вот на самом деле хотел, чтобы мы вместе. Попробовали. Ну вот как-то так. Ибо не выдерживает смотреть на футболку Сяо Чжаня и поднимает взгляд. Сяо Чжань смотрит на него удивленно, как будто пытаясь декодировать послание, которое сначала пропустили через мудреный архиватор, а потом покоцали вирусом, или что там у них, айтишников, бывает самого страшного. Сяо Чжань разглядывает Ибо, как если бы видел его впервые, вот прям всматривается, почти лихорадочно проходится взглядом по лицу, а потом его собственное лицо приобретает почти жалостливое выражение, а ладони ложатся на щеки Ибо, фиксируя того в пространстве. Сяо Чжань ловит взгляд Ибо и не отпускает, хотя Ибо почему-то готов на месте сгореть от стыда, но держится, смотрит в ответ, боясь получить ответ. Сяо Чжань выдыхает мягкое: — Ох, Ибо… И целует нежно-нежно, как будто Ибо сейчас тут вырвется и сбежит. Касается губами, как будто успокаивает, оставляет поцелуй невинным, но настойчивым. Ибо дергается в его руках, но больше чтобы просто прийти в себя, выйти из транса и не дать Сяо Чжаню, который почти прерывает поцелуй, остраниться, прижать его к себе, мягко обхватив за талию и наслаждаясь тем, как он идеально, гармонично, замечательно, очешуенно ощущается в его руках. Ибо выдерживает буквально всего ничего, прежде чем совершает первую попытку углубить поцелуй, провести жадным языком сначала по кромке губ, а потом мягко податься внутрь. И Ибо слышит мягкий смешок от Сяо Чжаня, который сначала не пускает Ибо, и окей, это почему-то тоже ощущает красиво, как будто Сяо Чжань проявляет характер — но не из вредности, а потому что ему весело и хорошо. Ибо прикусывает слегка губу в ответ, отчего Сяо Чжань переводит руки с лица назад, за голову Ибо и потягивает мягко за прядки, бездумно их перебирая и гладя шею и затылок Ибо. В какой-то момент Ибо все-таки позволяют углубить поцелуй, и это настолько охуительно, что Ибо прошибает удовольствием до самых мысочков, которые сейчас елозят в гостевых тапочках по полу, пытаясь немножко сдвинуть их к какой-нибудь устойчивой поверхности. Сяо Чжань мычит что-то в поцелуй, но не отстраняется, поэтому Ибо тоже решает не отвлекаться и движется в пространстве кухне вслед за Сяо Чжанем, у которого, видимо, есть некий план. Но потом Сяо Чжань натыкается задней поверхностью ног на стул, который стоит не на своем месте, Ибо придерживает Сяо Чжаня, чтобы тот не завалился, вжимает в себя крепче, а Сяо Чжань, жестокий, жестокий Сяо Чжань, мягко хлопает Ибо обоими ладонями по плечам в очень понятном жесте, что, мол, закругляемся. Ибо успевает еще раз пройтись по такому вкусному языку, почему нельзя целоваться двадцать четыре на семь? , и со вздохом и легким чпоком отстраняется от Сяо Чжаня. Тот выглядит еще более крышесносным с зацелованными губами, у которых немного смазался их природный контур. Ибо хочется повторить, вот прям тут, сразу же, еще, может, сесть куда и усадить Сяо Чжаня себе на колени. Или, что лучше, хотя рановато, где-то лечь, потому что тогда будет проще изучать руками все его тело. А потом языком. А потом и не только… Ибо яростно трет лицо ладонями, расстроенно стонет и слышит ожидаемый смешок от Сяо Чжаня, который сейчас проводит привычным жестом себе по волосам так, чтобы челка ушла со лба. Ибо бормочет то, что уже не раз думал: — Тебе очень идет. Сяо Чжань, который, видимо, выныривает из своих мыслей, немного заторможенно переспрашивает: — М? Ибо повторяет, пытаясь не смущаться так сильно. Надо учиться делать Сяо Чжаню комплименты и делать это почаще: — Тебе очень идет вот с челкой назад. Или в стороны. Ибо кажется, что звучит это довольно топорно, но Сяо Чжань поправляет эту самую челку, как будто пытаясь убрать за уши, хотя это категорически физически невозможно, и отвечает негромко: — Спасибо. А потом, видимо, все-таки на что-то решившись, продолжает уже хотя и с напряжением, но куда более слабым, чем когда он до этого пытался Ибо, что, прогнать? Отпугнуть? Ибо не знает. Он вообще не до конца понимает, что до этого произошло и почему. Вроде, он ничем Сяо Чжаню не дал понять, что будет как-то над ним смеяться или что планирует его подставить и разоблачить. Сяо Чжань, видимо, думает о том же, а потому берет Ибо за руку и ведет за собой в спальню, не совсем осознавая, как оно выглядит. Просто садится на край постели, сажает Ибо рядом, так и не отпустив его руку. Держит перед собой, потряхивая ее, как будто это игрушка-антистресс. — Послушай, Ибо. Я не буду сейчас пытаться оправдаться. Я был не прав, прости меня, — Сяо Чжань поднимает на Ибо взгляд, но потом снова смотрит вперед на стену, продолжая теребить руку Ибо, которую тот не убирает и только пытается по возможности иногда сжимать ладонь Сяо Чжаня в ответ, ту, которая зажала в его ладони, а не ту, которая лихорадочно сверху то поглаживает, то похлопывает, то просто водит туда-сюда их скрепленными руками, — тут дело было не в тебе, а во мне, и я понимаю, как это звучит. Просто я столько обжигался, я сейчас не могу, прости, не хочу, не смогу рассказать. Как-нибудь потом. Ибо тихонечко согласно хмыкает и садится еще чуточку ближе к Сяо Чжаню, чтобы прям вплотную, чтобы быть как стеночка, на которую тот сможет привалиться, если захочет. Сяо Чжань же начинает то отгибать по одному пальцу Ибо от своей руки, то укладывать их обратно. Ощущается странно, но Ибо позволяет ему делать все, что хочется и что нужно. — В общем, Ибо, все это было не про тебя. Вернее, про тебя, конечно, но не в смысле. Черт, и я думал, что это ты до этого сумбурно выражал мысли, а вот посмотри на меня! Сяо Чжань нервно смеется, а Ибо свободной рукой дотягивает до коленки Сяо Чжаня и сжимает в знак приободрения. — Ибо, знаешь, я не знал, что сегодня так будет. И я рад, что оно так сейчас, но я не хотел. И, ох, небеса, я не знаю, что хочу сказать. Ты просто знай, что со мной не будет легко, и я бы рад поменяться, я буду стараться, честно, но просто оно все само. Я не могу, и вот… Сяо Чжань звучит так, как будто он вот-вот сломается, голос его звучит уже странно, как будто Сяо Чжань вот-вот заплачет. Ибо сжимает ладонь, что держал в руке крепко, а потом высвобождает руку, чтобы развернуть Сяо Чжаня на себя, взяв за плечи, и сказать максимально серьезно и убедительно: — Мне — норм. Со всем разберемся, да? Сяо Чжань неуверенно кивает и Ибо, поняв, что на сегодня уже явно хватит попыток в важные разговоры, поглаживает большими пальцами плечи Сяо Чжаня, а потом, прикинув быстренько, получится ли сделать то, что он задумал, решает, что попробовать-то можно — и разворачивает Сяо Чжаня так, чтобы он прислонился к нему спиной. Выходит немного так себе, да и Сяо Чжань не сразу понимает, что от него требуется, а потом как-то весь оседает, гуттаперчиво движется туда, куда Ибо его направляет. Ибо поджимает ногу так, чтобы она не мешалась Сяо Чжаню и устраивает его к себе спиной. И вот такой открытый Сяо Чжань в немного перекрутившейся от их манипуляций футболке — это чистый грех, но Ибо просто поглаживает его по голове и по предплечью одной рукой, а второй опираясь о кровать. Сяо Чжань тихонечко полулежит, полусидит, опираясь всем весом на Ибо, а потом с неловким смешком начинает двигаться: — Ибо, не пойми неправильно, но у меня спина начинает ныть. Знаешь, возраст, все дела. Пока он это произносит, Ибо уже сам меняет позу — у него от веса Сяо Чжаня начала затекать одна нога, но он не удерживается отвечает, напоследок мягко хлопнув Сяо Чжаня по тому, что оказывается ближе, а именно — по бедру. — Да я все понимаю, гэгэ, старость не в радость. Ибо произносит это максимально серьезно, а потом, когда Сяо Чжань с возмущенным лицом поворачивается к нему, чтобы хлопнуть по руке в ответ, начинает гнусно гыгыкать, вызывая у Сяо Чжаня ответный смех. И Сяо Чжань такой красивый в этом моменте — хоть и уставший, очевидно измотанный, но, боги, насколько же он невероятный, вот он весь. Ибо аж замирает, перестав издавать звуки, более подходящие ослику, и просто залипает на Сяо Чжаня, отчего тот замолкает и на всякий случай строго предупреждает: — Ибо. И Ибо даже без слов понимает, что да, сейчас не время залипать в постели, как подросткам, целуясь до рассвета, а желательно, и делая кучу других увлекательных вещей. Поэтому Ибо только поднимает руки ладонями вверх, как бы признавая поражение: — Да нет, я ничего, я просто. Сяо Чжань, на удивление довольный, грозно фыркает и, потянувшись ладошками вверх, отчего футболка оголяет его пупок и дорожку темных волос, разворачивается, не заметив голодного ступора Ибо, и идет на кухню. Ибо только и остается, что следовать за ним. Сяо Чжань уже включает чайник и бросает взгляд на часы, а потом страдающе стонет: — Ну почему-у-у завтра не выходной? Ибо борется с желанием подойти сзади и притереться к Сяо Чжаню, обняв со спины, но в итоге плюхается на стул и деловито на нем балансируя, дотягивается до «своей» кружки, чтобы поставить ее перед собой: — И не говори, — Ибо просовывает палец в ручку кружки, теребит ее и выдает почти шепотом, потому что говорить об этом не хочется, но Сяо Чжань должен знать, необходимо его предупредить перед завтрашним днем. — Я господину Вану там, может, наговорил чего лишнего. Надеюсь, тебя после этого не уволят. Я хотел, как лучше. Сяо Чжань тяжко плюхается напротив Ибо, прижимает одно колено к груди, привычно устроившись на стуле, и с тяжелым вздохом говорит: — Ну, рассказывай. Ибо, подавляя внутри почти детское желание ответить «а может, не надо?», пересказывает все, что узнал о махинациях Ли Ичэня и Лин Ба, а потом, хотя и почти насилуя кружку в руках от неловкости, рассказывает, как прошел его разговор с господином Ваном. Сяо Чжань на удивление спокойно все выслушивает, как будто делая себе мысленные пометки, но ни напуганным, ни расстроенным или рассерженным не выглядит. После речи Ибо только трет коленку, а потом кладет на нее подбородок и задумчиво сообщает: — Ну как-то так я все это и представлял. Сяо Чжань заполняет пробелы для Ибо, быстро вводя его в курс дела тихим, почти сонным голосом. Выясняется, что Сяо Чжань многое смог разузнать сам через своих знакомых айтишников и тех, кто был рад ему помочь из охраны, кого он когда-то выручал по работе или по доброте душевной. У Сяо Чжаня только не было конкретного компромата на то, как сошлись Ли Ичэнь и Лин Ба, он просто знал, что все проблемы от них, но не до конца понимал, почему эти двое так к нему прикопались. Вернее, если с Ли Ичэнем все было понятно, то Лин Ба не совсем вписывалась в схему выживания Сяо Чжаня с работы. И да, Сяо Чжаню знатно прилетело по башке за съемный диск, но он еще в момент взлома базы данных предупредил начальство, что сможет решить проблему только если тот закроет глаза на способ этого самого решения проблемы. И он так и сделал, но стали прикапываться уже вышестоящие люди, которым был не мил начальник Сяо Чжаня. Ибо немножко охуевает от широты проблем и интриг в их фирме. Он когда устраивался, думал, что ничего сложнее момента, когда он смог исправить факап начальства, уже не будет. Ибо с тоской думает о друзьях, у которых в эти выходные выступление на конкурсе танцев и малодушно позволяет себе мысль, что а если бы он сейчас был с ними, а не разгребал вот это все. Но тогда он бы не встретил Сяо Чжаня, а значит, все было не зря. Видео с камер, которые Ибо попросил найти, были подняты так быстро, потому что их уже до этого находили для Сяо Чжаня. И в целом господин Ван знал почти все, о чем ему рассказывал Ибо, кроме, может, совсем уж мелких деталей. Ибо невольно проникается уважением перед чужим начальством. — То есть тебя не уволят? И звучит как-то немного категорично и самую малость депрессивно, потому что подразумевает, что шанс такой есть. Но Сяо Чжань только немного ведет подбородком по коленке, видимо, пытаясь показать жестом, что нет. Потом ведет пальцем по краю стола и задумчиво отвечает: — Нет, не думаю. У них и без того сейчас пойдут проверки персонала, новых нанимать не будут, а старых придется проверять на вшивость. Хотя я сказал господину Вану, что могу поручиться за почти всех парней в нашем отделе. Но, сам понимаешь… Приказы сверху дело такое. Ибо следит больше за пальцем Сяо Чжаня, тоже уже немного сонный и загипнотизированный, чем за беседой. Усталость наваливается тяжелым мешком. Хочется прикорнуть прямо тут, на кухне, просто положив голову на стол, а для мягкости вполне хватит рук. Сяо Чжань зевает, потом запоздало прикрывает ладонью рот, но Ибо тоже зевает следом за ним и они оба обмениваются понимающими взглядами. Ибо встает первый, так и не выпив белого чая, обещанного Сяо Чжанем: — Я пойду, а то завтра точно не встану. Сяо Чжань разгибается из позы кренделечка, идет следом за Ибо, который уходить не хочет, но и поспать хотя бы немного было бы здорово. Ибо бросает взгляд на часы — метро уже закрылось, но на такси отсюда не так далеко. Сяо Чжань сначала стоит, опираясь о стену в коридоре, наблюдая, как Ибо заказывает в телефоне такси, потом отлипает от стены, уходит ненадолго и возвращается с Орешек, которая выглядит бодрее их обоих и довольно подставляется под поглаживания. Ибо переобувается, уже второй раз за день, телефон подсвечивается входящим сообщением, что такси скоро будет. Ибо мнется в дверях, Сяо Чжань смотрит на него, продолжая гладить балдеющую и начавшую урчать Орешек. Ибо тянется, чтобы погладить Орешек между ушей, и пальцы Сяо Чжаня как назло сейчас гладят где-то в районе спинки и жопки кошки, и Ибо чувствует себя нелепо, потому что хочется коснуться Сяо Чжаня хоть немного перед тем, как уйти. Сяо Чжань улыбается, глядя на Орешек и кивает головой на телефон в руках Ибо: — Такси приехало. Ибо кивает, в этот раз уже сноровисто открывая дверь и оглядываясь на Сяо Чжаня с котейкой на руках — Увидимся зав… — Ибо, знаешь… Они начинают одновременно и Ибо кивает, чтобы Сяо Чжань сказал первый. Тот подходит Близко к Ибо, и из-за контраста прохладного сквозняка из коридора, теплое дыхание Сяо Чжаня, когда тот шепчет Ибо на ухо, кажется особенно горячим: — И знаешь, Ибо, мы с тобой теперь встречаемся. А потом Ибо бесцеремонно подталкивают в спину, он послушно идет, но, увидев довольную улыбку Сяо Чжаня, возвращается, чтобы чмокнуть его в губы под добродушный смешок. — До завтра, гэгэ. Ибо салютует Сяо Чжаню, который только кивает в ответ, улыбаясь и начиная бороться с Орешек, которая почувствовала вкус свободы и решила, что сейчас самый лучший шанс сбежать. Сяо Чжань бормочет: — До завтра, Ибо. И закрывает дверь, пока Орешек окончательно не вырвалась из рук. Ибо глупо улыбается пока ждет лифта, загадочно улыбается, пока едет в такси, даже когда чистит зубы, то видит свое довольное лицо. Он, наверное, наулыбался на год вперед, но у Ибо есть веская причина ощущать это распирающее чувство внутри и именно ее Сяо Чжань и прошептал ему на ушко.