Мачо и ботан

— Ибо, тебя вызывают к начальству. Ибо отрывается от монитора и отвечает: — Ща, минуточку. Он почти смог закончить ввод данных, сегодня все страшно тупит и едва-едва получается делать необходимый минимум. В техподдержке сказали, что уже работают над этим. Ибо бы пофырчал, но знает, что в этой самой техподдержке сидит в том числе и Сяо Чжань, а тот точно не будет халтурить, поэтому приходится стиснуть зубы и работать с тем, что есть. — Ибо, срочно! Это не к нашему, а к главному! Ибо аж промахивается мимо нужного окошка, но успевает заполнить и отправить нужный столбик с данными, потом тихо чертыхается и спешно идет из кабинета к лифтам. К основному начальству просто так не вызывают. Там только либо увольнять, либо чихвостить. Потому что повышать Ибо явно не за что — работает себе и работает. А вот ругать… Ибо пытается прикинуть, не налажал ли он где в последнее время, но, вроде, нет. Только разок пришел на час позже на рабочее место после съемок тех роликов, но это было согласовано с начальником. Вряд ли большому боссу есть дело до таких мелочей. Ибо не успевает себя особо накрутить, но внутри все равно противно тянет неприятное чувство. Секретарь окидывает Ибо взглядом и кивает, мол, заходи. Ибо вздыхает и тянет тяжелую дверь. — О, Ибо, вот и ты. Начальник не выглядит недовольным, скорее напуганным и взмыленным. Ибо никогда его таким не видел. Ибо идет к столу господина Ван Лея, немного кланяется, но тот даже не замечает вежливости Ибо и, открывая что-то в компьютере, кивает головой в угол: — Хорошо, что ты быстро пришел. Теперь… Ибо замечает Сяо Чжаня в углу, который сидит у небольшого столика с несколькими одновременно работающими ноутбуками. Внутри что-то сначала тает от вида самого лучшего ботаника на свете, у которого руки порхают то над одной клавиатурой, то над другой, но в следующее же мгновение до Ибо доходит, что тут происходит какая-то хрень. И взгляд Сяо Чжаня, который тот на него поднимает, это только подтверждает: — Ибо, смотри, вот ключи, мне надо чтобы ты приехал по этому адресу. Сяо Чжань протягивает ему бумажку с указаниями, а Ибо еще немного зависает, что Сяо Чжань обратился к нему при начальстве как к другу. И это полная глупость, надо сосредоточиться, что Ибо и делает, просто какого фига вообще происходит? Сяо Чжань бросает взгляд на экран и, так как Ибо подошел ближе, говорит уже почти шепотом, хотя им обоим понятно, что господину Ван Лею все может быть слышно, хотя и не факт, что ему это особенно важно или интересно. — Нас взломали, я пока все поставил на ручное управление, зашиваюсь тут, но получается. Мне нужен съемный диск из дома, где есть копия программы без вируса. Я объяснил, что тебе я могу доверять, поэтому посылают тебя, — Сяо Чжань смотрит с какой-то глухой тоской, и Ибо понимает, что у этой истории есть куча факторов, о которых он пока не знает, но за которые, видимо, захочет побить ту жопу, которая все это устроила. Ибо кивает: — Конечно. Сяо Чжань хочет добавить что-то еще, но, видимо, на экране высвечивается очередной запрос или предупреждение и он начинает печатать, тихо добавляя: — Набери мне, как приедешь. Ибо успевает бросить «всего хорошего», мчит к своему кабинету за вещами, попутно изучая адрес. Ехать не сказать, что долго. По картам видно, что это жилой дом за третьим кольцом. Ибо вдруг понимает, что он сейчас поедет в квартиру Сяо Чжаня. И несмотря на весь творящийся вокруг пиздец, эта мысль согревает. Что Сяо Чжань ему доверяет. Что выбрал его, парня из другого отдела, чтобы забрать такую ценную вещь. Ибо вызывает такси, выбрав точку так, чтобы водителю не пришлось разворачиваться крюком, бежит к названному в приложении месту, потому что машина уже приехала, черт, но так даже лучше. В дороге Ибо перечитывает бумажку с торопливым, но аккуратным почерком. Там указан подъезд, квартира, код домофона и код сигнализации. Все кажется немного нереальным. Попутно Ибо звонит коллеге, чтобы тот хоть как досоздал лог следующего заказа, там даже самый зеленый новичок справится, да и время еще есть. В крайнем случае, Ибо вернется, допроверит и отправит все сам. Таксист пьет чай из термоса-чашки на светофоре, а Ибо хочется сказать ему, чтобы поторапливался, но тот не виноват. Он нормально едет, просто чем больше Ибо обо всем этом думает, тем сильнее волнуется. Вирус в одной из программ, который, возможно, смог проникнуть в базу данных клиентов — это оживший кошмар. Это самое плохое, что можно придумать для репутации и функционирования компании. Возможно, если Ибо отправили за копией программы, то еще есть шанс, что Сяо Чжань поймал это все тогда, когда данные не успели покинуть пределы компании, но предчувствие у Ибо не самое хорошее. Таксист наконец-то останавливается у опрятной, но не самой новой многоэтажки, Ибо щелкает на нормальный процент оплаты чаевых и уже бежит по направлению к нужному подъезду. Он проверил по карте, пока ехал, куда ему надо идти — чтобы не плутать на месте. И поэтому попадает сразу туда, куда надо, нетерпеливо стучит ногой, пока едет в лифте и, оглянувшись на этаже, открывает сначала один замок, потом другой, а потом чуть не зарабатывает сердечный приступ, потому что с громким и уверенным «мяу» в его ногу врезается мягкий и наглый кот, который начинает тереться о черные брюки, оставляя там много-много белых волосков. Ибо думает мгновение, а потом подхватывает зверька на руки и закрывает за собой дверь. Кот спокойно терпит такое обращение и даже не возражает, когда Ибо ставит его на столик в коридоре и набирает Сяо Чжаня. Тот отвечает спустя звонков семь и сразу начинает говорить: — Иди прямо и чуть левее будет дверь. Орешек не выбежала? Ибо тупит мгновение и потом успокаивающе отвечает: — Нет, она в порядке, идет за мной. Сяо Чжань гукает в ответ, потом замолкает на какое-то время. Слышно, как, видимо, господин Ван ему что-то говорит, Сяо Чжань отвечает «еще часа два максимум» и у Ибо по спине проходит холодок от того, каким тоном это сказано. Ибо стоит посреди спальни. И хочется все рассмотреть, но он тут не для этого. Он видит компьютер, подходит к нему, но не трогает. Сяо Чжань тем временем возвращается к разговору: — Встань спиной к кровати и подойди к правой створке шкафа. Ибо, там, — голос у Сяо Чжаня как-то странно уходит интонацией вверх, как будто он много что хочет сказать, но не может. Ибо думает, что, наверное, из-за начальства, да и вообще, мало ли из-за чего Сяо Чжань волнуется. Ибо открывает дверцу и смотрит на отсек шкафа, разделенный на неравные части простыми полками. В центральной части висит одежда, внизу полка поменьше заставлена техникой, а в самом нижнем отсеке видна выдвижная полка. Ибо ничего не трогает и даже не рассматривает, не анализирует, что видит, просто ждет указаний. — Да, открыл. Сяо Чжань вздыхает на том конце, и Ибо иррационально хочется его успокоить, но он просто не знает, чем и почему. Затем Сяо Чжань почти обреченным тоном, как у робота, у которого садится батарейка и нет возможности модулировать интонацию, инструктирует: — Открой нижнюю полку. Там, вроде, справа в глубине, может, слева, ты увидишь съемный диск, ну ты знаешь… Ибо быстро отвечает: — Да, конечно. Хотя бы тут он не профан. У самого на таком вот съемном хранятся видео выступлений его и его группы. И еще пара фильмов, хотя они только зря место занимают, надо бы почистить. Ибо немного уходит в свои мысли, а потому сначала радостно замечает диск, хватает его, а только потом замечает все остальное. Ибо механически говорит: — Нашел. Тут наклейка еще такая сверху белая. И даты. Сяо Чжань, который почуял перемену в голосе, как будто заставляет себя произнести следующие слова: — Да, то, что нужно. И Ибо… Но потом, видимо, передумывает, и Ибо пялится на то, что видит перед собой, когда Сяо Чжань уставше заканчивает: — Поторопись. Жду тебя в офисе. И Ибо делает именно это, закрывает дверцу, гладит на прощанье, видимо, красавицу-девочку по имени Орешек, зря он ее в пацаны записал, запирает дверь, вызывает в лифте такси, которое, слава богу, будет через две минуты, а потом позволяет себе минуту, ровно минуту осмыслить то, что он увидел. Потому что в разрозненном виде, все вполне невинно — одежда, техника для съемки, коробка в углу на нижней полке. Но когда Ибо вытянул эту самую полку на себя, то в коробке оказалось то, что без камеры, микрофона и странных тканей полкой выше, скорее вызвало бы понимающую усмешку — у Ибо самого однажды была секс-игрушка, просто ему она не сказать, что зашла. Он вообще тогда был между отношений, а потом как-то и рукой справлялся. Но тут… Наверное, если бы Сяо Чжань еще вел бы себя иначе, то даже это бы Ибо списал на личные предпочтения. Ну мало ли, кто ходит в каких-то блестящих тканях, оборках даже, блин, оборках… Ибо аж краснеет в такси и не знает, куда деть руки, сжимающие съемный диск. Ибо некстати вспоминает массивный штатив, который стоял в коридоре. В моменте Ибо его почти не заметил, подумал еще вскользь, что, наверное, Сяо Чжань фотографирует и надо бы его расспросить, но потом стало не до этого и мысль улетучилась, а теперь она вернулась и рисует такие картинки, что Ибо не знает, как ему теперь смотреть Сяо Чжаню в глаза. Что бы он там ни снимал и для кого бы это не делал, это настолько не укладывается в голове, настолько дикое… и настолько личное. Ибо взъерошивает волосы и думает, что, ха, он-то думал, что Сяо Чжань просто стесняется, что-то там прячет от других во внешности. Почему-то хочет казаться менее привлекательным. А, оказывается, нет. Он прячет совсем другую свою сторону. И Ибо потрясает больше даже не сам факт того, что у Сяо Чжаня есть вторая тайная жизнь, а что Ибо, оказывается, совсем неправильно воспринимал Сяо Чжаня, видел его не тем, кем он был. Выдумал себе человека, не имея о нем ни малейшего представления. Ибо выбегает из машины на автопилоте, мчится сразу в нужный корпус, нервно поддевает в лифте ногтем наклейку на съемном диске, потом одумывается, останавливает себя и выбегает, случайно задев входящего человека плечом. Не важно. Секретарь смотрит на Ибо уже с узнаванием и какой-то даже можно сказать надеждой. Ибо стучится и тут же входит, протягивая, немного запыхавшись, диск Сяо Чжаню, тот позволяет себе один внимательный взгляд на Ибо, но потом как будто закрывается, становится незнакомым профессионалом-айтишником, которому в ближайший час надо будет спасти всю их компанию. Господин Ван Лей в нетерпении подходит к Сяо Чжаню, встает сбоку. Тот подсоединяет диск, запускает незнакомый Ибо интерфейс, через него что-то печатает, потом запускает снова. Ибо понимает, что долго он тут оставаться не может, но ему хочется убедиться, что все будет в порядке. Что Сяо Чжань будет в порядке. Главное, что они с Сяо Чжанем будут в порядке. Но господин Ван Лей смотрит вместе с Ибо на заполняющуюся графу «распаковка архива: 0,8 процента из 100» и говорит тихо, чтобы не мешать Сяо Чжаню, который в другом окне опять что-то печатает, копирует и пересылает. — Ибо, спасибо за помощь. Дальше уже мы сами. Ибо кивает и на выходе даже не удивляется, когда господин Ван его окликает и говорит: — И никому, хорошо? Вообще ни одной душе. Ибо бы обиделся на такую очевидную просьбу, но он понимает всю серьезность ситуации, а потому искренне отвечает: — Конечно. И удачи. Ибо бросает последний быстрый взгляд на Сяо Чжаня, который выглядит таким маленьким в его безразмерном костюме, но таким крутым, с его невероятными компьютерными скиллами, родной и чужой одновременно. Ибо закрывает за собой дверь и, кивнув секретарше, которая, видимо, только одна на этаже в курсе происходящего пиздеца, возвращается в свой отдел. Он блокирует мысли о том, что увидел в квартире Сяо Чжаня. Каждый раз, когда программа зависает, представляет себе ссутулившегося Сяо Чжаня перед экранами, которые отражаются в его огромных очках. Ибо то рыкает на коллег, то пытается загладить свою грубость, извиняясь и помогая им с их проблемами. К вечеру все уже ходят дерганные и нервные, но перед концом рабочего дня все программы снова начинают работать отлично, сотрудники выдыхают и немного бурчат, и только Ибо знает, что происходило на самом деле и чего это стоило Сяо Чжаню, чтобы все вернулось на круги своя. Ибо хочет написать Сяо Чжаню, придумать любой повод, как-то объясниться, но не уверен, что сегодня для этого подходящий день. И когда видит входящее сообщение, то удивляется тому, что у Сяо Чжаня вообще есть силы — и желание — общаться с Ибо: — Нам надо поговорить и обсудить кое-что. Как насчет завтра? Ибо понимает, что готов встретиться хоть сегодня, чтобы между ними не висело неопределенности, но вместо этого представляет себе, насколько Сяо Чжань должен быть вымотан, а потому печатает: — Давай. До работы или в обед? Сяо Чжань печатает тут же: — В обед. Я раньше не проснусь. Ибо улыбается мягко этому сообщению и набирает: — Понимаю. Передавай привет Орешек. Она классная. И блин, Ибо хочет себе руки вырвать и запихать куда-нибудь, лишь бы не видеть, что это последнее сообщение уже отправлено и прочитано. Что ж он так лажает-то на ровном месте? Неужели нельзя как-то нормальнее общаться, а не лажать вот этим «она классная». Ибо случайно тыкает в смайлик с удивленным человечком, тот, падла, отправляется, решив, видимо, опозорить Ибо окончательно. Ибо обреченно отправляет: — Это я случайно. Ответ приходит почти мгновенно: — Я так и понял. Сяо Чжань смягчает это смайликом с одним подмигивающим глазом. А потом присылает: — Обязательно ей передам. И она реально классная. Ибо чувствует море недоговоренности, как будто Сяо Чжань печатает про одно, а подразумевает другое. Но ничего, завтра они точно все выяснят и проговорят. Главное не думать о коробке с секс-игрушками Сяо Чжаня и о коллекции прозрачных вещей в шкафу. Да раз плюнуть. Вообще не вопрос. Ибо тихонечко стонет и обреченно вываливается из своего кабинета, чтобы как-то, мучительно, из последних сил дождаться завтрашнего дня, который либо приблизит его к Сяо Чжаню, либо отдалит окончательно. Ибо вспоминает, как Орешек терлась о его ноги, какой был бежевый коврик при входе с нарисованными кошачьими лапками, еще чахлый, но живучий цветок на подоконнике. И вдруг вот чувство напряженного ожидания, которое сковывало его до этого, трансформируется в ожидание и надежду. Потому что каким бы секс-героем Сяо Чжань ни оказался, вот с этой кошачьей, мягкой частью его Ибо все-таки не ошибся. А значит, все не так уж плохо и какой-никакой шанс у Ибо, наверное, есть.