Menace to society

      Дилан прикрывает рот предплечьем и стонет. Вторая рука судорожно сжимает покрывало. Глаза сами по себе закрываются. Его ноги раздвинуты, а между ними сидит Эрик, который мнёт его худощавые бёдра и с некой грустью на них смотрит, однако даже это не портит ему настрой. Эрик сжимает ляшку друга с лёгкой ухмылкой. Всё идёт по маслу.       Харрис замечает руку Дилана возле рта и хмурится. Он резко хватает её и прижимает к постели.        — По-моему, мы договаривались, что когда мы одни, то ты не сдерживаешься, — недовольно напоминает Эрик.       Клиболд видит его, нависающим над собой, видит, как тот вовсю упивается своей властью над ним. Он видит его недовольное лицо, не принимающее никаких возражений. В паху что-то отдаётся, а штаны становятся тесными. С губ срывается тихий стон. Понимание того, что он лежит беззащитный прямо под своей любовью, жутко возбуждает его. Он пытается сжать ноги, но Реб не позволяет этого.        — Я ремнём завяжу твоих руки, если ты снова попробуешь закрыться от меня, — грозит старший и прижимает колено к чужому паху.        Дилан сжимает губы и сам трётся об колено. Он смущается, хочет закрыться, но не делает этого.       Харрис не медлит. Он стягивает с Дилана штаны, а за ними и трусы, и рассматривает костлявое тело. Его еврейский мальчик слишком сильно беспокоится о своём весе и совсем не в том русле. Они уже говорили на эту тему и не раз, но Дилан всё никак не хочет его слушать. Когда-нибудь он послушается.       На Дилане остаётся одна лишь футболка, которую тот просил всегда оставлять. Полностью обнажённый, он слишком сильно замыкался и стеснялся. Эрик и сам никогда не снимает футболку, его комплексы насчёт груди слишком сильны для этого.       Реб проводит руками по ногам Дилана вверх, прямо к члену. Он обхватывает основание двумя пальцами и сжимает. Дилан вздрагивает и поддаётся навстречу.        — Как всегда нетерпелив, — Эрик ухмыляется.        — Завали ебло, пока я тебя сам не трахнул, — хмурится Дилан. — Ты слишком медлителен.        — Не ты ли любитель нежностей? — Реб проводит рукой по всей длине возлюбленного.        — Сегодня я хочу обойтись без них. Просто возьми меня наконец, чёрт подери. Заебал.       Эрик усмехается, но просьбу исполняет. Он убирает руку от члена и лезет в карман. Дилан смущённо отводит взгляд и вздрагивает, когда чувствует холодную мазь внизу.       Они так давно это не делали. Сперва Эрика наказывали из-за его хулиганств, потом за Диланом усердно начали следить родители в надежде, что это поможет ему улучшить оценки, между этим они ссорились между собой. Честно говоря, они оба скучали по друг другу.       Изначально ничего такого они не планировали. Они хотели просто поесть, выпить, в очередной раз посмотреть «Прирождённых убийц» да помечтать о жизни, как у Микки с Мэллори. Никто и не заметил, что всё переросло в интимные ласки. Они просто смотрели сцену в мотеле. Эрик просто начал повторять действия Микки и целовал кожу Дилана в разных местах, а тот просто смеялся, пока не начал отвечать на ласки.       Фильм всё ещё шёл, но теперь подросткам не было до него никакого дела. Эрик вытаскивает пальцы и занимается своими штанами. Дилан с нетерпением поглядывает на него.        — Условия помнишь, — Эрик даже не спрашивает, а просто утверждает.       Уже через секунду Дилан ощущает, как в него что-то толкается и входит. Он хрипит и сжимает покрывало, старается расслабиться. Он прекрасно помнит, что первое время так всегда, что надо расслабиться и привыкнуть, но всё равно инстинктивно пытается слезть, отчего Эрику всегда приходится его удерживать за талию.       Эрик хмурится. С одной стороны невинная теснота Дилана всегда приятна, с другой стороны, она же всегда и мешает делать первые толчки. Всё-таки Дилан парень, а не девушка. Нечего удивляться тому, что это не так просто даже со смазкой.       Дилан болезненно жмурится, когда Эрик входит до конца. Он обхватывает старшего за талию ногами и старается не забывать дышать. Реб, на удивление, терпеливо ждёт разрешения Дилана.       Клиболд помнит, как часто Эрик говорил, что хотел бы изнасиловать ту или иную девушку, что они его не понимает, да и вообще их место только под мужчинами. Он помнит рассказы о том, как бы жестоко он отымел бы кого-нибудь, будь у него такая возможность.       Эрик не любитель нежностей. Ему нравится переходить сразу к делу, доминировать над кем-то и причинять боль лежащему под ним. Нежности он проявляет лишь потому, что Дилану нравится это. Дилан любит, когда к нему относятся и нежно, и грубо. Показывают его место, но не заламывают кисти за спиной. Когда его берут нежно, но не без боли. Иногда Дилан соглашается, и они с Эриком разыгрывают изнасилование, чтобы успокоить фантазии старшего. Дилан не против до тех пор, пока боль не перестаёт быть приятной. Когда это происходит, у них есть стоп-слово. Тогда они всё прекращают.       Сегодня другой случай. Сегодня Эрик делает так, как хочет Дилан. Он одновременно и нежен, и напорист. Всё, как нравится Клиболду. Поэтому он и ждёт разрешения. Дилану приятно только от одного этого факта.       В конце концов боль отходит, и Дилан кивает. Почти сразу начинаются толчки в нём. Одна рука Эрика соскальзывает с талии на ягодицу и сжимает её, а вторая поднимается к плечу. Он хватается за него и вдавливает подростка в постель. Дилан обоим руками держится за покрывало и прикрывает глаза.       Движения ускоряются, толчки становятся жёстче. С губ Дилана так и срываются громкие стоны. Ногами он сжимает талию Эрика сильнее, отчего тот даже немного хмурится, но ничего не говорит.        — Реб! Я… — вскрикивает Дилан и закатывает глаза.       Раздаётся шлепок, а на коже ягодицы младшего остаётся немного красный след от руки Эрика.        — По имени, — требует.        — Эрик! Я почти… Давай… быстрее! Не могу! — что-то нечленораздельное бормочет Дилан, поддаваясь Эрику навстречу.       Харрис и сам чувствует, что уже на исходе. Он отпускает ногу Дилана, опускается к его лицу и целует в губы. Он кусает их, сам же заглушает чужие стоны, слизывает выступающую кровь. Дилан кладёт одну руку на затылок Эрика, проводит по его иголкам.       Они замирают. Дилан пачкает футболку Эрика, а старший изливается внутри него самого. Около минуты они восстанавливают дыхание, после чего Эрик выходит и валится рядом с Диланом.        — Я же просил не делать это в меня, — недовольно бурчит Дилан.        — В тебе было слишком хорошо, не успел выйти, — говорит Эрик, прикрывая глаза.        — Сам будешь вылизывать мой зад, если ещё хоть раз так сделаешь, — угрожает Дилан и кое-как приподнимается на руки. — Надо прибраться. Не хочу спать… в этом.        — Да, следовало бы, — Эрик поднимается и нагло ухмыляется. — Иди в душ первым, принцесса.        — Пошёл нахуй.