Мачо и ботан

— Лейка круто блестящая, всю грязюку удаляющая. Ибо под конец протягивает лейку в сторону камеры, где Сяо Чжань на удивление профессионально, с каменным лицом снимает, но потом, как только тот опускает телефон, начинает хихикать, тянется за лейкой, а Ибо, вредничая, не отдает. Но Сяо Чжань только хихикает сильнее. — Предатель. Обещал же не ржать. Сяо Чжань, который покусывает губы, чтобы не улыбаться во всю силу, и что-то там нажимает и проверяет в телефоне, отвечает: — Так я и не ржу. Ибо закатывает глаза, а потом идет укутывать душевую лейку в защитную тряпку и доставать следующий предмет для пыток. Сяо Чжань бросает взгляд на вынутый Ибо кран для раковины и отрицательно машет головой: — Не, давай это оставим напоследок, он самый легкий. Я хочу отснять полочку. Чтобы она не бликовала, не отражала лишнего и при этом была видна. Ибо бы, может, и пробурчал что в ответ, но Сяо Чжань изящно садится на витое кресло с твердыми ручками, и выглядит при этом настолько охуительно, что Ибо отводит взгляд и больше бессмысленно перебирает вещи в сумке, чем ищет полочку. Она укутана сильнее всех. И если Ибо еще понимает, как ее развернуть, то запаковать потом настолько профессионально вряд ли получится. Но чего уж тут. Ибо реагирует на движение, что видит в отражении выпеленованной полочки, и оборачивается, чтобы посмотреть напрямую. Сяо Чжань, расставив ноги, наклонился в кресле вперед, запустил руку в волосы, смотрит на повторе снятое ими видео. Он еще почти в самом начале снял бесформенный пиджак и остался в белоснежной рубашке, но сейчас она из-за необычной позы немного перекрутилась по телу, показывая его контуры. Ибо кажется, что он сейчас слюной закапает пол. Потому что Сяо Чжань хотя и стройный, но подтянутый, крепкий, так красиво слепленный, что вообще непонятно, как он может быть реален. Ибо любуется каждой линией тела, переходом, движением мышц под одеждой при малейшем движении. А потом Сяо Чжань поднимает голову и, немного щурясь, так как Ибо сидит на отдалении, бодро спрашивает: — О, ты уже готов. Давай начнем. Боюсь, с полочкой мы намучаемся, а хочется успеть тут все отснять, чтобы оно было в одном стиле. По итогу выясняется, что полочка — сама невинность, чудесно видна в кадре, не бликует, не отсвечивает, просто душка, а не полочка. Сяо Чжань даже креативно предлагает доснять пару кадров близким планом с руками Ибо, как он держит эту самую полочку рядом с небольшими стальными элементами, призванными не дать вещам с полочки соскальзывать. Получается, на вкус Ибо, дико круто. Не менее быстро они разбираются с уже почти родной сидушкой унитаза, которая занимала львиную площадь сумки. С ней все идет по накатанной. И Сяо Чжань даже не хихикает, просто на пробу заставляет Ибо вставать в разные части комнаты и в итоге, в виде исключения, именно унитаз они снимают в коридоре снаружи на фоне белой стены, но получается чистенько и опрятно. Достойно. Ибо даже не стыдно, если кто-то это потом увидит. Видимо, уже случились внутренние стадии принятия. Даже панелька для встраивания в душевую кабину с регулировкой температуры, формы потока воды с милыми рычажками, хотя и выглядит как инопланетный девайс, настолько она гладкая и легкая, но даже она хорошо ложится в руки Ибо и призывно манит себя купить, даже если ее некуда вставлять, а стоит она как две среднестатистические зарплаты работника офиса. Нет, полная жопа случается с краником для раковины, который был оставлен напоследок. У него есть терморегуляция на ручках, как два ободочка — красный и синий. Текст Ибо тоже придумал не ахти какой, вполне себе бодрый: — С ним напор ваших идей на кухне никогда не иссякнет. Но тут вылезает одно толстое, увесистое «но» — как Ибо не держит этот кран, получается двусмысленно. Сначала Сяо Чжань снимает дубль, как ни в чем не бывало, только немного наклоняет голову, щурится иногда, думает о чем-то своем. Ибо договаривает текст. Мало ли, может, Сяо Чжань светом не доволен. А потом Сяо Чжань проигрывает видео, закусывает нижнюю губу и подзывает Ибо к себе — до этого у них был договор, что Ибо не отходит с места, где они снимают, чтобы все дубли были похожими. Ибо послушно приближается, позволяя себе немного коснуться плеча Сяо Чжаня, наклоняясь к экрану. Сяо Чжань нажимает «плей» без комментариев, а потом поворачивает к Ибо голову, оказываясь близко-близко, и спрашивает с легким сомнением и при этом как будто даже весельем: — Ты же видишь то же, что и я? Ибо смотрит на последний замерший кадр видео, где его ладонь обхватывает хромированную длинную поверхность крана, а внизу видны шарики ручек для регуляции интенсивности воды. — Если ты про то, что я, считай, держу серебряный член в руке, то да. Сяо Чжань прыскает со смеха и облегченно отступает: — Уф, а я боялся, что один тут извращенец. Мда. Сяо Чжань смеется, а Ибо чувствует себя извращенцем в квадрате, потому что желание сделать шаг навстречу, коснуться прядок челки, подсвеченных солнцем, осторожно потянуться к губам… — Мда, Ибо, что делать будем? Ибо промаргивается, делает шаг назад на всякий случай и пожимает плечами: — Может, поменяем место? Сяо Чжань кивает в ответ: — Точно. Хотя особой уверенности в его голосе нет. И, как выясняется, справедливо. Потому что в более теневой части комнаты кран выглядит еще меньше как кран, а больше как какой-нибудь причудливый прибор для особо изощренных игр. Самый плохой дубль выходит, когда Ибо сидит в кресле. Сяо Чжань устраивается рядом на подлокотнике, чтобы показать Ибо результат, они досматривают до конца, потом одновременно вздыхают и Ибо, который уже за утро напереживался еще на год вперед, не фильтруя комментирует: — Ну зато я знаю, что если вдруг когда поменяю профессию, всегда смогу снимать эротические видео. Сяо Чжань неловко вскакивает с кресла, как-то странно смеется и невпопад отвечает: — Давай попробуем у стола. Хотя они оба понимают, что стол вряд ли поможет, да и время поджимает. После пятого, пя-то-го! неудачного места съемки, на этот раз у островка, где стоит чайничек с чашками, Ибо с чувством безнадеги говорит то, что у него крутилось в голове последние минут пятнадцать: — Может, и фиг с ним? Я выберу что-то еще, потом доснимем? Сяо Чжань замирает, видимо, решая, что ответить, а потом говорит: — Есть вариант получше. Идем. Ибо послушно отталкивается от столика, о который опирался, и идет к окну. Сяо Чжань критическим взглядом осматривает подоконник, а потом не менее внимательным проходится по Ибо: — Как думаешь, поместишься тут? Подоконник чуть шире обычного, но не какой-нибудь огромадный, на который можно залезть с пледиком. Ибо молча подходит к окну, опирается на руки и, удерживая на них вес, осторожно усаживает задницу на подоконник. Ну, сколько-то он так просидит. Но недолго. Хорошо, что у него руки крепкие после тренировок и танцев, может такие па делать. Ибо поднимает глаза на Сяо Чжаня, который должен ему теперь подать краник, но тот только смотрит на то, как Ибо устроился, причем делает это так, что Ибо подмывает смущенно спросить «что», а потом Сяо Чжань отмирает, оглядывается потерянно, видит кран и вручает его Ибо, при этом избегая его взгляда. Ибо в этот раз держит кран немного в профиль и под углом, в какой-то момент почти переворачивает его вверх ногами. Ну и еще не вращает вентили-пупочки по бокам — еще со второго дубля стало понятно, что такое можно только по каналу для взрослых показывать. В общем, обращается с краном как с каким-нибудь спортивным оборудованием. Ну и плюс часть внимания уходит на то, чтобы не ебнуться с подоконника. Сяо Чжань отсматривает отснятое и с облегчением выдыхает: — Норм. Только подожди… Но Ибо уже спрыгнул, а потому окончание фразы застает его, когда он уже стоит у подоконника: —… не слезай пока. Ха. Ибо пожимает плечами: — Да я заберусь, мне не сложно. Ставит краник сбоку на подоконник, опять делает трюк с опорой на руки. В этот раз он не с первого раза правильно садится, приходится повисеть на руках подольше, а потом он осторожно тянется за краном, берет в руки и говорит: — Я готов. Сяо Чжань откашливается, убирает телефон в задний карман брюк, а потом молча подходит и начинает двигать кран в руках Ибо, двигая так и эдак. Ибо позволяет этому моменту длиться столько, сколько получится. Пытается унюхать, пользуется ли Сяо Чжань какой-нибудь туалетной водой, но улавливает просто обычный запах свежей одежды, нагретой на солнце. В какой-то момент Ибо настолько забывается, а Сяо Чжань так беспорядочно двигает кран в его руках, что Ибо подается вперед и заваливается с подоконника, рефлекторно цепляясь за плечи Сяо Чжаня, который пошатывается, но остается стоять с зажатым между ними краном. Ибо щекой ощущает мягкое щекотание волос Сяо Чжаня, а потом, когда тот с тихим смешком отстраняется, то и ухо Сяо Чжаня. И это почему-то очень важно. Вот эти плавные движения Сяо Чжаня рядом, под руками. — Кхм, Ибо? Сяо Чжань смотрит, с улыбкой приподняв одну бровь, и только потом Ибо понимает, что вцепился в плечи Сяо Чжаня так, что там, не дай бог, будут потом еще синяки. — Ох, да, да. Прости. Сяо Чжань смотрит в сторону, потом начинает рассматривать кран в руках и замечает бездумно, очень тихо: — А в моих руках смотрится невинно. Взгляд Ибо, который до этого от смущения блуждал по комнате и по ковру, примагничивается к крану в руках Сяо Чжаня. Его длинные, изящные пальцы проводят по хромированной поверхности, изящно придерживают одну из округлых рукояток, и Ибо с ужасом чувствует, как у него тяжеет в паху. Видимо, поэтому он отвечает тоже без какого-либо фильтра, потому что это просто продолжение мыслей и образов, крутящихся в голове: — Я бы поспорил. Ибо пытается откашляться, как будто это может стереть ему и Сяо Чжаню память за последние пару секунд, но чуда не происходит, а Сяо Чжань вместо смущения, смеха или возмущения, отвечает довольным тоном: — Думаешь? А потом крутит кран перед собой уже вполне себе прицельно, оглаживая его, сжимая и касаясь кончиками пальца. И когда Ибо готов сгореть на месте уже совсем по другой причине, а съемку придется остановить, потому что в кадре будут отсвечивать не один, а два краника, Сяо Чжань довольно хмыкает и тянется за телефоном в заднем кармане. Ибо протяжно выдыхает воздух, пытается прийти в себя и, не доверяя своему голосу, молча цепляется руками за подоконник, пару раз отжимаясь по ходу, чтобы возбуждение немного спало. В этот раз Сяо Чжань просто вручает ему кран, никак не меняя положение и зависает над Ибо с телефоном. Сяо Чжань крупные планы всегда доснимает молча, поэтому Ибо старается думать о чем угодно, кроме затылка, мельтещащего перед ним. — Пододвинься чуть-чуть сюда, если получится. Ибо послушно выполняет запрос, даже не падает никуда, хотя долго он так не продержится — подоконник больно впивается в задницу и точка опоры вот-вот сместится так, что Ибо свалится. Сяо Чжань отступает, проигрывает снятое и удовлетворенно хмыкает. Ибо спрыгивает с подоконника — ему хочется продлить эти мгновения с Сяо Чжанем. Может, подойти и сделать вид, что ему интересно, что там вышло. Тогда получится еще немного постоять рядом, а потом уточнить, не надо ли что-то доснять. Но Сяо Чжань громко объявляет: — Все, мы закончили! И Ибо понятливо кивает, забирая краник с подоконника, куда его поставил перед спрыгиванием, идет паковать сумку, которая после его завертываний и закутываний предметов, увеличилась в размерах раза в полтора. Ибо поднимается с сумкой, готовый начать обсуждение того, как им дальше что делать, да и с Лин Ба тоже не совсем понятно, нужно ли Ибо обращаться в их службу охраны или в HR, или Сяо Чжань сам этим займется. Но как раз в этот момент Сяо Чжаню звонят, он тут же отвечает и уходит в угол, чтобы там что-то обсуждать, не особо прячась от Ибо, просто вежливо говоря обычным ровным голосом на всякие заумные темы. Ибо даже как-то успел забыть, что для многих Сяо Чжань — задрот задротом, очередной умный айтишник, который и интернет настроит, и квантовый компьютер соберет. Это теперь Ибо уже знает, что скрывается под бесформенным пиджаком или за не самой удачной челкой. Знает, что Сяо Чжань не фиалка стесняшка или там зануда. Нет, он вообще самый нереальный человек на свете! И все тут. Сяо Чжань к концу разговора успевает в отражении одной из дверец вернуть своей челке привычно-грустный, горшочный вид. Ибо поправляет сумку на плече, но не торопится уходить. Первым он от Сяо Чжаня точно уходить не намерен. Сяо Чжань под конец одной рукой умудряется натянуть на себя пиджак, пройтись по комнате, чтобы проверить, что все на своих местах, а потом берет под мышку ноутбук и выходит из зала, закрывая его за собой и Ибо, продолжая сыпать сложными терминами, как будто не на китайском, и изредка бросая извиняющиеся взгляды на Ибо. Когда они доходят до его кабинета, Сяо Чжань говорит собеседнику «сейчас, подожди минутку, пожалуйста», а потом шепчет Ибо: — Слушай, прости, я сейчас буду вот этим всем заниматься, но видео обязательно смонтирую к завтрашнему вечеру, край — послезавтрашнему утру, ладно? И Ибо послушно кивает: — Ладно. Потому что у него особенно и выбора нет. Сяо Чжань довольно кивает и, прошептав губами беззвучное «пока», возвращается к телефонному разговору, заходя к себе в кабинет. Ибо стоит у двери еще несколько мгновений, потом смотрит на часы — времени занести реквизит съемки на склад уже нет, пора возвращаться на рабочее место — и с сожалением оставляет Сяо Чжаня, его чудесные пальцы, челку, улыбку и родинки позади. Ибо не знает, есть ли у него шанс с Сяо Чжанем, но отпускать его просто так он точно не намерен. Какой-нибудь повод для встречи наверняка найдется, а если и нет, Ибо создаст его сам.