Ох уж эти детки

Утром в пятницу они снова опаздывают в школу. Не то чтобы Эмин этому не рад, но это значит, что увидит Жое он только в обед. И там они опять не будут разговаривать. А так хочется поговорить с ней, обсудить что-то важное, например, собак или сериал который он с отцом посмотрел вчера вечером, где два детектива решают сложные головоломки. И все это хочется обсудить сейчас, в реальности, а не через телефон. За эту неделю Эмин аккуратно узнавал девочку и ее занятость. И вот в эти выходные Жое и ее папа свободны от дел, а значит, он может пригласить их погулять. Только сначала нужно узнать у отца, отпустит он Эмина одного, как отпускал с дядями, или пойдет вместе с ними. Так, заходя на кухню, почти собранный мальчик завязывает себе волосы и кладет гребень в карман, чтобы в обеденном перерыве попросить подругу его расчесать и сделать красивый хвост. Отец Эмина бегает по небольшой светлой комнате в черных штанах и бордовой рубашке, которая полностью растегнута, а во рту — бутерброд. В этой беготне он успевает есть и собирать обед мальчику. На кухонном столе уже стоит кружка чая, быстро приготовленные бутерброды и маленькая плитка шоколада. Эмин знает, что отец готовит хорошо, просто когда этот человек поздно возвращается домой после рабочих дел, то, очевидно, засыпает он поздно, и просыпается он тоже после будильника. Мальчик садится за стол и видит, что его обед уже собран, а молодой мужчина садится напротив. Так они едят пару минут, молча одеваются и выходят из дома. Уже в машине Хуа Чен, как обычно, сидит на месте водителя, тарабаня пальцами по рулю и не двигается с места. Даже не заводит двигатель. Просто сидит и смотрит вперед. — Отец, что-то случилось? Хуа Чен поворачивается к сыну, смотрит тому в глаза пару секунд и берет телефон. — Эмин, а что если мы попросим гэгэ сегодня не отводить Жое в школу, и вместо этого ты и Жое посидите с ним? — мужчина смотрит на сына и держит у своего лица телефон. — Просто мне дико лень отвозить тебя в школу. А зная как ты за две недели привязался к той девочке, сдается, что без нее ты теперь даже на край земли не пойдешь. Эмин и рад пропустить школу, попросить господина Се посидеть с ним и Жое в том кабинете, снова почувствовать, как тебя гладят по голове и пообщаться с подругой. Но он понимает, что Жое любит учиться. Это он выяснил, когда хотел ей позвонить после школы и поговорить по видеосвязи, но девочка сказала, что ей надо делать уроки, и Эмину не помешало бы заняться тем же. Но шалости всегда приятнее, чем серьезные разговоры и вся эта учеба в целом. Нет, он не дурак. Эмин много знает, умеет читать, немного умеет писать и смотрит много документальных фильмов, но почему бы не опустить сегодня все заботы и не попросить папу Жое погулять всем вместе, к примеру, завтра? — Если ее папа будет согласен, то я не против, но, — Эмин выставляет палец прямо перед носом Хуа Чена. — Я хочу позвать Жое погулять на эти выходные в парк и хочу узнать у тебя, если ее папа согласится, ты пойдешь с нами или отпустишь меня одного? Хуа Чен усмехается и заводит двигатель. — Я пойду с вами, потому что ты мой сын, и оставлять тебя одного я могу только с проверенными людьми, — проговаривает мужчина и ставит телефон в специальный зажим. — Да и разрешит ли вам все это действо гэгэ, вот это вопрос. Эмин знает, что будет трудно уговорить Жое, а вот будет ли трудно уговаривать ее папу, это загадка. — Хорошо, звони папе Жое. И Хуа Чен звонит. Трубку берут через три гудка. Спокойным голосом Се Лянь здоровается. — Гэгэ, здравствуй, тут такое дело Эмин сегодня не придет в школу и поедет со мной для поддержки в военкомат. Могу я попросить о том, чтобы Жое тоже сегодня пропустила школу и они посидели бы у вас в кабинете и пообщались? Се Лянь молчит с минуту. За это время Хуа Чен проверяет, не сбросили ли его звонок от такой странной просьбы и даже успевает постоять на светофоре по пути в военкомат. — Сань Лан, здравствуй. К чему такое предложение, можно узнать? Хуа Чен хотел бы сказать, что в тот раз, увидев немного заплаканного Се Ляня со своим ребенком в объятьях, его собственное сердце, которое за столько лет должно было уже превратиться в прах, дрогнуло. Да так сильно, что он тогда, не думая ни о чем, захотел просто сжать их в своих руках. Эта картина будто напомнила ему о том, что в его жизни было лишь дважды. Это напомнило ему семью. И если в первый раз он мог назвать таковым случай, когда его отчим не говоря ни слова обнял маленького запуганного мальчика и сказал, что никогда больше не отдаст того в лапы ублюдка, что сломал жизнь этому ребенку, то во второй раз это уже были похожие слова, сказанные самим Хуа Ченом собственному маленькому сыну. В среду, после инспекции своих казино, кучи бумажек и разговоров с управляющими, Хуа Чен вернулся домой, зашел в комнату сына и сел на колени у его кровати. В ту ночь он извинялся перед спящим Эмином за то, что тот не был последствием любви и преданности, а лишь случайностью. За то, что в начале мужчина хотел отдать его в детский дом и строить свою жизнь дальше. За то, что не обеспечил ему настоящую, полноценную семью. Его яркий и умный сын всегда все понимал. Даже когда горе-папаша буквально оставил Эмина на попечении нянькам, пока открывал первое свое казино. Тогда этому хвостику с моторчиком было три, и именно потеря связи отца с сыном дала Эмину такую отвратительную трещину в психике — он больше не мог кушать в одиночестве. Еще тогда трехлетний Эмин с утра и до обеда был в детском саду, а потом с няней, которая заменяла ему родителей. Тогда чуть больше полугода Хуа Чен видел сына только с утра и поздно ночью. Все начало катиться в помойную яму, когда Эмин начал буквально закрываться в себе или устраивал просто сумасшедшие истерики, от которых каждая последующая няня уходила, не проработав и недели. Когда казино было открыто, Хуа Чен все-таки вернулся в жизнь сына. Переоборудовал офис, поставив там мягкий диван и книжную полку, скинул часть работы на Инь Юя и Хэ Сюаня, в обед уезжал забрать сына и привозил его в офис, читал ему книжки, играл, учил, воспитывал и показывал свою работу. Был рядом с ним и оставлял только на людей, которых знает как самого себя. Тогда-то и выяснилось, что у мальчика ранняя стадия РПП, из-за чего тот не может в одиночестве потреблять пищу. Обязательно в этот момент должен быть кто-то, кто будет кушать рядом с ним. И походы по психологам выявили лишь то, что это пройдет со временем, когда ребенок будет чувствовать себя в полной безопасности во время приема пищи, но даже спустя три года ничего не поменялось. И вот сейчас мужчина не знает, что ответить на вопрос Се Ляня. Правду? Так она паршива и только отпугнет. Соврать? Не очень хочется. Поэтому Хуа Чен решает недоговорить. — Просто мне показалось, что вы хорошо поладили, да и не оставлять же второй раз Жое одну в школе, когда она может один день побыть с папой и другом. — Я не совсем понимаю твои намерения, но мы уже едем к школе и будем там минут через пять. Хуа Чен оглядывается и принимает молниеносное решение. — А что если я перехвачу вас двоих прямо у школы и доставлю на работу? — Это прекрасно, но Жое все же нужно учиться. — Хорошо, можешь передать телефон Жое? В телефоне слышно копошение, и буквально через пару секунд отвечает девочка. — Жое, привет, это отец Эмина. Скажи, ты бы хотела сегодня побыть с папой и моим сорванцом у папы на работе? Хуа Чен за ту паузу, которая возникает на линии, успевает свернуть на знакомую улицу, ведущую прямо к школе сына. — Предложение заманчивое, но почему вы это предлагаете? Эмин уже не выдерживает отцовых изворотов и кричит на весь салон. — Жое, привет, отец просто боится врачей, и ему нужна поддержка, иначе он убежит и будет бояться где-то далеко. Через динамик слышно, как девочка вздыхает, но все равно отвечает. — Эмин, я соглашусь, если только ты сядешь со мной делать задания и если папа разрешит. Се Лянь забирает телефон у дочери, говорит, что согласен, хотя его мнение, видимо, никого не волнует уже, и просит забрать их от школы. Хуа Чен в этот момент уже паркует машину у ворот учебного заведения и говорит, что ждет их, а после сбрасывает звонок. — Отец, а если честно, зачем тебе все это? Мужчина глубоко вздыхает и смотрит прямо перед собой. — Я не знаю, сын. — А разве ты не самый умный среди других? Хуа Чен на это лишь усмехается и качает головой. Он-то точно не самый умный. Минут через пять к их машине подходят Се Лянь и его дочь. Мужчина садится на переднее кресло, а девочка — рядом с Эмином на заднее, сразу же пристегивая ремень безопасности. Они снова здороваются, и Хуа Чен отъезжает от ворот школы, направляясь в военкомат. По пути Се Лянь звонит учителю Жое, рассказывает, что та немного приболела и не сможет сегодня прийти в школу. И уже в конце просит прислать ему домашнее задание для девочки. Дети в это время на заднем сидении обсуждают сериал про детективов, который смотрел мальчик с отцом, а взрослые просто молчат. И абсолютно все в этой машине чувствуют, что что-то в них меняется с каждой минутой, проведенной рядом с другой семьей. Уже в здании военкомата Эмин прощается с отцом, и они вместе с Жое убегают в кабинет, в то время как взрослые разговаривают на темы, связанные с призывом. — Сань Лан, не забудь зайти ко мне потом за направлениями к остальным врачам, которых надо будет пройти на следующей неделе, и за списком справок, что нужно принести, хорошо? — Обязательно, гэгэ, — улыбается Хуа Чен, поправляя фуражку лейтенанта. А после просто расходятся по своим делам. Уже в кабинете Се Ляня встречает радостный вополь Ши Цинсюаня, который обнимает сразу двух детей, которые уже устроились на диване. — О боже, неужели и Эмин зачастит к нам приходить? — радуется, как ребенок, младший Ши. — Се Лянь, признайся, ты снова выкрал мальчика у отца? Если да, то я тебя прикрою. — Привет, ветерок. Нет, я не крал ребенка у отца. Мне его одолжили на сегодня. Ши Цинсюань поднимает удивленный взгляд на мужчину, а после загадочно улыбается уголками губ. — И как же так получилось, что ребятки не пошли в школу и теперь тусят у нас тут, так еще и один из, возможно, будущих военных оставляет еле знакомому человеку своего маленького сына? Се Лянь очень хочет задать этот вопрос самому Хуа Чену, но, видимо, либо мужчина и правда настолько боится врачей, что ему обязательно нужен тут сын, либо уже сам Эмин подговорил отца взять его с собой и прихватить к этой компании Жое. — Если бы я знал, — говорит Се Лянь и садится за свой стол. — Жое, ты знаешь правила этого кабинета, так что прошу, расскажи их Эмину. Девочка кивает и поворачивается к Эмину, рассказывая, что в этом кабинете главное — никому не мешать, не кричать, не бегать, не отвлекать взрослых, и, наверное, самое-самое важное — не беспокоить Лин Вэнь. — Просто помни, она не высыпается и очень усердно трудится, так что ее желательно не трогать. Эмин оборачивается на Се Ляня и Ши Цинсюаня, а те ему в ответ кивают головами, подтверждая слова девочки, и садятся на свои места, приступая к работе. Следующие десять минут проходят в тишине, лишь звук клавиш отвлекает мальчика от созерцания окружения. Ведь в тот день он не хотел оглядываться по сторонам и сразу начал играть в игру на телефоне. А сейчас смотрит по сторонам на обычные офисные столы, что стоят по периметру кабинета. На шкафы для картотеки, на небольшой столик у окна с чайником и вазочкой для конфет. Открывается дверь, и в нее входит мужчина с кудрявыми волосами. Здоровается со всеми и идет к своему столу. Замечая детей, он оборачивается и спрашивает, что за мальчик сидит рядом с Жое. — Я — Хуа Эмин, друг Жое, а вы кто? — Цюань Инжень, — мужчина-барашек, как его прозвал в голове мальчик, ведет плечами и садится за свой стул. — А почему он тут? — общается он уже к Се Ляню. — Его отец привел сюда, и я забрал к нам в кабинет, чтобы тот прошел врачей, — все так же печатая что-то, сказал лейтенант Се. — Они не будут мешать, если ты об этом. Цюань Инжень осмотрел детей и махнул рукой. Сегодня ему не до этого. Сейчас придет Инь Юй, и парень очень хочет встретиться со своим шисюном. — Кстати, Эмин, а кто твой отец? — Хуа Чен, — отозвался ребенок, доставая из кармана телефон и включая на нем игру. — Это тот мужчина, что приходил в понедельник вместе с двумя другими. Один из них, кстати, у тебя был, Инь Юй вроде зовут, — влез в разговор Ши Цинсюань и посмотрел на младшего лейтенанта. Цюань Инжень поднял удивленные глаза на младшего Ши и повернулся к мальчику. — Эмин, а расскажи подробнее о шисюне, — мальчик нахмурил брови и перевел взгляд от телефона к мужчине. — Он просто мой знакомый, вот и хочу понять, как он там, чем занимается, любит ли и дальше ходить на борьбу, какую еду предпочитает, свободен ли он сегодня. Эмин скривил лицо и ответил: — Зачем вам это? Цюань Инжень поднялся из-за стола и подошел к детям. — Он ходил со мной в один клуб по борьбе, и я так давно его не видел, вот и хочу узнать что да как он там. — Так спросите его сами, я тут причем? Цюань Инжень выпрямляется и кивает головой. Хорошо, он сам справится. Теперь-то он точно справится. Он уже не тот мелкий ребенок, которого отшить проще простого, нет, он добьется. Много лет назад он не смог. Ходил за Инь Юем хвостиком, докладывал о своих навыках и не подозревал, что этот человек так заполнит его душу собой и так скоротечно уйдет, не оставив никаких контактов. Тогда в глазах подростка этот человек был богом. Он буквально помогал, учил и наставлял, а потом исчез. И, встретив его в понедельник, Цюань Ичжень был рад, как ребенок, который встретил друга после каникул. Когда для заполнения карточки был нужен номер Инь Юя, влюбленный мальчишка в нем взвыл и уже ближе к вечеру написал омеге. Ему отвечали. Коротко и холодно, но отвечали. И сердце пустилось в гонку с кровью, которая бурлила в венах. Младший лейтенант хотел быть любимым, но был согласен и на друга, хотя нет, он хотел добиться этого человека всеми способами. И вот сейчас, смотря на мальчика, он решает спросить сам. Ведь Инь Юй сегодня тоже должен проходить врачей, так что не время медлить. Младший лейтенант берет папку Инь Юя со стола и выходит из кабинета. Сегодня он обязательно пригласит этого омегу хотя бы поужинать. В кабинете же воцаряется тишина. Даже клавиши клавиатуры больше не звучат. — Как думаешь, зачем ему эта информация? — говорит Ши Цинсюань, смотря на Се Ляня, который, оторвавшись от документов еще в начале диалога между Эмином и Цюань Ичженем, следил за лицом мальчика. — Не знаю, ветерок. Он же сказал, что они были знакомы раньше, — вздыхает Се Лянь и смотрит на дочку. — Дети, вы кушать не хотите? Оба ребенка мотают головой из стороны в сторону и продолжают заниматься тем, чем занимались, а именно что-то делать в своих телефонах. По прошествии получаса в кабинет заходит Лин Вэнь, оборачивается на диван и застывает. — Лейтенант Се, не знала, что у вас появился второй ребенок. Се Лянь, на это лишь удивленно раскрыв глаза, смотрит на женщину перед собой. — Нет, это не мой... Точнее один мой, второй не мой... Господи, я не выдержу еще одного, — паникуя, Се Лянь вертит руками и посматривает на детей. Жое в этот момент встает с дивана и тянет Эмина за собой для того, чтобы поклониться Лин Вэнь. А после садятся обратно. — Тогда чей же это ребенок? У нас тут все же не детский сад. И ладно Жое, но второй ребенок — уже слишком, — спокойным и немного холодным голосом говорит женщина и садится за свой стол, приступая к бумагам. Не успевает Се Лянь ничего ответить, как тут же в их разговор вклинивается Ши Цинсюань: — А может, это будущий ребенок Се Ляня, кто знает, — улыбается младший Ши и поднимает палец вверх, смотря на Се Ляня. Эмин же на этих словах останавливает игру и переводит взгляд на Се Ляня. — Кстати, я хотел бы узнать, могу я пригласить Жое погулять со мной в субботу, например? — спрашивает мальчик, и девочка, сидящая рядом, оборачивается на него. — Эмин, а у меня спросить сначала? — Ну так, сначала нужно узнать у родителей, потом у детей, разве нет? — Нет, сначала ты спрашиваешь у друга, потом у его родителя, — говорит девочка и просит мальчика повернуться к ней спиной. — Хорошо, — Эмин поворачивается и чувствует, как девочка снимает резинку с его волос. В этот момент он достает из кармана гребень, передавая его Жое. — Ты хочешь пойти завтра со мной и отцом погулять в парке? — Только если мне разрешит папа и пойдет со мной, — девочка аккуратно расчесывает Эмину волосы. — Пап, что ты скажешь? Се Лянь смотрит на детей и не понимает, как они так сдружились, зная друг друга буквально две недели от силы. Мужчина вздыхает и кивает. — Я не против, только если отец Эмина разрешит. — Отец уже разрешил. И после такого разговора все взрослые начали заниматься своей работой, а дети переговаривались, тихо обсуждая сериал, который посмотрел Эмин вместе с отцом. За такими делами проходит еще час, и Жое зовет папу посидеть с ними. Се Лянь не против. Садится между детей и дальше просматривает нужные ему документы, аккуратно поглаживая дочь по голове. Эмин же, как и в тот раз облокотившись на плечо омеги, слушает девочку и отвечает на ее фразы. Потихоньку оба ребенка выдыхаются и начинают засыпать на плечах мужчины, а тот, в свою очередь, даже не замечает уснувших детей и продолжает работать, лишь иногда поглаживает дочь одной рукой, а другой, в которой как раз-таки были бумаги, придерживает Эмина под спину. Так их и застает Хуа Чен, вернувшийся после врачей. В кабинете остался только Се Лянь с детьми и Ши Цинсюань, котрый в тихую фотографирует омегу. Вошедший мужчина сначала удивляется такой картине, а потом, тихонько смеясь, показывает пальцем на сына, как бы спрашивая, может ли он его забрать. Се Лянь смущенно кивает и аккуратно укладывает дочь на диван, а Эмина берет на руки и встает, передавая его отцу. Хуа Чен кивает и выходит из кабинета. — Ну что, мамочка двух детей, завтра пойдешь на свиданку? — шепотом спрашивает Ши Цинсюань, когда к его столу подходит Се Лянь. — С чего ты это взял? — Ну как же, свободный мужчина с ребенком мало кому нужен, а у тебя у самого вон ребенок спит, да и с Эмином ты сдружился. — Цинсюань, успокойся ты уже. Мальчик просто подружился с моей дочерью, вот и я стараюсь к нему хорошо относиться. Ши Цинсюань просто кивает и открывает на телефоне галерею, показывая фотографию того, что происходило на диване. Се Лянь на это улыбается уголками губ и отходит обратно к столу. В этот же момент младший Ши отправляет фотографии своему знакомому. Уже вечером, находясь дома с Жое, Се Лянь пишет Хуа Чену о завтрашней встрече, которую организовали их дети. Се Лянь Сань Лан, тогда во сколько встретимся завтра? Мы с Жое подойдем прямо к парку.

Хуа Чен Гэгэ, давай я вас прямо из дома заберу часов в 12 дня, пойдет?

Се Лянь Может, мы все же сами?

Хуа Чен Не гоже принцессам и принцам ездить по всяким метро. Я заберу вас, идет?

Се Лянь Принцессам? Принцам? Это еще откуда?

Хуа Чен Эмин рассказал, что тебя тот шумный мужчина называл Ваше Высочество. Так что, в 12 я вас заберу?

Се Лянь Хорошо, тогда будем вас ждать. Спасибо.

Хуа Чен Пока что не за что, Ваше Высочество.

Се Лянь не ответил на последнее сообщение и лег на кровать, раскинув руки и смотря в потолок. Эта семья Хуа в последнее время все чаще и чаще захватывает мысли семьи Се. Или саму семью Се. *** Утро субботы встретило Се Ляня солнечным лучиком прямо в лицо. Разлепляя глаза и потягиваясь на кровати, мужчина берет в руки телефон и лезет в новости. Где-то была авария, где-то опять отключают свет на проверку. И ничего особо важного нет, только вот, заходя в мессенджер, Се Лянь замечает непрочитанные сообщения от Ши Цинсюаня. Тот прислал ему фотографии, где два ребенка спят, облокотившись на мужчину. И Се Лянь почему-то хочет поставить одну из них на заставку телефона. А все потому что Жое выглядит на фотографии как маленькое облачко, что прячется среди крепких папиных рук. И он так и делает. Ближе к десяти часам в его комнату входит Жое и слушает о том, что сегодня ближе к двенадцати за ними заедут, и всей дружной компанией они поедут в парк. Жое же совершенно не удивляется и говорит, что знала об этом, так как сегодня утром ей написал Эмин, рассказав, что приедет с отцом за ней и ее папой. Они неспешно позавтракали, оделись, собрали девочке красивую прическу, помазались кремом от загара и собрали небольшой рюкзак для Жое с самым необходимым. А ближе к двенадцати Жое вместе с папой выходят на улицу и проверяют еще раз рюкзачок. — Баллончик и крем — вот что самое главное, — говорит Жое и находит эти предметы глазами в рюкзаке. — А как же вода, перекус и солнцезащитные очки? — садится на корточки рядом с дочерью Се Лянь. — Это все точно есть, я помню, — говорит девочка и чмокает папу в нос. — А еще я положила пластыри на случай, если ты поранишься. Жое ласково гладит мужчину по щеке и улыбается. Се Лянь улыбается в ответ и обнимает девочку. — Пап, ты пахнешь цветочным полем, ты знал? — Конечно, солнышко, — мужчина поправляет футболку на девочке. — Разве раньше ты не замечала этого? — Замечала, просто ты будто не всегда так пахнешь. Когда злишься или грустишь, твой запах очень сильный, в обычные моменты от тебя будто ничем не пахнет, а сейчас твой запах успокаивает, это что значит? — Это значит, что я счастлив. Девочка кивает и смотрит по сторонам. — Пап, а вот я недавно смотрела фильм, в котором супруги, обменявшись кольцами, не ставили друг на друга эти укусы, разве такое возможно? — Это называется метка, дорогая. И да, такое возможно, — Се Лянь не любит скрывать что-то от дочери, поэтому даже такие достаточно взрослые разговоры он не пускает на самотек, а разъясняет девочке все, что знает сам. — Смотри, когда два человека друг друга любят, они могут либо пожениться и дать друг другу кольца в знак того, что они теперь супруги, но не ставить метки и, по сути, считать юридически, что они супруги. А могут наоборот укусить друг друга и расписаться, не обременяя себя кольцами. Таким образом они помечают своего человека и признают перед самой природой, что они вместе. — А если эти люди расстанутся? — Тогда жить будет сложнее, конечно, но благо сейчас медицина более продвинутая, чем века назад, и метку можно удалить, — Се Лянь встает на ноги и отряхивает свои штаны. — Конечно, потом туда уже нельзя поставить новую, но такова судьба. После этого разговора Жое замолчала и полезла в телефон. — Эмин написал, что они подъезжают, — девочка захихикала в телефон и повернула его экраном к папе. — Он пишет, что его отец проспал. На экране высветилась фотография Хуа Чена, который, сведя брови к переносице, сжимает руль до побелевших костяшек. А спереди, прямо перед камерой, лицо мальчика, который показывает язык. — Эмин снова не пристегнулся, — констатирует факт Се Лянь и улыбается. Жое лишь кивает и говорит, что как только они сядут, она его пришьет к детскому креслу. Буквально через две минуты возле них паркуется машина Хуа Чена, и семья Се неспешно рассаживается по местам. Жое, как только пристегивает ремень безопасности сама, сажает Эмина в кресло и пристегивает уже его. — Ты когда-нибудь упадешь, если не научишься пристегиваться. — Правильно, Жое, ругай его, он меня не слушает, пусть хоть тебя начнет, — жалуется Хуа Чен и отъезжает от подъезда. По пути в парк дети общаются об аниме, которое смотрят. — Вот ты Ван пис не смотрел? Нет. А мы его с дядями смотрим почти постоянно. — А о чем оно? — О пиратах и приключениях, — улыбается девочка, показывая на телефоне картинки из этого аниме. — Круто, а сколько там серий? — Больше тысячи. На этом моменте мальчик замирает и сводит брови к переносице. — Даже если я и начну его смотреть, я, наверное, несколько лет на это потрачу. — Мы с дядями смотрели несколько месяцев. Пап, скажи же? Се Лянь лишь оборачивается на дочку и кивает головой. Уже паркуя машину рядом с парком, Хуа Чен, что всю дорогу лишь молчал, выходит из машины и открывает заднюю пассажирскую дверь со стороны водителя, подает руку Жое, чтобы та аккуратно вышла. С другой стороны Се Лянь отстегивает ремень Эмина от детского кресла и спускает на асфальт Эмина. На входе в парк мальчик берет Жое за руку и ведет вперед, пока взрослые идут прямо за ними. Они приехали в небольшой парк недалеко от главной площади города. В нем есть аттракционы для детей и узкие дорожки. Внутри уже расположились семьи с детьми, парочки, гуляющие за ручку, и множество ларьков со всякими закусками и десертами. Дети шли впереди, переговариваясь о своем, а взрослые молча шли позади, смотря вперед, на ребятишек. Се Лянь обернулся на мужчину, идущего рядом с ним, и заметил небольшое пятно зубной пасты на щеке. Видимо, тот испачкался с утра и даже не увидел. Аккуратно омега дотронулся до щеки мужчины, стирая пятно. В этот момент Хуа Чен обернулся на него и поднял удивленно брови. — Я чем-то испачкался? — Да, зубная паста на щеке, — хихикнув такому растерянно-смущенному мужчине, Се Лянь смотрел на детей. — Все хотел узнать, — услышал омега рядом с собой глубокий голос Хуа Чена. — У Жое нет второго родителя, да? Се Лянь обернулся на мужчину и сжал губы в одну полосу. — Прошу прощения, не хотел тебя обижать, — тут же извинился Хуа Чен, наблюдая за эмоциями мужчины рядом с собой. — Можешь не говорить ничего, если не хочешь. — Да нет, это и так вроде понятно, — пожал плечами Се Лянь. — Мы живем вдвоем, у нее нет отца. — Еще раз прости за такой вопрос, — невесело усмехнулся Хуа Чен. — Просто Эмин как-то рассказывал, что ее обзывают в школе на такую щепетильную тему, вот и решил узнать. — Я знаю, что ее обзывают в школе, но она не хочет мне об этом говорить. Вот и приходится делать вид, что я ни о чем не догадываюсь, — начал Се Лянь. — В прошлом году, когда она только туда пошла, светилась, как солнышко, после каждого дня в школе. А потом кто-то рассказал тем маленьким уродам, что у нее один родитель, и с того момента началось. А пока она не скажет об этом всем прямо, ни я, ни ее дяди не пойдут с кем-то разбираться. — А почему так? — Проходили мы такое. Больше проблем было, чем пользы, — нахмурился омега и обернулся на мужчину, идущего рядом. — Тогда ее начали обзывать еще больше, из-за чего она попросила не лезть. А особенно попросила не говорить об этом дядям. Се Лянь усмехнулся и повернулся обратно к детям. — Особенно не говорить дяде Му Цину и моему брату Ци Жуну и его мужу, — улыбаясь уголками губ, Се Лянь продолжил. — Они, когда узнали, пришли целой толпой в школу и начали ругаться с директором. И если Му Цин в форме полицейского производил впечатление злого начальника, то мой брат, Ци Жун, который выражается только матом, и Ши Цинсюань, который ругается за свою принцессу ну очень громко, производили впечатление ну так себе. Хуа Чен засмеялся, на этих словах вспоминая, как в первую их встречу тот громкий парень Ши Цинсюань вошел в кабинет директора. — И правда, после такого, думаю, не захочется никому говорить о своих проблемах, — немного помолчав, мужчина добавил. — Жое сильная девочка, но, думаю, защитник ей точно не помешает. Се Лянь кивнул и продолжил разговор с мужчиной ни о чем. До тех пор, пока к ним не подбежал Эмин и не попросился на аттракционы. Сводив детей на горки и поговорив с Хуа Ченом о быте, увлечениях и хобби, дружная компания отправилась покорять ближайшую кафешку. Уже внутри, найдя большое количество объединяющих тем для разговоров, взрослые перекусили, дети напились сока, и они отправились дальше на прогулку. По пути им встретилось небольшое озеро с утками, и Жое с Эмином сели прямо у кромки воды, тихонько переговариваясь. — Жое, вопрос, а ты бы хотела себе отца? — К чему такой вопрос? — Посмотри на них, — Эмин головой указал на взрослых. — Они неплохо смотрятся вместе, правда? — Ты головой ударился? — Жое, посмотрев на папу и увидев, как тот очень заинтересованно переговаривается с отцом Эмина, отвернулась обратно к озеру. — Не надо нам отца. — Ну а ты бы хотела? — Эмин, мое мнение тут неважно, — вспылила девочка. — Ты сам подумай, мы и без всяких там хорошо живем вдвоем. А вдруг второй взрослый будет какими-то плохим человеком? — Мой отец плохой человек? — Я не знаю твоего отца, — девочка опустила голову вниз. — А тебе это все зачем? — Я просто хотел бы такого папу как твой, — задумчиво глядя на воду, проговорил Эмин. — Он очень добрый, веселый, крутой и заботливый. Наверное, мне просто не хватает вот такой, другой любви. Жое посмотрела на Эмина и, подобравшись ближе, обняла того за плечи. Она понимала его чувства. Ей бы тоже хотелось, чтобы у нее был тот, к кому она смогла бы подойти и поплакать о своей тяжелой жизни. Кому могла бы рассказать секреты и на чьих руках могла бы заснуть. Но это все ей заменяет один папа, а ему иногда тоже нужно было отдыхать от всего этого. Девочка задумалась, обнимая Эмина за плечи, и не заметила, как глаза наполнились слезами. Да, себе-то она может сказать, что хотела бы рядом отца, который защитит не только ее, но и папу. Но она не знает, какой на самом деле Хуа Чен и нужно ли это все ее папе. Так посидев с минуту, она почувствовала, как ее талию обхватывают маленькие ручки Эмина, который так же, как и она, грустит. Ведь он тоже любит своего отца, но ему не хватает того, что может дать второй родитель. Так просидев, обнимаясь, несколько минут, они не заметили сзади взрослых, которые фотографируют их, умиляясь. Уже ближе к вечеру Жое и Эмин идут по парку, поедая сахарную вату. Сзади взрослые обсуждают что-то свое. — Знаешь, а что, если мы подтолкнем моего отца и твоего папу к отношениям? — внезапно Эмин задает вопрос, от которого Жое чуть ли не давится ватой. — Нет, я против, — выкрикивает девочка. — Я не знаю, каков твой отец и не хочу, чтобы он сделал папе больно. Эмин повернулся к ней, начал рассказывать, о том, что его отец очень добрый, сильный, смелый, и за семью свою он глотку любому порвет. — Хорошо, раз ты не веришь мне, то разрешаю его проверить, — топает ногой Эмин. — Твой папа мне очень нравится, и я бы хотел, чтобы ты стала моей сестрой, а твой папа стал и моим папой. Жое на это хмурит брови и смотрит на взрослых, которые идут на достаточном расстоянии позади. — Хорошо, теперь я проверю тебя и твоего отца на пригодность, и тогда поговорим, идет? — протягивая липкую руку, проговаривает Жое, на что незамедлительно получает рукопожатие от мальчика. В следующий момент девочка смотрит на отца Эмина и слышит, как тот просит Се Ляня побыть с детьми, пока он сходит в туалет, и девочка придумывает план, как поговорить с мужчиной один на один. Она говорит Эмину, что хочет в туалет, и раз его отец такой сильный и умный, то он ее и отведет. Эмин кивает, и они вместе подбегают к родителям. — Пап, я хочу в туалет. — Ох, солнышко, сейчас пойдем. Тут же девочка останавливает папу, который уже был готов сорваться с места, и берет Хуа Чена за руку. — Отведете меня, пока папа присмотрит за Эмином? Хуа Чен смотрит на Се Ляня, который был в таком же шоке, как и сам мужчина. — Я, конечно, могу, но отпустит ли твой папа нас двоих? Се Лянь хотел бы сказать, чтобы они пошли все вместе, раз произошла такая ситуация, но его тут же останавливает Эмин, говоря, чтобы те сходили вдвоем, а Се Лянь пока поможет ему оттереть липкую сладость от пальцев. Омега немного теряется и смотрит на Хуа Чена. — Сможешь отвести Жое? Мужчина кивает и берет девочку за руку, чувствуя, как вся рука покрывается липким слоем сахарной ваты. По пути до общественного туалета Жое начинает канючить о том, что у нее уж очень сильно болят ноги и ей больно ходить. — Так, хорошо, давай я понесу на руках, — говорит Хуа Чен и берет девочку на руки, аккуратно закрепляя сгибом локтя под коленом. — Удобно? — Да, спасибо. Уже стоя у общественных туалетов, мужчина понимает всю проблему. Он мужчина и альфа, а ребенок на его руках девочка. И тут как раз тот же Се Лянь мог бы сводить ее в туалет для омег, но Хуа Чен не может. Так же, как и оставить ребенка одного. Продумывая дальнейший план, ему ничего не остается как обернуться на девочку и проговорить: — Так, сейчас мы кое-что сделаем, но тебе надо будет закрыть глаза и не открывать их, пока я не скажу, хорошо? Жое кивает, крепко зажмуривает глаза и чувствует, как мужчина несет ее в помещение. Открыть глаза он ее просит уже в кабинке, стоя за дверью. — Так, принцесса, дальше справишься? — Да, спасибо. Буквально через три минуты девочка поправляется и стоит у двери в кабинку. Снаружи слышны мужские голоса и звук воды из крана. — Солнышко, ты все? — Да. — Теперь то же самое, открываешь дверь, закрываешь глаза и, пока я не скажу, их не открываешь, идет? — Да, господин Хуа. И вот снова Жое закрывает глаза, чувствует, как ее берут на руки, потом подносят руки к открытому крану, из которого течет теплая вода. Хуа Чен аккуратно моет девочке руки и на всякий случай, вспоминая своего хулигана, который может запачкать свой рот любой едой, умывает ей лицо от сладкой ваты. Уже на улице, не опуская Жое с рук, мужчина говорит, что можно открывать глаза. — Спасибо, господин Хуа. — Жое, не называй меня так, я чувствую себя стариком. — А как мне вас звать? — Дядя? — Не, такое точно нельзя. — Хорошо, просто по имени? — Слишком фамильярно. — А как тогда? Девочка на секунду задумывается и бросает как бы между делом: — Отцом. Хуа Чен на этих словах останавливается и смотрит на девочку удивленным взглядом. — Не думаю, что твой папа поймет шутку, давай все же по имени или А-Чен? — Хорошо, А-Чен, — говорит девочка, замечая, что ее так и не опустили на землю. — А-Чен, а как тебе мой папа? — А к чему такой вопрос? — Просто Эмин говорит, что он очень добрый и заботливый и что он бы хотел, чтобы мой папа был и его папой, вот и спрашиваю у тебя. Хуа Чен немного тушуется, но, не переставая улыбаться, отвечает: — Твой папа и правда очень добрый и заботливый, но насчет последнего вам, детям, все же не стоит об этом думать, хорошо? — Но тебе нравится с ним общаться? — Конечно нравится. Твой папа очень умный и веселый. — А если бы ты ему тоже понравился, ты бы не посмотрел на то, что у него есть ребенок? — Жое, думаю, то, что у твоего папы есть такая прекрасная дочь, больше похоже на плюс, чем на минус, — Хуа Чен перехватывает девочку покрепче и поправляет рюкзак за ее спиной, замечая какие-то изменения на лице ребенка. — Жое, солнышко, что с тобой? — Баллончик... Рюкзак... Астма. Хуа Чен сразу одной рукой начинает рыться в рюкзаке девочки, доставая баллончик для астматиков и отдавая его девочке. Как только той становится лучше, мужчина тяжело выдыхает и кладет баллончик обратно. — Часто у тебя такое? — Да, — говорит девочка и ложится головой на плечо мужчины. — Но я всегда успеваю заметить это, а сейчас, видимо, из-за духоты в туалете внезапно появилось. Хуа Чен кивает и идет дальше, по пути перехватывая девочку покрепче. Уже стоя рядом с Се Лянем, который отчего-то стоит весь красный, как варенный рак, он так и не спускает девочку с рук, просто забывая о своей ноше. Вечер заканчивается уже у дома семьи Се. Прощаясь с мужчиной и с девочкой, Хуа Чен обещает переслать фотографии с прогулки и машет им рукой. Уже в машине он смотрит на сына и замечает в его глазах грусть. — Эмин, у меня есть к тебе просьба. — Слушаю. — Если Жое кто-то будет обзывать или обижать в школе, даю разрешение на ответную забаву над ними, с проблемами я разберусь, понял? Эмин усмехается и кивает, говоря отцу, что будет все это делать незаметно от самой девочки, так как ей такой подход точно не понравится. А на телефон мальчика приходит сообщение. Жое Какой у тебя план, братец?